Есть идея!
Задание со звёздочкой
ВОПРОС
Перед вами двустишие М.В. Ломоносова:
Великий Пётр нам дал блаженство,
Елисавета — совершенство.
С точки зрения поэтического размера строки этого двустишия одинаковы, но с точки зрения ритма различаются. Чем? Какое стиховедческое понятие может быть проиллюстрировано с помощью этого примера? Чем можно объяснить упоминания именно этих монархов — не с исторической, а со стиховедческой точки зрения?
ОТВЕТ
Говоря о стихотворениях, мы часто подсчитываем их поэтический размер. Чтобы правильно это сделать, надо стихотворение проскандировать. Тогда мы и поймаем тот “идеальный” ритм, который организует стих в отличие от прозы. В нашем случае мы определим, что это четырёхстопный ямб (кстати сказать, самый частотный размер в русской поэзии).
Однако если двустишие Ломоносова читать не скандируя, не подчёркивая специально ритм, то мы увидим интересную вещь. В первой строчке все “идеальные” ударения будут совпадать с “реальными” (и их действительно четыре), а во второй строке при обычном чтении остаётся только два ударения.
ВелИкий ПЁтр нам дАл блажЕнство,
ЕлисавЕта — совершЕнство.
Такое явление пропуска в стихе схемного, законного ударения называется в стиховедении пиррихий. Само слово “пиррихий” — греческое по происхождению. Интересно, что образовано оно от слова пиррихе, что значит “воинственный танец, прыжки, повороты”. Может быть, в таком названии подчёркивается способность пиррихия, часто и неожиданно возникающего в стихе, приносить с собой ощущение новизны, свежести, делать стих гибким? Во многом за счёт пиррихия один и тот же, к примеру, четырёхстопный ямб или хорей в разных стихах звучит с разной интонацией.
Когда-то, на заре развития поэзии в России, в первой половине XVIII века, пиррихии в стихотворениях считались недостатком. М.В. Ломоносов, во многом реформировавший область языка и поэзии, в своём труде «Письмо о правилах российского стихотворства» назвал стихи с пиррихиями “неправильными или вольными”. В своих многочисленных одах (торжественных стихотворениях, прославляющих императоров или императриц) сам Ломоносов старался обходиться полноударными строками — правда, это удавалось ему только до тех пор, пока на престол не взошла Елизавета Петровна. Как же связано это событие с признанием за пиррихием законных прав?
Эту историю увлекательно изложил в одной из своих статей филолог-стиховед Максим Шапир. Начинается она намеренно остро: “Эта работа посвящена обоснованию тезиса, абсурдность которого с позиции здравого смысла кажется прямо-таки вопиющей: я утверждаю, что восстание гренадёрской роты лейб-гвардии Преображенского полка, случившееся в ночь на 25 ноября 1741 года, оказало решающее влияние на судьбы русского стиха… Дворцовый переворот, в результате которого на престол взошла Елисавета Петровна, непосредственно отразился на ритмической структуре русской силлабо-тоники”. Но дело вовсе не в том, что императрица повелела пиррихиям быть (вряд ли она и знала, что это такое), просто до неё на престоле находились монархи, чьи короткие имена (Пётр, Анна) идеально подходили для ямба, которым писались оды. А имя Елизавета — длинное, в нём пиррихий просто неизбежен (нельзя же его произносить с двумя ударениями!), и поскольку теперь именно оно оказалось смысловым центром оды, то отмена правила о полноударности произошла сама собой.
По подсчётам М.И. Шапира, в начальный период творчества Ломоносова количество строк с пиррихием не превышало у него 1% от общего количества стихов. После же воцарения Елизаветы это число увеличивается сразу вдесятеро! И самое главное — пиррихий обрёл законные права, стал употребляться повсеместно и тем самым позволил русскому стиху стать интонационно разнообразным. Интересно, что в предложенном для разбора четверостишии Ломоносова полноударная строка как раз оказывается связана с Петром, а строка с пиррихиями — с Елизаветой, которая, сама того не подозревая, оказала мощное влияние на русскую поэзию одним своим именем.