Самый знаменитый литературный герой французского происхождения — без сомнения, д’Артаньян. По крайней мере в России. А памятники ему стоят по всему миру.

В 1883 году на площади Мальзерб (в настоящее время она носит имя генерала Катру) в Париже воздвигли памятник Дюма-отцу, выполненный по проекту Гюстава Доре. Сам писатель покоится в кресле, на верху непропорционально огромного постамента. На передней стороне постамента — три фигуры, олицетворяющие разные социальные слои читателей, а с задней — фигура д’Артаньяна. В мушкетёрском наряде, со шпагой, он сидит в раскованной позе, гордо подбоченясь.

Мемориальная доска на угловом доме № 1 по улице Бак сообщает о том, что здесь жил д’Артаньян — Шарль де Батц де Кастельмор, прототип литературного героя, благодаря которому он остался в веках. Нельзя не сказать об этом человеке. Шарль де Батц родился в дворянской семье, не блещущей ни богатством, ни древностью рода. В 1632 году юноша под фамилией матери поступил в роту королевских мушкетёров, так сказать, по протекции; впоследствии сделал блистательную карьеру. Погиб 25 июня 1673 года при осаде Маастрихта во время Франко-голландской войны. Недавно медиа сообщили, что в Нидерландах найдена могила д’Артаньяна, и теперь французские историки ждут от голландских властей разрешения на проведение археологических раскопок.

В 2004 году в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга французского специалиста по истории Франции XVII века Жана-Кристиана Птифиса «Истинный д’Артаньян» (мы о ней писали). “Истинный” д’Артаньян был действительно замечательным человеком. Его имя и не вошло в учебники истории лишь потому, что история масштабами человека часто пренебрегает. Но этого героя спасла от забвения литература, Дюма-отец.

В предисловии к книге Э.Драйтова размышляет о судьбе исторических романов писателя, говорит о том, что к его творчеству долгое время относились предвзято: “В конце XIX и начале XX века появилось множество изданий, авторы которых ставили себе задачей открыть читателям глаза на якобы грубые исторические погрешности А.Дюма, на его легковесность и ненаучность”. Причин такой предвзятости называется много: это и чрезвычайная плодовитость писателя, и завидный успех его произведений у публики, и многое другое. Кроме того, Дюма “фактически никогда не стоял на так называемой «активной классовой позиции» и всех людей, от последнего нищего до короля, оценивал по их человеческим качествам. Бурный, политически ориентированный век не мог не считать такую позицию легкомысленной. Эта же точка зрения по понятным причинам сохранялась в официальной советской литературной критике и политике советского книгоиздания <…> Многие произведения А.Дюма, не соответствовавшие классовой позиции советских идеологов (например, романы о Великой французской революции), не переиздавались на русском языке с 1913 года и вплоть до периода перестройки”.

Серьёзно стали исследовать творчество Дюма лишь в последнее время. Современные учёные, литературоведы и даже историки приходят к выводам о том, что романы Дюма не противоречат исторической логике.

Вернёмся к нашему герою. Родом “истинный” д’Артаньян был из Оша (центр Гаскони). Именно здесь в 1931 году был открыт бронзовый памятник. Он установлен на одной из площадок монументальной лестницы, идущей от реки к старому центру города, к собору Святой Марии. Герой стоит гордо, уверенно. И мушкетёрский плащ, и шляпа, и ботфорты — всё в наличии. Правая рука на поясе, левая на эфесе шпаги.

Об открытии монумента пишет Александр Куприн в очерке «Четвёртый мушкетёр» (1931): “Над памятником работал талантливый скульптор Мишле. Председатель торжества г-н Гастон Жерар, министр общественных работ, сказал большую и торжественную речь. С горячим, чисто гасконским энтузиазмом встречали почтенные жители старого Оша своего воплощённого в бронзу знаменитого земляка, отошедшего к праотцам около трёхсот лет назад”.

Куприн утверждает: “…Можно без ошибки сказать, что 12 июля в городе Ош люди чествовали память истинного человека, от человека родившегося, с людьми проведшего свою полную и бурную жизнь и в неминуемый час ушедшего туда, куда все мы, человеки, в своё время уйдём”.

В Оше, да и во всей Гаскони, продолжают хранить память о своём замечательном земляке. В 1951 году в одном из гасконских городов была даже основана Компания мушкетёров, которую ныне возглавляет потомок д’Артаньяна. У этой ассоциации свой устав, своеобразные ритуалы, но она немногочисленна: современные “мушкетёры”, как и их исторические предшественники, должны удовлетворять всем гасконским требованиям, о которых можно узнать из романа Дюма. Этим требованиям, к слову, соответствуют принятые в Компанию мушкетёров актёры Леонардо ди Каприо и Джереми Айронс.

Пора отправиться в Голландию, к месту гибели доблестного мушкетёра. В Маастрихте целых три памятника д’Артаньяну. Но которому? Будем считать, что и реальному, и вымышленному.

Одна из скульптур появилась в 1954-м, вторая — в 1978-м, третья — в 2003 году. О первой практически ничего не известно. Вторая, бронзовая, установлена на каменном столбе высотой в две с половиной её величины около бастиона Waldeck. Последняя была открыта в Альденхофпарке, у Тонгской башни, в рамках фестиваля, посвящённого 330-летию со дня гибели д’Артаньяна, и принадлежит она резцу российского скульптора Александра Таратынова, широко известного в Европе. (Известен он в частности и тем, что создаёт скульптурные аналоги живописных полотен: в Голландии теперь есть трёхмерная композиция из двадцати четырёх бронзовых фигур в натуральную величину по картине Рембрандта «Ночной дозор», в Бельгии появились «Слепые» Брейгеля, для России ждёт реализации замысел «Бурлаки на Волге».) И здесь наш герой — гордый красавец со шпагой — узнаётся без труда.

Скульптура д’Артаньяна установлена также в Америке, в университете Ксавье (Цинциннати, штат Огайо), баскетбольная и волейбольная команды которого именуются “Мушкетёрами”. У этого д’Артаньяна вид самый воинственный из всех здесь описанных. Он изображён в такой позе, как будто приказывает своим мушкетёрам броситься в бой: корпус устремлён вперёд, за спиной развевается плащ, правая рука указывает на цель.

Возможно, скоро памятник д’Артаньяну появится и в России. И у нас он будет тоже неотразим. Разве может быть по-другому?