Книжная полка

Вл. Новиков. РОМАН С ЛИТЕРАТУРОЙ. М.: Intrada, 2007. 280 с.

Во время летнего “круглого стола”, проводившегося журналом «Вопросы литературы», возник сюжет, сосредоточенный, если не вдаваться в подробности, вокруг вопроса: для кого пишут литературоведы и каким языком они пишут?

Оппонентами выступили автор рецензируемой книги профессор МГУ Владимир Новиков и профессор Университета Южной Калифорнии Александр Жолковский. Учёные мужи некоторое время препирались друг с другом при нарастающем изумлении коллег, споря, должно ли литературоведение быть понятно любому заинтересованному читателю или же здесь существует особый язык, адаптация которого на потребу публики приведёт к профанации самой науки, и без того не самой академической. Но в конце концов и зал понял, что их попросту, говоря современным языком, разводят в предвкушении близящегося фуршета, ибо оба спорщика пишут свои труды на чистом и ясном русском языке, может быть уже чуть архаичном в этой своей чистоте — увы!

Таким образом профессора — сознательно или интуитивно, неважно — лишь заострили проблему языка филолога (см. об этом и в нашем «Стенде»). И мы хорошо знаем эту проблему: к сожалению, многие материалы, поступающие в редакцию, написаны на языке, для которого многолетний главный редактор «Литературы» Геннадий Григорьевич Красухин подобрал слово из истории лингвистики: воляпюк…

Так вот: у кого на этот воляпюк и сходные с ним явления аллергия — обязательно читайте книгу Вл. Новикова. А те, кто уже раз-другой поймал себя на склонности ввернуть в свои труды что-то такое высоколобое — как бы учёное, читайте книгу Новикова всенепременно. Обеззараживает.

При том что пафос её, книги, прост и естественен. “Вступить с литературой в любовный роман — вот к чему зовёт нас Вл. Новиков”, — сказано в аннотации, и это тот нечастый для жанра аннотации случай, когда она не врёт. Но главное: Новиков вовлекает в живой диалог по поводу прочитанного (а если вы ещё не читали, он настроит вас на то, что читать это надо). Хотя далеко не со всеми тезисами и идеями автора, например, я согласен. Но на это и расчёт: единомыслие в России демонстрируется только на партсобраниях, а Новиков зовёт к доказыванию своих взглядов.

Книга состоит из, можно сказать, трёх с половиной разделов. В первом — «История литературы» — собраны статьи автора о русских поэтах разных эпох: от Пушкина до Сосноры и Айги. В разделе «Критика» — размышления о самых острых проблемах современной культуры: от феномена постмодернизма до особенностей кризиса антиутопического мышления. Третий раздел — «Феноменология писательства» — может быть, самый хулиганский с точки зрения традиционного литературоведения, но и самый увлекательный — как написал современный лирик, есть обычай у русских поэтов // с отвращением бить зеркала. Но ведь без этого как сердцу выразить себя? Последнюю часть книги — «Библиография Вл. Новикова: 1976–2007» — назвал полуразделом именно потому, что это лишь библиография. Захочется почитать ещё из Новикова что-нибудь, а там только росписи. Надо искать книжки. А книжки нынче дороги. И читатели Новикова на это жаловались.

С.Д.