Читаем рассказ Евгения Носова «Красное вино победы»

Вот о вас и напишут книжки:
“Жизнь свою за други своя”,
Незатейливые парнишки —
Ваньки, Васьки, Алёшки, Гришки,
Внуки, братики, сыновья!

А.А. Ахматова. «Победителям»

Выбирая к уроку рассказ о Победе, я долго стояла у книжной полки. Хотелось найти что-то необычное, внешне неброское, но пронзительное. Такой рассказ, который можно охватить за урок, но к которому потом много раз возвращаться. Выбор пал на рассказ Евгения Носова «Красное вино победы»1. Сама война здесь как бы за кадром, но сила произведения, как мне представляется, именно в том, что её злое дыхание пронизывает рассказ от первой до последней страницы.

Название рассказа рождает разнонаправленные ассоциации — и с праздником, и с кровью, которой этот праздник оплачен. Контрастные чувства у читателя автор вызывает намеренно: для тех, кто пережил войну, и сегодня “это праздник со слезами на глазах”. Повествование в произведении ведётся от первого лица, но время действия не совпадает с моментом рассказывания. Перед нами воспоминания: автора-повествователя и его героя, возможно, разделяют годы. Память возвращает его в прошлое, когда он отмечает День Победы.

Вверху — Евгений Носов. Фото из
биобиблиографического словаря
«Русская литература ХХ века:
Прозаики, поэты, драматурги».
М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005.
Том 2. С. 669.

Композиция рассказа не отличает ся внешней сложностью, но у неё есть свои особенности. В сюжете практически нет событий в привычном смысле слова: в серпуховском госпитале весной 1945 года оказываются раненые бойцы, которые ждут окончания войны. Своеобразие рассказа в том и заключается, что Е.Носов не описывает перипетии солдатской жизни, а изображает процесс ожидания. Внешние события заменяются ожиданием победы, её предчувствием. Напряжение, драматизм не уходят из произведения, несмотря на то, что читатель, как и бойцы, знает, что победа неизбежна. Для персонажей Носова война уже закончилась, но продолжают сражаться, а значит, и умирать их товарищи.

Писатель собирает в одной палате жителей разных уголков Советского Союза: здесь и “волгарь” Селиванов, и мезенский “мужик-лесовик” Бородухов, и крестьянин из деревни Сухой Житень Пензенской области Копёшкин, и молдаванин Михай, и сибиряки Саенко и Бугаёв. Но, хотя каждый из них убеждает соседей по палате в преимуществах своего края, родина у них общая. И за молдаван, и за сибиряков — за всех отдавали свои жизни молодые и старые солдаты, все они крещены в купели войны, а потому все они братья.

Носова интересует прежде всего их внутренний мир. Каков человек, вырванный из активной борьбы, искалеченный, лишённый надежд на счастье, взглянувший смерти в лицо и чудом оставшийся в живых? Бойцы, томясь в госпитале, страдая от неподвижности, от зудящих под гипсом ран, испытывают противоречивые чувства. С одной стороны, радость, потому что “дома наверняка будешь”, с другой — “тоску и зависть”, потому что “мат будут ставить” без них. Они жалеют, что не им выпало на долю брать Берлин, поставить точку в войне.

Ранение, по Носову, для любого человека — испытание, и не важно, ранен он в первый раз, как герой рассказа, или в четвёртый, как Бородухов. Сущность этого испытания раскрывается писателем в экспозиции рассказа. Читатель знакомится с фронтовой операционной в роще, недалеко от которой идёт танковый бой. Может показаться, что повествователь скупо, без подробностей ведёт рассказ о своём ранении. Но сдержанность повествования сильнее передаёт ужас происходящего, чем прямые восклицания. Мы словно сами оказываемся в огромной очереди к “хирургическому ножу”, видим раненых, лежащих поперёк столов “с интервалом железнодорожных шпал”. Носов концентрирует внимание на таких деталях, что мы понимаем: в происходящем нет ничего необычного. Кошмар войны не только в смерти на поле сражения, но и в её зловонном дыхании, от которого некуда скрыться. Для хирурга “с красными от бессонницы глазами”, горбящегося над столом сутками, для медсестры, приговаривающей “с механической однотонностью” какие-то слова солдатам, для санитаров, привычными движениями затирающих столы от крови, — это изнурительная работа. Их борьба со смертью превратилась в обыкновенное дело. И, хотя мы и читаем о том, что с людьми “не играли в прятки”, “что некогда было щадить их этикой милосердия”, мы понимаем, что гуманность не побеждена войной. Обыденность происходящего во фронтовой операционной отражает не только мрачный лик войны, но и “скрытую теплоту патриотизма”, о которой писал ещё Л.Н. Толстой.

В рассказе нет конфликта между героями, он выражен в борьбе смерти и жизни. Весна, заявляющая о себе “зелёным дымком верхушек тополей” и их пряным, горьковатым ароматом, “цыганистыми трелями зяблика”, расцветшей черёмухой, — это пробуждающаяся новая жизнь. Весна в рассказе — символ возрождения и надежды на счастье. И бойцы, нарушая госпитальные правила, всё время распахивают окна, чтобы вдохнуть запах весны, жизни. Но смерть, прикоснувшись к человеческим телам “слепыми и равнодушными кусками металла”, не хочет отступать, напоминает о себе “желтовато-зеленоватой жижей тлеющих ран”, “сладковатым духом тления”.

Неспешно развивающееся повествование, всё увеличивающее напряжение ожидания победы, вдруг ускоряется и стремительно мчится к кульминации. Приезд начальника госпиталя полковника Туранцева по прозвищу Дед, обрывки фраз, неожиданные указания сменить бельё, заколоть кабана, отыскать к обеду вино — всё свидетельствует о Победе. Читателю легче, чем персонажам рассказа, так как ему известно, что 8 мая гитлеровская Германия капитулировала. Но ведь бойцы этого не знают!
Внимание писателя сосредоточивается на внутренних переживаниях героя: “Я вдруг остро ощутил, что госпитальные часы отбили какое-то иное, новое время… Что-то враз обожгло меня изнутри, гулкими толчками забухала в подушку напрягшаяся жила на моём виске”.

Торжество жизни кажется абсолютным. Тишина ночи, госпитальный покой исчезают мгновенно: “Коридор гудит от стука и скрипа костылей”. Описывая всеобщее ликование, Носов не упускает удивительную особенность нашего народа: люди не умеют радоваться в одиночку, а чувства свои выражают в песне. Песня — душа народа, она объединяет всех: людские голоса “приладились и… запели дружно, мощно, истово, выплёскивая ещё оставшиеся запасы святой ярости и гнева”. И опять вспоминается сцена из романа Л.Н. Толстого «Война и мир».

Единственный раз в рассказе появляется слово “святой”. Но мотив святости — крещения — причащения — поминовения проходит через всё произведение. Красным вином причащают в христианских храмах — кровью причастили советских людей в войну. Крещённый “равнодушным металлом”, поливший землю своей кровью, наш народ искупил грехи человечества, как когда-то искупил их Христос. “Смертию смерть поправ”, советский человек отстоял жизнь. Красное вино пьют солдаты в рассказе Носова, пьют за победу жизни над смертью. Белая госпитальная палата озаряется отблесками рубиновых стаканов, и люди чувствуют волнение, словно совершается “небывало-торжественное… таинство”2.

Однако смерть успевает и в праздник ухватить своё. Умирает Иван Копёшкин, так и не пригубивший красного вина за Победу. Горькая истина звучит в словах тёти Зины: “Вот и пожар затушили, а, видно, чадить ещё долго будет. Уж больно раскочегарено…” И мы слышим в рассказе не только смех, ликующие крики, частушки, но и причитания вдов, беззвучный плач безрукого Михая. Нарисованная героем картинка для Ивана оживает, и мы видим женщину с тремя ребятишками, которые ещё не знают о своём сиротстве, ещё надеются на возвращение отца и мужа.

И в финале Носов не отменяет двойственного чувства, пронизывавшего весь рассказ, потому что праздник Победы для нашего народа навсегда будет и днём поминовения. Густое красное вино, пролитое в рассказе на изголовье кровати умершего Копёшкина, напоминает солдатам кровь и кажется “тёмным и таинственным”. И читатель присоединяется к чувствам персонажей Носова.

Я верю, что этот маленький рассказ поможет ученикам задуматься и понять, что все мы в неоплатном долгу перед нашими ветеранами Великой Отечественной войны, потому что они подарили нам возможность родиться.

Примечания

1 Текст рассказа см. http://lib.ru/PROZA/NOSOW_E/rasskazy.txt.

2 Образ “красного вина победы” может быть соотнесён с образами “кровавого вина” и “синего вина с трудом смешанного” из «Слова о полку Игореве». Об интерпретации этих образов см.: http://feb-web.ru/feb/slovenc/es/es1/es1-1971.htm. — Прим. ред.