Читальный зал
Книжная полка
 |
Лев ДАНИЛКИН. КРУГОВЫЕ ОБЪЕЗДЫ ПО КИШКАМ НИЩЕГО. СПб.: Амфора, 2007. 288 с. |
Когда читаешь многие статьи современных критиков, приходит на память наблюдение Лёвина из «Анны Карениной»: умные люди любят разное и часто избегают называть то, что любят. Поэтому их споры ни к чему не приводят. Данилкин не боится признаться в том, что он любит.
“С каждым годом, мы видим, появляется всё больше текстов, которые, наоборот, сокращают дистанцию между читателем и реальностью, вовлекают тебя в реальность, говорят о ней такую правду, узнав которую, ты чувствуешь себя на диване некомфортно, хочешь вылезти из раковины «частного человека», почувствовать общность судьбы, предотвратить — или, наоборот, ускорить — надвигающуюся катастрофу. Меня самого, во всяком случае, литература точно перепахала” (интервью журналу «Эксперт», 28 мая 2007, http://www.expert.ru/printissues/expert/2007/20/interview_danilkin).
Данилкин любит литературу — неслучайно он решительно отказывается от звания критика, влияющего на тиражи: “Я ничего не знаю про тиражи, мне плевать, купят книжку или нет; я считаю полезным, чтобы читатель узнал об этой книге, об этом авторе, мне хочется, чтобы их не затёрло чёртовыми бестселлерами, потому что без них культура — неполная. А полезет потом читатель в кошелёк или не полезет, мне всё равно” (Там же).
Вторая книжка Данилкина менее эпатажна, чем первая — осталось, пожалуй, только заглавие, мне, признаюсь, непонятное. Книжка, разумеется, субъективная — но автор не скрывает своих симпатий и антипатий, а по отношению к коллегам ведёт себя максимально пристойно (на свой манер) — он их не называет. Не вполне корректно писать о «Взгляде на русскую литературу 2006 года», не прочитав четырёх пятых разбираемых книг; но, во-первых, читатель, обременённый гигиеническими предрассудками и не обязанный обозревать всю словесность года, волен и не брать в руки ни Проханова, ни Робски, а после чтения книги Данилкина — ещё и Минаева. Во-вторых, есть и для невежественного читателя (то есть для меня) в книге нечто доступное — то, что в литературоведении называют образ автора. Автор, книжный обозреватель журнала «Афиша» (http://msk.afisha.ru/books/catalogue), отлично ориентируется в литературе — не только русской и не только современной, хотя параллелями с классикой вовсе не злоупотребляет. Автору важно, как соотносится произведение и реальность, хотя его нельзя заподозрить в плоском “так не бывает” или “совсем как в жизни”. Автор остроумен и умён, современен и не склонен ни восхищаться настоящим, ни порицать его во имя прошлого — единственная фраза, меня царапнувшая, это слова о советской цивилизации, “в которой при всех её минусах сохранялась мораль и защищалась человеческая жизнь” [276]. Непонятно, это мнение Кантора (тогда неплохо было бы как-то оценить это мнение) или, Боже упаси, мысль моего тёзки, который, надеюсь, трезво понимает, какой была мораль и как защищалась человеческая жизнь в советском прошлом. Проще говоря, автор чрезвычайно симпатичен — интонацией, манерой письма, сравнениями, сопоставлениями, даже словарём.
По частностям всегда можно спорить. Порой это не спор о вкусах, а спор о вкусе: так, книга Майи Кучерской «Современный патерик» у Данилкина выглядит как “образчики хорошо просчитанной иронии, саркастические растушёвки” [61]; автор — “квалифицированный специалист, расфасовывающий свой опиум так, чтобы рука потянулась к нужной упаковке” [63]; “представьте себе Николку из «Бориса Годунова» с цифровым фотоаппаратом за пазухой или Лизавету Смердящую с портативным сканером под подолом — вот что такое по существу «прихрамовая фольклористка» Кучерская” [64].
Не скрою, мне гораздо ближе мнение Андрея Немзера: “…Это книга надежды, во всех смыслах. Это история о церковной и околоцерковной жизни, но без злобы в ту или иную сторону, без замкнутости в церковной ли ограде или иной замкнутости, нападающей с внешней стороны. Это книга о том, что умные и глупые, добрые и злые люди есть всюду, но что церковь, настоящая церковь, является некоторой огромной ценностью. И когда я говорю о том, что это книга надежды, она завершается описанием пасхальной службы, на которой оказываются все герои — живые и мёртвые, т.е. смерти не имущие… Когда я говорю о том, что это книга надежды, я имею в виду не только вот этот сюжетный план, не только её дух. Я имею в виду и ту надежду огромную, которую я связываю с её автором, писателем молодым, свободным, вдохновенным и честным” (Радио «Культура», 10.04.2005; http://www.cultradio.ru/doc.html?id=21948&cid=46).
И с “легионерами” (так назвал один из разделов своего путеводителя Данилкин) у нашего автора случился промах: Лев Тимофеев, автор «Негатива», вовсе не начинающий литератор: он написал «Моление о чаше» — пьесу, отобранную при аресте в 1985 году, он написал и напечатал роман «Играем Горького». Если всё это знать, нетрудно увидеть сквозную тему Л.Тимофеева — человек против Левиафана-государства, его стойкость или податливость в этом противостоянии…
Что может дать эта книжка нашему брату-учителю? Во-первых, это путеводитель — смотрите, выбирайте, читайте, не соглашайтесь с автором — ему не это важно; важно, чтоб читали, заметили. Во-вторых, резкие оценки вызывают на спор — думаю, что этого наш автор и добивается. При этом Данилкин в новой книге избегает провокации — пожалуй, склонность к провокации более всего испортила «ЖД» Д.Быкова (во многом соглашаясь с Данилкиным, я более всего не люблю в этом романе именно расчёт на скандал). Не вызов — а приглашение, так бы мне хотелось обозначить пафос этой книжки.