Как быть с талантом?

Проблема эта, разумеется, вечная. Посредственные, предсказуемые работы всегда ценились выше, чем яркие и неожиданные. Практически всякий, рискнувший писать по-своему, находил свою фамилию в списке получивших “два” и на филфаке МГУ, и в других почтенных местах, поэтому таланту объясняли, что ради поступления придётся наступить на горло своей песне и чётко выложить на экзамене “репетиторский канон”. Да и на выпускном сочинении случались дебаты по поводу “нестандартных” работ.

Как-то раз нам с коллегами пришлось отстаивать медальные работы наших ребят в районной конфликтной комиссии. Задача: добиться, чтобы их “продвинули” дальше, “в город”, потому что в городской комиссии таланты всё-таки видели и ценили. А вот в районе… В комиссии сидели словесники (по одну сторону стола) и математики (по другую). Прочитали вслух спорную работу по пьесе Горького «На дне». Главная методистка раскрыла какую-то главную методичку и тоже зачитала: “«Луку нельзя считать героем, так как он проповедует идеи ложного гуманизма. Сатина нельзя считать героем, так как он представляет в пьесе люмпен-пролетариат, неспособный к активной революционной борьбе». А ваш ребёнок что тут пишет?” А наш ребёнок и не писал, что кто-то из них “герой”. Он тонко намекал, что проблемы, поднятые в данной пьесе, не решаются с помощью “революционной борьбы”. Интересно и аргументированно, хорошим языком и вполне вписавшись в тему.

Мы так и объяснили: не о том, мол, мальчик пишет, а вот о чём… Методистка выслушала и снова завела своё: но ведь Сатин — люмпен-пролетариат? А Лука — ложный гуманист? Так что вы нам тут голову морочите? “Тройка” — и радуйтесь, что не “два”. Но мы упорно продолжали объяснять, что хотел сказать наш автор в своём произведении. Когда методистка в третий раз заявила, что Лука — ложный гуманист, математическая половина комиссии не выдержала и расхохоталась. Это, скорей всего, решило дело: работу передали “в город”, и мальчик получил свою медаль.

Печально, что словесники расхохотаться не посмели: сидели и кивали, храня каменное выражение лица. Да так с тех пор, похоже, и кивают. А старая советская идея проверять работы на соответствие готовым клише живёт и побеждает, несмотря на все красивые слова о реформах и инновациях. Как раз реформы почему-то и направлены на поголовную унификацию всех слов и мыслей о литературе.

Конечно, тех, кто хочет найти способ сделать экзамен по литературе объективным, можно понять. Всё-таки проверять работы, опираясь только на чутьё, на “нравится — не нравится”, — плохая практика для конкурсных экзаменов. Вкусы бывают разные, не говоря о том, что “понравиться” можно и за деньги — сплошь да рядом.

Однако появившиеся “чёткие критерии” почему-то не спасают от коррупции, зато не позволяют оценить талант. К тому же чёткость нашему предмету “не показана”, и все попытки её насадить заканчиваются, как правило, скандалом. Возьмём простой пример: “Под голубыми небесами, великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит”. Что есть “великолепными коврами”? — спрашивают нас. “Эпитет”, — думает ребёнок. И тут же видит, что оно же и сравнение (“творительный сравнительный”). Как быть? Чего хотел составитель теста? И понял ли он, что это именно сравнение, или решил считать его метафорой? (Составитель, кстати, именно так и решил.) Какой ответ правильный? Строго говоря — все… А если ещё строже — все, кроме того, который выбрал составитель. Такие случаи у всех словесников (не только у молодых) вызывают богатый спектр эмоций: от паники до возмущения. Беда в том, что однозначных ответов у нас почти никогда не бывает. Точнее, свойство слов нести в себе два–три–четыре смысловых пласта считалось не бедой, а изумительным качеством художественной литературы — до тех пор, пока кому-то не пришла в голову вздорная мысль потребовать от литературы “научной” однозначности.

С оценкой сочинения (С5 — по версии ЕГЭ) всё обстоит… будем считать — чуть лучше. Нам предложили схему оценки по пяти критериям: 1) понимание вопроса, 2) использование терминов, 3) аргументация текстом, 4) логика, 5) речь. Среди них нет критерия, оценивающего оригинальность и самостоятельность (при проверке олимпиадных работ его добавляют — и на том спасибо); каждый из этих “пунктов” можно трактовать очень по-разному. Но таковы правила игры, в которую нашим ребятам предстоит играть — и постараться выиграть. Талантам это нужно хорошенько осознать. Между прочим, наличие хоть каких-то правил и критериев гораздо лучше, чем “игра” вообще без каких бы то ни было правил.

Так что же нам делать с талантами? Во-первых, их нужно разглядеть и обрадоваться (а не ревновать, как злая мачеха, не злиться, если наш ученик сильнее и талантливее нас). Во-вторых, надо добиться, чтобы и ребёнок свой талант увидел, прочувствовал и зауважал. А в-третьих, драть с него три шкуры. Сначала — чтобы научился писать по-настоящему легко и ярко. Потом — чтобы научился играть по чужим правилам, в которых право на талант не предусмотрено. И побеждать.