Русский «Гамлет»

Окончание. Начало см. № 7, 8.

Обречённый жить и умереть ночью

Очень скоро, на рубеже шестидесятых–семидесятых, надежд стало гораздо меньше. И тогда, в годы, которые позже окрестили “застоем”, на Таганке голосом Владимира Высоцкого запел новый Гамлет. У этого спектакля самая долгая судьба. Он шёл почти десять лет, до самой смерти актёра. Крупнейший русский шекспировед А.Бартошевич так рассказывает о спектакле: “Освобождая поэзию «Гамлета» от романтических покровов, режиссура Ю.Любимова и Д.Боровского открывает живую плоть трагедии. Герои ходят по самому краю могилы, подглядывая, чтобы не оступиться. Земля в могиле настоящая. Земля — прах.

По сцене движется занавес цвета земли. Занавес наступает на людей. Он кажется гигантской паутиной, в которой бьются люди — «мухи для богов». В другие моменты занавес похож на некое безглазое чудовище, которое преследует и неотвратимо настигает жертву. Бежать от него некуда”1.

Мысль продолжает В.Гаевский: “Этот занавес — образ трагедии, метафора истории. Огромный, вездесущий, по временам — устрашающе безобразный, он движется вдоль и поперёк, сметая на пути всех. Декоративная установка говорит на языке двигающихся катастроф и сбывающихся пророчеств. «Гамлет» в постановке Любимова — пророчество о гибели Эльсинора”. Последний раз «Гамлета» сыграли в 1980 году. До исчезновения великой державы — СССР оставалось шесть лет…

“Юноша в джинсах, который мечется и изводит себя, который бьётся головой об стенку, кричит на мать и чуть ли не избивает невесту, — не безумец, не скандалист, но невольник чести. Любимов поставил трагедию, в которой всё подчинено одному: властной потребности Гамлетовой души смыть позор с себя и со всего, что вокруг.

Любимов ставит трагедию человека, который обречён жить и умереть ночью. Глухая тоска по недоступности дня — лирический подтекст роли. Эльсинор — замок бессонницы и вещих снов, страшен ночным дурманом. Насущная необходимость — не дать себя поглотить, не перестать различать чёрное и белое, не стать тенью.

Голос Высоцкого, как инструмент: он задаёт тон спектаклю. «Я один, всё тонет в фарисействе», — поёт он в отчаянии пастернаковские стихи”2.

“Не дать поглотить себя, не стать тенью” — вот главная тема бунта каждого юноши и каждого юного поколения. Но не каждому поколению история дарит право остаться незапятнанным в фарисействе “взрослого” мира.

Художник, вынужденный убивать

Есть налёт мистики в том, что недавнего Гамлета, который, может быть, обратится со временем в последнюю русскую легенду XX века, мы уже не можем увидеть. И мало кто видел его. «Гамлет» П.Штайна с Евгением Мироновым в главной роли игрался в Москве всего несколько раз. В начале века «Гамлета» в России ставил английский режиссёр, в конце века — немецкий. Штайн русских актёров знал хорошо. Из многих замечательных выбрал лучших. Так было и при постановке «Орестеи». Но тогда критика столько же ругала, сколько и хвалила. А вот «Гамлет», похоже, задел всех, кто его видел. Даже странно, как стройно вторят друг другу очень и очень разные авторы.

“К сожалению, «Гамлет» Штайна шёл в Москве меньше месяца. Чем дальше отодвигается этот спектакль в прошлое, тем больше хочется его посмотреть снова. Первое, что отмечает сознание, — узнаваемость персонажей. Мы таких каждый день видим на экранах телевизоров, и Шекспир, похоже, писал хронику России на рубеже тысячелетия. Вчерашний партаппаратчик, достигший высшей власти и научившийся носить дорогие костюмы и галстуки и говорить красивые слова об интересах державы, — таков Клавдий в отточенном исполнении А.Феклистова. Почувствовавшая вкус дорогих нарядов и драгоценностей, не желающая прощаться с молодостью и личной жизнью, но не ставшая от этого счастливой Гертруда (И.Купченко). Референт при любой власти Полоний (замечательная работа М.Филиппова). Вчерашние кумиры андеграунда и вольнодумцы Розенкранц и Гильденстерн, которые сегодня сыграют в поддержку любого политического лидера — лишь бы хорошо заплатили. Любимцы публики — актёры, которые вместо возвышающих душу спектаклей играют пошловатые, но кассовые представления — а что поделаешь? — кто платит, тот заказывает... И дети державных родителей — Гамлет, Офелия, Лаэрт, которых воспитывали в дорогих закрытых учебных заведениях за рубежом, где они научились абстрактной гуманистической морали, но оказались абсолютно не приспособленными к повседневной жизненной грязи. Штайн абсолютно верно выявил зерно конфликта, из которого вырастает пьеса: чистая, неиспорченная душа рано или поздно соприкасается с внешней жизнью, где нет места иллюзиям, где ни во что не ставятся (даже если провозглашаются) моральные ценности, и тогда надо или смириться, пойти на один компромисс, другой, третий... и утратить чистоту своей души, и стать как все, или — погибнуть. И потому так горько жалуется саксофон Гамлета...

Хорош был весь актёрский ансамбль, но лучше всех был Евгений Миронов — Гамлет. Удивительное создание — полный жизни, готовый смеяться, трепаться с друзьями, пропадать ночи на дискотеке — словом, так похожий на всех своих сверстников; а в то же время так не похожий — такой мечтательный, так глубоко чувствующий, такой ранимый, способный так глубоко и трепетно любить и так истово ненавидеть; и принц по рождению и поведению...”3

“Гамлет Миронова — негромкий Гамлет, в его игре почти нет места крику (кажется, он вообще не кричит, а когда не кричать уже не может, он «затыкает рот» саксофоном и играет на нём). Раздумчивый, хотя времени на раздумья у него почти нет, паузы заняты музицированием. С самого начала подумывающий о самоубийстве, маниакально рассматривающий свои запястья и ногтём другой руки поглаживающий вены на них — с практическим интересом. У него чешутся запястья! Этот жест Миронова — такой же фирменный знак его Гамлета, как и игра на саксофоне”4.

В 2006 году в МХТ появился ещё один «Гамлет», поставленный Юрием Бутусовым с Михаилом Трухиным в главной роли. Этот спектакль идёт и теперь. Заголовки публикаций об этом спектакле полны раздражения и желчи, но не отличаются разнообразием: «Тень мента Гамлета», «Менты в Эльсиноре: “Гамлет” с Хабенским, Трухиным и Поречен-ковым — высокая трагедия для зрителя-Бура-тино», «Лица без набитых фонарей», «Убойная сила», «Три бойбренда», «ШексПИАР: всё тонет в фарисействе». Возможно, авторы статей о последнем Гамлете XX века оказались пророками: если художнику приходится продаваться и убивать — победителей не будет…

И всё же почти каждый, кто пишет об этом «Гамлете», вспоминает, что вся звёздно-ментовская бригада (включая режиссёра и художника) сделала когда-то замечательные спектакли по философским пьесам Беккета, Бюхнера и Камю и получила за это престижные театральные награды: «Золотые софиты» и «Маски». Это потом актёры разбежалась по “ментовским” телесериалам. И лишь теперь снова собрались в МХТ. Вспоминают, что Трухин был лучшим актёром той былой, петербургской, команды.

Критик Александр Соколянский пишет: “Считается, что «Гамлет» — пьеса-датчик, постановка которой больше, чем что-либо другое, говорит о сегодняшнем состоянии театра, да и вообще жизни. Мхатовский «Гамлет» подаёт сигнал о нынешнем дефиците крупной мысли, о перепутанных причинно-следственных связях и многом другом, о чём мы, собственно, и так уже знаем. Впрочем, нет мысли — ещё не значит, что нет чувства. Мы не понимаем, что происходит, но продолжаем страдать от происходящего, и сам Гамлет — Михаил Трухин — нервный, отчаянный, одинокий, озлобленный, Гамлет без единой улыбки — это точно показывает”5.

А спектакль, между тем, жив. И значит, как всё живое, он может расти и изменяться. Впрочем, так же меняться может и наш взгляд. Но пока отметим: два последних Гамлета — не просто дети своего времени; для постановщиков и зрителей очевидно, что они дети своих родителей: дети сегодняшних хозяев жизни, дети одинокие, озлобленные или отчаявшиеся, пристально разглядывающие вены на запястьях.

Милосердие шута

Мы не можем увидеть игру большинства русских Гамлетов, но мы можем прочитать о ней живые, непохожие друг на друга тексты и вообразить себе череду этих прекрасных грубиянов и бунтарей. А ещё мы можем рассмотреть разнообразную иконографию этих Гамлетов. Фотопортреты, начиная с Качалова, очень выразительны. Столкновение цитат: различных переводов, точек зрения актёров, режиссёров и театральных критиков — снова и снова ставит вопрос о том, справедливы ли обвинения против Гамлета в “скорби, недостойной мужчины”, в “недостатке веры”, “слепоте сердца”, “пустоте души” и “грубости ума”.

Рано ли говорить о «Гамлете» в 9-м классе? Могут ли юные русские принцы и принцессы, вольнолюбивые школяры, средневековые дикари и шуты услышать отзвуки своего бунтарства в бунтарстве Гамлета? Чтобы узнать это, учителю не стоит примеривать костюмы Полония и Клавдия, а придётся надеть колпак бедного Йорика. Каждый из шекспировских дураков (Оселок, Фесте, безымянный спутник Лира) — поводырь на дороге самопознания. Они предлагают “глупые вопросы”, помогающие постичь мудрость, они изрекают “бессмысленные парадоксы”, стимулирующие мысль, они смешат и причиняют боль, стараясь разбудить уснувшее сердце. Но никогда они не произносят пошлых по-учений и никогда не осуждают своих собеседников, как бы сильно ни заблудились те в лабиринтах и подвалах дворца души.

Фото Владимира Высоцкого в роли Гамлета с сайта http://www.kulichki.com/vv/ovys/teatr/

Фото Евгения Миронова в роли Гамлета с сайта http://asfera.info/img/spaw/

Фото Михаила Трухина в роли Гамлета с сайта http://www.rus-shake.ru/criticism/reviews/

Примечания

В заголовках разделов использованы цитаты: “Обречённый жить и умереть ночью” (В.Гаевский), “Художник, вынужденный убивать” (И.Алпатова).

1 Бартошевич А. Мирозданию современный. Шекспир в театре XX века. ГИТИС. М., 2002.

2 Гаевский В. Флейта Гамлета. М.: Союзтеатр, 1990.

3 Генина А. Гамлет нашего времени. // Знамя. 1999. № 2.

4 Заславский Г. Несколько капель крови // Независимая газета. 1998.

5 Соколянский А. Время новостей. 16.12. 2005.