Методика

Ирина Коган

---

Ирина Исааковна КОГАН — учитель русского языка и литературы Самарского муниципального университета Наяновой.

Устный экзамен как итог литературного образования

Статья Ирины Коган пришла к нам в редакцию ещё до того, как обязательный экзамен был отменён. Публикуем её без изменений, поскольку предложенный опыт организации выпускного экзамена может быть полезен и в условиях сдачи литературы по выбору. Более того, считаем, что, организовав экзамен “посамарски”, мы существенно повысим мотивацию и учеников, и учителей — а именно о её снижении сейчас постоянно идет речь.

Самара одной из первых попала в эксперимент по проведению выпускного экзамена по литературе. Мы уже несколько лет не пишем сочинение. В Самаре литература входит в число обязательных экзаменов, который сдают все выпускники средней школы, но саму форму сдачи этого экзамена они могут выбирать.

У нас существует три возможных варианта сдачи этого экзамена.

• В форме ЕГЭ — такая форма является обязательной (и, соответственно, единственно возможной) для всех тех, у кого литература входит в перечень вступительных экзаменах в вуз (речь идёт в первую очередь о филологических факультетах и факультетах журналистики).

• В форме реферата, который готовится заранее и проверяется независимой комиссией.

• В форме устного экзамена по билетам в своей школе.

И хотя в городе есть педагоги, которые предпочитают “защиту реферата”, совершенно понятно, что большинство школ выбирает именно последний вариант экзамена как наиболее “безболезненный” и предсказуемый.

Мы в университете Наяновой тоже проводим устный экзамен по литературе. Наше учебное заведение достаточно специфично, но оно ни в коем случае не является элитарным. При возможности для любого ребёнка поступить к нам в любой класс, предварительно пройдя экзаменационные испытания, подавляющее число будущих студентов (а они предпочитают гордо называть себя студентами!) мы набираем в шесть лет. О какой особой избранности или отборе можно в этом возрасте всерьёз говорить?! Понятно, что просто хорошего развития, умения читать и считать в минимальных пределах в целом оказывается достаточно, чтобы ребёнок успешно прошёл вступительные испытания.

Как устроен наш экзамен?

Разработанная и предложенная нами концепция выпускного экзамена и структура экзаменационного билета носят абсолютно универсальный характер, они пригодны для любого учебного заведения независимо от его статуса, программ и местоположения. Ведь подобный экзамен в значительной степени исходит из возможностей ребёнка и на его реальный уровень опирается.

И здесь очень многое зависит от позиции педагога: хочет ли он услышать на экзамене приглаженные и заученные, заранее продиктованные и отрепетированные “отличные” ответы — и тогда экзамен никому не принесёт ни радости, ни удовлетворения. Или учитель действительно стремится увидеть, чего достигли дети за годы изучения литературы, насколько они продвинулись в её понимании, а главное — сформировались ли они как читатели.

Теперь — непосредственно об экзамене. Каждый выпускник получает билет, который состоит из трёх вопросов — и уже этим он оказывается существенно сложнее, чем предлагаемый министерством традиционный билет, включающий два вопроса.

Первый вопрос представляет собой анализ незнакомого прозаического или поэтического текста. Второй вопрос связан с Государственным стандартом и включает в себя основные имена русских писателей XIX–XX веков. А в третьем вопросе выпускники рассказывают о своём любимом авторе или произведении. На подготовку на экзамене даётся один час.

Ограниченные рамки статьи не позволяют подробно рассказать обо всех вопросах нашего экзаменационного билета и о подготовке к каждому из них. Поэтому остановлюсь более подробно только на первом вопросе как на наиболее методически “новаторском” в рамках выпускного (да ещё и устного!) экзамена — и в то же время как на наиболее сложном и спорном, на взгляд многих коллег, впервые слышащих о такой форме экзамена по литературе.

Незнакомый текст на экзамене

Ребята заранее знают, что имеют право выбрать для анализа либо прозаический, либо поэтический текст.

Единственное, что им не известно, — что тексты они будут выбирать “в открытую”. На экзамене им предоставляется возможность сделать осознанный выбор незнакомого текста. На столе перед ними оказывается множество текстов (отдельно — прозаических и поэтических), из которых они могут выбрать любой, предварительно с ним ознакомившись. Это становится для ребят приятной неожиданностью и, как им поначалу кажется, существенно облегчает их выбор и саму задачу анализа, поскольку появляется возможность взять тот текст, который тебе понравится или с которым захочется разобраться. Но всё оказывается не так просто. Иногда они по полчаса сидят перед текстами, листают, перечитывают и говорят, что им нравится несколько вариантов — и они никак не могут решить, какой — больше.

ПРОЗА. Если говорить об отборе текстов для анализа, то первым критерием здесь является объём — текст должен быть очень небольшим, не более двух-трёх страниц. Минимальные его размеры не ограничены: если он чем-то интересен, в нём может быть всего лишь несколько строчек, даже одно предложение. Категорическое требование — это не должен быть фрагмент. Речь может идти только о законченном тексте, то есть о художественной целостности — иначе ни о каком проникновении в текст и его понимании говорить нет смысла.

Выбор текстов абсолютно произволен, достаточно широк и в значительной степени зависит от вкуса преподавателя. Единственное, на мой взгляд, условие — он не должен быть “нарочитым” по стилю, то есть его стилистика не должна быть столь “специфической”, чтобы для анализа конкретного текста ученику требовалось владение какой-то специальной информацией об особенностях художественного метода автора или о его стилевом своеобразии. Другими словами, на мой взгляд, это не должен быть текст М.Зощенко, И.Бабеля, А.Платонова или Д.Хармса.

Естественно, что рассказ для анализа, если речь идёт о современных текстах, не должен содержать всякого рода ненормативной лексики — пусть даже как “реалистическая” маркировка сегодняшних социальных явлений и современных героев (я, конечно же, имею в виду не собственно мат, но любые проявления вульгарности, которых сейчас в прозе немало). Равно как и то, что он не должен на фабульном и сюжетном уровне включать в себя ситуации нравственно сомнительные или психологически одиннадцатиклассникам не понятные.

Кроме того, для экзамена не слишком подойдут и постмодернистские тексты. Их анализ требует серьёзных филологических знаний и навыка, предполагающего специальную подготовку. А главное — он требует большой начитанности и общекультурной, как минимум, осведомлённости. Поэтому ни рассказов Вл. Сорокина, ни рассказов В.Пелевина, ни рассказов Л.Петрушевской на экзаменах у нас, как правило, нет.

Главное — должен соблюдаться закон возрастной психологии восприятия: рассказ должен быть доступен для понимания школьников по той картине мира, которую автор в этом тексте создал.

Мы никоим образом не связываем предлагаемые на экзамене для анализа произведения с изученной школьной программой. Задача школьника — проанализировать собственно предложенный ему текст, никак не выводя его на общий уровень творчества художника и не пытаясь как-то связать прочитанное с тем, что выпускникам известно о творческом пути конкретного поэта или прозаика. Даже если это текст Чехова или Бунина, речь в данном вопросе идёт только о самом рассказе — и больше ни о чём. И в этом смысле никакой специальной дополнительной информации о писателе и его произведениях для анализа выпускникам не требуется. С этой точки зрения для ученика абсолютно нет разницы в подходе, например, к рассказам Чехова или Вересаева, Булгакова или Грина.

На экзамене у нас есть тексты и XIX века — Тургенева, Чехова, но большинство их из века XX — это рассказы Бунина, Куприна, Аверченко, Вересаева, Грина, Булгакова, Замятина, Набокова, А.Толстого, Пришвина.

Понятно, что отбор рассказов конца XX — начала XXI века является наиболее сложным и требует особой тщательности. Но поиски такого рода текстов в свежих журналах и разного рода прозаических сборниках оказываются результативными. Если говорить о современной прозе, это могут быть как рассказы, например, Искандера, Солженицына, Довлатова, Шаламова, Нагибина, Маканина, так и рассказы молодых и малоизвестных прозаиков, если они представляются преподавателю интересными для осмысления.

Кто-то предпочитает классические тексты, кто-то делает выбор в пользу текстов современных, кто-то ограничивается исключительно “русскоязычными” текстами, а кто-то включает в экзамен произведения зарубежных авторов — Маркеса, Зюскинда, Хемингуэя, Бёлля, О.Генри, Моэма, Брэдбери.

ПОЭЗИЯ. В поэтических “заданиях” разброс имён ещё больший, поскольку в экзаменационный материал включаются стихотворения практически всех значительных поэтов XIX века и рубежа веков, представлен весь Серебряный век и самые различные русские поэты века XX (опять же — исходя из вкуса преподавателя и специфики конкретных классов выпускников). Перечислю лишь некоторые имена из поэзии “советского” периода: Заболоцкий, Твардовский, Пастернак, Евтушенко, Вознесенский, Тушнова, Окуджава, Кедрин, Самойлов, Слуцкий, Кирсанов, Межиров, Левитанский, Чичибабин, Высоцкий, Бродский.

Цели экзамена

Отбирая тексты, самое главное — понять, что мы хотим получить на экзамене. Не стоит завышать планку трудности текста — мы должны рассчитывать на реальные возможности ученика. Предложив ему слишком сложный текст, в котором он не сможет или не успеет разобраться, мы изначально ставим его в ситуацию проигрыша. У нас же совсем другая задача: создать ситуацию успеха.

Мы убеждены, что ученик действительно в состоянии за короткое время экзамена самостоятельно осмыслить незнакомый художественный текст, и хотим, чтобы он сам в этом убедился. И когда ему это удаётся, он испытывает ощущение настоящей победы. При этом мы не играем с ним в поддавки. Мы выбираем достаточно сложные тексты, ничего в них не “купируем” и не сокращаем. Более того — мы изначально не задаём никаких наводящих вопросов, не предлагаем к тексту никаких заданий или пояснений — на случай возможных трудностей.

Но тем самым мы даём выпускнику полную возможность подойти к тексту со своей собственной “меркой”, рассмотреть его в том ракурсе, который представляется ему наиболее важным и интересным или наиболее продуктивным, позволяющим выйти на смысл авторской позиции, выявить семантику художественного целого.

Конечно, есть моменты, которые ученик должен нам демонстрировать. Прежде всего, это умение понять художественный текст и сформулировать по его поводу некое самостоятельное суждение. Ученик должен демонстрировать уровень освоения текста (степень глубины, степень проникновения в него) как попытку движения к постижению этой самой глубины. Анализ должен демонстрировать наличие своей точки зрения — это совершенно необходимо.

Экзамен должен показать умение выпускника выстроить собственную логику осмысления текста и его анализа. В принципе, такой экзамен демонстрирует владение навыками свободного литературоведческого анализа: “про что хочу — про то говорю, а не так, как от меня этого кто-то потребует”. Мы говорим о хронотопе, а ему интересно совсем другое. Так пусть он и скажет про то, что ему реально интересно. Одному важно заглавие, другого заинтересовал конфликт, третий не согласился с поведением героя, четвёртый обратил внимание на язык. Это его право. На что обратил внимание — на этом уровне он и работает. Кстати, на таком экзамене и проверяется освоение литературоведческой терминологии — через её уместное, дозированное и осмысленное использование.

Экзамен должен позволить ученику проявить его индивидуальность и ту зрелость суждений, на которую он способен. Мы как-то забываем, что это всё-таки дети семнадцати лет — кто-то быстрее развивается, кто-то — медленнее. У кого-то суждения зрелые и взрослые, а у кого-то они ещё наивные и непосредственные. Потому что есть понятие психологического возраста — и нельзя от ребёнка требовать, чтобы он был взрослее, чем он реально есть и может быть. Ребёнок не виноват, что он маленький. Мы должны дать ему возможность не подстраиваться под нас и писать про то, чего он не понимает, а говорить так, как он ощущает.

Такой экзамен может прекрасно показать степень общей литературной образованности — через умение проникнуть в художественный текст, владение речью, умение аргументировать собственные мысли.

К такому экзамену не надо заниматься натаскиванием. Он не требует соответствия каким-то специальным, кем-то наверху придуманным темам или заданиям, а даёт ребёнку полную свободу реального творчества.

Самое важное — его можно одинаково успешно сдавать по любым программам, по любым учебникам, имеющим самые разные списки литературы, а главное — его могут спокойно сдавать дети, имеющие разную реальную начитанность. Потому что он проверяет знание не конкретных текстов или набора терминов и понятий, а проверяет навыки чтения, интерпретации, осмысления и понимания незнакомого художественного текста.

При этом у такого экзамена не должно быть никакого обязательного литературоведческого тезауруса (то есть “при анализе текста вы должны использовать следующие понятия…”) и никаких строгих правил анализа текста. Ребёнок выйдет сам на то, на что он выйдет.

Стоит попробовать?

Проводимый нами экзамен по литературе даёт очень высокие результаты: не только выпускники гуманитарных классов, но и математики, и экономисты в подавляющем большинстве сдают литературу на “пятёрки”. Причём это абсолютно реальные высокие результаты.

Очень важным оказывается то, что этот экзамен вызывает массу положительных эмоций у большинства выпускников. Связаны они и с подготовкой, и с самим процессом экзамена, и с его результатом.

К экзамену реально надо готовить только один вопрос. На фоне остальных экзаменов и это создаёт ощущение лёгкости подготовки. Но на самом деле всё оказывается не проще, а гораздо сложнее. Ведь подобный экзамен требует серьёзной подготовки в течение всего учебного процесса.

Радость вызывает и сам экзамен — на нём интересно! Причём интересно и выпускникам, и педагогам, и отвечающим, и слушающим.

Но особенно дорог интерес ребят. Они долго и с удовольствием отвечают. Их часто невозможно остановить! Девочка из гуманитарного класса, “увлечённый” монолог которой прервали после её пятнадцатиминутного рассказа о незнакомом тексте, посмотрев на оставшиеся не “озвученными” листы, растерянно сказала: “И кому же теперь я всё это расскажу?” И комиссия была вынуждена дать ей возможность договорить. Ну действительно, кому же она теперь всё это расскажет, куда выплеснет?!

На экзамене создаётся совершенно поразительная атмосфера: по поводу текстов возникают какие-то вопросы, иногда начинаются дискуссии, в которые активно включаются и преподаватели, и даже “начальство”, оказывающееся на экзамене. А сам анализ порой превращается в настоящий полилог. Он так “завлекает” всех присутствующих, что в него, отложив свои собственные задания, порой включаются даже те, кто ещё только готовится отвечать: чаще — как слушатели, а иногда — и как активные участники обсуждения, а некоторые ребята, уже сдав экзамен, просят разрешения даже остаться в аудитории и послушать ответы одноклассников.

Школьники на экзамене позволяют себе не соглашаться с экзаменаторами и даже спорить с ними. А в процессе обсуждения ученик вдруг может сказать: “Ой, нет, я совершенно неправильно всё это говорил. Я только сейчас понял, что здесь всё совсем по-другому…” — и совершенно неожиданно для себя развернуть свой ответ в другую сторону.

И наконец, радость и удовлетворение у выпускников вызывает и сам итог экзамена — не только хорошая или отличная отметка, но ощущение победы, возможность быть реально успешным, сознание того, что ты сделал это сам.

Наш экзамен по литературе оказывается не просто формой контроля — на экзамене продолжается процесс постижения художественного текста и его тайн. И в этом смысле можно говорить о том, что экзамен становится и высшей, завершающей ступенью литературного обучения (образования) в школе.

Самарский муниципальный университет Наяновой в этом году отметит своё двадцатилетие. Он появился в 1988 году — в самом начале перестройки нашего школьного и вузовского образования. Его название было предложено Министерством образования для позиционирования университета как авторского — это имя автора концепции нашего университета, первого в России учреждения непрерывного образования, и его бессменного ректора Марины Венедиктовны Наяновой.

Это учебное заведение, куда дети поступают в шесть лет, проходят этап начальной школы и среднего звена, а затем, в старшем звене (то есть с 8-го класса), они выбирают профиль своего дальнейшего обучения (происходит разделение на факультеты — гуманитарный, физико-математический, экономический и химико-биологический).

После 11-го класса они переходят в высшее звено университета и продолжают обучение на различных его факультетах, получая уже высшее образование (например, для гуманитариев — это юридический, философский факультет, а также факультеты управления и международных отношений). За эти годы университет сделал уже 16 “школьных” выпусков, 11 — “вузовских” и даже 3 выпуска аспирантуры. По разным специальностям в университете уже защищено несколько десятков диссертаций.

Условия обучения в университете достаточно специфичны. Здесь нет текущей успеваемости. В начальной школе дети учатся вообще без отметок, причём уже с 1-го класса введено предметное обучение и три иностранных языка. А с 5-го класса все ученики получают зачётные книжки и два раза в год, как настоящие студенты, сдают зимнюю и летнюю сессию — с зачётами, экзаменами, а при необходимости — с “хвостами” и пересдачами. В течение семестра у них есть две-три зачётные или контрольные работы по ключевым темам, но текущей успеваемости в школьном звене нет в принципе. Здесь нет дневников, не вызывают в школу родителей — и они не испытывают отрицательных эмоций, когда приходят поговорить с педагогами. В университете существует система кураторства — освобождённых классных воспитателей.

Всё это сводит конфликты к минимуму и создаёт в университете атмосферу психологического комфорта и для детей, и для педагогов, и для родителей.