Я иду на урок
Я иду на урок
Наталия Котляревская
Литература в классе как она есть
Дневник учителя-словесника
Этот дневник попал к нам в редакцию случайно. Изначально он не был предназначен для публикации. Однако нам показалось, что мысли автора о преподавании литературы не вообще в школе, а в одном конкретном классе, разработки уроков для своего класса по вполне определённым, нередко так называемым “трудным”, темам могут заинтересовать учительскую аудиторию.
Вслед за Даниэлем Пеннаком, которого часто цитирует Наталия Ильинична Котляревская, мы убеждены, что “единственный контекст, с которым на данный момент надо считаться, — контекст вот этого класса”. И если кто-то из читателей усомнится в том, что таких (пустых, невежественных, диких...) детей не бывает (вернее, бывают сплошь и рядом, но мы почему-то закрываем на это глаза и по-прежнему в своих теоретических построениях ориентируемся на двух-трёх отличников), пусть обратится к своему собственному опыту.
8-й класс. Первые уроки
30 августа
Первый урок литературы — в любом классе и у любого словесника — неизбежно вызывает массу вопросов: чем заниматься, что сказать, чтобы не вызвать скуку и не впасть в банальность? Да и нужна ли литература (впрочем, как и все остальные предметы) в этот день? Очень сомневаюсь. И всё же проводить урок надо.
Листаю одну методическую шпаргалку за другой — эту Библию современного словесника — в надежде найти приличный, готовый к употреблению урок.
Почти во всех предлагается повторить (именно повторить — и это 2 сентября!) понятия “искусство” и “образ”, якобы усвоенные в седьмом классе. Затем прочитать вступительную статью в учебнике «Искусство слова» (имеется в виду хрестоматия Г.И. Беленького) и после этого ответить на вопрос: “В чём секрет воздействия искусства, и прежде всего литературы, на людей?” Тут же, в скобках, дан ответ: “…Искусство формирует взгляды, чувства, характер человека, пробуждает любовь к прекрасному, готовность к борьбе за торжество добра и правды” — именно такой тезис “учащиеся запишут в тетрадь”. Далее в том же духе. И это издано не когда-нибудь, а в начале нового века1.
Так и хочется спросить: давно ли, уважаемые авторы, вы видели живого ребёнка? Где, в какой школе на первом уроке литературы читают учебник? И зачем читать книги, если заведомо известно, что они пробуждают и к чему зовут?
В общем, литература без литературы и, что самое страшное, литература без ученика. “Бездетная” литература.
Живой разговор с учениками о книгах, о чтении и “читательском взрослении”, “читательской биографии” предлагается очень редко. Я, например, нашла его в работах И.И. Аркина2 и взяла за основу.
После долгих раздумий решаю, как и в прежние годы, говорить без программной зауми, без мёртвых терминов. О том, что волнует ребят. Что будем читать? Будет ли интересно? Будут ли сочинения? И какие?
Волнует, между прочим, и то, что опять придётся читать “по программе”, читать такого толстого Пушкина (в «Капитанской дочке» — посчитали — целых 90 страниц!), уверять родителей, что уже прочитал, да, прочитал, хочешь — можешь проверить… (из разговора с бабушкой одного ученика накануне 1 сентября).
Восьмой класс — непростой для литературного образования возраст. Читать перестали любить ещё год-полтора назад. Два-три читающих на класс — как последние из могикан.
В конце концов выбираю следующую тему будущего урока: «Моё чтение. Какие мы читатели? Что мы читаем?».
Собственно, в самом названии уже очерчен круг предлагаемых для обсуждения вопросов. Подробный план, тем более конспект, составлять бесполезно. Этот урок должен пройти экспромтом.
И всё же несколько вопросов-заготовок не помешает.
— Зачем вы берёте в руки книгу? Чего ждёте от неё?
— Говорят, за свою жизнь человек может прочитать 4000 книг. В библиотеке их тысячи. И только 200–300 книг можно отнести к понятию вечных, к шедеврам мировой и отечественной литературы. Как выбрать свою книгу? Какие книги не стоит читать?
— Какова ваша “золотая полка” и что это значит? Есть ли у вас любимые книги? Расскажите о них. А может быть, это будет одна из книг, прочитанных этим летом?
— Книга или компьютер? Книга или Интернет? Ваш выбор?..
Хочется, чтобы ребята отвечали не отрывистыми репликами, а развёрнуто, аргументируя свои мысли примерами, то есть чтобы по форме это были устные сочинения.
На конец урока планирую провести анкету и выявить диагностику читательских особенностей своих восьмиклассников. Без данных о том, что читают ученики, год начинать нельзя. Это моё кредо. Раньше составляла анкеты сама и тщательно их изучала, но на этот раз решила воспользоваться услугами профессионалов.
Эту анкету я нашла в замечательной книжке детского психолога Оксаны Кабачек «Сказка в век компьютера»3. Копирую, размножаю на всех (кстати, ребят в этом году будет 29 человек, вместе с тремя новенькими). Ввожу “от себя” только одну позицию: под буквой “к” — книги о моих сверстниках (непонятно, почему этот любимый детьми жанр отсутствует в анкете) и снимаю последний вопрос («Моя история про Интернет»). По тем соображениям, что это слишком увело бы разговор в сторону.
Вопросы об Интернете в анкете, конечно же, не случайны. Эта тема сегодня более чем актуальна. У О.Л. Кабачек об этом есть целая глава — «Между книгой и Интернетом». Меня заинтересовало одно наблюдение автора: оказывается, подростки 5–11-х классов, часто имеющие дело с компьютером, “обладают более высоким (точнее, менее низким) уровнем информационной культуры читательского развития, чем те, кто редко им пользуется. Иными словами, «бескомпьютерные» подростки и юноши смотрят ещё более низкопробные фильмы и читают ещё более низкие книги по сравнению с теми, кто привык общаться с компьютером”4. Вывод несколько парадоксальный. Принять к сведению.
В конце концов анкета получает следующий вид.
Анкета (для подростков и старшеклассников)
Сведения о себе:
Имя ____________ Фамилия __________________
Класс _______________ Возраст _____________
1. Какие книги мне больше всего нравятся (выбрать три самых-самых и подчеркнуть):
а) детективы;
б) стихи;
в) исторические и приключенческие романы;
г) фантастика;
д) любовные романы;
е) триллеры (“ужастики”);
ж) боевики;
з) классическая литература;
и) юмористические произведения;
к) книги о моих сверстниках;
л) энциклопедии и другие познавательные книги.
2. Самая любимая книга (автор) — ...
3. Самый любимый герой книг — ...
4. Самый любимый герой мульт- и кинофильмов — ...
5. Мне приходится иметь дело с компьютером:
а) редко;
б) часто;
в) я практически не вылезаю из компьютера.
6. Я так понимаю, Интернет — это ... (моё определение).
Кроме анкеты, “про запас” намечаю ещё несколько заданий5. Вообще-то, они больше подходят для 5–6-го классов, но в качестве разрядки, думаю, их можно использовать на первых уроках в любом классе.
Блиц-опрос «Самый-самый»
1. Назовите произведения, которым можно присвоить номинации: самое грустное, самое весёлое, самое таинственное, самое страшное, самое трогательное.
2. А теперь вспомните произведения, о которых можно сказать, что они одновременно грустные и весёлые, загадочные и страшные.
3. Назовите персонажей, о которых можно сказать: самый унылый, самый беспечный, самый злой, самый весёлый, самый трусливый, самый упрямый, самый доверчивый, самый чувствительный.
Игра «Кому принадлежат эти чувства?»
Представим себе невероятное: наши знакомые персонажи из разных литературных произведений потеряли свои чувства (как, например, герой книги Д.Крюса «Тим Тайлер, или Проданный смех»). А мы их нашли, но не знаем, кому они принадлежат.
Я буду называть чувство, а вы подсказывайте, кому их вернуть. Только не ошибитесь, иначе человек перестанет быть самим собой. Итак: оптимизм; грусть; зависть; любовь; ревность; уныние; тоска; жестокость; совесть; страх; нежность.
Эти задания и игры хороши тем, что позволяют не только определить круг чтения учеников (при этом не в лоб, как в анкете) и активизировать читательскую память, но — главное — выявить читательские впечатления, чувства. Своеобразный тест на выявление “резонанса чувств”. А какая же литература без чувств?
2 сентября
Урок 1. «Моё чтение. Какие мы читатели? Что мы читаем?»
(В журнале, впрочем, записано несколько иное, более приемлемое для этого жанра: «Введение. Тайны искусства слова и искусства читателя».)
Разумеется, всё получилось не так, как задумывалось. Никаких устных сочинений. Отдельные реплики, страх первых ответов (разучились за лето говорить), откровенное, передаваемое из угла в угол: “А что у тебя? А ты где был? А я...” Это всё понятно.
И всё же многое удалось. Удалось разговорить класс, обсудить то, что читали летом, что вообще любят читать, что такое настоящий читатель.
Девочки в упоении пересказывали сюжеты последних прочитанных “шедевров” из серии «Любимые книги девочек», мальчики — больше знатоки по энциклопедиям и компьютерной литературе.
Даю высказаться всем, кто желает.
Тон, как всегда, задала Катя Р. Она сказала, что прочитала много книг “по программе”, но ни одна из них не идёт в сравнение с тем, что она читает “для себя”. Да, она прочла летом и «Ромео и Джульетту», и «Капитанскую дочку», и «Женщину в белом», но это так, для дела. А лично она без ума от книг Веры Ивановой и её последней книжки «Три желания». Конечно же, о любви.
В разговор неожиданно включилась Алина С. Неожиданно, потому что на моих уроках она всегда занята исключительно своими делами.
— А я летом читала детектив Дарьи Донцовой «Крутые наследнички». Там главная героиня Даша Васильева помогает своей подруге Наташе уцелеть в стае акул, которые кружат вокруг колоссального наследства, доставшегося ей от мужа, погибшего в автокатастрофе, — выпаливает она на одном дыхании.
(Бог мой, думаю, лихо же она за лето научилась пользоваться причастными оборотами. Но потом вижу, что в руках у неё маленькая разноцветная книжица и она просто читает аннотацию на обложке.)
Но вот эмоции её перехлёстывают через край, и она начинает говорить своим голосом.
— Эту книгу я прочитала просто взахлёб. Не могла оторваться… Ну, там всё закончилось хорошо.
И вдруг откровение:
— А вообще я читаю то, что мне нравится. (Ещё один крик души.) Книги по школьной программе… как бы это сказать, скучноваты. Но для общего развития я их читаю. Хотя и без особого интереса. Наверное, я ещё плохой читатель.
При всех прочих “неправильных” моментах выделяю несколько плюсов: появление самокритичности и потребности высказаться. И хотя пока всё это не имеет никакого отношения к нашим урокам, всё равно радуюсь: они уже другие!
Слушаю класс, а в голове между тем зарождается мысль: похоже, они, дети, в чтении — абсолютная копия нас, взрослых, в том числе учителей. В том числе учителей-словесников. То же читательское раздвоение, те же ножницы — между обязательным, программным (профессиональным) чтением и чтением “для себя”, “для души”. В классе — «Кладовая солнца» и «После бала», дома — «Школа в Ласковой Долине» и Дарья Донцова. В классе — «Преступление и наказание» и «На дне», дома — Дарья Донцова, Устинова и Вильмонт...
Ещё один сюрприз я получила на перемене. Та самая Катька — наша “звезда”, самая красивая девочка в классе и, между прочим, почти отличница — подошла ко мне и торжественно (это надо было понимать так, она не бездельничала, она трудилась, и это летом!) вручила «Тетрадь по русскому языку и литературе», которую она вела на каникулах. На первой же странице я прочитала: «Капитанская дочка» — единственный исторический роман, написанный А.С. Пушкиным (далее шёл пересказ). Мне он не очень понравился, поскольку он исторический, а я их не люблю. Хотя здесь и присутствовала любовная интрига и всё кончилось хорошо, я не могу сказать, что была увлечена чтением.
Да, за Пушкина придётся побороться... Кажется, лёгких побед не ожидается. Кончилось то время, когда дети внимали каждому моему слову. Восьмой класс признаёт только собственное мнение, и галилеевского отречения здесь не предвидится.
Наконец из роли “переключателя голосов” я перехожу на роль активного выступающего и рассказываю о своих прочитанных и перечитанных недавно книгах. Среди них:
У.Коллинз. «Лунный камень»,
А.С. Пушкин. «Капитанская дочка»,
Н.В. Гоголь. «Портрет»,
Мэг Кэбот. «Дневники принцессы»,
Энн Брешерс. «Волшебные штаны».
(Последние две читала, чтобы быть в курсе “девчоночьего” чтения, с “мальчишеским” намного хуже.)
Выбираю самые-самые места. Стараюсь говорить интригующе (особенно это удалось с «Портретом» и «Лунным камнем») и, главное, недолго.
Кажется, слушали не без интереса. И «Волшебные штаны», и «Портрет». И дело не только в том, что они привыкли, что я читаю много, в том числе все стоящие детские (теперь, наверное, надо говорить подростковые) книги, а в том, что это про них и для них. И «Капитанская дочка» (читаю эпизод «В Симбирском трактире», особый акцент делая на фразе: “Мне было жаль бедного старика; но я хотел вырваться на волю и доказать, что уж я не ребёнок”), и «Список проблем» 14-летней Миа Термополис, будущей правительницы Дженовии («Дневники принцессы»).
“1. В нашем классе я выше всех.
2. При этом — самая тощая <…>
5. Вдруг обнаружилось, что я — единственная наследница престола в каком-то крохотном европейском государстве.
6. В результате мне приходится терпеть уроки королевского этикета с бабушкой — мамой отца. Каждый день <…>
8. У меня нет парня”.
“Всё это было бы смешно… если бы не было чистой правдой” (всё та же Мэг Кэбот).
В конце урока предлагаю небольшую творческую работу о “моём чтении”. Делаю это в основном для тех, кто не смог (не захотел) высказаться. Темы я, не мудрствуя лукаво, беру у И.Аркина6:
· Как я читаю.
· Мой опыт “читательской автобиографии”.
· Первая встреча с ... (завершить тему самому).
· Моя библиотека.
От себя добавляю ещё две темы, заимствованные у библиотекарей.
· Нескучная библиотечная полка (проект книжной выставки в моей школе).
· Настоящий герой (только для мальчиков).
Объём — страничка-полторы. Недавно узнала, что во многих западных школах объём письменных работ специально ограничивают, вплоть до количества знаков. Мне кажется, это дисциплинирует.
На дом — пока ничего, с учётом трёхмесячного перерыва.
Итак, первый матч (урок) состоялся. Спрашивается: “какое отношение всё это имеет к урокам литературы? По мнению тех, кто знает, как её надо преподавать и что делать с детьми, никакого. Не было ни разбора понятия “художественный образ”, ни беседы о специфике литературы как таковой. И — о ужас! — говорили почти весь урок о бульварной литературе. Но лучше здесь и сейчас, чем никогда и ни о чём таком. Пусть говорят. Это их право. Это, в конце концов, и моё право.
4 сентября, утро
Весь второй урок посвящаю анкетированию и диагностике.
Кроме анкеты, которую я нашла в книге О.Кабачек, после некоторых сомнений решаюсь предложить классу фрагмент из книги Даниэля Пеннака «Как роман» — книги, которой я “болела” всё лето. Решаюсь на это, несмотря на предостережение писателя, вынесенное на обложку: “Убедительная просьба не использовать эти страницы как орудие педагогической пытки. Д.П.” Никакой пытки и не будет.
Быстро распечатываю на компьютере следующий текст в расчёте на каждого ученика.
Неотъемлемые права читателя7
Прочти, обдумай и оцени всю серьёзность и одновременно юмор этого документа.
“Читатель имеет:
1. Право не читать.
2. Право перескакивать (пропускать страницы, не читая их).
3. Право не дочитывать до конца.
4. Право перечитывать.
5. Право читать что попало.
6. Право читать где попало.
7. Право втыкаться (пролистывать книгу).
8. Право читать вслух.
9. Право молчать о прочитанном”.
— Как ты относишься к этим правам?
— Какие из них принимаешь? Какие нет?
— Какими правами нужно, по-твоему, дополнить этот Билль о правах читателя?
— Совместим ли этот документ со школой и с уроками литературы?
— Напиши об этом всё, что ты думаешь.
Шаг, конечно, рискованный. Мало ли что напишут. Но всё-таки я знаю свой класс и надеюсь, как всегда, на искренность. Тем более что это просто шутка. Надо сказать, превосходная шутка. А когда же ещё и пошутить, как не в начале учебного года?
4 сентября, вечер
Бросаю все домашние дела и начинаю разбираться с уловом.
Сначала обрабатываю анкеты (на это уходит минут двадцать), хотя так и хочется поскорее взяться за Пеннака. Отвечали 27 человек. Приоритеты в чтении таковы: на первом месте, как это ни странно, “книги о моих сверстниках” (хорошо, что я ввела этот пункт) — почти 60%; на втором — приключенческие романы и фантастика (40 и 45%); на третьем — детективы (30%).
В предыдущих классах было почти то же, если не считать, что приключения уступили место современным книгам о сверстниках. Он, подросток, любит читать о себе, любимом.
Психологически это более чем объяснимо. А в программе 8-го класса ни одной (!) книги подобного рода. Воспитывать нужно на классике.
Кстати, о классике. В любви к ней признался один, в любви к стихам — двое (не будем сейчас вдаваться в тонкости родовидовых различий).
Зато я узнала (из пункта анкеты “Любимый герой мульт- и кинофильмов”), что есть, оказывается, такие Скребби Ду, Скуби Ду, Кармен и Кайл, Джеки Чан, Кенни из South Park (многие имена написаны по-английски).
И что мне со всем этим делать? Узнать бы, кто это такие и как это вообще произносится. Кто из мультфильма (я, признаться, думала, что тринадцатилетние мультиков уже не смотрят), а кто из кино? Спросила у Зайки* — “Мам, ну ты что? Это же все знают!” Ну ладно, бог с ними. Без Скуби и Скреби Ду я уж точно как-нибудь проживу.
С компьютером на “ты” 17 из 27 (“имеют дело часто”), “редко” — 8. Правда, таких, кто “практически не вылезает из него”, — только двое (новенькие). Один из этих двоих написал:
“Интернет — это круто!!!”
Разделавшись с анкетами, с нетерпением начинаю читать эссе об эссе, как я про себя назвала жанр наших сочинений (ответов на вопросы). Анкеты и эссе вместе создают, на мой взгляд, достаточно достоверный читательский портрет класса.
Вот несколько выдержек из работ.
“Когда я прочитала эти права, я улыбнулась, они написаны с юмором. Но действительно, каждый читатель имеет право читать или не читать, читать внимательно или пролистывать книгу. Но я считаю, что этот документ совершено несовместим со школой, с уроками литературы. Потому что на уроках литературы нужно обсуждать прочитанное, высказывать свои мысли”.
“Эти на первый взгляд юмористические права на самом деле несут в себе много правды и смысла. Я принимаю все эти правила, кроме «права читать вслух»”.
“Я принимаю большинство из этих прав, потому что они показывают действительную свободу выбора человека в отношении книг”.
“Я думаю, что Пеннак не придумал ничего нового. Все эти правила и так знает каждый, и их никто не отменял. Больше всего мне нравится право не читать”. (Это написал мальчик, который читает очень много… под зорким надзором папы, помешанного на воспитании чтением.)
“Я считаю нужным дополнить этот Билль о правах читателя правом читать в любых количествах”.
“Я не знаю, чем можно дополнить эти права, так как, на мой взгляд, это просто шутка”.
“Я против пункта третьего («право не дочитывать до конца»). Если читать, то читать до конца”.
“Право молчать о прочитанном. Здорово! Например, в прошлом году на внеклассном чтении мне не хотелось обсуждать повесть «Синяя трава», написанную от лица девочки-наркоманки”.
С особым пристрастием читаю те ответы, в которых обсуждается проблема совместимости этого документа со школой и с уроками литературы.
“Я считаю, что все эти права можно и нужно принять, но не все они подходят к уроку литературы. И не все учителя разрешают читать что попало (см. пункт 5). Они относятся к этому очень отрицательно”.
“В школе нужно поступать с точностью наоборот”.
“Я считаю, что это билль нужно дополнить правом не читать то, что задают…(Это Зайка решила соригинальничать.) Все эти права, естественно, совместимы со школьными уроками литературы, так как большинство читателей учится в школе. Для кого они тогда написаны?!”
“Со школой совместимы только два права: право читать вслух и право перечитывать”.
Видно, что писали с интересом. Работа захватила своей необычностью и возможностью обсудить волнующую проблему.
В целом “за права” высказались 25 учеников. Против — четверо (“Очень странные права. Если читатель будет следовать этим правам, то он не читатель”; “Полная чушь”; “Не знаю, по-моему, это всё бред, и дополнять их ещё большим бредом бессмысленно”).
Один написал: “Я об этом не думаю, у меня много других мыслей”. Что ж, вольному воля. Кажется, Билль о правах читателя следует дополнить ещё одним пунктом — правом “не писать на тему, которая тебя лично не волнует”.
6 сентября
Завтра начинаем изучать «Недоросля». Минуя весь фольклор, точнее всю “русскую старину”, предназначенную для чтения в 8-м классе. Иду на этот шаг по нескольким причинам (и пытаюсь втолковать это завучу).
Первое. Что это за русская старина, что это за «Житие» Сергия Радонежского, если даётся оно в учебнике от лица Бориса Зайцева, представителя Серебряного века? О Сергии мы говорили в 7-м классе, перед поездкой в Троице-Сергиеву лавру.
Второе. Церковный раскол (Аввакум) — тема главным образом историческая, изученная ребятами на уроках истории в прошлом году, и отрывать крохи у литературы я не буду.
Третье. Фонвизин нам нужен для Пушкина (мысль сравнить двух “недорослей”, разумеется, принадлежит не мне — кажется, первым эту идею воплотил Ключевский).
Наконец, таким образом можно разгрузить (как будто речь идёт о погрузке-разгрузке в порту) 9-й класс.
Примечания
1 Турьянская Б.И. и др. Литература в 8-м классе. Урок за уроком. 3-е изд. М.: Русское слово, 2002. С. 10.
2 Аркин И.И. Уроки литературы в 8-м классе. М.: Просвещение, 2001.
3 См.: Кабачек О.Л. Сказка в век компьютера. Методическое пособие в помощь библиотекарям и педагогам, работающим с детьми младшего и среднего школьного возраста. М.: «Либерея, 2001. С. 191.
4 Там же. С. 127.
5 Задания взяты из книги: Тихомирова И.И. Психология детского чтения от А до Я: Методический словарь-справочник для библиотекарей. М.: Школьная библиотека, 2004. С. 161–162.
6 Аркин И.И. Уроки литературы в 8-м классе. С. 5.
7 «Билль о правах читателя» читатель может найти не только в книге Д.Пеннака «Как роман» (Пер. с франц. М.: Самокат, 2005), но и в журнале: Школьная библиотека. 2005. № 7. С. 45–46. Этот документ под названием «Билль о правах читателя» предназначен молодым читателям и размещён на сайтах всех американских школ.