События и встречи
События и встречи
Переливание сил: новосибирский вариант
Один мой коллега, учитель биологии (как всякий естественник, немного “скептик и матерьялист”), как-то бросил фразу, удивившую меня (как всякого гуманитария, немного романтика и идеалиста): “А битва наша проиграна. В целом, стратегически. Мы ведём только вялотекущие оборонительные бои”. И пояснил, что имеет в виду образование (или попытку образования) вообще, в нынешнем мире, где проиграно глобальное сражение (добра и зла, космоса и хаоса, смысла и пустоты). То, что делаем мы, — это так, жалкие попытки противостоять тому, что давно уже победило (повторюсь, речь не о конкретной политической или социальной ситуации в конкретной стране — пессимизм моего коллеги почти онтологический).
Мне не захотелось соглашаться с этой мыслью. Пусть мы и занимаемся самообманом, но ведь он позволяет нам выходить на борьбу, даёт силы противостоять. Даже если территория захвачена, партизанского движения никто не отменял.
Периодически ловлю себя на том, что внутренне продолжаю спорить со своим коллегой. Может быть, поэтому я так радуюсь, когда встречаю в образовании людей, увлечённых своим делом, работающих празднично и готовых делиться своей творческой энергией. Без такого переливания сил сегодня нашему сообществу жить трудно.
Новосибирск предстал для меня как город, в котором живут именно такие люди. Везде, где мне приходилось оказываться, я буквально ощущал эту осмысленную энергию общего дела.
Здесь (НГПУ) студенты-старшекурсники проводят занятия для студентов первого курса по методике и до хрипоты обсуждают предстоящий семинар, на котором предлагается сравнивать переводы Верлена. Кто преподаватель, кто студент — уже неважно: это творческий клуб, где сталкиваются идеи, бродят дикие гипотезы и неожиданные решения. Глаза горят, расходиться не хочется, звонка не слышит никто. А всего-то, кажется, идёт семинар по методике преподавания литературы…
Здесь (гимназия № 10, «Десятка») — фейерверк педагогических идей, только голову успевай поворачивать. Как они добиваются того, чтобы и победителей чемпионатов мира и Олимпийских игр выращивать, и английский с первого класса буквально родным делать, и на гуманитарных всероссийских олимпиадах места брать, и при этом считаться гимназией с математическим уклоном — потому как и математические, и экономические классы одни из самых сильных в стране есть? Об успехах в сфере информационных технологий лучше и не говорить: победы, награды, дипломы международных уровней. По степени реальной включённости в образовательный процесс смарт-досок этой школе, наверное, мало найдётся конкурентов (а главный в школе специалист по такого рода технике Татьяна Владимировна Осколкова ведёт специальные обучающие семинары для учителей всей области). В «Десятке» ставятся спектакли, выпускаются журналы, рождаются проекты. Всё пространство школы заряжено какой-то удивительной педагогической энергией, которой проникаешься немедленно, — энергией сотрудничества, открытости, радостного отношения к жизни. Может быть, именно поэтому здесь удивительно молодые педагоги — даже те, кто работает без перерыва в этой школе… 60 (!) лет (как, например, учитель физкультуры Яков Романович Розенфельд).
Этого энергетического заряда “новосибирского типа” хватает очень надолго. Тем более, что он продолжает поддерживаться — по электронной почте. Переписка с новосибирскими учителями, возникшая у меня после поездки, становится для меня источником новых идей. Не удержусь от того, чтобы не процитировать (с согласия автора) выдержки из писем Веры Аркадьевны Белкиной, преподавателя литературы из СУНЦ НГУ (её материал о Чехове вы найдёте в этом номере), — её советы помогли мне в этом году по-новому подойти к изучению Тургенева и Некрасова.
Например, разговор о поэзии середины XIX века оказалось интересно начать с сопоставления двух анонимных текстов — некрасовского «Блажен незлобивый поэт» и фетовского «Псевдопоэту». “Вопрос: могли ли эти стихотворения быть написаны одним автором? Естественно, нужно было версию аргументировать. (Всё это обычно происходило ДО всякой информации о Некрасове, Фете, двух направлениях в поэзии середины XIX века и т.п. С чистого листа, в общем.) Фокус там в том, что тема в стихах одна, стиль тоже очень похож и похожа структура: противопоставление двух типов поэтов. Причём даже и своеобразная подножка-провокация есть: Фет ругает псевдопоэта за то, что он «не постиг» «слова гордого свобода». Тьма детей попадается на эту удочку и приписывает текст Некрасову. Но обычно находится человек десять, которые, покопавшись, всё четко формулируют и даже догадываются о том, что уж не про Некрасова ли этот «Псевдопоэт»…”
А вот что можно предложить начинающим разговор о романе Тургенева: “Из конкретных вещей, которые проверены на уроках, могу припомнить, как минимум, две. Первое — мне очень дорога в этом романе мысль, подспудно выраженная в заглавии: да, «отцы», «дети» — полярные категории, конфликт неизбежен, но между ними стоит всё-таки соединительный союз «и» — и детей не бывает без отцов, и отцы без детей не отцы. (Кстати, иногда игра в ассоциации с названием романа высвечивает это уже в самом начале работы: кто-то скажет «розги» и «спор», а кто-то — «семья» и «любовь».) Я стараюсь с первых страниц чтения романа протянуть эти ниточки — прежде всего между героями, которые выглядят демонстративными антагонистами (у меня когда-то была тема для сочинения: «Павел Петрович и Базаров: антагонисты, антиподы или двойники?»). Ну, помните: идентичная структура портретных описаний двух героев — при этом насколько похоже они поступают при знакомстве с новым человеком со своими такими разными руками («не сразу подал» и «положил обратно в карман»); потом «Этот волосатый?» — и на соседней странице: «Ногти-то, ногти — хоть на выставку посылай…»; потом диалоги 6-й и 10-й глав — там тоже можно кое-что найти; потом зеркальность иррациональной любви плебея к аристократке и аристократа к плебейке — «этому пустому существу»; потом травестийная дуэль, движение навстречу, потом — взаимопонимание…
Практический ход, который использовала многократно и на детей производил впечатление, — вполне примитивный. Вскоре после начала чтения романа приносила листочки с перечнем 20–30 человеческих качеств: умный, добрый, жадный, эгоист, скромный, высокомерный и т.п. — и просила тех, кто сидит на 1-м варианте, — выбрать 10, подходящих для характеристики Базарова, а на 2-м — Павла Петровича. Потом просила пронумеровать выбранные слова по степени значимости. А потом сравнивали, на каждой парте. Бывало, совпадения доходили до 7–8 пунктов! А дальше всё просто: зачем Тургенев сделал столь похожих по психологическому облику героев идейными антагонистами? (Между прочим, несколько лет назад мне один неглупый молодой человек в сочинении весьма убедительно доказал, что истинным антагонистом Базарова в романе является вовсе не П.П., а Н.П. Кирсанов.)
Второй — тоже проверенный — приём хорош для домашнего задания. Помните фразу Базарова: «Всякий человек сам себя воспитать должен — ну хоть как я, например»? Задача — описать, как воспитывал себя шестнадцатилетний Базаров. Это может быть режим дня, кодекс поведения, «один день из жизни», страница из личного дневника (хотя это сомнительно, конечно) и т.п.”.
А что, коллеги, хорошо, пожалуй, живём, если имеем возможность так вот общаться и обмениваться — и силами, и идеями? И может быть, не проиграно ещё наше сражение?