События и встречи
И это всё о Ё
Трибуна
Виктор ЧУМАКОВ
И это всё о Ё
Читая с детьми классические произведения в современных изданиях, необходимо помнить о том, что написаны они были по старой орфографии. Беря на себя перевод старой орфографии в новую, нынешние издатели часто допускают ошибки. О них напоминает нам в своём материале Виктор Трофимович Чумаков, последовательный защитник прав буквы Ё в нашей азбуке и речи. В частности, В.Т. Чумаков приводит ряд любопытных примеров из поэзии Фета (фамилию которого автор материала тоже пишет через Ё).
Начнём с анализа слов всё и все, читая Афанасия Фёта по книжке «Воздушный город». Стихотворения 1840–1892 гг. М.: Центр-100, 1996, 352 с. [1] и сравнивая с дореволюционными изданиями, в частности, трёхтомным Полным собранием стихотворений А.А. Фета, издание Т-ва А.Ф. Маркса 1910 года (второе издание) [3].
Покажем ошибки издателей сборника «Воздушный город».
Точно молодость! Все
В небо просится...
(Стихотворение «Ласточка», 1840)
…Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
(«На заре ты её не буди...», 1842)
…Всем наделяет, все обещает,
Только сердит.
(«Полно смеяться! Что это с вами?..», 1842)
Во всех трёх примерах обязательно следует печатать всё. И таких случаев ещё 49! Вот очень яркий пример:
…Но все мечты, все буйство первых дней
С их радостью — все тише, все ясней
К последнему подходят новоселью.
(«Жизнь пронеслась без явного следа...», 1864)
А должно быть: все мечты, всё буйство, всё тише, всё ясней. Допустим ли буквально в одной строке такой орфографический mix [2]?
Воздадим всё же должное издателям: местами слово всё напечатано правильно:
…Когда всё небо так глядится
В живую грудь,
Как в этой груди затаится
Хоть что-нибудь?
Всё, что хранит и будит силу
Во всем живом,
Всё, что уносится в могилу
От всех тайком...
(«Молчали листья, звезды рдели», 14 ноября 1859).
И здесь же вопрос к редактору: а почему же отсутствует ё в слове “во всём”?
Проверим стихотворение 1884 года «О, этот сельский день…»: “Уж кланяются нам обоим вдоль дороги // Чужие все хлеба”. В издании [3] стоит ять, значит, печатать нужно только все и только с ударением, потому что прочтение: “Чужие всё хлеба” вполне возможно.
И те же вопросы в стихе «Солнца луч промеж лип…» 1885 года. Если в строчке: “Ничего ты на все не ответила мне” лишь лень лишила слово всё точек, то однозначно понять написанную ниже: “Что в грядущем цветут все права красоты”, мне думается, сложновато, не заглянув в дореформенное издание, а в нём: “всћ права красоты”, то есть все. Редактор должен был последовать точному совету Марины Цветаевой: поставить в слове все ударение, означающее предостережение, что это “не ё” (термин М.Цветаевой). Так сделано наконец-то в 2005 году, чтобы покончить с путаницей, возникавшей при чтении четырёх первых строк XIX строфы первой главы «Евгения Онегина» (М.: КармА+Т, ред. В.Т. Чумаков, научный консультант д. филол. н. И.Г. Добродомов [4]).
Мои богини! Что вы? Где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Все те же ль вы? Другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?
Кто только ни высказывался, что недоразумение устранить не удаётся — и академик РАН М.Л. Гаспаров, и д. филол. н. М.И. Шапир. Есть издания Онегина, в которых напечатано “Всё те же ль вы?” А если напечатать формально правильно, а именно: “Все те же ль вы?”, то многие читатели всё равно читают (и понимают!) как “Всё те же ль…”. Это означает, не переменились ли вы внешне или в душе, а Пушкин-то спрашивает, в том ли вы остались составе? И в прижизненном издании напечатано: “Всћ те же ль вы?”
Ещё пример. Стихотворение 1862 года «Чем тоске, и не знаю, помочь...». Вторая строфа напечатана почти без изъяна.
Стройный тополь стоит под окном,
Листья в воздухе все онемели.
Точно думы всё те же и в нем,
Точно судит меня он с певцом, —
Не проронит ни вздоха, ни трели.
Как хороши здесь парочка все — всё, а ведь есть издательства, в которых уничтожаются абсолютно все буквы ё. Но, безусловно, нелепым и позорным смотрится слово нем, а ведь прямо над ним написано онемели. Эдакая глазная рифма: нем–онемели, которую в упор не видит редактор, но может узреть дотошный читатель.
Что же получилось? Три строфы в произведении. Рифма первой строфы: помочь — невмочь — ночь, третьей: сну — усну — весну, а второй, цитируемой: окном — и в нем — певцом. Спросим, позволительно ли так уродовать стихи великого поэта?
Теперь о замене местоимения ея на её. Здесь тоже есть двойственные случаи. Вот стихотворение «С какой я негою желанья...» (1863).
…Как я любил ея мерцанье,
Ея алмазные лучи!
........................................
Но столько думы молчаливой
Не шлёт мне луч её (ея?) нигде,
Как у корней плакучей ивы,
В твоём саду, в твоём пруде.
Только посмотрев в дореформенное издание, можно уверенно сказать, как правильно: луч ея или луч её. “Ея луч” ныне — это принадлежащий ей луч — её луч. Но если в XIX веке: “Не шлёт мне луч её…”, то это означало бы, что некий луч не переносит её с одного места на другое. Иными словами, здесь путаются притяжательное и личное местоимения. В издании 1910 года напечатано: “Не шлётъ мнћ лучъ ея нигдћ”...
Уже не редкость, когда встречаешь ныне прилагательное темный, образованное от существительных тема, тематика. Можно спорить, что по контексту можно разобраться, когда тёмный, а когда темный. У поэтов тёмный — весьма распространённое определение-эпитет. “С тёмной земли нам притягивать бури…”, “В тёмном молчании…”, “За тёмный весь предел…”, “Грачи кружатся тёмным садом…” и так далее. Это всё у Фёта, конечно, без нормальной буквы ё. И неловко становится за современного редактора, которому недосуг поставить точки над ё, стало быть, нет дела до современного читателя, которого коробит от такой неряшливости, ведь тёмный и темный — совсем не омографы. Здесь уместен ещё один пример. Стихотворение «Ель рукавом мне тропинку завесила...», 4 ноября 1891 года. Напечатано:
…Ветер. Кругом все гудет и колышется.
Спрашиваешь двадцатилетних: о чём это? как прочитать? Читают, как написано, но не понимают смысла. Некрасовский “Идёт-гудёт Зелёный Шум…” никто не помнит...
И самый последний пример. «Сядь у моря — жди погоды», 1847 год. Вторая строфа. Приводится так, как должно быть, потому что без точек (а так напечатано в книге) получается просто неприлично (эти слова молодым как раз известны).
Поразвеет пыл горячий,
Проминёт беда,
И под камень под лежачий
Потечёт вода.
Уж не вспомнишь, в который раз приходится писать о не используемых авторами, редакторами, техническими редакторами возможностях напечатать текст в таком графическом исполнении, которое целиком обеспечило бы читателю быстрое восприятие смысла, возможность уловить авторскую просодию, а также элементарное удобство и комфорт.
Созданная корифеями графическая система русского правописания позволяет нам, вооружённым компьютерами, использовать не только все надстрочные знаки: ударение, букву ё, букву й, но для показа ударения, а возможно и иных нюансов произношения или интонации также использовать курсивное начертание гласной буквы среди прямого текста и прямое начертание среди курсивной строки или подчёркивание гласной, что уже практикуется при издании поэзии XVIII–XIX веков. Есть и другие возможности оживить, и вполне законно, нынешнюю нашу унылую строку. Загляните в книгу на допетровской кириллице, и вам станет ясно, что мы потеряли.
Можно было бы ещё и ещё приводить примеры коверкания редакторами текстов Фёта орудием орфографии и пунктуации, когда, например, убраны заглавные буквы (Муза и др.), напрочь сметены почти все авторские ударения, стоявшие до 1918 года в изобилии, в том числе и в односложных словах (как, что), не помечено как-либо различие между словами “мир” и “мiр”, восклицательный знак заменён на точку... Но это всё-таки статья, а не развёрнутое научное исследование. Поэтому остановимся и приведём лишь пример, как следует напечатать стихотворение Фёта «Дождливое лето» конца 1850-х годов по современной орфографии.
Ни тучки нет на небосклоне,
Но крик петуший — бури весть,
И в дальном колокольном звоне
Как будто слёзы неба есть.Покрыты слёгшими травами,
Не зыблют колоса поля,
И, пресыщенная дождями,
Не верит солнышку земля.Под кровлей влажной и раскрытой
Печально праздное житьё.
Серпа с косой давно отбитой,
В углу тускнеет лезвиё.
Литература
1. Афанасий Фет. Воздушный город. М., 1996.
2. Пчелов Е.В., Чумаков В.Т. Два века русской буквы Ё. История и словарь. М., 2000.
3. Полное собрание стихотворений А.А. Фета: В 3 т. СПб., 1910.
4. Пушкин А.С. Евгений Онегин. М.: КармА+Т, 2005.