КНИЖНАЯ ПОЛКА

		Владимир Полушин. НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ: Жизнь расстрелянного поэта. М.: Молодая гвардия, 2006. 751 с. (Жизнь замечательных людей).
		Орест Высотский. НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ ГЛАЗАМИ СЫНА. — ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ О ГУМИЛЁВЕ / Составление Г.Н. Красникова, В.П. Крейда; Автор предисловия Г.Н. Красников; Автор комментариев В.П. Крейд. М.: Молодая гвардия, 2004. 633 с. (Библиотека мемуаров: Близкое прошлое: Выпуск 9).

Трудно назвать человека, равнодушного к поэзии Николая Гумилёва. Ещё труднее найти того, кто относился бы к его стихотворениям неприязненно. Учившиеся в советское время навсегда запомнили зелёненькую (по цвету переплёта) хрестоматию для пединститутов, составленную Н.А. Трифоновым, уже потому, что в ней было напечатано несколько стихотворений Гумилёва — кажется, единственная разрешённая публикация поэта в советское время.

Так что выход биографии Гумилёва в серии «ЖЗЛ» и сборника воспоминаний о нём изначально воспринимаются как очередной акт восстановления справедливости, закономерный этап развития послесоветского изучения наследия Гумилёва. Ура!

Но тут же возникают и вопросы. Не из вредности характера. Как мы знаем, книги тут же нашли своего читателя. А значит, сведения, в них содержащиеся, в свободной форме займут своё место в памяти школьников, взрослеющих людей… Собственно, эти книги, созданные за рамками строгой филологии, для того и предназначены, это научно-популярная литература. Они читаются с особым вниманием (речь, разумеется, не только о Гумилёве, но сейчас о нём — оболганном, отчуждённом, но вернувшемся и возлюбленном искренне и бескорыстно).

Владимира Полушина можно было бы назвать верным оруженосцем поэта, если бы очевидная литературная влюблённость в творчество и жизнь Гумилёва остерегла его от элементарных огрехов. Изучив огромный материал, В.Л. Полушин всё же не смог выстроить его должным образом в своём труде. Создавая биографию поэта, окружённого легендами и апокрифами, он то и дело увлекается беллетризацией и без того яркой жизни, о которой следовало просто рассказывать, опираясь на документы и сопоставляя воспоминания. Например, не могу не сказать о следующем.

Реконструируя историю последних дней и часов Гумилёва, В.Л. Полушин в частности опирается на воспоминания поэта Георгия Иванова и на его жёстко отрицательную характеристику другого поэта, Сергея Боброва (которую, между прочим, можно было просто опустить). Но при всём моём почитании художественного дара Георгия Иванова хочу напомнить: историки литературы всегда скептически относились к его воспоминаниям как к историческому источнику. Кроме того, в книге «Петербургские зимы» Г.В. Иванов пишет о чекистской принадлежности С.П. Боброва с большей осторожностью, чем это делает В.Л. Полушин (см.: Иванов Георгий. Собр. соч.: В 3 т. Т. 3. М., 1994. С. 168–169). Ведь судьба Сергея Павловича Боброва и сама его личность, его творческое наследие до сих пор в должной степени не осмыслены, не изучены, а это был выдающийся мастер слова, судьба которого также перековеркана большевизмом (см. в связи с этим интереснейшие «Воспоминания о Сергее Боброве» М.Л. Гаспарова — Записи и выписки. М., 2001. С. 385–394).

Зеркалом изъянов работы В.Л. Полушина стали «Основные даты жизни и творчества Н.С. Гумилёва» в конце книги. Непривычно объёмный для серии «ЖЗЛ» раздел содержит немало подробностей, место которым — в повествовании, и умалчивает о ряде ключевых событий в судьбе Гумилёва. В тексте они, как правило, представлены, но порой в такой густой сетке якобы художественных деталей, что впору составлять ещё одну хронологическую канву, собственную.

Вероятно, этой книге необходим опытный научный редактор, который привёл бы биографию в надлежащее состояние. Здесь случай, когда идея о следующем издании, исправленном и доработанном, просто висит в воздухе.

На этом фоне выглядит предпочтительнее книга воспоминаний о Гумилёве. В ней представлены разнородные свидетельства современников, биографически выстроенные и прокомментированные поэтом и литературоведом В.П. Крейдом. А первую половину сборника занимает труд Ореста Высотского (1913–1992), сына Н.С. Гумилёва и актрисы О.Н. Высотской. Его сопоставление с биографией Полушина просто напрашивается, и вывод однозначен: О.Н. Высотский смог возвыситься над лирическими чувствами и создать именно исследование жизни Николая Гумилёва. Что, впрочем, не отразилось на стиле повествования — живом, точном и при том отнюдь не сухом. В итоге со страниц сборника Николай Гумилёв предстаёт зримым, психологически многосложным.

Так или иначе, обе эти книги окажутся на рабочих столах словесников (подтверждение этому — уроки по Гумилёву, публикуемые в этом номере). Можно посоветовать коллегам отнестись к ним как к справочным пособиям, помогающим работе с произведениями Гумилёва, реконструкции того сложного историко-культурного и литературного контекста, в котором они создавались. Противоречия в фактах, конечно, будут отмечаться, но к ним нужно относиться как к обычному для гуманитарного знания обстоятельству. В конце концов истинная жизнь поэта всегда в его стихах.

С.Д.