Граница горных вил

Герой, от чьего лица ведётся повествование, — московский математик-аспирант. Попав по воле случая в волшебную страну, он встретил там свою любовь и настоящих друзей — ребят, которых вырастила королева Бет. Для них в волшебном королевстве “нашёлся клок земли — маленькое детское княжество” Лэнд. Мы публикуем отрывок из второй части романа о встрече героя с обитателями Лэнда.

 

Глава 2. Колечки с красивым эффектом

От поста № 2, где нас встретила Сьюзен (светло-карие глаза, прямые русые волосы до плеч), до волейбольной площадки перед каким-то домиком тропинка шла в тени больших деревьев. Они стояли редко и просторно, раскинув ветви во все стороны. Свет, тень, зелёная трава, в ней одуванчики.

Ещё за два шага до встречи я не думал, что это будет так страшно, когда на меня со всех сторон уставятся глаза ребят — внимательные, прищуренные, любопытные. За два шага до встречи я сам с интересом смотрел, как они резались в обыкновенный волейбол. Удары по мячу, свисток судьи, вскрики болельщиков, высокие, “ракетные” прыжки. Лихо играли. Мощно. И вдруг игра оборвалась, и все уже смотрели на меня. Бет не успела рта раскрыть, чтобы представить меня своей банде, как уж какой-то чересчур невинный голосок спросил:

— Вы наш новый дежурный воспитатель?

Все лица тут же слились в моих глазах в сплошную рябь. Преподавательским инстинктом я почуял, что мне не рады и готовится расправа. “За что? Я же хороший!” — мелькнула в голове паническая мысль. При этом я застыл растерянным столбом, запретив себе краснеть, заикаться (я, впрочем, ничего и не говорил) и оглядываться на Бет: не хватало только прятаться за её спину.

Тут, к счастью, вдруг послышался знакомый голос:

— Отбой, народ! Это не воспитатель, это Иван.

Андре встал за моим плечом в позицию “плотного прикрытия” (как я потом узнал, это называлось именно так). Тим тоже поспешил мне на выручку, оторвавшись от какого-то разговора в боковой аллее, чуть в стороне от волейбола:

— Нашли об кого когти точить!.. Дайте Ивану отдышаться от вашего приёма.

И он сумел их увести. Мы остались втроём: Бет, Андре и я. Андре снял руку с моего плеча и вдруг сказал с быстрой и торжествующей улыбкой:

— Ты всё равно будешь у нас дежурным воспитателем. Похоже, уже завтра.

— Почему завтра? — удивилась Бет.

— А потому что вчера у нас дежурного воспитателя не приключилось. Мы кое-как воспитывались своими силами, но это непорядок.

— А сегодня?

— Но… разве сегодня не ты?

— Куда же они все подевались?– спросила Бет растерянно.

— Ябедничать нехорошо, — быстро отозвался Андре. — Спроси лучше у Кэт.

— На кого ябедничать? — Бет посмотрела на него в упор. — Она что, перессорилась со всеми?

— Ябедничать нельзя ни на кого, — улыбнулся Андре своей волшебной улыбкой и перевёл разговор на другую тему: — Пойдёмте ко мне в мастерскую. Пока мы тут сидели взаперти, я придумал одну вещь для вас. А Санька её просчитала. В общем, это что-то вроде обручальных колечек с таким красивым эффектом, чтобы Иван всегда был “под щитом”…

Между тем мы отошли от жилых домиков и уже подходили к мастерской — бревенчатому сарайчику в каких-то колючих, цветущих, жужжащих пчёлами зарослях. Солнце заглядывало в него пыльными полосами через узкие оконца, и я не рассмотрел деталей интерьера.

— Наверно, придётся переделывать, — сказал Андре, впуская нас в мастерскую, усаживая на лавку и доставая с верхней полки коробку с колечками. — Руку Ивана я не очень-то запомнил… Пускай Иван немного посидит со мной, пока я подгоню.

Бет посмотрела на меня и встала:

— Если тут второй день нет взрослых, я бы, пожалуй, в самом деле посмотрела, что у них творится…

Какое-то время мы молчали. Он что-то делал в ярком, направленном свете лампы, а я смотрел на его ловкие движения, на узкое сосредоточенное лицо, потом спросил:

— Тебе волосы не мешают? Надел бы ремешок на лоб.

— Мешают, — кивнул он. — Сейчас надену. Спасибо, что напомнил.

Он действительно вытащил из кармана ремешок и натянул его на лоб, ещё немного поработал молча, быстро взглянул на меня и сказал:

— Ты прямо прирождённый воспитатель.

— Издеваешься?

— Нет. К нам без конца приезжают разные педагогические комиссии. И в каждой находится тётенька, которая спрашивает, зачем мне волосы, и, конечно, предлагает их отрезать.

— Да, это точно, — согласился я. — У всех педагогических начальников какое-то мистическое отношение к волосам. Или даже магическое. Они всерьёз, что ли, считают, что в волосах сила? Не острижёшь — так с детьми и не справишься? Я ещё понимаю, если б это было в армии.

— А в армии что? — фыркнул он, не поворачивая головы.

— В армии вши, — сказал я благодушно. — Может быть, в школах тоже?

Мы весело переглянулись и дружно рассмеялись.

— Я никогда не видел живой вши, — сказал Андре задумчиво. — Я “тепличный” мальчик, да?

— Не мне тебя судить: я тоже их не видел. К счастью.

— Ну вот, готово.

Он протянул мне колечко. Теперь оно тоже слилось с рукой, и я перестал его чувствовать. Андре проверил, действует ли щит, попросту запустив в меня какой-то гайкой…

— Ну что, пошли знакомиться с ребятами?

— Пошли. Да, кстати, а зачем вам воспитатели?..

— Да просто чтобы был при нас нормальный взрослый человек. На всякий случай…

Вторая попытка познакомиться с ребятами прошла гораздо легче. Бет наблюдала за ней “из задних рядов”, не пытаясь меня опекать, и я был ей за это благодарен… Мы устроились на просторной поляне под большими деревьями (тут везде росли большие деревья). Кто сидел на траве, кто на бревне, кто на скамейке, кто прямо на ветках. Я их всех, конечно, в тот раз не запомнил, но хоть разглядел… Бет потом спросила меня:

— Ты и студентов так пугаешься? А мне казалось, у тебя очень крепкие нервы…

Мы говорили на ходу, и скоро я узнал, что в Лэнде это самый распространённый тип общения: идти куда-нибудь и говорить. Лэнд в самом деле “княжество”, как выразилась Бет: большой кусок земли с рекой, лугами, лесом и болотом. Он показался мне менее южным, чем тот берег моря, где я жил прошлым летом. Что-то среднее между Белгородом и Полтавой. Тепло, светло и зелено. Дома и службы разбросаны по Лэнду в просторном беспорядке.

— Детям полезно двигаться, — сказала Бет, — раньше они целыми днями бегали из дома в дом.

— Неужто они у вас с младенчества так и жили в домиках по три-четыре человека?

— Конечно, нет. В младенчестве они все жили в одном доме, иначе мы бы замучились с ними. Вон видишь вдалеке большое здание? Там сейчас школа.

Из всей архитектуры Лэнда самое сильное впечатление произвели на меня парадные ворота. Кованые, массивные, очень красивые, они стояли нараспашку, и никто их не охранял. Казалось бы, входи, кому не лень. Как я потом узнал, через эти ворота почему-то входили исключительно комиссии. Когда я увидел эти сиротливые створки, через них весело пропрыгала птичка-трясогузка…

Надо ли говорить, что у ворот не имелось и намёка на забор? Впрочем, густой кустарник создавал в этом месте видимость преграды. Но вообще граница Лэнда, как и горная граница вил, вполне невидима.

— Так куда мы идём? — спросил я наконец.

Бет удивилась:

— Как — куда? Разве я не сказала? Мы идём домой. Только заглянем к Милице. Тут работает кастеляншей замечательная бабушка Милица, она мне кое-что объяснит. У неё нет предрассудков насчёт того, что ябедничать нехорошо.

Домик кастелянши тоже стоял сам по себе, небольшой и уютный. Я был представлен почтенной Милице — круглой старушке с пышными серебряными волосами, — но при разговоре не присутствовал, чтобы не мешать. Посидел на крылечке, под навесом, поглядел вокруг себя. Пока они говорили, перепал короткий невесомый дождик. Он даже пыль не промочил, только оставил в ней отпечатки капель. И трава заблестела на солнце.

— А в дождь они тоже бегают из дома в дом? — спросил я у Бет, когда она вернулась ко мне.

— Ещё бы. Их хлебом не корми — дай побегать в дождь, — кивнула Бет. — Вон видишь крышу в зарослях сирени? Это наш дом…

Мы поднялись на крыльцо, Бет распахнула дверь, и я вошёл в привычный мир — в свалку из книг, которые не помещались на стеллажах, и множества других вещей, пёстрых, случайных, с первого взгляда даже непонятных…

— Вот так и живут дежурные воспитатели, — прокомментировала Бет. — Ну что? Берёшься за эту работу?

— Я уже понял, что мне не отвертеться, — ответил я, оглядываясь по сторонам.

— Это мой главный дом, — сказала Бет серьёзно. — И моя настоящая жизнь. Дело даже не в том, что мне страшно надолго оставлять ребят без присмотра. Я живу вместе с ними, понимаешь?

— Хорошо, — кивнул я. — Попробую и я так жить. Может быть, что-нибудь получится.

— Они ведь скоро вырастут, — сказала Бет, — и всё изменится.

История с разбежавшимися воспитателями оказалась простой, но неприятной… Из нынешних четверых воспитателей двое действительно круто поговорили с Кэт, которая устроила им разнос за самовольную вылазку великолепной четвёрки (“Как будто она сама смогла бы их остановить”, — возмутилась Бет)… Кэт заявила, что попросит у комиссии прислать взамен каких-то экстра-воспитателей (комиссия давно грозилась это сделать).

— Всё понятно, — обрадовался я, учась извлекать из шкафа те вещи, которые мне в данный момент были нужны (например, носки).

— Что тебе понятно?

— То, что случилось дальше. Дети обиделись за своих воспитателей и поклялись сжить со свету экстра-пришельцев.

— Откуда ты знаешь? — рассмеялась Бет.

— Я бы тоже так сделал. И даже без “бы”. Нашу школу однажды громили — то есть на моей памяти однажды, а вообще начальство громило её регулярно.

— Почему? — удивилась Бет. — Тебя же хорошо учили в твоей школе?

— Очень хорошо. В нашей школе вообще было хорошо, гораздо лучше, чем в других. За это и громили.

Бет посмотрела н

 

а меня серьёзно и внимательно, будто хотела понять что-то важное, но ничего больше про школу не спросила.

 

Интересная информация • Книга К.Тихомировой вышла в 2004 году в издательстве «Олма-Пресс», в 2009 году — в издательстве Memories. • Издатель Игорь Белый так описывает в своём интернет-блоге встречу с книгой К.Тихомировой: “Вся эта история началась прошлым летом. Одна моя знакомая принесла мне книжку на почитать. Строго объяснила, чтобы я не смотрел на обложку, а сразу переходил к сути. И исчезла, оставив после себя лёгкий сигаретный дымок. На обложку я всё же мельком посмотрел — да, сам бы я такого в твёрдом уме-памяти, действительно, не купил бы. Бог с ней. Я уселся у открытого окна с чашкой чая и раскрыл книгу. В себя я пришёл к утру, когда надо было уже собираться на работу. И чтобы вынуть себя из мира этой книги, мне понадобилось значительное усилие. Дальше прошли два дня, в которые я читал её в метро, в маршрутке и на ходу. Она оказалась из тех редких книг, которые невозможно закрыть — отчего-то кажется, что как только ты закрываешь такую книгу, всё в том мире замирает и ждёт, когда ты снова вернёшься и запустишь время. Хорошие герои при этом маются в неприятных ситуациях, злодеи же довольно чешут толстое пузо. Как такое можно допустить своим бездействием? И когда я её дочитал до конца, я отправился на поиски автора, чтобы узнать, что там было дальше. По пути я понял, что должен эту книгу издать. Это мирообразующая вещь. То есть я совершенно серьёзно уверен, что пока в моём мире существуют и читаются такие книги — с ним всё будет хорошо. Земля будет крутиться вокруг солнца, а все люди будут адекватны и счастливы. Равно и обратное — пока здесь кто-то читает эту книгу, там — тоже всё живёт и благоденствует. А для меня это тоже важно... По сути — это история счастливой любви и взросления детей. Начинается всё с того, что некий московский аспирант-математик получает на детской олимпиаде листок с решением одной из конкурсных задач. Он его начинает лениво проверять и вдруг обнаруживает, что принципы решения предполагают нарушения основных физических законов. Но это не ошибка, а они действительно так нарушаются. Пытаясь понять, кто мог такое придумать, главный герой добирается до волшебной закрытой страны где-то на Балканах, где пространство и время организованы именно так, как имеет в виду автор листка с задачей. Там-то всё и начинается. Герой понимает, что здесь его дом, друзья и семья. Но это не эскапизм ни разу, фраевского типа, а скорее принятие на себя огромной ответственности — она ощутимо проникает сквозь страницы книги. И тем, у кого хорошо развито чувство долга, лучше читать с осторожностью — потому что захлёстывает, проверено. Тех, кого любишь, надо защищать — и это, пожалуй, главный закон этой волшебной страны” (http://bujhm.livejournal.com/459493.html). • Автор иллюстраций и обложки — Юлия МЕНЬШИКОВА. Заказать книгу можно на сайте издательства http://membook.ru/index.htm?books/ggv/info.htm • Автор книги Ксения ТИХОМИРОВА — школьный учитель литературы.