События и встречи
Новости и события
В гостях у пермяков
“«Пермь — это часть суши, окружённая со всех сторон непроходимыми медведями» — из школьного сочинения. Есть город такой — то ли в Сибири, то ли на Урале. Его иногда путают с Пензой. Поговаривают, что раньше Пермь называлась Вяткой. Достоевский придумал город с глухим именем Чермь, может быть, слепил из двух слов — Пермь и Чердынь... Точно никто не знает, где же она находится, эта Пермь, Перемаа, Перемь… Город на Каме, где — не знаем сами…”
Так начинает Семён Ваксман свою книгу «Путеводитель по Юрятину», которую мне вручили чуть ли не в аэропорту.
Попадая в Пермь, ты сразу же оказываешься в пространстве литературном: силуэт Юрятина — романного, “живаговского” двойника Перми — проступает сквозь очертания реального города. Здесь, “на пороге как бы двойного бытия”, бредят Пастернаком, сохраняют особую атмосферу дома Дягилева, тоскуют вместе с чеховскими тремя сёстрами, которые, оказывается, тоже жили в Перми. И, конечно же, здесь читают книги и учат их читать…
Поездки в разные города России и встречи с учителями литературы стали для меня почти традиционными. И всё-таки каждый город готовит неожиданные и по-своему запоминающиеся сюжеты, дарит интересные знакомства.
Одно из них состоялось у меня в школе № 100, где преподаёт литературу Елена Эмильевна Киркина. Я знал её по статьям, как автора нашей газеты, теперь же побывал на уроке Елены Эмильевны — уроке, что называется, обыкновенном, рабочем, непарадном, но стоящем многих вымученных конкурсных уроков на всякие престижные звания. Абсолютная свобода, отсутствие пресловутой бумажки в руках, спокойное общение, умение слушать ученика, живо реагировать на его слова, задавать простые и умные вопросы — всё это встречается в школе, увы, не так уж часто.
Традиционная тема — последуэльные события в «Онегине» — повернулась на уроке как-то так свежо, что я, каждый год преподающий в 9-м классе тот же самый материал, не переставая записывал, записывал, записывал…
“Татьяна, соглашаясь ехать в Москву, «переходит из бытия в быт» (сказано детьми)”; “Онегин над телом Ленского — точка кризиса. С героем должно произойти что-то важное — мы это чувствуем. Стала ли гибель Ленского кризисом для Ольги? Вообще, в кого «попадает» этот выстрел Онегина? О Ленском «два сердца, может быть, грустят» — можно ли сказать, что выстрел «попал» и в Татьяну, и в самого Онегина? Почему же не в Ольгу?” И тут же — неожиданная параллель с фильмом «Остров», где выстрел героя тоже становится точкой кризиса и переоценки всей жизни… А через несколько минут другая параллель: Татьяна входит в дом Онегина так же, как входила в дом богатырей царевна в «Сказке о мёртвой царевне» (проверьте сами — очень любопытная перекличка)… И всё это просто, незаметно, с текстом в руках, со связными и глубокими ответами детей — и, кажется, без оглядки на время, на необходимость гнать программу. Удивительное, редкое ощущение.
“Елена Эмильевна? — скажет мне на следующий день завуч одной из лучших гимназий города. — Я училась у неё. Могу сказать, что именно она нас сделала. Она как-то умеет приподнимать человека, чтобы он становился лучше…”
Школа № 100, где работает Елена Эмильевна, давно является центром притяжения для многих пермских филологов (кстати, именно так — а не словесниками — именуют себя здесь учителя литературы — черта в высшей степени примечательная).
Раньше она называлась “опорной школой”, теперь — Центром инновационного опыта. Несколько раз в году для учителей проводятся семинары, на которые приглашаются учёные и преподаватели из педуниверситета, даются открытые уроки, устраиваются консультации. Традиционной стала и конференция детских исследовательских работ, на которую съезжается несколько десятков школьников из всего Пермского края. Школы, подобные сотой, важны для Перми, где некоторое время назад были упразднены районные методобъединения и многие учителя как бы “потерялись” без консультационного сопровождения.
В Перми в принципе можно повышать свою квалификацию не в одном учреждении-монополисте, а в целом ряде мест, среди которых и добившиеся специального статуса школы, и ИПКРО, и педуниверситет. На курсах ИПКРО, которые ведёт Валентина Ильинична Шенкман (она тоже наш давний автор, и именно по её приглашению я и приехал в Пермь), я проводил двухдневный семинар для учителей литературы, в котором приняло участие более пятидесяти человек. На семинаре состоялся живой и интересный обмен мнениями и по поводу профессиональной педагогической прессы, и о собственно методике преподавания литературы. Учителя Перми запомнились мне своей доброжелательностью, открытостью и увлечённостью. Им присущи особый азарт и готовность экспериментировать, которыми они заряжают и окружающих.
Меня тоже втянули в “историю”: предложили мне дать открытый урок для участников семинара в незнакомом классе. Эксперимент состоялся в 7-м классе гимназии № 11 имени С.П. Дягилева, которая находится в самом центре Перми. Я не люблю открытых уроков именно из-за их искусственных условий, однако в этот раз они совсем не чувствовались. Может быть, потому, что все участники были нацелены на совместную профессиональную работу — и делали её с удовольствием. А может быть, потому, что текст для анализа на уроке был выбран интересный, “цепляющий” — стихотворение «Движение» Николая Заболоцкого, странное, абсурдное, требующее расшифровки. В неё с увлечением включились и взрослые, и дети — и, конечно же, урока не хватило. На официальном конкурсе я, естественно, немедленно был бы за это “оштрафован”, но в том-то и состоит прелесть нашего учительского общения, что мы не ловим друг друга, не стараемся “уесть”, как проверяющие, а совместно ищем пути работы с детьми — и со Словом. Вот почему я вспоминаю с благодарностью всех участников этого урока.
Гимназия, в которой проходил урок, заслуживает особого разговора. Она была открыта ещё в XIX веке и располагается в доме, принадлежавшем когда-то семье Дягилевых. Здесь прошли детские годы знаменитого русского импресарио, организатора «Русских сезонов», колоритнейшего представителя Серебряного века Сергея Павловича Дягилева. Когда-то дом Дягилевых был культурной столицей Перми, сейчас в гимназии продолжают эту традицию.
Здесь под руководством директора Раисы Дмитриевны Зобачевой двадцать лет назад был создан музей Дягилева (кстати, единственный в мире), который — и это принципиально — не отделён от школы, в котором кипит школьная жизнь, проводятся уроки и вечера. А заодно здесь же проходят мероприятия и городского масштаба — концерты, музыкальные четверги (как при Дягилевых), выставки. Всё это — опять же принципиально — бесплатно. “Мы стремимся поддерживать в гимназии домашнюю атмосферу, — рассказывает заместитель директора Анна Анатольевна Наймушина. — Ребёнок, приходя в школу, должен попадать в доброе пространство”. Это пространство формируется “содружеством людей и вещей”: здесь замечательные учителя — здесь неподражаемые интерьеры. Множество картин и барельефов на стенах (значительная часть из них связана с балетом — основной сферой интересов Дягилева), скульптуры, музыкальные инструменты (старинный рояль стоит прямо в рекреации), огромные, позапрошловековые зеркала... В одной из комнат музея — обеденный стол с сервизом на множество персон, в другой — старинные кресла. Всё это не заперто на ключ, не покрыто музейной пылью, а живёт вместе с нынешними обитателями дома — школьниками XXI века.
Школа живой традиции. “Эта традиция — выше нас, мы входим в этот дом и должны её чтить и продолжать”, — говорят учителя. Слова простые и честные. Может быть, поэтому они и воплощаются в дела. Честность и простота в подходе к делу — фирменный пермский рецепт. “Небо услышит, земля поддержит”, — любят повторять в гимназии фразу Раисы Дмитриевны, бессменной, многолетней хранительницы школьного очага. Так уж устроено в этом городе на Каме пространство, что действительно и слышит, и помогает…
И ещё одна крылатая фраза директора гимназии вспоминается мне, когда я думаю о Перми: “Хорошее дело надо делать вместе с друзьями”. Лучше и не скажешь.