Литературный Нобель: русские варианты

История с присуждением в 1958 году Нобелевской премии Борису Пастернаку — “за выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии, за продолжение традиций великого русского романа” — ныне достаточно хорошо изучена, известен и её печальный итог. Будучи от природы крепким человеком (достаточно обратить внимание на долгожительство его сестёр и брата), поэт неизлечимо заболел и вскоре скончался. В обстоятельствах политической трав­ли, опасаясь оказаться вынужденным изгнанником с родины, Пастернак отказался принять Нобелевскую премию (хотя, по свидетельствам близких, продолжал считать себя её лауреатом). Невозможность поехать в Стокгольм сделала необязательным для него и подготовку Нобелевской речи.

Но как истинный художник Пастернак нашёл, может быть, единственную форму для отражения всего свершившегося. Он написал стихотворение, которое впервые было опубликовано в английской газете «Daily Mail» 11 февраля 1959 года. Ныне иногда его печатают вместо Нобелевской речи Бориса Леонидовича.

Нобелевская премия

Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.

Тёмный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, всё равно.
Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Но и так, почти у гроба,
Верю я, придёт пора —
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.

“Пора” пришла только через тридцать один год, когда сын Пастернака, Евгений Борисович, получил Нобелевскую медаль отца на торжественном приёме, устраивавшемся Шведской академией и Нобелевским комитетом для лауреатов 1989 года, в присутствии послов Швеции и СССР, а также многочисленных гостей.

В Нобелевской речи лауреат обычно излагает своё понимание литературного творчества, свои художественные цели. Думаю, что в какой-то мере это выражено Пастернаком в выступлении на Международном Конгрессе писателей в защиту культуры (Париж, июнь 1935), хотя это было сугубо парадное мероприятие, двусмысленное на фоне погрома вековой российской культуры, чинимого большевиками с 1917 года. Хорошо известно, что поехал туда Пастернак с неохотой, полный текст речи утрачен, но сохранившийся отрывок очень выразителен и подлинно искренен.

“Поэзия остаётся всегда той, превыше всяких Альп прославленной высотой, которая валяется в траве, под ногами, так что надо только нагнуться, чтобы её увидеть и подобрать с земли; она всегда будет проще того, чтобы её можно было обсуждать в собраниях; она навсегда останется органической функцией счастья человека, переполненного блаженным даром разумной речи, и, таким образом, чем больше будет счастья на земле, тем легче будет быть художником”.

Михаил Александрович Шолохов стал Нобелевским лауреатом в 1965 году — “за художественную силу и эпическую широту романа о донском казачестве в переломное для России время” (определения даются на английском языке, отчего и возникают некоторые разночтения в переводах. Здесь они приводятся по изданию: Нобелевская премия по литературе. Лауреаты 1901–2001 гг. / Авт.-сост. Е.Б. Белодубровский. СПб., 2003).

В своё время мы давали большую статью В.В. Васильева «Шолохов и Нобелевская премия: История вопроса» (2002. № 23) и сегодня ограничимся отсылкой к ней. К глубокому прискорбию, её автор, Владимир Васильевич Васильев (1944–2008), крупнейший исследователь Шолохова, заложивший основы постсоветского, научного шолоховедения, недавно скончался. Зная его въедливость, дотошность, можно не сомневаться: он дополнил бы собственный труд новыми фактами и важными подробностями. Увы… Остаётся надеяться, что его последователи в современном шолоховедении продолжат работу над летописью жизни и творчества самого загадочного русского классика ХХ века.

Нобелевская речь М.А. Шолохова — не самое известное его произведение. Она была произнесена, как положено, в Стокгольме 10 декабря 1965 года и сегодня воспроизводится в «Литературе» по вышеназванному изданию.

Нобелевская речь М.А. Шолохова

На этом торжественном собрании считаю своим приятным долгом ещё раз выразить благодарность Шведской королевской академии, присудившей мне Нобелевскую премию.

Я уже имел возможность публично свидетельствовать, что это вызывает у меня чувство удовлетворения не только как международное признание моих профессиональных заслуг и особенностей, присущих мне как литератору. Я горжусь тем, что эта премия присуждена писателю русскому, советскому. Я представляю здесь большой отряд писателей моей Родины.

Я уже высказал также удовлетворение и тем, что эта премия является косвенно ещё одним утверждением жанра романа. Нередко за последнее время приходилось слышать и читать, по совести говоря, удивлявшие меня выступления, в которых форма романа объявлялась устаревшей, не отвечающей требованиям современности. Между тем именно роман даёт возможность наиболее полно охватить мир действительности и спроецировать на изображении своё отношение к ней, к её жгучим проблемам, отношение своих единомышленников.

Роман, так сказать, наиболее предрасполагает к глубокому познанию окружающей нас огромной жизни, а не к попыткам представить своё маленькое “я” центром мироздания. Этот жанр по природе своей представляет самый широкий плацдарм для художника-реалиста. Многие молодые течения в искусстве отвергают реализм, исходя из того, что он будто бы отслужил своё. Не боясь упрёков в консерватизме, заявляю, что придерживаюсь противоположных взглядов, будучи убеждённым приверженцем реалистического искусства.

Сейчас часто говорят о так называемом литературном авангарде, понимая под этим моднейшие опыты преимущественно в области формы. На мой взгляд, подлинным авангардом являются те художники, которые в своих произведениях раскрывают новое содержание, определяющее черты жизни нашего века. И реализм в целом, и реалистический роман опираются на художественный опыт великих мастеров прошлого. Но в своём развитии приобрели существенно новые, глубоко современные черты.

Я говорю о реализме, несущем в себе идею обновления жизни, переделки её на благо человеку. Я говорю, разумеется, о таком реализме, который мы называем сейчас социалистическим. Его свое­образие в том, что он выражает мировоззрение, не приемлющее ни созерцательности, ни ухода от действительности, зовущее к борьбе за прогресс человечества, дающее возможность постигнуть цели, близкие миллионам людей, осветить им пути борьбы.

Человечество не раздроблено на сонм одиночек, индивидуумов, плавающих как бы в состоянии невесомости, подобно космонавтам, вышедшим за пределы земного притяжения. Мы живём на земле, подчиняемся земным законам, и, как говорится в Евангелии, дню нашему довлеет злоба его, его заботы и требования, его надежды на лучшее завтра. Гигантские слои населения земли движимы едиными стремлениями, живут общими интересами, в гораздо большей степени объединяющими их, нежели разъединяющими.

Это люди труда, те, кто своими руками и мозгом создаёт всё. Я принадлежу к числу тех писателей, которые видят для себя высшую честь и высшую свободу в ничем не стесняемой возможности служить своим пером трудовому народу.

Отсюда проистекает всё. Отсюда следуют выводы о том, каким мыслится мне, как советскому писателю, место художника в современном мире.

Мы живём в неспокойные годы. Но нет на земле народа, который хотел бы войны. Есть силы, которые бросают целые народы в её огонь. Может ли не стучать пепел её в сердце писателя, пепел необозримых пожарищ Второй мировой войны? Может ли честный писатель не выступать против тех, кто хотел бы обречь человечество на само­уничтожение?

В чём же состоит призвание, каковы задачи художника, считающего себя не подобием безучастного к людским страданиям божества, вознесённого на Олимп над схваткой противоборствующих сил, а сыном своего народа, малой частицей человечества?

Говорить с читателем честно, говорить людям правду — подчас суровую, но всегда мужественную, укреплять в человеческих сердцах веру в будущее, в свою силу, способную построить это будущее. Быть борцом за мир во всём мире и воспитывать своим словом таких борцов повсюду, куда это слово доходит. Объединять людей в их естественном и благородном стремлении к прогрессу. Искусство обладает могучей силой воздействия на ум и сердце человека. Думаю, что художником имеет право называться тот, кто направляет эту силу на созидание прекрасного в душах людей, на благо человечества.

Мой родной народ на своих исторических путях шёл вперёд не по торной дороге. Это были пути первооткрывателей, пионеров жизни. Я видел и вижу свою задачу как писателя в том, чтобы всем, что написал и напишу, отдать поклон этому народу-труженику, народу-строителю, народу-герою, который ни на кого не нападал, но всегда умел с достоинством отстоять созданное им, отстоять свою свободу и честь, своё право строить себе будущее по собственному выбору.

Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, пробуждать любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества. Если мне это удалось в какой-то мере, я счастлив.

Благодарю всех, кто находится в этом зале, всех, кто прислал мне приветствия и поздравления в связи с Нобелевской премией.