Школа в школе

Надежда Шапиро

---

Надежда Ароновна ШАПИРО (1949) — учитель литературы московской школы № 57.

“Какой интересный город, не правда ли?”

Уроки-экскурсии по булгаковской Москве

Чем хороша учительская профессия? Тем ещё, в частности, что можно заниматься многими любимыми вещами сразу или в необычных сочетаниях. Например, вы любите не только читать хорошие книги и говорить о них на уроках, но и бродить по улицам и переулкам Москвы, Киева, Пскова, Петербурга. Очень хорошо! Значит, надо готовить литературную экскурсию. (Полагаем, что этот материал в немосковских школах может быть эффективно использован для проведения уроков — заочных экскурсий. — Ред.).

Конечно, можно обратиться в экскурсионное бюро, и вам за определённую плату организуют автобусную поездку или пешую прогулку по местам, где жили или бывали известные писатели. Таких экскурсий предлагается множество, и среди них есть вполне интересные. Но я, устраивая такие поездки и прогулки, часто испытывала двойную неловкость: и за детей перед экскурсоводом — недостаточно внимательны, отстают, хотят разговаривать о своём, не могут ответить на простые вопросы, — и за экскурсовода перед детьми — говорит слишком тихо или с заученными, неприятными интонациями, не учитывает уровня и возраста экскурсантов; сообщает множество необязательных сведений или, наоборот, отделывается общими словами.

Куда привлекательнее проводить экскурсии всем вместе, своими силами — учитель с учениками. Тогда это общее дело, каждый заинтересован в результате; если самому приходится говорить и добиваться внимания, то и товарища своего станешь слушать внимательнее, даже из сочувствия (хотя, надо сознаться, бывает и наоборот: отделался — и расслабился). Учитель должен заранее обсудить с классом, как должен говорить экскурсовод, чтобы его хотелось слушать. Мы с моими учениками решили, что не стоит сообщать цифры и числа — даты и размеры, если эти сведения не обыгрываются в рассказе; что сообщение не должно превращаться в лекцию — на улице рядом обязательно стучит отбойный молоток, визжит сигнализация или шумно заводится автомобиль, слушать трудно, да и стоять подолгу на одном месте утомительно, важен строгий отбор материала; очень украшают экскурсию элементы беседы, удачно заданные вопросы. Совершенно непозволительно для экскурсовода сердиться или раздражаться на слушателей или высмеивать их за незнание.

Обычно маршрут разрабатываю сама или пользуюсь уже существующими разработками. Надо, чтобы объекты располагались не слишком далеко друг от друга, чтобы вся экскурсия — желательно пешеходная — занимала не более двух-трёх часов. Учитель приведёт свой класс в нужное место и предоставит слово тому, кто готовил рассказ об этом месте. Если времени и сил для подготовки достаточно, учитель заранее выслушивает каждого из экскурсоводов и обсуждает с ним его часть рассказа. Понятно, что такие прогулки можно устраивать не чаще раза в четверть. У меня не получается обычно больше одной экскурсии по Москве в полгода (правда, добавляются тематические прогулки по другим городам, куда мы ездим в каникулы). Можно идти по одной улице или одному переулку и говорить о каждом или почти каждом доме; можно выбрать такой уголок Москвы, где сосредоточено несколько памятных мест, связанных с одним писателем. Мне полюбилось гулять с девятиклассниками вокруг Чистых прудов; места живописны сами по себе, а многие дома связаны с именем Пушкина или его современников.

Но, признаюсь, и здесь не получается чистой радости: наши ученики не так благоговейно, как мы, относятся к дорогим нашему сердцу писателям и поэтам. Помню очень огорчивший меня вопрос: “Это что же, мы в такую даль тащились только потому, что в этот дом когда-то входил Пушкин?” А задан был вопрос в Хохловском переулке, перед домом думного дьяка Украинцева, построенным в XVII веке, в пушкинские времена там размещался архив коллегии иностранных дел, а позже происходило ещё много что. Так что, на мой-то вкус, очень даже было зачем “тащиться в такую даль”!

Однако есть такая разновидность литературных экскурсий, которая, как правило, воспринимается без тени скепсиса, а, наоборот, с воодушевлением. Это прогулки по местам, где разворачивалось действие любимых книг. Только важно совершать такие прогулки с книгами в руках, а ещё лучше попросить учеников выучить наизусть небольшие фрагменты текста.

Давно известен и не раз описан петербургский маршрут в районе Сенной, где жили герои романа Достоевского «Преступление и наказание».

Можно (у нас несколько раз получилось) пройти по Киеву от Андреевского спуска через Александровскую гимназию (теперь одно из зданий Киевского университета) мимо Педагогического музея и Оперного театра к Малой Подвальной улице, как шёл Алексей Турбин в «Белой гвардии».

Охотно читают десятиклассники на улицах Москвы страницы из «Войны и мира»: вот в этом доме у Марьи Дмитриевны Ахросимовой жила Наташа Ростова в ту зиму, когда ожидала возвращения князя Андрея из-за границы и решилась бежать с Анатолем; вот сюда, в крохотный домик в Сивцевом Вражке, приехала с визитом к старой графине Ростовой княжна Марья, вот здесь стояла церковь, около которой Пьер хотел убить Наполеона…

Удивительное это занятие — читать и слушать знакомый текст на более или менее знакомых улицах; совмещаются две реальности — наша жизнь в нашем городе и жизнь героев романа — людей, которых никогда не было на свете, но которые известны нам так хорошо и даже интимно, как мало кто из людей реально существующих.

В этом смысле особенно привлекательной кажется прогулка по Москве «Мастера и Маргариты».

Впервые я со своим классом прошла “путём Ивана Бездомного” около четверти века назад. Вёл нас мой коллега Эдуард Львович Безносов (учитель литературы московской гимназии № 1567, постоянный автор «Литературы». — Ред.), который, обратившись к не слишком доступным источникам, сам разработал этот удивительный маршрут и которому я обязана и знанием адресов, и отдельными приёмами, делающими экскурсию ещё более интересной.

Например, неизменным успехом до сих пор пользуется предложение определить, на какой именно скамье на Патриарших мог сидеть загадочный иностранец, если он видел, как в стёклах верхних этажей домов ослепительно отражается “изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце”.

За четверть века изменилось многое. Улица Метростроевская снова стала Остоженкой, а Кропоткинская — Пречистенкой. О Булгакове вообще и булгаковской Москве в частности написано множество книг (это привело к разрастанию маршрута и невозможности пройти его разом). Роман «Мастер и Маргарита» прочно вошёл в школьные программы и теперь хорошо известен большинству старшеклассников. Но у меня не было ни одного выпускного класса, ученики которого, услышав перечень объектов предстоящей экскурсии, не ухватились бы за возможность прочитать во дворе дома по Большой Садовой: “А что это за шаги такие на лестнице? — спросил Коровьев, поигрывая ложечкой в чашке с чёрным кофе. — А это нас арестовывать идут, — ответил Азазелло и выпил стопочку коньяку”; или в Пожарском переулке разыграть диалог Иванушки с гражданкой в мыле и с мочалкой в руках, принявшей его за какого-то Кирюшку. Количество и выбор отрывков, которые прозвучат на московских улицах, определяются желанием участников. А учитель может рассказать о реальной, а не книжной жизни зданий и о том, почему считается, что именно они изображены в романе.

Маршрут № 1

(Называемые объекты, за несколькими оговорёнными исключениями, можно найти, согласно их нумерации на планах I и II).

“Не из прекрасного далёка я изучал Москву. О нет, я жил в ней, я истоптал её вдоль и поперёк... Москву двадцатых годов я знаю досконально... И намерен описать её” (М.Булгаков).

1. Б.Садовая, 10 — “нехорошая квартира”.

2. Несуществующие здания напротив.

3. Патриаршие пруды.

4. М.Ржевский пер., 6 — первый предполагаемый особняк Маргариты.

5. Б.Николопесковский пер., 6 — «Дом Драмлит».

6. М.Власьевский пер., 9А — второй предполагаемый особняк Маргариты.

7. Мансуровский пер., 9 — дом Мастера.

8. Остоженка, 21 — третий предполагаемый особняк Маргариты.

9. Пожарский пер., 12.

10. Кропоткинская набережная, спуск к Москве-реке.

1

Большая Садовая, 10 (в «Мастере и Маргарите» — дом 302-бис на Садовой). Именно по этому адресу в квартире 50 с помощью Главполитпросвета Булгаков получил небольшую комнату.

Дом построен в 1903 году по заказу табачного фабриканта И.Д. Пигита архитекторами Юдицким и Милковым в стиле позднего московского модерна. Во внутренних помещениях двора были мастерские художников, в том числе Якулова, Рябушкина, Кончаловского (в мастерской Кончаловского проходили заседания живописцев группы «Бубновый валет»). Здесь бывали Суриков, Шаляпин, Конёнков; в квартире 38 Сергей Есенин познакомился с Айседорой Дункан. После Октябрьской революции здание стало одним из первых в Москве рабочих домов-коммун.

“Нехорошая квартира”, место действия многих глав романа (7, 9, 18, 22, 23), помещается в шестом подъезде на верхнем этаже. Этажом ниже — квартира 48, где жила Аннушка-чума; можно увидеть и лестничное окно, в которое вылетали посетители Воланда, и подобие дворницкой каморки на первом этаже под лестницей, где отсиживался дядя Берлиоза Поплавский, и пожарную лестницу, с которой обстреливали улетающего кота Бегемота. Никанор Босой, преддомкома товарищества, жил в квартире 35, а Тимофей Квасцов, “чересчур любопытный гражданин”, — в квартире 11. Контора жилтоварищества размещалась слева у выходной арки.

2

Ныне не существующие здания, упомянутые в романе (гл. 18).

Большая Садовая, 1 — аптека, куда бросился после визита к Воланду буфетчик Соков.

Большая Садовая, 3 — “маленький беленький особнячок”, где Булгаков поселил профессора Кузьмина, “специалиста по болезням печени”, и где после визита того же буфетчика воробышек на столе профессора отплясывал фокстрот и гадил в чернильницу (гл. 18). В этом доме какое-то время жила будущая жена Михаила Афанасьевича — Елена Сергеевна Шиловская.

3

Патриаршие пруды.

Этот уголок Москвы был очень хорошо знаком Булгакову. Он часто бывал у своих приятелей Крешковых (Малая Бронная, 32), а также у Каморских (Малый Козихинский пер., 12). В 1923-м у Каморских московские литераторы встречали возвратившегося из Берлина А.Н. Толстого (этот эпизод попал на страницы «Театрального романа»). До нашего времени сохранился единственный водоём из когда-то многочисленных здесь озерцов, прудов и речек — Патриарший пруд (с 1932 года — Пионерский), один из прудов, устроенных в 1683–1684 годах патриархом Иоакимом на Козьем болоте, в своей Патриаршей слободе.

Здесь, на Патриарших, “в час небывало жаркого заката” два московских литератора встречают загадочного иностранца, Аннушка-чума разбивает о вертушку турникета бутылку подсолнечного масла, а председатель МАССОЛИТа Берлиоз попадает под трамвай (гл. 1, 3). Были публикации о том, что с помощью биолокации доказано: здесь действительно проходила трамвайная линия, и трамвай поворачивал с Ермолаевского переулка на Малую Бронную. В других источниках это утверждение опровергается.

Говорят, была на Патриарших и будочка «Пиво и воды» у выхода к Малому Козихинскому переулку, и бакалея, в которой Аннушка покупала масло, — на углу Малой Бронной и Большого Патриаршего переулка — дом 27/4.

4

От Патриарших начинается погоня Ивана Бездомного за ненавистным иностранцем, более чем сомнительным регентом и неизвестно откуда взявшимся громадным котом.

Тройка шагом проскочила по переулку (Патриаршему), по Спиридоновке и оказалась у Никитских ворот, где применила излюбленный бандитский приём — уходить врассыпную. Регент ввинтился в автобус, кот укатил на трамвае, вцепившись в какую-то кишку, а Иван, погнавшийся за профессором, оказался через двадцать секунд на Арбатской площади. Потом бежал арбатскими переулками к Пречистенке и дальше к Москве-реке. Можно пройти некоторое расстояние по следам шайки, но после Спиридоновки свернуть в Малый Ржевский переулок, чтобы увидеть один из трёх домов (дом № 6), претендующих на то, чтобы считаться особняком Маргариты (описание его в главах 19, 20). Это здание с трёхстворчатыми готическими окнами, башенками и внутренней винтовой лестницей наверняка много раз видел Булгаков, провожая свою будущую жену Елену Сергеевну домой в Большой Ржевский переулок. Построил особняк для себя известный архитектор С.Соловьёв в стиле модерн в 1901–1902 годах. Теперь там находится представительство Грузии.

5

Вылетев из своего особняка и миновав несколько переулков, Маргарита “пересекла Арбат… и мимо ослепительно сияющих трубок на угловом здании театра проплыла в узкий переулок с высокими домами”. Скорее всего, речь идёт о Театре Вахтангова и Большом Николопесковском переулке, а роскошная громада восьмиэтажного, видимо, только что построенного дома, «Дом Драмлит» — здание по этой улице, дом № 6. Именно в этом здании Маргарита, прочитав список жильцов, принялась громить квартиру критика Латунского (гл. 21).

6

Перейдя Арбат, через переулок Калошин и Сивцев Вражек мы попадаем в Малый Власьевский переулок. Незадолго до своей кончины Елена Сергеевна Булгакова рассказывала о географических прообразах “адресов” романа и назвала М.Власьевский переулок, дом № 9А как адрес Маргариты. В пользу такого предположения свидетельствует маршрут полета героини, которая, “пролетев по своему переулку... попала в другой, пересекавший первый под прямым углом… кривой и длинный переулок с покосившейся дверью нефтелавки... Третий переулок вёл прямо к Арбату” (гл. 21). “Кривой и длинный” переулок, видимо, Сивцев Вражек; в старых справочниках значится несуществующая ныне нефтелавка — в доме № 22. Тогда от «Драмлита» мы двигались точно по маршруту героини, но в обратном направлении.

7

Если считать достоверным этот адрес Маргариты, то дальше мы пойдём по тем улицам и переулкам, по которым тайная жена Мастера могла идти к нему: переулками к Пречистенке, дальше влево по этой улице. Перейдя через неё, мы попадаем в Мансуровский переулок. Мансуровский переулок, дом 9 — таков адрес дома, в котором Мастер “нанял у застройщика две комнаты в подвале”. Подвал до мелочей описан в романе (гл. 13). Во дворике этого дома жался от холода в пальто с оборванными пуговицами Мастер, вернувшийся сюда “в половине января, ночью” и услышавший, как в его комнатах играет патефон. Отсюда он пешком отправился в клинику Стравинского.

В конце 1920-х — начале 1930-х годов здесь жили хорошие знакомые Булгакова братья Топлениновы, у которых часто бывал писатель и иногда работал по ночам в специально отведённой для него комнате.

8

В нескольких шагах от дома Мастера — третий возможный адрес особняка Маргариты — дом № 21 по улице Остоженке. Это дом, построенный известным архитектором Львом Николаевичем Кекушевым в стиле русского модерна в 1901 году, с круглой островерхой башней и другими готическими деталями.

Кроме архитектурных существенны биографические доказательства правильности этого адреса: в трудный период своей жизни Сергей Топленинов, которого считают одним из прототипов Мастера, познакомился с жившей неподалёку от него дочерью архитектора, и отношения их складывались примерно так же, как у Мастера и Маргариты.

9

От Патриарших прудов мы двигались всё время в том же направлении, что и Иван Бездомный, догоняющий Воланда: переулками к Арбату, потом к Пречистенке и Остоженке.

Теперь пойдём прямо за Иваном, с Остоженки попавшим в переулок, “унылый, гадкий и скупо освещённый”, где поэт “окончательно потерял того, кто был ему так нужен” (гл. 4).

Это, несомненно, Пожарский переулок. Там жили друзья Булгакова супруги Лямины, правда, не в доме № 13, где, по мнению Ивана, в квартире 47 непременно должен был оказаться профессор, а в доме № 12. Дом этот, с большими и дорогими квартирами, был построен в 1908 году архитектором А.В. Ивановым для богатого Варваринского акционерного общества.

По свидетельству тех, кто сравнительно недавно побывал в квартире Ляминых, там сохранялся и “окованный железом ларь”, и ванная, и крохотный коридорчик, ведущий на узкую лестницу чёрного хода. В большой бывшей гостиной можно было увидеть и камин с высоким зеркалом, и старинную люстру под потолком — эти детали убранства ляминской квартиры писатель использовал при описании боя кота Бегемота с работниками угрозыска в гостиной ювелирши, то есть “в нехорошей квартире”.

10

Выйдя через черный ход в тот же переулок, “Иван твёрдо сказал самому себе: — Ну, конечно, он на Москве-реке! Вперёд!” Он пересёк Курсовой переулок и оказался “на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки”.

Дальнейшие события (гл. 4) происходят на Кропоткинской набережной у спуска к Москве-реке. Именно здесь Иван, сняв с себя одежду и “помахав руками, чтобы остыть… ласточкой кинулся в воду, а потом с круглыми от ужаса глазами плавал в пахнущей нефтью чёрной воде мимо изломанных зигзагом береговых фонарей”.

Маршрут № 2

“На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве... находились двое <…> им город был виден почти до самых краёв. Необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обречённых на слом лачуг…

— Какой интересный город, не правда ли?” (М.Булгаков).

11. Триумфальная пл., 2. Театр Сатиры.

12. Пушкинская пл., памятник Пушкину.

13. Тверской бульвар, 25, «Дом Грибоедова».

14. Большой Гнездниковский пер.

15. Александровский сад (на планах не обозначен как общеизвестный).

16. Ст. Ваганьковский пер., 17 (Филиал Комиссии) (на планах не обозначен — переулок идёт параллельно Моховой улице за зданиями Российской государственной библиотеки).

17. Пашков дом на Моховой (на планах не обозначен как общеизвестный).

11

Триумфальная пл., 2 — ныне театр Сатиры, в романе — театр Варьете, где проходил сеанс чёрной магии (гл. 12). Здание построено в 1911 году, здесь размещался цирк братьев Никитиных: в 1926–1936 годах — московский мюзик-холл, названный в путеводителе 1922 года “театром эстрадно-циркового жанра и обозрений”; в нём выступали советские и иностранные артисты, например, циркачи велофигуристы Польди (Подрезовы) — “велосипедная семья Джулли” в романе — или тогда начинающий фокусник Эмиль Кио.

Здание несколько раз перестраивалось, но можно разглядеть на нём купол — знак “циркового прошлого” — и представить себе кабинет финдиректора Римского (гл. 10, 14), который “во втором этаже театра двумя окнами выходил на Садовую, а одним... в летний сад Варьете, где помещались прохладительные буфеты, тир и открытая эстрада”, то есть сад «Аквариум», в основном сохранивший свой прежний вид, но лишившийся и старых вышеперечисленных построек, и “голубого домика”, где избивали администратора Варенуху.

12

Пройдём от Триумфальной площади вниз по Тверской до Пушкинской площади. Поэт Рюхин, сопровождавший Бездомного в клинику Стравинского и подавленный всем происходящим, возвращается в Москву — и видит, “что грузовик его стоит, застрявши в колонне других машин у поворота на бульвар, и что близёхонько от него стоит на постаменте металлический человек, чуть наклонив голову, и безразлично смотрит на бульвар”.

До 1950 года памятник А.С. Пушкину (скульптор А.Опекушин, архитектор И.Богомолов), созданный по подписке, стоял там, где и был установлен в 1880 году, — на Тверском бульваре.

“Нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека”, поднял руку осознавший свою бездарность поэт Рюхин, для которого Пушкин — “пример настоящей удачливости”.

13

В доме 25 “по Тверскому бульвару”, «Доме Герцена», где сейчас находится Литературный институт, в 1920-х годах помещался целый ряд писательских организаций: РАПП (впоследствии ВАПП), МАПП, литературные группы, например «Кузница», то есть реальные прообразы МАССОЛИТа — Московской ассоциации литераторов. В этом доме много раз бывал Булгаков, в частности на собраниях объединения «Литературное звено». Дом этот известен как исторический памятник ещё допожарной (1812 года) Москвы, он включает даже палаты первой половины XVIII века. Первоначальный въезд в усадьбу был с Бронной улицы: в начале XIX века, когда создавалась парадная застройка вдоль Тверского бульвара, здание было перестроено, фасад, обращённый к бульвару, стал главным и получил коринфский пилястровый портик с фронтоном. Тогда же была выстроена вдоль бульвара белокаменная ограда с коваными решётками сложного рисунка. В этом доме родился А.И. Герцен в 1812 году, когда его отец жил здесь у своего брата, камергера А.А. Яковлева. В центре сада перед домом в 1959 году установлен памятник Герцену работы скульптора Мильбера. Почему же этот дом в романе назван домом Грибоедова? Конечно, это прежде всего литературный приём, заставляющий читателя вспомнить грибоедовскую Москву «Горя от ума». Но между «Домом Герцена» и «Грибоедовым» есть и другая связь.

Сын камергера А.Яковлева, владевшего домом с начала прошлого века, Алексей, выведенный Герценом в книге «Былое и думы» под именем Химика, упомянут в комедии Грибоедова как племянник княгини Тугоуховской, которая говорит о нём:

...И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник...

В 20-е годы XX века в цокольном этаже «Дома Герцена» действительно существовал ресторан с открытой летней площадкой и знаменитым оркестром (там играл модный в ту пору джаз — оркестр Цфасмана, исполнявшего в собственной обработке знаменитый американский фокстрот «Аллилуйя»). Только вход в ресторан был свободный, а не по массолитовским пропускам. Именно сюда, к «Грибоедову», пришёл Иван Бездомный в поисках иностранного профессора и здесь был связан полотенцами и отправлен в клинику Стравинского (гл. 5); этот дом в романе загорелся после “обильного и роскошного, но крайне непродолжительного” обеда Коровьева и Бегемота (гл. 28), и “здание сгорело дотла... одни головешки!”.

14

Вернёмся по Тверскому бульвару к Тверской улице и пройдём по ней до Большого Гнездниковского переулка. Этот отрезок пути прошёл Мастер вслед за Маргаритой, которая “несла в руках отвратительные, тревожные жёлтые цветы… Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась... Повинуясь этому жёлтому знаку”, Мастер тоже свернул “в переулок и пошёл по её следам” (гл. 13).

Этот “кривой, скучный переулок”, по всей видимости, Большой Гнездниковский. Именно здесь, в этом переулке, в доме Нирнзее в феврале 1929 года М.Булгаков впервые увидел Елену Сергеевну Шиловскую, ставшую впоследствии его женой и прообразом героини романа.

Дом № 10 по Большому Гнездниковскому переулку, выстроенный в 1913–1914 годах по проекту его владельца инженера Э.К. Нирнзее, считался первым московским небоскрёбом; на самом верху была устроена смотровая площадка и небольшое кафе «Крыша». Здесь разворачивалось действие булгаковского очерка «Сорок сороков».

В 1920-е годы в этом доме помещались редакции газет и журналов, в частности газеты «Накануне», где часто бывал начинающий писатель. В подвале находился маленький театральный зал, который занимали труппы «Летучей мыши», «Кривого Джимми» и другие (сейчас здесь учебный театр ГИТИСа).

Вернувшись на Тверскую, пройдём её до конца и через подземный переход попадём в Александровский сад.

15

Сюда, в Александровский сад, пришла Маргарита в пятницу, накануне бала у Сатаны, после того как ей приснился Мастер, “сидела под кремлёвской стеной на одной из скамеек, поместившись так, что ей был виден манеж... вспоминала, как ровно год, день в день и час в час, на этой самой скамье она сидела рядом с ним”. Маргарита наблюдает “странные похороны” Берлиоза, обнаруживает рядом с собой “неожиданного соседа” — Азазелло — и в надежде узнать что-нибудь о Мастере принимает приглашение “к одному очень знатному иностранцу”.

Александровский сад, самый старый зелёный массив в центре Москвы, протянулся вдоль северной и западной стен Кремля над старицей реки Неглинной, которую в 1707–1708 годах по распоряжению Петра I отвели в специальный ров, когда вокруг Кремля водворили земляные укрепления (их остатки видны и в наше время), а в 1817–1819 годах заключили в подземную трубу.

Из Александровского сада через Манежную площадь попадаем на ул. Воздвиженку и, свернув налево в Ваганьковский переулок, где, как сказано в романе (гл. 17), находился филиал Комиссии зрелищ и увеселений облегчённого типа.

16

Городской зрелищный филиал помещался “в облупленном от времени особняке в глубине двора и знаменит был своими порфировыми колоннами в вестибюле”. Это дом № 17 в Ваганьковском переулке за чугунной решёткой, упомянутой в романе.

В начале XIX века этим зданием владела княгиня Н.И. Голицына, мать декабриста, члена Северного общества В.М. Голицына, тоже жившего здесь. С 1880-х годов в нём находилась редакция газеты «Московский листок», первого в Москве бульварного издания, а позже и редакции журналов «Всемирная иллюстрация» и «Развлечение». Газета «Московский листок» была закрыта в январе 1918 года, и здесь обосновалась сначала редакция «Красной газеты», а потом газеты «Беднота».

Каменные палаты второй половины XVIII века и два небольших флигеля были в 1876 году соединены архитектором Зыковым, флигели надстроены. Но не старинная архитектура поражала посетителей филиала “в тот день, когда происходила всякая нелепая кутерьма, вызванная появлением чёрного мага в Москве, в пятницу, а то, как служащие этого учреждения, рассеянные в разных местах, против своей воли дружно и складно пели «Славное море, священный Байкал»”...

На противоположной стороне переулка — красивые выездные ворота бывшей усадьбы П.Е. Пашкова, оформленные в виде триумфальной арки, сквозь которую видно здание церкви Николая, “что в Старом Ваганькове”, 1759 года. Главный дом этой усадьбы возвышается на холме против Кремля, и его можно разглядеть, если обогнуть усадьбу, выйдя на Знаменку и свернув на Моховую.

17

Пашков дом и есть “одно из самых красивых зданий Москвы”, с каменной террасы которого разглядывают Москву Воланд и Азазелло (гл. 29).

Это выдающийся памятник архитектуры московского классицизма (1785–1786, архитектор Баженов). Главный корпус с четырёхколонным портиком увенчан бельведером со спаренными колоннами, колонны ионического ордера украшают фасады боковых флигелей, соединённых с главным корпусом галереями.

Разглядывая здание, можно представить себе и Воланда, и Азазелло, которые “не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами”, и Левия Матвея, который вышел из стены круглой башни на крыше, и Коровьева с Бегемотом, “от которых несло гарью”. Потом “оба гаера… скрылись где-то за круглой центральной башней, расположенной в середине террасы”. “Ещё через некоторое время стало темно. Это тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Всё пропало, как будто этого никогда не было на свете”.

В заключение — важное замечание. Наша профессия хороша также тем, что в ней простителен некоторый дилетантизм. Никто не упрекнёт нас в том, что мы с учениками поставили любительский спектакль, а не профессиональный. Я позволила себе приводить адреса без строго научной аргументации, без сносок и точных отсылок. Назову лишь основные источники: воспоминания С.Ермолинского, «Жизнеописание Михаила Булгакова» М.Чудаковой, книгу С.Романюка «Из истории московских переулков», а также исследования Л.К. Паршина «Чертовщина в Американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова» (М., 1991) и Б.С. Мягкова «Булгаковская Москва» (М., 1993).