Читальный зал
Книжная полка
 |
Сергей Чупринин. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА СЕГОДНЯ: ЖИЗНЬ ПО ПОНЯТИЯМ. М.: Время, 2007. 786 с. |
Литературовед и критик Сергей Чупринин, будучи признанным каталогизатором и инвентаризатором современного литературного процесса (достаточно вспомнить два фундаментальных тома его словаря-справочника «Новая Россия: мир литературы»!), на сей раз взял на себя роль скорее культурологическую.
Под обложкой новой книги в алфавитном порядке, от «Авангардизма» до «Этнолитературы», расположились понятия, связанные с современной российской словесностью. Понятия, среди которых, в сущности, нет ничего или почти ничего такого, чего не существовало бы ранее, но которые тем не менее сильно отличались от нынешних и по форме, и по степени распространённости, и — часто — по названию. Допустим, всегда были литературные “рабы” (они же “негры” или “ниггеры”), пишущие “на дядю” в одиночку либо бригадным подрядом; но если раньше практика эта считалась постыдной и тщательно скрывалась, то теперь таковые, именуясь «Книггерами», работают практически легально, и их услугами без особых стеснений пользуется всё больше “именитых” авторов… Как были и «Скандалы литературные», и «Либеральный террор в литературе», и «Конфузный эффект» (в ней же), и «Эксгибиционизм», и «Раскрутка», и многое-многое другое; однако Чупринин концентрируется на том, каким свежим содержанием они наполнились за примерно двадцать последних лет. А ещё — поясняет (не без нежного юмора), чем, по его сугубо субъективному мнению, «Трэш-литература» отличается от «Китчевой», «Критика книжная» — от «Критики литературной», и обе они — как от «Критики непрофессиональной», так и от «Критики филологической»… Ну и так далее.
В предисловии автор сборника предупреждает: “Меня можно ловить на противоречиях и недоговорённостях. Со мною вовсе не обязательно соглашаться…” А в одном из интервью добавляет, что “каждое божье утро” вынужден вносить в свои труды поправки и дополнения. В таком случае я тем более не удержусь от участия в оных и напомню, что, например, Бродский отбывал ссылку не в Вологодской, а в Архангельской области.
И удивлюсь, почему это Афанасий Фет в статье «Универсализм творческий» отнесён к “мономанам” — то есть к писавшим в единственном жанре (в данном случае — поэзии)? Разве не остались у него критические работы, мемуары, очерки путевые и даже сельскохозяйственные — например, замечательные «Записки о вольнонаёмном труде», которые переиздаются и сейчас?
И ещё — позволю себе следующие претензии. В статье «Гендерный подход в литературе, женская литература» приводится, среди прочих, программное высказывание писательницы Светланы Василенко, про которое можно смело сказать: если это не феминизм, то что же?.. При этом из статьи «Феминизм в литературе» следует, что такового у нас вообще нет (ну прямо как секса в СССР! — Д.В.), ибо он “не только не обрёл российской почвы, но пока и не ищет её”. А имя Марии Арбатовой, давным-давно объявившей себя феминисткой и всячески поддерживающей этот свой образ, почему-то здесь даже упоминания не удостаивается, а фигурирует в совершенно других статьях.
Кстати, подобное “фигурирование не по назначению” (точнее — не по прямому назначению) не единственное. Например, обнаружив в указателе имя Виктории Платовой, думаешь, что о ней можно будет прочесть прежде всего в таких статьях, как «Детективная литература», «Вторая литература» (ибо публикует не только детективы), «Псевдоним» (ибо ни для кого не секрет, что вообще-то она — Виктория Соломатина), «Аллоним» (ибо издательство предложило ей взять псевдоним Платова, не зная, что прозаик Виктория Платова уже существует, и это в свою очередь привело и приводит ко всяким недоразумениям), наконец, — «Бренд» (ибо то же издательство, когда Платова-Соломатина разорвала с ним отношения и стала печататься у конкурентов, отсудило себе право публиковать под брендом “В.Платова” кого захочет, что и делает — правда, в последнее время объясняя, кто есть кто)… Но нет, ничего подобного вы об этой писательнице не узнаете, зато её имя упоминается в других местах и в таком контексте, что можно понять так, будто за этого фантомного автора писали и пишут безымянные “книггеры”…
И наконец, ещё отмечу, что писательница Алла Кторова в именном указателе названа Анной, а художница Ирина Вальдрон — Ириной Вальдрен (если это чисто корректорские ошибки, то замечу — далеко не единственные корректорские ошибки!..).
Но всё это, как подтверждает автор, дело поправимое; в целом же его труд достоин самого искреннего уважения — а читается он с не меньшим увлечением, чем, допустим, «Занимательная», или, например, «Прикольная», или даже «Авантюрная, приключенческая» разновидности литературы!