Выявлять результаты!

Поначалу я было опасался, что многое в этих заметках прозвучит трюизмом, а их автор уподобится вечному студенту — вещающему, заглядывая в свои пожелтевшие конспекты. Но затем решил наплевать на внешности и, принеся искренние извинения моим умным, знающим коллегам за повторение азбучных истин, высказаться ещё раз по той проблеме, которая была, есть и подготовлена остаться болевой точкой школьного литературного образования.

Кажется, всем нам хорошо известны его цели. Они постоянно обозначаются в неуклонно обновляющихся нормативных документах, и мы их помним попросту наизусть. Как говорится: разбуди ночью...

Вот и в нынешней «Пояснительной записке» к «Примерной программе основного общего образования по литературе для образовательных учреждений с русским языком обучения» среди целей этого самого образования обозначено “освоение текстов художественных произведений в единстве формы и содержания, основных историко-литературных сведений и теоретико-литературных понятий”. (Здесь и далее слова полужирным шрифтом в цитатах отмечены мною).

Об этом и поговорим. Но согласно с темой номера, обращённой к проблемам современного выпускного экзамена по литературе, сосредоточимся на резюмирующих трудах. Посмотрим, что хотят проверить экзаменующие: то есть чему, по их мнению, за школьные годы чудесные ученики должны научиться по предмету “литература”.

Сергей Волков подробно и по достоинству уже представил пособие Е.А. Самойловой «ЕГЭ-2007. Литература. Тренировочные задания» (см. с. 6–9). А я обращусь к другой книжке Е.А. Самойловой — «Литература. ЕГЭ: методическое пособие для подготовки». М.: Экзамен, 2007 (Серия «ЕГЭ. Контрольные измерительные материалы»).

Основания для выбора понятны: пособие “рекомендовано ИСМО Российской Академии Образования для подготовки выпускников всех типов образовательных учреждений РФ к сдаче экзаменов в форме ЕГЭ”, а в аннотации сказано: “Методическое пособие предназначено для учителя и включает всё, что может понадобиться учителюпредметнику для подготовки школьников к ЕГЭ”.

Однако здесь не потребуем всё. Начнём со скромного и доброжелательного просмотра книжки — знаете, как это делают не отходя от прилавка, с тем, чтобы оценить качество покупаемого издания. Листаем.

Но сразу появляются вопросы к вопросам.

1. В творчестве каких русских писателей, по мнению создательницы пособия, во второй четверти XVIII века возник классицизм (с. 86, см. также с. 87), кто “традиционно относит” к нему творчество Ломоносова и Державина и почему с этой “традицией” надо считаться сегодня?

2. Как это понять: «Светлана» Жуковского, согласно ответу теста, является “оригинальным произведением поэта, а не авторизованным переводом с немецкого” (с. 93)? Это при том, что известно: «Светлана», как и «Людмила», восходит к балладе Бюргера «Ленора».

Здесь же. Согласно логике автора, “авторизованными переводами” следует считать баллады «Кубок», «Перчатка» и «Лесной царь». При том, что “авторизованный перевод” — это перевод, просмотренный и если не отредактированный, то одобренный автором. Но баллады «Кубок» и «Перчатка» переведены Жуковским через много лет после смерти Шиллера, да и Бюргер ничего у Жуковского не авторизовал. (Факт редактирования рукою Гёте русского перевода «Лесного царя», по сути, обозначенный в пособии, следует объявить мировой историколитературной сенсацией.)

3. Почему в вопросе 6 (с. 97) говорится о “гибели Печорина”, если он, “возвращаясь из Персии, умер” (см. «Журнал Печорина. Предисловие»), и утверждается, что узнать об этом можно из главы «Максим Максимыч», тогда как в ней Григорий Александрыч живёхонек?

4. Почему для ответа на вопрос 6 (с. 122) достаточно назвать персонаж, произнёсший фразу (“ставшую афоризмом”): “Вся Россия — наш сад”, и не предполагается учесть то, что изрекший её Петя Трофимов — банальный демагог?

5. А это сакраментальное, помянутое нами в предыдущем номере (см. № 6. С. 48): “Как вы понимаете слова Ф.М. Достоевского: «Все мы вышли из “Шинели” Гоголя»?” (с. 179)! Верно, вновь придётся вернуться к истории с мифогенной фразой...

Остановим выписку примеров (см. также наше «Задание со звёздочкой*» на с. 48). В конце концов, даже не ошибки, превратные толкования, неточности и опечатки (они тоже есть) вызывают у нас меланхолические настроения, а то, что при знакомстве с соответствующей литературой и породившими её документами нарастает ощущение тяжёлой профанации нашей любимой литературы, изящной словесности на ниве выпускного экзамена.

Перевести эти ощущения из эмоциональной сферы в аналитическую удаётся при знакомстве с разделом «Работа с основными теоретико-литературными понятиями» (с. 50–73) из того же пособия — согласимся, ключевым для постижения азов науки о литературе.

Всем хорошо известно своеобразие этих самых понятий. Они не имеют строгости математических или химических терминов. Но при этом и у них есть своё реальное содержание. Например, сюжет. В книжке он определяется как “последовательность событий в произведении” (с. 62). Допустим. Но уже на с. 64 в заметке «Завязка» читаем нечто невообразимое: “Завязка — событие, определяющее начало действия в литературном произведении. Иногда завязка прямо совпадает с началом романа или повести. <...> Иногда завязка может быть смещена или перенесена в конец произведения (например, в поэме <...> «Мёртвые души» о решении Чичикова скупать души мы узнаём почти в конце первого тома)”.

Что из этого можно понять? Только то, что в буйных головах создателей таких пособий жизнь и поэзия — одно. Они легко смешивают повествование как таковое и реальность, о которой повествуется в произведении. Да, разумеется, Чичиков как литературное подобие человека вначале решил скупать мёртвые души, а потом отправился на поиски сделок. Это завязка в этапе его биографии. Но в своей поэме Гоголь делает завязкой именно прибытие Чичикова в город NN в расчёте на выгодное развитие своего дела, а развязкой становится его бегство из этого города. Впрочем, поскольку Гоголь писал своё сочинение, не заглядывая в пособия по литературе, к завязке развивающегося действия можно отнести и визит к Коробочке, которая становится его пружиной: ведь если бы она не отправилась в город NN узнать, “почём ходят мёртвые души и уж не промахнулась ли она”, продав их Чичикову, пьяная болтовня Ноздрёва на балу скоро была бы позабыта...

Возникновение этой путаницы неизбежно уже потому, что, сказав о сюжете, автор книги позабыла: с сюжетом неразрывно связана фабула. И если в её определении сюжет — последовательность событий в произведении, то фабула — условно-реальная последовательность событий, как они протекали бы в жизни. Сюжет в данном соотношении выступает как способ изложения фабулы.

Разумеется, условность в наименовании здесь есть. Часть литературоведов и писателей в разное время называла то, что Е.А. Самойлова обозначила как сюжет, — фабулой, и наоборот. Но самое важное в ином: не жёстко прикрепить термины к определениям, а установить соотношение между этими определениями, что в пособии не делается. И в целом раздел пособия, о котором идёт речь, поражает начётнической жёсткостью одних формулировок и размытостью — других.

Так, предельно невнятно определяется другое фундаментальное понятие литературоведения — композиция, хотя, между прочим, после появления работы Б.А. Успенского «Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы» (1970) здесь можно было бы многое прояснить и для школьников, и для нас самих. С другой стороны, пресловутые литературные направления представлены так, будто это политические партии с жёсткой дисциплиной. В результате в классицизм затиснуты Ломоносов и Крыловбаснописец, а сложнейшие художественные процессы, проходившие в пору Серебряного века, сведены к сосуществованию представителей символизма, акмеизма и футуризма под общей шапкой модернизма.

Впрочем, при чтении заметки «Модернизм» хочется выломиться за рамки рубрики «Трибуна»...

Но это надо бы сделать в принципе, ибо в «Трибуне» мы обсуждаем существо проблем, а при критике пособия Е.А. Самойловой словно предполагается возможность его усовершенствования, нового издания, “переработанного и исправленного”. Это не выйдет, ибо причина не в неуклюжих толкованиях основ литературы, а в изначальной ущербности такой “методики” проверки знаний. Впрочем, знаний ли?

Вот ещё один вопрос из пособия, напоследок: “Кто из героев комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» первым сочиняет и распускает слух о сумасшествии Чацкого?” (с. 97). Ответ из пособия: Софья.

Но достаточно внимательно прочитать бессмертную комедию, чтобы понять: такой вопрос нельзя задавать в принципе. Хотя бы потому, что эмоциональная оценка Софьи (“Он не в своём уме” — дейст. III, явл. 14) посвоему основательна и человечески естественна: а как ещё назвать молодого человека, который приехал в дом к вроде бы желанной невесте и начал ссориться со всеми подряд?!

Начитавшись тестов, решусь предложить коллегам соавторски поупражняться в этом очаровательном учебнометодическом жанре.

Вопрос. Зачем проводится школьный выпускной экзамен по литературе?

Варианты ответов.

2), 3), 4) — здесь каждый словесник соблаговолит обозначить своё понимание содержания и смысла испытания, подводящего итоги школьного образования по литературе.

Готово? А теперь 1) — правильный ответ, выписываю из «Введения» к пособию Е.А. Самойловой:

“Выпускной школьный экзамен выявляет результаты обучения, развития, воспитания школьников с целью их итоговой аттестации по литературе за курс средней школы”.

Не удержишься, чтобы не добавить: а “всё прочее — литература”!

Есть в этом «Введении» ещё про то, что ЕГЭ включает в себя и “вступительный экзамен”, дифференцирующий выпускников “с целью отбора для поступления в вузы и ссузы”, но это отдельная тема. Во всяком случае, понятно, почему при таком содержании ЕГЭ по литературе не только школы, но и филологические факультеты выступают против него единым фронтом.

И самое последнее. Неистовый радетель восстановления всех прав буквы “ё” в русской письменной речи, я было обрадовался, заметив оную на страницах данного пособия. Оказалось, радость была преждевременной. При постраничном изучении текста выяснилось, что буква “ё” в этом нормативном издании расставлена столь же бессистемно, сколь даны в нём фрагменты сведений по литературоведению.

Публикация статьи произведена при поддержке клиники пластической хирургии «B-Clinic». На сайте клиники, который располагается по адресу http://b-clinica.ru/services/plastic_face/blepharoplasty/, Вы можете ознакомиться со всеми видами услуг, записаться на прием, или задать вопрос врачу. «B-Clinic» занимается всеми новейшими достижениями пластической хирургии. Особой популярностью пользуется блефаропластика или пластика век. Это довольно эффективный и безопасный способ избавиться от признаков возрастного старения путем удаления лишней кожи и жировых грыж в области век.