Я иду на урок
Я иду на урок: 10-й класс
Александр ШУРАЛЁВ
Александр Михайлович ШУРАЛЁВ — заместитель директора Кушнаренковского педагогического колледжа (Башкортостан), кандидат педагогических наук.
“Окно в Европу”
Из размышлений над «Медным Всадником»
Художественная деталь “окно”, повторяющаяся в поэме, составляет основу мотива соотношения цивилизации и культуры, державности и человечности.
1.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно.
2.
Уж было поздно и темно;
Сердито бился дождь в окно,
И ветер дул, печально воя.
3.
...он желал,
Чтоб ветер выл не так уныло
И чтобы дождь в окно стучал
Не так сердито…
4.
Осада! Приступ! злые волны,
Как воры, лезут в окна. Чёлны
С разбега стёкла бьют кормой.
5.
Евгений за своим добром
Не приходил. Он скоро свету
Стал чужд. Весь день бродил пешком,
А спал на пристани; питался
В окошко поданным куском.
Царь-реформатор намечает грандиозный план преобразования бедной России в цивилизованную державу, краеугольным камнем которого становится возведение на топях и болотах Северной столицы. Прорубленное в Европу окно в контексте вступления в поэму символизирует просвет на пути к цивилизации и прогрессу.
Величественна и монументальна общая панорама творения Петра. Но поэт переводит внимание читателей от громады Города — Окна, устремлённого в цивилизованный мир, к маленькому окну дома, в котором живёт безвестный чиновник.
Живёт в Коломне: где-то служит,
Дичится знатных и не тужит
Ни о почиющей родне,
Ни о забытой старине.
В это окно “сердито бился дождь” и “ветер дул”, навевая тревогу. Евгений — обыкновенный человек с простыми мечтами о заработанном честным неустанным трудом семейном счастье. А для того чтобы эти негромкие мечты сбылись, нужна в державных масштабах всего-то ничтожная малость.
Так он мечтал. И грустно было
Ему в ту ночь, и он желал,
Чтоб ветер выл не так уныло
И чтобы дождь в окно стучал
Не так сердито…
Но государство, строящее дворцы и башни, принимающее корабли “со всех концов земли” на богатых пристанях Петербурга, тем не менее не способно обеспечить безопасность скромной надежды на элементарное человеческое счастье. Глубоко символично в контексте поэмы то, что во время наводнения “чёлны с разбега стёкла бьют кормой”. Стёкла окон символизируют жизнь таких же, как Евгений, бедных людей. Корабли великого царского замысла носами “прорубают” окно в Европу, а кормой разрушают то малое, чем живут эти незаметные с балконов царских дворцов люди, находя оправдание в сетовании власть имущих на непредсказуемость природы.
В то время как абстрактный оплот державы утопает в роскоши, блистает береговым гранитом, чугунным узором оград и являет “строгий, стройный вид”, конкретный, состоящий из индивидуальных людских судеб Петербург сокрушён возмущённой Невой и имеет “вид ужасный”.
Всё перед ним завалено;
Что сброшено, что снесено;
Скривились домики, другие
Совсем обрушились, иные
Волнами сдвинуты; кругом,
Как будто в поле боевом,
Тела валяются…
В конце поэмы мотив окна обретает скорбную семантику милостыни. Поданный в окошко раздавленному утратой близких людей Евгению кусок — это отнюдь не благотворительность Власти, а милость таких же, как и он, петербуржцев.
Взаимосвязь ключевого слова-образа “окно” с понятиями “цивилизация”, “прогресс”, “жилище”, “мечта”, “тревога”, “катастрофа”, “милостыня” обрамляется символическими оттенками значений других художественных деталей поэмы. “Пустынные волны” ещё не покорённой человеком реки являют в начале произведения стартовую площадку рождения грандиозных преобразовательных планов царя. Противопоставление “бедного челна” последующим “кораблям” — это антитеза прошлого и настоящего, отсталости и развития. “Гранит” предстаёт как материализация царских проектов укрепления российской державности. Плывущие по разбушевавшейся реке “обломки” овеществляют бренность обихода человеческой жизни. “Ива”, растущая рядом с домиком Параши и её матери, — опознавательный знак тихой любви, ставший после наводнения памятником скорби.
Так в поэме А.С. Пушкина «Медный Всадник» со всей остротой поднимаются вопросы о цивилизации и культуре, о государственности и человечности, предвосхищается проблема заложенной в фундамент строящегося здания слезинки загубленного ребёнка, мучившая впоследствии героя «Братьев Карамазовых».