Листки календаря

Меланхолически листая росписи наших прежних литературных календарей, обнаружил, что, помимо многого другого, грядут два юбилея, которые дают возможность сказать несколько слов по поводу литературы и судьбы.

20 августа исполняется 75 лет писателю Василию Павловичу АКСЁНОВУ, а 8 сентября — семидесятилетие филолога Александра Константиновича ЖОЛКОВСКОГО.

Оба в советском гуманитарном пространстве 1960–1970-х годов выступали как своего рода вольные стрелки, рейнджеры, коты, которые ходили сами по себе несмотря ни на что… «Затоваренная бочкотара» Аксёнова и тартуские страницы биографии Жолковского, его труды по языку сомали, на которых власть отыгрывалась за нонконформизм автора, и аксёновское детище «Метрополь»… Сейчас, разумеется, видно, что это не Вася и Саша были какие-то особые бунтари, а просто — они хотели без дураков (во всех смыслах этого выражения) заниматься своим любимым делом. Оба покинули родину, казалось, невозвратно, но через десять лет снова оказались здесь, и теперь оба занимают в русской культуре заслуженное место мэтров. Правда, они из тех мэтров, которые любому лимузину предпочитают велосипед…

Завершая замечательную статью «Победа Лужина, или Аксёнов в 1965 году» (1986), А.К. Жолковский пишет: “Хрустальная мечта Аксёнова и его/нашего поколения — это некий «идеальный материализм», «чистый капитализм», «духовная любовь к импортным шмоткам», надежда на магическую способность принципа материальной заинтересованности привести к торжеству добра, справедливости и всеобщего счастья”.

И далее, явно не только об Аксёнове: “…где-то на абстрактном уровне Аксёнова занимает некий единый архигерой — идеалист и крепкий парень одновременно, рафинированный интеллигент, он же военный моряк…”

Сегодня можно сказать, что и Аксёнов, и Жолковский уже не “на абстрактном уровне”, а в собственной жизни основные черты этого архигероя воплотили.

С чем их от души и поздравим!

А как — думать долго не пришлось. Для писателя самые дорогие детища — его книги, а их читатели — самые желанные собеседники.

Сегодня их может стать ещё больше: мы приветствуем Аксёнова и Жолковского, представляя читателям «Литературы» их произведения.

Рассказ Аксёнова был впервые опубликован в знаменитом «Клубе 12 стульев» «Литературной газеты» (1970. № 4) и, кажется, с тех пор никогда не переиздавался. Эссе Жолковского недавно появилось в Интернете (http://stengazeta.net/article.html?article=2108) и бумажной версии ещё не имеет.

Желающие поздравить юбиляров соблаговолят сделать это следующим образом:

Василия Павловича Аксёнова — по адресу редакции журнала «Октябрь» (здесь печатались его недавние романы): 125040, Москва, А-40, ул. «Правды», 11/13;

Александра Константиновича Жолковского — по электронному адресу alik@usc.edu

Александр ЖОЛКОВСКИЙ

Из «Виньеток»

Ê?

Дмитрию Быкову

Я не пурист, и мне нравится современная мода на яти, твёрдые знаки и русско-европейские словесные гибриды, вплоть до скрещения в одном слове кириллицы с латиницей. Один из шедевров в этом роде — название BOOКАФЕ, ставящее игру букв на службу книжной же теме. Дополнительная тонкость в том, что, собственно, никакой латиницы тут вроде бы и нет, все буквы — из русской наборной кассы, так что сокровенная европейская бьюти реализуется, как ей и положено, лишь in the eye of the beholder, в глазу наблюдателя.

Большинство двуязычных логотипов строятся на апроприации английских слов, но есть уже и случаи смешения нижегородского с французским. Недалеко от меня, на Маяковской (в доме, где родился Пастернак) несколько лет назад появилась КРÊПЕРИ ДЕ ПАРИ — CRÊPERIE DE PARIS — ФРАНЦУЗСКАЯ БЛИННАЯ.

Я как увидел ^ (circonflexe, сирконфлекс, циркумфлекс, шляпку, крышу, домик) над русским “е”, сразу пленился, стал ходить туда, назначать там встречи и т.д. Готовят они неплохо, причём, как и полагается у французов, блины делают не только из пшеничной муки, crepes, крепы, но и из гречневой, galettes, галеты (которые во Франции называют также sarrasins, букв. сарацины, за тёмный цвет; по-русски это гречаники, но в меню Крeпери, очень, кстати, изящном, в форме блина, подобным нижегородизмам места нет).

Макароническая (в буквальном смысле) идея Крeпери явно овладела массами, потому что открылось ещё три таких блинных, на Пушечной, на Профсоюзной и на Русаковской (см. www.creperie.ru), а наша, на Маяковке, расширилась, добавив летнюю террасу, а недавно и дешёвый фастфуд а ля фуршет. Это мне понравилось ещё больше, и я не мог пройти мимо, не перехватив встояка блин с икрой или лососиной.

Но тут у креперийцев наступило головокружение от успехов, так сказать, vertige du succes. В один прекрасный июльский день не оказалось галет. Я был так шокирован, что не стал заказывать вообще ничего. На следующий день галет тоже не было, но я согласился на креп, хотя, конечно, в беседе с бойкой поварихой-креперисткой дал волю своим чувствам старого диссидента. На третий день галеты появились, но дефицит поразил пластмассовые вилки, а без них какой же фуршет? На четвёртый день мы сели в главном зале, полагая, что за полную цену получим всё, чего ни пожелаем, но в галете «Мешочек с лососиной» нам отказали — ввиду перебоев с лососиной.

Куда жаловаться? Во французское посольство? В Страсбургский суд? Или просто предложить хозяевам внести небольшую орфографическую поправку: убрать циркумфлекс, а лучше вообще заменить “е” со шляпкой — на ять. Чем плохо: КРЋПЕРИ ДЕ ПАРИ? И даже: CRЋPERIE DE PARIS…