События и встречи

В № 1 мы напечатали материал о Новосибирской олимпиаде по литературе. Словесники из Новосибирска, сокрушаясь по поводу нового порядка проведения олимпиады и качества заданий, просили коллег из других регионов поделиться своими наблюдениями о том, как проходили школьные, муниципальные, окружные туры олимпиады по литературе в этом году. Мы получили письмо на эту тему от московской учительницы, участвовавшей в проверке детских работ окружного этапа. Приводим его с небольшими сокращениями, сохраняя стиль и интонацию оригинала. Фамилию автора письма указывать не будем — мало ли что может в нашей демократической системе образования произойти.

Страстная эмоциональность, а местами резкость автора письма нам вполне понятна — допекло. А что именно может допечь учителя, занимающегося сегодня под неусыпным взором разных чиновников литературным образованием школьников, объяснять не надо. Скажем только, что мы по понятным причинам не имеем возможности проверить точность всего сказанного в письме и, например, ручаться, что продиктованные учителям ответы были именно такими, как процитировано. Знаем только, что на листочках с заданиями, розданных детям, было написано: “Федеральное агентство по образованию, Московский институт открытого образования, Всероссийская олимпиада школьников по литературе. Окружной этап”. Если специалисты поименованных организаций, организаторы олимпиады имеют что сказать по поводу написанного московской словесницей, мы с удовольствием предоставим им слово.

И опять об олимпиаде

Сегодня полдня провела, проверяя работы окружной олимпиады по литературе. Это фантастика! Страшные, безжизненные, отвратительно косноязычные тексты, по которым невозможно определить личность писавшего. (А именно это и насаждается: вы никому не нужны и не интересны, от вас требуется чётко определить, что сказал автор!) Только одна человеческая, нормально детская фраза: “Я уже много всего прочитала, но мне не всегда удаётся выделить смысл”.

Понимаете, это учителя литературы отобрали лучших своих учеников! А лучшие ученики хорошо владеют терминологией, не понимая совершенно, что за ней стоит. И получается, что ребёнок, который, называя метафору и в скобках приводя определение термина, в качестве примера указывает “отрок бродил”. Или ещё более образованный ученик пишет про силлаботонический стих Полонского так: “Налицо тоническое стихосложение с равным количеством ударных слогов в каждой строке”. Многие даже определяют стихотворный размер, на всякий случай заявляя, что в стихотворении “присутствуют аллитерация и ассонанс”. Хотя стихотворение выбрано такое, что о нём и сказать-то нечего. Судите сами.

Тени

По небу синему тучки плывут,
По лугу тени широко бегут;
Тени ль толпой на меня налетят —
Дальние горы под солнцем блестят;
Солнце ль внезапно меня озарит —
Тень по горам полосами бежит.
Так на душе человека порой
Думы, как тени, проходят толпой;
Так иногда вдруг тепло и светло
Ясная мысль озаряет чело.

Перед проверкой нам диктовали, как должны выглядеть идеальные ответы по критериям оценки. Если убрать цифры, получится следующий “связный текст” о только что процитированном стихотворении: “философская лирика с медитативными (!) элементами; 1-я строфа, 10 строк, прямая последовательная композиция; для поэтического мира характерно ощущение красоты, которую он (?) видит в самых простых явлениях природы; элегия, чистое искусство, золотой век русской поэзии; традиции Пушкина; употребление однозначных слов для описания явлений природы; 2 предложения, 1-е — развёрнутый пейзаж, 2-е — сопоставление пейзажа с внутренним миром лирического героя; эпитет, сравнение, метафора (с примерами); 1-я строфа, рифма смежная мужская, трёхстопный амфибрахий”. (Вообще-то четырёхстопный дактиль. — Ред.) А в задании, между прочим, значится: “дайте интерпретацию”, а это, если верить словарю, — “толкование, объяснение, открытие смысла чего-либо”. А где в вышеперечисленных “идеальных” ответах хоть капля смысла? Стоит говорить и думать о стихах ради таких ответов?

Ну и уж слов нет, что за тексты были предложены детям! Как будто специалисты выбирали нарочно самые скучные, самые бестелесные, самые бледные произведения отечественной литературы, совершенно не учитывая при этом возраст участников. Так и видишь искривлённую лютой злобой физиономию радетеля систематических знаний, который шипит: “Учащщщиеся должны понимать, что тут не кинотеатр и не клуб с баром, они не развлекаться сюда пришли, а участвовать в серьёзном мероприятии…”

8-му классу был предложен рассказ Шукшина «Солнце, старик и девушка» и стихотворение Якова Полонского «Тени». Задания для 10-го класса — сравнительный анализ стихотворения А.Апухтина «19 октября 1858 года» и стихотворения Ахматовой «Смуглый отрок бродил по аллеям…», а в прозе — Иван Шмелёв, «Рождество»; сами понимаете, что надо было уловить ностальгический мотив и сопоставить с биографией автора. У 11-го класса, по словам девочек, был сравнительный анализ двух стихотворений: «На железной дороге» («Под насыпью, во рву некошеном...») Блока и что-то о железной дороге полюбившегося составителям Полонского — и рассказ Набокова о рождественской ёлке, украшенной красной звездой.

Вот продиктованные правильные ответы для 8-го класса. Проза — рассказ Шукшина: “рассказ; тема — встреча девушки со стариком-плотником (!); идея — жизнь обыкновенного человека может быть одновременно и тайной, и подвигом (посмотрите сами, ничего этого в рассказе нет — ни тайны, ни подвига. — Авт.); проблема одиночества старика, проблема непонимания; автор восхищается героем, проявляет сострадание к герою” (оба утверждения сомнительные: “восхищается героем” — это вообще не про Шукшина, а испытывать сострадание не то же самое, что проявлять; проявлять сострадание — это подать милостыню или помочь ещё чем-то, а применительно к герою — причитать над ним: “Ах ты мой бедненький”, а это тоже совсем не свойственно Шукшину. — Авт.); “классическая композиция рассказа (это какая такая? — Авт.); диалог, пейзаж, портрет, ретроспекция (ретроспекции тоже нету. — Авт.); образ старика, образ девушки, образ солнца, объединяющего всё живое, в том числе старика и девушку, эпизодический герой (сын), внесюжетные образы; Сибирь, село в эпоху социализма, послевоенное время; традиции русской классической прозы; все рассказы Шукшина посвящены простым людям, в основном крестьянам; противопоставление города и деревни; портретная характеристика помогает раскрытию образа героя, собственно прямая речь, внутренний монолог (нету. — Авт.); кульминация — открытие девушкой слепоты старика; эпитет, метафора, градация; реализм”. А проблема, как мне кажется, во врождённом чувстве вины горожанина перед деревенским жителем, которую не может и не должен разделить сын старика, но должен “талантливый, настоящий художник” — городской приятель героини.