Детский МАССОЛИТ и читательские сообщества

Детская книга сегодня — неотъемлемая часть современного культурного процесса. Произведения, его определяющие, ещё не выстроены в иерархическую систему: книги высокохудожественные и элитарные соседствуют в чтении современников с массовой литературой и откровенным китчем. Чтобы всё встало на свои места, требуется временная дистанция, залог объективности наших оценок. Этого времени нет у учителя, от которого уже сейчас ждут профессиональных рекомендаций в выборе литературы для школьного и домашнего чтения. В основе любых рекомендаций — стремление воспитать у школьника художественный вкус. В какой степени этой цели может служить современная массовая литература? И с какими критериями подходить к её оценке? Над этими вопросами задумываются не только специалисты в области чтения и воспитания, но и литературоведы, культурологи, философы.

“Свойственное всем нам”

Сам феномен массовой литературы, характерного явления XX–XXI веков, сложен и неоднозначен ¹. Во всех определениях, которые даются массолиту, присутствует явная или скрытая оценка нынешнего состояния культуры, и такая оценочность всегда полемична. Так, для известного испанского философа Х.Ортеги-и-Гассета современная эпоха — это время падения культуры, ставшей достоянием “толпы” и коммерции. Зато французский учёный У.Эко, автор романа «Имя розы», менее категоричен: масса для него — это не “толпа”, а “читающая публика” со своими художественными запросами.

Неоднозначным является отношение к конкретным произведениям и кумирам массовой литературы. Оценивая их, мы руководствуемся понятием художественного вкуса. Эстетическая категория вкуса базируется на “неких общих, «эталонных» представлениях о красивом и некрасивом, с помощью которых человек оценивает эстетические достоинства предметов и явлений действительности”². Эти “эталонные” представления традиционно связываются с классической культурой, основой наших художественных вкусов. Но категория вкуса не только эстетическая, но и социальная. Немецкий учёный Г.-Г. Гадамер, автор работ по философской эстетике, подчёркивал коммуникативную природу художественного вкуса: он “выражает то, что свойственно всем нам”³. Но “свойственное всем нам” есть не только в классической, но и массовой культуре, с её опорой на общепринятые (иногда расхожие, тривиальные) представления, ценности и понятия. Все они, несмотря на свою архетипичность, очень подвижны и неустойчивы и зависят от быстро меняющейся моды. Подобная неустойчивость приводит к тому, что “размывается основа, на которой возможно соотнесение опыта с каким-либо устойчивым «эталоном»”⁴.

Проблема потери “эталона” напрямую касается детской литературы, которая всё больше становится частью индустрии детства. По мнению специалистов, именно эта индустрия закладывает основы “массовых” вкусов и “массовых” ценностей. Они приходят к ребёнку как через детские форматы, так и через взрослую “окружающую среду”. Причём под массовым понимается прежде всего то, что является успешным с коммерческой точки зрения. Вполне понятным становится отношение учителей к массолиту как явлению второсортному и “неэталонному”.

Вчера и сегодня

Между тем всё не так просто. Воспитание художественного вкуса будет неполноценным, если вне поля зрения останется “свойственное всем нам”: популярное и массовое. Это хорошо понимали методисты 1920-х годов, которые первыми обратили внимание на популярное чтение детей. Их предшественники, учителя и инспекторы начала XX века, жаловались на то, что гимназисты и кадеты зачитываются “плохими книжками” про сыщиков. Но уже на первом Всероссийском съезде словесников (1917) увлечение книжками про знаменитого сыщика Пинкертона было названо “порывом в корне своём совершенно здоровым”. Известный методист М.Рыбникова в статье «Современная и классическая литература в школе» (1927) называла “связь писателя с массой” “поучительным социальным фактом”, которым стоит заняться. К сожалению, заняться им не удалось: с началом жёсткой регламентации советской школы и книгоиздательства всякое обсуждение проблем массовой литературы было прекращено. На долгие годы воспитание художественного вкуса на уроках литературы было поставлено в тесную связь с “прогрессивными тенденциями развития общества”.

В последние годы многое меняется в нашем отношении к массовой литературе. Говорится о том, что коммуникативность представлений о прекрасном служит залогом взаимопонимания в обществе. Немаловажным фактом культуры считается и то, как общество прочитывает ту или иную книгу. О роли общественного сознания в восприятии литературы писал У.Эко: “Поскольку декодирование сообщения не может быть заранее предопределено его автором, но во многом зависит от конкретных обстоятельств восприятия, трудно сказать, чем Флеминг (автор романов о Джеймсе Бонде. — М.К.) является и чем он будет впоследствии для тех или иных своих читателей. Когда некий акт коммуникации получает широкий отзвук в обществе, решающее значение приобретает не сам текст как таковой, а то, как данный текст прочитывается этим обществом”⁵. В процессе коммуникации с произведениями массовой литературы складывается широкое читательское сообщество, объединённое единством художественного вкуса, эмоционального переживания и познавательного интереса. Членами этого сообщества оказываются как “доверчивые” читатели, которые всё принимают на веру, так и “ироничные”, понимающие факт игры писателя с массовым сознанием.

Читатели всех стран, объединяйтесь!

Исследованию таких читательских сообществ посвящены работы учёных последних лет. Американский специалист по массовой литературе Жанис Радуэй, которую интересовал круг читательниц женских романов, установила, что “чтение любовных романов — это акт индивидуальный и вместе с тем образующий интерпретирующее сообщество. В таком сообществе анализ и понимание литературы определяется коллективным социальным и эмоциональным опытом”.

Такое же сообщество складывается среди читателей детских книжных сериалов и бестселлеров. Индивидуально пережитое впечатление от книги оказывается в то же время типовым для любителей данного вида литературы. Сходство интерпретаций прочитанного сближает детей и подростков в читательское сообщество.

В настоящее время такие сообщества стали носить организованный характер. Они заявляют о себе на многочисленных интернет-сайтах, посвящённых популярным писателям, жанрам и книгам. Ту же роль выполняют читательские клубы при библиотеках, школах, книжных магазинах. Подростки предпочитают общаться по поводу прочитанного через Интернет. На книжных сайтах дети делятся своими впечатлениями от книг, задают вопросы любимым писателям, пробуют себя в формате фан-фикшн (“фаншики” — это продолжения полюбившихся произведений, написанные фанатами книги). Несмотря на возникающие дискуссии и разногласия, у всех поклонников того или иного книжного бестселлера общие эстетические приоритеты и художественные вкусы. На характер этих вкусов влияют как индивидуальные особенности книги или жанра, так и сама природа массовой литературы. Её анализ позволит дать обобщённый портрет детского читательского сообщества и его художественных вкусов.

Этот портрет имеет во многом интернациональные черты. Они сложились в результате литературной глобализации, при которой государственные и национальные особенности отступают перед единством мировых форматов и ценностей. Для российского читателя участие в такой глобализации началось только в последнее время, когда переводная литература стала быстро и своевременно поступать на наш книжный рынок. Жаловаться на засилье переводной литературы не стоит: только широкий выбор даёт возможность сравнить произведения того или иного жанра, позволяет заметить вторичное и подражательное. В режиме новостей стала доступна сейчас информация о зарубежных авторах, издателях, переводах, книжных рейтингах и прочее. Так, на российских сайтах «Гарри Поттера» ежечасно поступает информация о Д.Роулинг, изданиях и экранизациях её сериала. Дети и подростки горячо обсуждают высказывания “Ро”, статьи о ней в англоязычных журналах. Современный ребёнок-читатель ощущает себя полноправным гражданином читающего мира, не испытывая при этом межкультурных проблем. Продвинутые школьники сравнивают русскоязычный текст с английским, комментируя при этом качество перевода.

Наше всё

Литературная глобализация не ограничивается доступностью переводной литературы. Теперь и отечественные бестселлеры делаются по международным “форматам”. Так, славянские фэнтези во многом повторяют типажи американских книг о великом Кононе, и российский читатель имеет возможность в этом убедиться. В то же время процесс литературной глобализации стимулирует потребность в национальной идентификации. Участники читательских сообществ склонны демонстрировать патриотические чувства, например, по поводу качественного перевода книги на русский язык или удачного отечественного фильма по зарубежной книге. Особенно много проявлений национальной гордости на сайтах российских авторов. Так книги популярной детской писательницы Т.Крюковой объединяют вокруг себя сторонников патриотического воспитания (на православной основе), противостоящих американской массовой культуре. Характерно, что сама писательница умело манипулирует сознанием подростков, прибегая при этом к расхожим приёмам массовой литературы.

Читательские сообщества детских бестселлеров объединяют читателей разного возраста: детей, подростков, их родителей, а также взрослых поклонников подростковой литературы. И хотя на книжных сайтах отзывы читателей старшего возраста встречаются довольно редко, в реальной жизни многие взрослые зачитываются детским бестселлерами. Современная массовая литература часто становится основой семейного чтения (его традиции до недавнего времени казались утерянными). Так, по словам М.Семёновой, автора популярного «Волкодава», возраст её читателей находится в диапазоне “от шести до шестидесяти”. Вокруг книг этой писательницы сложилось активное читательское сообщество самого разного возраста. Младших школьников привлекают магия и чудеса, подростки обсуждают славянскую этнографию, а старшее поколение видит в книгах Семёновой “сказки для взрослых”, потребность в которых не убывает с возрастом. Но связующим звеном для всего читательского сообщества книг этой писательницы является идея поиска национальных корней и утверждение национальных добродетелей.

Возрастная безадресность современных детских и подростковых бестселлеров сказывается на объёмах книг, которые представляют собой довольно увесистые томики. Их чтение допускает пропуски и пролистывания, ведь за книгу берутся читатели разного возраста. К манере такого вольного чтения отношение самое разное. Одни педагоги сетуют на потерю умения читать пристально и вдумчиво, другие называют подобную свободу неотъемлемым правом читателя, в том числе и юного.

И никуда, никуда нам не деться от гендера…

Отбрасывая национальные и возрастные различия, массовая литература обозначает границы другого рода. Они связаны с гендерным делением литературы на типовые жанры. Для женской половины читателей издаются всевозможные “романы для девочек” (например, повести отечественной писательницы Т.Воробей или переводные книги Ж.Уилсон). Книги такого рода позволяют читательницам юного возраста примерить к себе будущие женские роли, что является важной частью процесса социализации.

Эти роли продиктованы современной жизнью, вот почему так быстро устаревает гендерная литература. Но верно и другое: “гендерная” литература опирается на архетипические представления об идеалах мужского и женского поведения (например, вечный миф о Золушке, многократно воплощённый в литературе и кино). Многие ситуации в “романах из жизни” имеют явно сказочный характер и продолжают традиции сентиментальных романов и рукописных девичьих альбомов.

Иная поэтика в книгах для мальчиков. Как правило, это литература о морских разбойниках. Романтика морских странствий, образы сильных и вольных людей, преступивших закон, — вот основные черты литературы о пиратах.

На мальчиков рассчитаны и некоторые детективные сериалы, написанные в манере “жёсткого детектива”. Современные авторы непременно учитывают гендерные запросы своих читателей, иногда внутри одной книги перемежаются эпизоды, рассчитанные на разные гендерные интересы. Даже “романы для девочек” написаны так, чтобы вызвать интерес у молодёжи обоего пола. Так что “объединяющий” фактор, заложенный в самой природе массовой литературы, работает и здесь.

Индустрия развлечений

Современная массовая книга для детей и подростков не существует только в формате литературного текста, она является частью мультимедийных проектов (кино, мультипликация, компьютерная игра, разнообразная индустрия развлечений). Так, мультимедийные проекты «Волкодав», «Властелин колец», «Ходячий замок» включают в себя книги, компьютерные и настольные игры, кино, мультфильмы. Существует и обратный путь: телесериал становится книгой, журналом, комиксом (например, телесериал «Кадетство»). Каждая экранизация или игра обсуждаются членами читательского сообщества, которые ревниво следят за сохранением духа любимого произведения.

Мультимедийные проекты делают действительность дискретной, а грань между миром реальным и виртуальным условной. Герои современных книг уподобляются вездесущим топ-моделям, не покидающим экраны телевизоров и мониторов, журнальные обложки и рекламные плакаты. Такие топ-герои служат для читательского сообщества воплощением нравственных и эстетических идеалов. Рейтинги книжных героев позволяют судить о том, как эти идеалы меняются.

Далеко не всегда высшую строку занимают положительные персонажи — иногда это их противники. Так, по популярности с Гарри Поттером соперничает его вечный враг Драко Малфой. В отрицательных героях читатель видит воплощение собственных недостатков и комплексов, и это вызывает у него живое участие к персонажу.

Попадание в формат

Читательское сообщество складывается вокруг типовых книжных форматов — именно они служат основой типовых переживаний. В массовой литературе для детей такими форматами являются фэнтези, детективы, приключения пиратов, ужастики, романы для девочек. Несмотря на то, что разновидности популярных форматов постоянно обновляются, основные “правила игры” остаются неизменными: узнаваемость сюжетных и стилистических клише. Источниками этих клише являются произведения, оправдавшие себя в глазах читателей, а также классическая литература. Неизбежное следствие клишированности — схематизм и однообразие, которые, в свою очередь, стимулируют авторов на изощрённую остросюжетность и приёмы эмоционального воздействия. Схематизм популярных форматов усиливается сериальностью — характерной чертой современной культуры (киносериалы). Сериальная форма позволяет вновь возращаться к знакомому, привычному, и это служит, по мнению психологов, позитивным фактором устойчивости для поклонников сериальных форматов. Очевидно, что сериал может существовать только при повторяемости всех художественных элементов, даже если автор стремится этого избежать. Так, “взросление” Гарри Поттера на протяжении сериала — это скорее декларативное заявление, чем художественная реальность.

Не надо думать, что схематизм задаётся особенностями “плохого” жанра: любой жанр оставляет возможность для творческой свободы и литературной игры со стереотипом. Пример такой игры — повести известного английского писателя Терри Пратчетта, представляющие собой тонкую пародию на фэнтезийные жанры. Для детской литературы игра со стереотипом открывает массу привлекательных возможностей. Но не всегда читатель готов принять игру со стереотипами, затеянную писателем. Дело в том, что отступление от канонов жанра грубо разрушает иллюзию того художественного мира, в котором поклонники массовой литературы чувствуют себя комфортно.

Именно тяга к иллюзорному миру стала причиной тотальной популярности жанра фэнтези. Поражает уже перечень фэнтезийных форматов: славянские, городские, готические, христианские, киберпанковские (и ещё несколько десятков). Вокруг каждого из них складывается своё читательское сообщество. Разновидностью читательского сообщества можно считать клубы ролевых игр, участники которых “репетируют” свою жизнь в обличье фэнтезийного персонажа. Сказочно-мифологическая образность в фэнтези соседствует с философско-психологической проблематикой. Фэнтези воспринимаются читателями как альтернативная рациональному знанию форма познания мира. Разумеется, мифология в фэнтези понимается упрощённо, в отрыве от всей системы мифологического знания (желание современного человека пользоваться мифологией предков французский философ Бодрийяр очень метко назвал “соблазном”). Таким же “соблазном” является тяга к детективному жанру, который привлекает большую часть публики не логическими загадками, а надеждой на защищённость и установление справедливости.

Массолит как учебник жизни

Готовность массовой литературы дать простые ответы на сложные жизненные вопросы — главная причина её неувядающего успеха у читателей. По своей природе массовая книга всегда назидательна и поучительна, будь то проповедники вроде Коэльо и Кастанеды или ниспровергатели наподобие Э.Лимонова. Ссылки на религиозные и эзотерические практики, народную мудрость или учения древних придают значительность тривиальным, по своей сути, рассуждениям. Поучительность отличает массовую культуру от “контркультуры”, к которой принято относить литературу постмодернизма. Интертекстуальность, обилие культурных цитат, коллажи из разных стилей, языковая игра — всё это не по ведомству массовой литературы, которая всегда стремится к понятности и узнаваемости. Чужда массовой литературе и ирония, посягающая на основы нравственности и жизнестроительства. Вообще, проблемы стиля занимают читателей этой литературы куда меньше, чем мировоззренческие (вот почему без внимания остаются стилистические “ляпы”, которые часто позволяют себе авторы массолита). Зато вопросы смысла жизни, ради которых многие читатели берутся за книгу, часто становятся предметом обсуждения (для этого на читательских сайтах есть особые “философские” странички).

В книгах для детей происходит такая же популяризация общепринятых истин и положений. Но в отличие от взрослых, детские книги сильно идеологизированы — их идейная программа продиктована социальными запросами общества, которое довольно жёстко контролирует их выполнение. В обязательный набор современной детской книги (независимо от её жанра) входят: толерантность и политкорректность, культ успешной личности, принципы свободоизъявления, ценности демократического общества. Рядом с основными ценностями — те, которые актуальны для данного момента, будь то молодежная мода, политическая конъюнктура или педагогический запрос (в этом смысле массовая литература подобна публицистике с её мобильностью). Так, жертвами недавней педагогической кампании в Англии стала сказка «Три поросёнка», которая показалась недостаточно политкорректной по отношению к мусульманам.

Современная массовая литература для детей и подростков активно использует психологические практики и рекомендации. Как правило, читатель, который нуждается в таких рекомендациях, не замечает того, как его “ведут”. Так, эпизоды из книг модной писательницы Л.Курпатовой-Ким «Максимус Гром» напоминают иногда занятия по психологическому тренингу, а романы для девочек напичканы советами школьного психолога. Подобное психологическое консультирование ведёт к упрощению литературы, задача которой — познание человека и его места в мире.

С упрощениями в массовой книге для детей и подростков приходится сталкиваться не раз, но сам мир детского читательского сообщества с его нравственными идеалами и эстетическими ценностями вовсе не прост. Они во многом складываются стихийно, как результат свободного выбора книг и их вольного прочтения. Но подобная стихийность становится закономерной, когда речь идёт о сообществе читателей. С таким сообществом в лице учеников имеет дело учитель на уроке литературы. Знание типологии художественных вкусов позволит использовать новые формы работы со школьниками. Например, создание собственного читательского портрета, в котором перечень интересов и книг будет сочетаться с саморефлексией. Или работа в читательских сообществах, организованных на уроках литературного чтения в классе. Подобная деятельность не ограничивается вопросами про то, кто что любит читать, а предполагает работу с общими понятиями и литературными категориями. Популярные жанры современной литературы могли бы послужить для этого хорошим материалом.

Примечания

1. Само понятие “массовая культура” пришло из книги немецкого философа М.Хоркхаймера «Искусство и массовая культура» (1941). Но критические статьи, посвящённые этому явлению, появились намного раньше. Одним из первых в России о массовой литературе написал К.Чуковский (статья «Лидия Чарская», 1912). Наибольший интерес к изучению массовой культуры возник в последние годы. Назовём только некоторые из исследований: «Массовое сознание и массовая культура в России: история и современность. Сборник статей» (М., 2004), «Массовая культура: современные западные исследования» (М., 2005).

2. Массовая культура и массовое искусство: за и против. М., 2003. С. 196.

3. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 285.

4. Массовая культура и массовое искусство: за и против. М., 2003. С. 196.

5. Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста. СПб., 2005. С. 286.