Читальный зал
Книжная полка
 |
ПОЭТЫ, КОТОРЫХ НЕ БЫЛО / Составление и примечания Ильи Фонякова. Изд. 2-е, перераб. и доп. СПб.: Изд-во Н.Куприянова; Знак, 2005. 288 с. |
В 2000 году в Питере вышла в свет книга с загадочным названием «Поэты, которых не было» — сборник стихов, которые авторы по какой-либо причине предпочитали подписывать псевдонимами. По словам составителя Ильи Фонякова, книга вызвала “довольно широкий для малотиражного издания резонанс”, и к издателю стали поступать “сведения о неизвестных ему прежде литературных мистификациях, как сравнительно давних, так и совсем свежих”. И тогда встал вопрос о переиздании. Второе издание книги, переработанное и дополненное, увидело свет в 2005 году. Как и первое, оно составлено Ильёй Фоняковым и проиллюстрировано чёрно-белыми рисунками Виктора Меркушева.
Однако содержание несколько изменилось. Составитель, не желая делать книгу “слишком толстой”, отказался от публикации стихов, принадлежащих литературным персонажам (таким как Юрий Живаго и Фёдор Годунов-Чердынцев). Хотя, с другой стороны, добавил в сборник некоторые стихи — в том числе поэтов рубежа XIX–XX веков Антона Компотова (Арсен Мирзаев) (здесь и далее в скобках указано настоящее имя автора), Ирины Донской (Андрей Широглазов), Грэя Боева (Вадим Каткевич) и других. А кроме того, изменилась и концепция иллюстраций: теперь Виктор Меркушев не представляет нам портрет воображаемого “поэта, которого не было”, а рисует лишь его “призрак” — контур человека, для полноты образа подбирая соответствующий интерьер. И перед читателем оказываются мистическая Черубина де Габриак возле замка, загадочная Нелли на балконе с видом на город, социалист-американец Джеймс Аркрайт на стройке, сержант французской армии Анри Лякост, который прогуливается по аллее, японец Рубоко Шо на фоне тростника…
Не будь таких “портретов на фоне”, воспринимать неизвестные стихи за именем, которое где-то краем уха слышал, было бы намного труднее. Удачно и то, что каждое имя имеет свою биографию — иногда даже изложенную подробно, живо и занимательно на трёх-пяти страницах, а порой весьма скудную — на полстранички. Предисловие тоже представляет особый интерес: здесь мы можем узнать о самых легендарных литературных мистификациях — пушкинском “переводе” «Из Пиндемонти», творчестве Козьмы Пруткова (Алексей Константинович Толстой и братья Жемчужниковы) и даже о “древнем барде” Шотландии Оссиане, а на самом деле — школьном учителе Джеймсе Макферсоне. Воистину прав был Мандельштам, написавший: “Я не слыхал рассказов Оссиана”, — ведь шотландец оказался лишь мистификацией.
Открывает сборник фигура знаменитая — португальская аристократка Черубина де Габриак (Елизавета Дмитриева-Васильева), в реальность которой без малейших сомнений поверил не только редактор журнала «Аполлон» Сергей Маковский, но и всё литературное общество начала ХХ века, а Марина Цветаева даже назвала осень 1909 года “эпохой Черубины”. Оказывается, к собственным стихам Дмитриевой-Васильевой внимания почти никто не проявлял — и Максимилиан Волошин подал ей идею такой мистификации. По той же причине невнимания к стихам, опубликованным под настоящим именем, пришлось прибегнуть к использованию вымышленного имени с выдуманной биографией даже Владимиру Набокову, писавшему одно время стихи под псевдонимом Василий Шишков.
Представлены в сборнике и авторы, которые вообще не пытались публиковать стихи под собственным именем, а всегда подписывались именами вымышленных персонажей. Так поступил, например, тюменский поэт Виталий Клепиков, в начале семидесятых печатавший в местных изданиях стихи “селькупского поэта” Анатолия Репкина, а затем и некоего ветерана войны по имени К.Китир (впоследствии выяснилось, что здесь зашифровано слово “критик” — Китир К. наоборот). А известный прозаик Лев Никулин “создал” не просто поэтессу Анжелику Сафьянову, но и нескольких поэтов, посвящавших ей стихи.
Есть другая категория поэтов — те, что называли свои стихи “переводами” из зарубежных авторов. Такова питерская поэтесса Елена Шварц, “переводившая” стихи жившей в I веке до н.э. римлянки Кинфии. Более оригинальная вариация на тему принадлежит Виктору Пеленягрэ, который соединил в своём лирике Марке Саллюстии Лукане двух людей — племянника Сенеки и автора эротических стихов Марка Аннея Лукана и историка Саллюстия, известного своими письмами к Цезарю и трудом «О заговоре Катилины». Примечательно, что оба они жили в Риме в I веке до н.э. Пеленягрэ, однако, “переводов” античной поэзии показалось мало, и он добавил в свой актив уже чистейшую выдумку — “японского поэта десятого века Рубоко Шо”, сочинявшего “эротические танка”.
Некоторые пошли дальше, став “иностранцами”, пишущими на русском языке. И многие имели большой успех. Геннадий Фиш в начале 1930-х годов слепил такой прочный образ американца, очарованного социалистическими идеями и Советским Союзом, Джеймса Аркрайта, что творчеством “заграничного поэта” заинтересовался сам Киров. Так “в узких кругах” и выяснилось, что никакого Аркрайта не существует, но дальше эта новость не распространилась: ни к чему было разоблачать редкого “американского поэта”, работающего на советскую власть.
Были и другие забавные случаи. Позднее, в начале 1980-х, в питерском литературном «Клубе-81» появился эстонец, пишущий по-русски. Никому и в голову не приходило, что читает мужчина не свои стихи, а произведения питерской поэтессы Елены Шварц. И имя его почему-то членов «Клуба» не смущало — слишком уж созвучными казались имена Арно Царт и Арво Метс. Только первый был “литературной мистификацией”, а второй — реальным поэтом Эстонской ССР, пишущим по-русски. Буква “ц” (которой нет и не было в эстонском, где даже слово “социализм” в советские времена писалось с трудом через “тс” — “sotsialism”) на конце фамилии эстонца смутила немногих. Некоторые всё же заметили такое несоответствие: Виктор Кривулин, Сергей Стратновский и Александр Миронов стали писать стихи под тем же именем. В результате такой литературной полемики “создательнице” Арно Царта пришлось в своей книге «Сочинения Арно Царта» заявить: “...Эстонскому поэту принадлежат только напечатанные здесь стихи. Все остальные, пользующиеся его именем, — самозванцы или, возможно, незаконные дети…”
Конечно, такое деление — на поэтов, скрывающих своё имя от издателя, поэтов-переводчиков и поэтов-иностранцев — условно. Но если мы станем классифицировать стихи, тоже особого результата не достигнем. Получим лишь грань между близкими как лирическому герою, так и автору, стихами (таковы, например, произведения Владимира Набокова, Юрия Влодова) и теми, что кажутся пародийно-нелепыми. Грань между брюсовским “ртом, словно розанчик, аленьким” («Стихи Нелли») и мандельштамовской “головой”, которая, “как венчик… висела на стебле тонком и чужом”; между стихотворением Александра Гитовича «На теннисе» и мандельштамовскими же теннисными мотивами; между написанными лесенкой стихами Багрицкого «Дерибасовская ночью» (“На грязном небе выбиты лучами // Зелёные буквы: «Шоколад и какао»”) и американскими стихами Маяковского; между «Жевательной резиной» Фиша, которую “каждый янки должен жевать” и лучше которой “даже нельзя желать”, и агиткой (опять же из Маяковского, из «Окон РОСТА»): “Лучше сосок не было и нет. Готов сосать до старых лет”. Грань зыбкую, условную, которую каждый определит для себя сам, которая зависит от индивидуальных читательских предпочтений и специфики литературного вкуса.
И пусть только к концу книги становится понятно, что авторы всего-навсего банально выстроены в хронологическом порядке, — никакой другой классификации здесь и не получится. Зато, несмотря на все опечатки, пропущенные знаки препинания и порою скупые и с потугой на юмор комментарии типа: “Что касается книги Рубоко Шо «Эротические танка», то в её названии имеются в виду, конечно, не боевые машины, а один из жанров японской классической поэзии”, — каждый найдёт в книге свой интерес.
Интересен будет сборник и учителям литературы, ведь на уроках по поэзии Серебряного века к слову могут прийтись и «Стихи Нелли», принадлежащие перу Валерия Брюсова. Забавно будет узнать и о творчестве Нины Воскресенской — поэтессы, опубликовавшей свои стихи (весьма, по мнению критики, неудачные) в одесском альманахе «Авто в облаках» и на поверку оказавшейся Эдуардом Багрицким. Да и вообще в книге собрано так много не похожих друг на друга и не поддающихся никакой классификации стихов и судеб, что каждый найдёт здесь для себя что-нибудь интересное. И судя по стихам современных поэтов, помещённым в конце книги, эпоха литературных мистификаций ещё не закончилась — The show must go on.
К сожалению, найти книгу очень сложно — слишком мал тираж. Поэтому смею предложить читателям несколько ссылок, по которым можно выйти на отрывки из книги и публикации стихов тех поэтов, которые в ней представлены.
Предисловие Ильи Фонякова к первому изданию книги: http://www.krasdin.ru/2002-7-8/s123.htm
Литературная гостиная «Старой Вены» — публикация о книге «Поэты, которых не было»: http://vena.old-spb.ru/rus/evenings/?id=3
Литературные мистификации — на сайте «Мистификация и виртуалистика»: http://www.contextualism.ru/Art/Russian/MIF/Spisok.htm
О Черубине де Габриак и сборнике стихов «Домик под грушевым деревом» — на сайте «Мир Марины Цветаевой»: http://www.ipmce.su/~tsvet/WIN/silverage/cherubina/
Стихи Елены Шварц: http://www.newkamera.de/shwarz/escwarz_07.html
О Викторе Пеленягрэ: http://www.matvey.ru/lubeh/liza/pelenyagre.htm
О «Стихах Нелли»: http://www.yspu.yar.ru/vestnik/novye_Issledovaniy/13_5/