Трудный поэт

В школьные годы я, как и многие подростки всех доинтернетовских времён, выписывал в некую заветную тетрадочку полюбившиеся мне стихи. И первым в этой тетрадочке стояло стихотворение поэта Осипа Бродского «Прощай, позабудь — и не обессудь…». Так и написано моею рукой — Осип. Так я и запомнил на многие годы. Потому что так говорила наша учительница литературы, которая — как я сейчас понимаю — тайком читала нам на уроках эти и другие стихи поэта-эмигранта, конечно же, тоже где-то переписанные или услышанные, поскольку никаких изданий тогда и в помине быть не могло. А при передаче из уст в уста, по всем законам фольклора, неизбежны помехи. Вот и храню я эту тетрадочку с заветными вензелями О да Б — как символ полуподпольного времени.

Потом времена изменились — и Бродского не только увенчали нобелевскими лаврами, но и признали на родине (чего добиться, скажем прямо, гораздо тяжелей). Книги его выпускаются множеством издательств, по Бродскому пишутся курсовые и защищаются диссертации — и даже в школьную программу его уже ввели. Бродского знают все.

Такая известность не отменяет факта: Бродского читать нелегко. Имею в виду и читать в школе. В частности и потому, что, в отличие от многих поэтов, он любим подростками или быстро становится любимым (воистину “прославленный не по программе, и вечный вне школ и систем, он не изготовлен руками и нам не навязан никем” — если бы эти слова уже не были сказаны о Блоке, их стоило бы сказать о Бродском). Почему так происходит? В двух словах не скажешь — но стихи его, особенно доэмигрантские, как будто продуты сквозняком, как будто застыли на пороге перед прощанием, перед уходом во тьму из дома. Очень подростковое ощущение. А о любимом подростки не позволят говорить казёнными словами, которые так услужливо вертятся в наших методически выстроенных мозгах. Читать Бродского с учениками — это для учителя испытание.

Мне могут возразить: какой Бродский? Они ни-че-го не читают, ваши ученики! Верно и это. И для учителя мука — со своим заветным в класс идти (особенно в класс, к поэзии равнодушный). А в том, что Бродский любим и многими учителями, сомневаться странно. Как и в том, что стихи Бродского до необычайности взрослы и сложны. И опять задача: как выбрать из них те, что подойдут именно этим ученикам? Что сказать о них?

Вопросов немало. Именно поэтому так важен для нас опыт тех, кто много размышлял и говорил о Бродском. Часть этих размышлений и слов — в номере, который вы сейчас читаете. Он завершает собой наш годовой проект, посвящённый нобелевским лауреатам русской литературы: Солженицыну (№ 22/2008), Бунину (№ 6/2009), Пастернаку и Шолохову (№ 10/2009). Обещаем продолжить его, если список пополнится новыми именами.