Послесловие практика

В статье, которую вы только что прочли в нашей новой рубрике «Методика», дан научный взгляд на изложение учителем биографии на уроке литературы. Современная методика как наука даёт учителю классификацию типов рассказа о писателе, рекомендует жанры, в которых биография может быть представлена классу, помогает учителю оценить исходный уровень аудитории, чтобы знакомство с жизнью писателя было наиболее педагогически целесообразно, и так далее. Вместе с тем меня, как преподавателя-практика, интересует ещё ряд вопросов конкретного, прагматического свойства, на которые хотелось бы получить ответ — от коллег, читателей «Литературы».

Прежде всего: обязательно ли начинать с биографии писателя знакомство с любым новымпроизведением программы? Здесь две проблемы: стоит ли начинать с рассказа о жизни (или можно дать его в другой, не обязательно начальный момент изучения) и можно ли вообще обойтись, знакомясь с книгой, без обстоятельств жизни человека, её создавшего.

Я это спрашиваю потому, что есть мнение, будто бы изучение каждого, даже небольшого поэтического произведения, в любом, даже 5–6-м классах, обязательно должно начинаться со сведений об авторе — дат жизни и смерти, сообщения о его значимости для литературы, рассказа о том, где, когда и как написано данное конкретное произведение и так далее. Отголоски этого подхода — в набивших оскомину началах ученических сочинений:
“А.С. Пушкин, великий русский писатель, родился в 1799 году в Москве… Окончив Лицей, он… Знакомство с будущими декабристами укрепляет в юном поэте тягу к свободе…” И здесь дело не только в ложном, пафосном стиле (кстати, ведь он тоже отчасти приходит из нашей манеры с псевдоэмоциональным придыханием рассказывать об “образе поэта” — манеры, позаимствованной у экскурсоводов массового разлива). Гораздо важнее вопрос: не становится ли биография в значительной части случаев ненужным привеском к самому произведению, который вручается учащемуся “в нагрузку” по традиции?

Конечно, есть масса примеров, когда без биографического комментария текст теряет смысл или, по крайней мере, существенную его часть. «Онегин», «Мёртвые души», «Юбилейное», «Чёрный человек», «Реквием»… Но относится ли это к стихотворению «Я вас любил…»? Не разрушит ли здесь биография — поэзию? Нужны ли обстоятельства жизни Гончарова для понимания «Обломова»? Перестанем ли мы ощущать силу «Вишнёвого сада» или «На дне» без знания того, что в период написания поделывали их авторы? Намеренно заостряю проблему и беру произведения самого разного характера, чтобы понять меру и степень адекватности такого привычного нам педагогического хода.

Далее, не превращается ли наше пристальное внимание к фактам биографии писателя в копание в его личных вещах? Обстоятельства взаимоотношений Пушкина или Блока с женщинами, семейная жизнь Бриков и Маяковского, диагнозы болезней Достоевского или Толстого, пристрастие к алкоголю, склонность к дебошам, шизофрения, нетрадиционная ориентация и так далее и тому подобное — всё это влечёт к себе только ли связью с литературными произведениями? Как и в какой мере информация такого рода должна звучать на уроке? Прав ли Окуджава, сказавший в одном из стихотворений:

И прежде чем решать вопросы
про сплетни, козни и доносы
и расковыривать причины тайной мести,
давайте-ка отложим это
и углубимся в дух поэта.

Стоит ли спорить с А.Кушнером, утверждавшим, что “на расстоянье стиха — и не ближе — // В жизни приблизиться можно к поэту, // Нами любимому…”? Потому что приближенье грозит “страшным риском”: “к ним невзначай потерять уваженье”.

С другой стороны, как учителю реагировать на интерес учащихся именно к этим аспектам жизни писателя? Ведь информация всё равно существует (вспомните хотя бы недавний сериал о Есенине), и мы должны как-то её оценивать. Да и оформляется она самими учениками часто в намеренно огрублённой форме, с подковыркой (“Что вы все Пушкин да Пушкин, он бабник был и пьяница!”). Отсюда и следующий вопрос: как относиться к мифам, неизбежно окружающим жизнь практически любого известного человека? Опять же, в какой мере и как уделять им внимание на уроке? Что делать, если миф становится важнее биографии? Взять хотя бы Пушкина, “слух”, о котором, в соответствии с пророчеством, “прошёл по всей Руси великой”. Масса анекдотов, которыми окружена его жизнь, делают его близким, понятным, человечным — или, наоборот, низводят гения с пьедестала?

С этой проблемой тесно связана и такая: имеет ли право учитель, излагая биографию, быть субъективным — в смысле, тут же и оценивать её? Если учитель, например, считает, что путь Маяковского был путём убийства в себе таланта, что Шолохов получил Нобелевскую премию в результате политических игр, а роман «Тихий Дон» непонятно кому ещё принадлежит, если ему кажется, что Фадеев не заслуживает сочувствия, а Горький сам виноват в том, что буревестники революции прикончили его таки под шумок, должен ли он сообщать об этом классу? Или его удел “описывать, не мудрствуя лукаво”, объективно, полно, с эпическим бесстрастием?

Как видим, конкретных, практических вопросов по методике использования биографии на уроке много — давайте обменяемся вариантами их решения. Думаю, особый интерес представят прежде всего такие же конкретные, практические примеры подходов к биографии писателя. Делаем и первые шаги в этом направлении: вскоре мы опубликуем статью о Льюисе Кэрролле и его «Алисе», о пересечениях творчества и жизни, а также рассказ о том, как можно интересно и занимательно организовать в 9-м классе знакомство с биографией Пушкина. Продолжение, надеемся, следует.