Я иду на урок: 5–6-й классы

Анна Волкова

---

Анна Владимировна ВОЛКОВА — учитель русского языка и литературы московского Центра образования № 57.

Великая Отечественная война и Я

Из дневника учителя

Перед вами — страничка из дневника молодого учителя литературы. Точнее, из Интернет­дневника, рассчитанного на общее прочтение и обсуждение. И пишется такой дневник именно с целью обратить внимание на ту или иную проблему, призвать к её обсуждению всех заинтересованных людей. В данном случае это проблема понимания нынешними школьниками (пятишестиклассниками) событий Великой Отечественной войны. И понимания этого понимания учителем.

Между учителями (даже молодыми) и учениками средних классов пролегла в отношении Великой Отечественной войны важная грань: у нынешних десятидвенадцатилетних практически нет живой связи с эпохой войны. Живые очевидцы войны — родители или дедушки­бабушки — были у нас с вами. Это их “очаковскими медалями” мы гордились и играли в детстве, их рассказы — “Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя!” — слушали, рассматривая старые фотографии и узнавая в молодых лицах, запечатлённых на этих фотографиях, милые сердцу черты. Для нынешних ребят это уже история. И в любопытстве, которое она может вызвать, есть всё же большая доля отстранённости.

Эта отстранённость ранит и задевает нас, навсегда приросших к войне, независимо от того, на какие послевоенные годы — сороковые или восьмидесятые — падают даты наших рождений. Потому что мы держали в своих руках руки тех, кто делал Победу.

Как же говорить о войне с нынешними школьниками? И правда ли, что у них нет живого отношения к войне? Может быть, они понимают гораздо больше, чем нам кажется? А может быть, только имитируют понимание? Эти и не только эти вопросы попробовала поставить в своём Интернет­дневнике Анна Волкова. И, кстати, получила на них довольно много откликов. Вы тоже можете подключиться к обсуждению этих вопросов.

Читала с шестиклассниками мои любимые книжки про войну — «Сын полка» и «Улица младшего сына». Как мне казалось, при чтении все всё правильно чувствовали: содрогались, умилялись, смеялись, жалели, восхищались. Когда, пересказывая сюжет, они говорили обычным голосом так: “солдатам НЕ НРАВИЛОСЬ лежать в болоте три дня” или “у них оставалась ЕЩЁ КАНИСТРА воды”, приходилось разъяснять про болото, а про воду высчитывать на бумажке — сколько же получал один из тысяч в день из этой канистры. Тогда только потрясало, когда по подсчётам выходила столовая ложка.

Для письменной работы на последнем уроке дала такую тему — «Я и Великая Отечественная война». Сначала возмущение — Что писать? Не понимаю? — потом двадцать минут абсолютной тишины и детского усердного пыхтения. Я стою у окна и тихонько радуюсь: заделотаки.

Много передумала, пока читала то, что получила после звонка. За каждой строчкой стоит для меня конкретный ученик, со своими конкретными проблемами и успехами. За когото радуюсь: в начале года не мог связать двух слов, а теперь за двадцать минут написал две страницы умных мыслей. За когото огорчаюсь: мог бы лучше, проникновенней, пожалел себя, поленился. Общее чувство умиления (сначала), вопроса (потом): во многих работах извечные штампы о нашей родине и о любви к ней. Что это — скудость сознания или всётаки то, что называется памятью и традицией, которая, как говорят, исчезает в молодом поколении, которую пытаются сохранить, культивируют, раздавая георгиевские ленты у метро в День Победы? Что думаете вы? Какими вам представляются ученики по этим работам? Можно ли в этих сочинениях увидеть “вечные” филологические и не только вопросы?

Вот некоторые из их сочинений.

* * *

У меня почти не осталось родственников, которые знали что­то подробное об этой войне. Но по рассказам моих бабушки и дедушки я поняла, что эта война была ужасна. Ветеранов, прошедших её, осталось совсем немного. С каждым годом их становится всё меньше, и уже почти никто не может рассказать, как всё было. Мы узнаём об этом только в книгах, например, в произведении В.Катаева «Сын полка», Л.Кассиля «Улица младшего сына». Эти книги рассказывают об ужасах ВОВ (мы намеренно оставляем здесь, в детских сочинениях эту чудовищную аббревиатуру, приползшую из интендантских реестров и незаметно укоренившуюся в нашей речи. Она — ещё один знак того, насколько плохо мы слышим то, что произносим, насколько бездумно допускаем к детям то, от чего беспощадно должны отказываться сами. — Ред.), о том, сколько невинных людей погибло изза неё. Почти все люди сейчас знают, как страшна была эта война, но представить себе её очень трудно. (Саша Т.)

* * *

Как мне кажется, война очень меняет людей. Любая война — это смерть, страх, горе, несчастья. Великая Отечественная война очень трагичная. Многие люди потеряли своих родных и близких. Мы должны были победить этих немцев. Если бы мы не победили, всё человечество, кроме самих немцев, согнали бы в дальний уголок и на каторжные работы. Но не будем о грустном, ведь мы победили. Мы победили всей страной, нас нельзя было сломить, мы были единым целым, мы шли и в дождь и в град, и зимой и летом. Наша страна понесла большие потери, а теперь мы живём и продолжаем жить. Война — это ужасная вещь, не мы начали её, а они же виноваты. На нашей стороне была правда и свобода. Наш дух нельзя сломить. Мы до единого желали победы и победили. Мы голодали в катакомбах. И это называется “Победа”. (Илья Т.)

* * *

Мне кажется, что Великая Отечественная война сильно потрясла всех людей в Советском Союзе, где бы они ни находились: в катакомбах, на фронте, просто на земле с другим народом. Она убила многих людей, убив их родственников — многие не вернулись и многие потеряли надежду на победу. Было очень трудно жить всем, и, наверное, сейчас мы уже не сможем понять, как и что чувствовали те люди, даже когда они нам это рассказывают, те, кто это выдержал. Возможно, многие не могли поверить в то, что происходит, но все поняли, что от этого не уйти, что надо сражаться, хотя бы ради своих родственников, близких людей. (Марина Ф.)

* * *

Для меня ВОВ — это память о погибших. Иногда я смотрю фильмы о войне, не изза того, что я люблю сражения, а чтобы иметь хотя бы какое­то представление о тех людях, которые отдали свою жизнь за родину. Даже маленькие дети хотели участвовать в ВОВ. Мне кажется, каждый солдат забывал про свою жизнь, и у него была только одна цель — защитить Родину. Люди не обращали внимания ни на неудобства, ни на нищету. Иногда мне хочется самой поучаствовать в войне. Хочется защитить не только Родину, но и беззащитных людей. Я думаю, русские воины победили изза силы воли, хотения победить и, главное, изза верности Родине. (Аня Г.)

* * *

Если честно, то я не очень часто вспоминаю моего дедушку, который участвовал в войне. Я не часто думаю, как было тяжело людям, которые пережили войну. Но всётаки, когда я думаю, мне кажется, что я был там. Мне иногда хочется испытать то, что испытывали те люди, которые пережили ВОВ. Ведь если бы наши бабушки и дедушки не победили бы, то, наверное, никто из нас даже не родился. (Артемий Ш.)

* * *

Я восхищаюсь людьми, которые выжили в катакомбах, не утратив волю и дух; я восхищаюсь людьми, которые отдавали свои жизни за родину. Я уважаю тех людей, которые в самых страшных условиях сохраняли свои убеждения. За эти убеждения их убивали, а люди не отказывались от них. Те люди, которые вызывали огонь на себя, спасая друзей, не могут не вызывать восхищения. И те герои, кто прошёл всю войну, всегда будут восхищать меня. Всегда народ будет любить их как спасителей нашей страны. И я в том числе. И не только в нашей стране их считают героями, но и во всех странах, пострадавших от нацистской Германии, их будут помнить как освободителей тоже. Я отношусь к ним как к героям Родины. И этим всё сказано. (Даня К.)

* * *

Теперь, когда мы живём в большом городестолице, в городе неспокойном, но не военном, ничто не напоминает нам о том, что Россия и СССР ведёт и вёл победные войны с фашистами, террористами и экстремистами. Ничто об этих войнах не напоминает, хотя… А праздник 9 Мая? Плакаты, на которых написано: “С 1994 года в Чечне идёт война. Хватит!”? И всем, в том числе и мне, очень важны люди, которые помнят о войнах, но не хотят в них участвовать! Для меня память об этой войне очень важна: прабабушка, с которой я, к счастью, могу общаться, работала на заводах; прадедушка — один из немногих, которые выжили на “невском пятачке”, жаль, но я его никогда не видел. Один раз я разговаривал с одноклассником, услышал от него фразу: “Мне кажется, что какой­то писатель сказал: «Не знаю, чем будет вестись третья мировая война, но четвёртая будет вестись мечами и копьями». То есть всё настолько разрушится”, — пояснил он. И я думаю, не только я, но и все на земле надеются, что этого не произойдёт. (Максим С.)

* * *

Всегда интересовался Великой Отечественной войной. Мой дед служил в войсках в то время разведчиком, жаль, что я не застал его живым. Но не только изза этого я интересуюсь войной. На протяжении последних двух лет я ищу причины, обстоятельства, описание поведения СССР и описание самих боевых действий. Меня почемуто больше всего привлекает именно эта война, а не, например, война с Наполеоном. Сейчас интересно, а тогда это был кошмар: убивали людей, которые ни в чём не виноваты, причём советских солдат убивали не только немцы, но и комиссары НКВД, затем жуткая блокада Ленинграда, полностью разрушенный Сталинград. Это сейчас все интересно… Меня почемуто очень сильно притягивает эта война, и я знаю о ней довольно много. Но я всё равно ни за что на свете не хотел бы стать участником этой войны! (Артём Л.)

* * *

Про Великую Отечественную войну есть очень много книг и фильмов. В них всегда немцы — люди с каменными сердцами, жестокие, и их очень много, а русские — стойкие, их мало, они добрые. Когда я играла с братом в войну, никто из нас не хотел быть немцем, и мы играли, воображая себе немцев, они тоже были такие, как в фильмах. Мне кажется, что, безусловно, надо быть за свою Родину, но если подумать, то ведь они тоже люди. Я думаю, что большинство немцев были гонимы на войну и что наши воины были жестоки с ними, что они скорее всего тоже делают такие же фильмы, только наоборот: русские воины злые. Мне кажется, что немцам описание такое давать нельзя. Ведь их семью мы не знаем! Может, у них тоже есть свои маленькие герои, в честь которых названы улицы? А такому описанию должны поддаваться фашисты, те, кто направил таких же, как и мы, в то время мирных жителей, на нас. Безусловно, я считаю свою родину сильной, стойкой, я ее очень люблю, но ведь немцы такие же, как и мы, но их заставили. Были жестокие, но были и те, которые не были жестокими. Моего прадедушку пожалел немец, когда у него оторвало взрывом ногу. А дедушка хранил в войну в погребе портрет Ворошилова и лечил там летчика. Но его пожалел немец. И я придерживаюсь такого мнения, хотя бы в благодарность тому, пусть единственному немцу. (Аня К.)

* * *

Война — это судьбы миллионов людей, которые слились воедино, чтобы отстоять свою Родину. Я горжусь историей России. Для меня ВОВ — это великое проявление мужества и чести. Это жестокая, но увлекательная история. Я пишу так возвышенно не потому лишь только, что Россия — моя родина и я должен так писать, а потому, что меня всегда интересовала эта война. Я всегда испытываю гордость за фронтовиков, блокадцев, партизан, казачьи отряды. Я хотел бы рассказать одну историю, которая пробрала меня до глубины души. В одном кавказском посёлке нашли мальчика шестнадцати лет. Родители его погибли, а он остался один в полуразрушенном доме. У солдат он стал сыном полка. Все заметили, что он время от времени пишет коротенькие четверостишия с очень глубоким смыслом, которые я, к сожалению, не помню. Его отправили на фронт, где он отличился абсолютно нечеловеческим отсутствием страха. Однажды, во время битвы на одном из полей, когда немцы потащили русского офицера в плен, мальчик просто встал во весь рост из окопа, взял автомат, под градом пуль перешёл всё поле и убил этих немцев, чем и спас офицера. Потом роту расформировали. Мальчик стоял и держал конец знамени, мимо него проходила маршем рота и прощалась с ним. И вдруг он отпустил край знамени и упал на землю. Его сердце выдержало расставание с первой семьёй, но не выдержало расставания со второй. Оно разорвалось. Для меня война — это не просто сражения, а это судьбы тысяч, миллионов людей, которые должны были сложиться иначе. (Сергей П.)

* * *

Мне кажется, что если сравнить жизнь детей нового времени и жизнь детей во время войны, то получится, что сейчас дети живут как короли. Например, сейчас дети учатся, работают после совершеннолетия, а во время войны дети учились 5–7 классов и уходили работать, дети воевали, и, как ни грустно, детей убивали. Сейчас дети что только не едят, а раньше ели только чёрствый хлеб, иногда суп — и всё. Сейчас у детей есть няньки, репетиторы, а раньше дети не имели никого и читали только ободранные книги. Из этого можно сделать вывод, что пусти сейчас меня или любого ребёнка на войну, он не выживет! Я считаю, что во время Великой Отечественной войны каждый ребёнок был героем, так как жил он в очень трудных условиях. (Стас З.)

Когда я проверяла эти работы, меня в какой­то момент резануло, что дети пишут такими словами, которыми писали их мамыпапыдедушки­бабушки лет так ...дцать назад, даже с тем же самым пафосом, только, может быть, путают и чаще называют СССР Россией.

Если почитать, забыв, что это дети XXI века, то явно слышны те же интонации: мы гордимся нашей советской родиной, мы дружная семья, если бы мы не объединились, то не победили бы и т.д. Я совсем не против них, но удивило: откуда они в головах у таких детей? Коллективная память сохранила в них штампы? Ведь — буквально — они с трудом представляют саму обстановку в книжках про войну, весь быт. Им ничего не говорит эпизод, когда Ваня Солнцев, например, с восхищением глядит на сахар, которого он, вероятно, не видел и не ел три года. Заинтересовало только, что ему в кружку кинули три горсти рафинада — сладко ведь! пить нельзя! не поместится! А то, что кружка из консервной банки? И на ней слово “тушёнка”? Короче, приходится специально тормозить и буквально разыгрывать перед ними прочитанное. Они, ясное дело, наконец дрожат душой, а потом — в сочинениях — как­то, мне кажется, общими словами пишут и не о том, что их поразило, а что в них сохранилось коллективом.

Грустно: из уст в уста про войну передают только безликое, официальное, что, по заказу государства, в школах должно поддерживаться на уроках патриотизма и толерантности. Я ещё не все работы напечатала, но и по этим видно, что немногие нашли в себе свои слова для рассказа о том, что потрясло. Или это просто моё, очень придирчивое, око?