Наш первый друг, друг бесценный…

Сразу раскроем для непосвящённых тайнопись пушкинских строк: НАШ — это аббревиатура. Великий поэт предвидел не только Октябрьский переворот с обломками самовластья, но и появление в нашей жизни её — Надежды Ароновны ШАПИРО. Причём в той же, первой, пусть даже почти завершившейся половине двадцатого века, принадлежностью к которой Н.А. особо гордится. Впрочем, глядя на эту молодую, очень красивую женщину, никто этому всё равно не верит. Не верим и мы — и, поздравляя в эти августовские дни Н.А. с юбилеем, готовы с интонацией милицанера (или андерсеновской Крысы) воскликнуть: “Паспорт покажите-ка!” Собственно, провидя именно этот юбилей, сочинил свою бессмертную фразу Станиславский.

Вообще влияние Н.А. на словесность (и шире — искусство) огромно. Но этот номер «Литературы» поэтический — поэзией и ограничимся.

По последним данным, в черновиках многих крупных поэтов XIX века то и дело мелькает это имя — и потом меняется на условных Леил и Харит. Конспирация (многие поэты были женаты)? Утаённая (ые) любовь (и)? На полях рукописей нет-нет да и встретится тщательно заштрихованный женский портрет, очень напоминающий (и не без оснований!) исследователям профиль Н.А.

Во второй половине века образ Н.А. уходит в подводное русло; наступает эпоха прозы. Впрочем, присутствие этого образа мы можем угадать по отдельным риторическим восклицаниям и вопросам, встречающимся в стихах, особенно социальной направленности (“Душно без… <нрзб!>”, “Доколе ждать? Томиться долго ль? Приди… <нрзб>” и т.п.).
В ряде научных работ проводится мысль, что в эти годы имя Н.А. шифруется по-другому, короче и точнее: Муза.

Серебряный век подошёл к изображению Н.А. по-разному: от глухого, ревнивого молчания поэтов-женщин до восторженного прозрения Блока “Предчувствую тебя!” (Далее зачёркнуто). Настоящий всплеск интереса к Н.А. всё-таки пришёлся на вторую половину ХХ века, когда поэты могли уже не только предчувствовать или осязать в тумане мучительный и зыбкий образ, но вполне лицезреть живописуемую. Наконец мы видим настоящее, полное именование героини: “Надежда, я вернусь…”, “Я вновь повстречался с Надеждой”, “У порога, как тревога, ждёт нас новое житьё и товарищ Надежда по фамилии…” (Край рукописи оборван.) Поэт находит для выражения своих чувств и более задушевную, интимную интонацию: “Ах, Надя, Наденька!”

Впрочем, научная литературная биография во всём многообразии связей, отсылок, перекличек, аллюзий и цитат, скрытых и явных, пока ещё пишется, и мы не будем предварять её блистательное появление вялым пересказом. Скажем о другом.

Надежда Ароновна! Вы один из самых наших любимых авторов. Вы учитель и для своих школьников разных поколений, и для учителей — тех, кто знает Вас лично, и тех, кто читает в газетах и брошюрах Издательского дома «Первое сентября», в книгах, в Интернет-публикациях. Вы замечательный (или — ая?) коллега, и даже в качестве начальника (завкафедрой в ГОУ ЦО № 57 Москвы — что бы это ни значило) Вас нельзя не любить. А с кем ещё так можно петь под гитару (“Боже, какими мы были наив­ными!”)?! А так смеяться на переменах в учительской? Кто же ещё так любит те предметы, которые трогают сердце и заставляют проливать слёзы нежной скорби? Кому удаётся потрясать зрителя до глубины души обыкновенным школьным спектаклем? Кто, кроме Вас, способен, распахнув дверь в редакцию «Литературы», в отчаянии воскликнуть:“Ребята! Cало и солёные огурцы есть?! В «Русском языке» опять закормили тортами!”? Чей ещё редакторский карандаш так остёр и точен? И кто ещё скажет в лицо всю правду? Кто покажет лилейной ручкой: планка вот где, коллега, ау! С кем ещё, кроме совести, ведёшь в тиши и одиночестве разговор о профессии? Кому ещё можно доверить самое дорогое в качестве объекта для классного руководства — и потом дивиться чудно произросшим плодам?

Кто ж, как не Вы, сказано в одном из Ваших же стихотворений, “подруга, мать, товарищ, друг и брат” — всем нам, литературой мобилизованным и призванным?

Пусть этот не слишком внятный ряд параллельных (и не очень) синтаксических конструкций хоть как-то передаст Вам всё то, что хочется сказать нам в связи и по поводу.

От имени и по поручению всех.