Курсы повышения квалификации
Курсы повышения квалификации
Лектор -
Р.А. ХРАМЦОВА
Римма Анатольевна ХРАМЦОВА - учитель литературы московской гимназии № 1514, кандидат филологических наук, автор работ по методике преподавания литературы в средней школе.
Анализ поэтического текста в 5-11-м классах
Учебный план курса
| № газеты | Название лекции |
| 17 | Лекция 1. Анализ лирического текста на уроках: общий взгляд. |
| 18 | Лекция 2. Анализ лирики А.С. Пушкина (5-7-й классы). |
| 19 | Лекция 3. Анализ лирики
М.Ю. Лермонтова (5-7-й классы). Контрольная работа № 1 (срок выполнения - до 15 ноября 2005 г.) |
| 20 | Лекция 4. Поэзия XVIII века (9-й класс). |
| 21 | Лекция 5. Тема назначения поэта
и поэзии в лирике XVIII-XX веков (8-11-й классы). Контрольная работа № 2 (срок выполнения - до 15 декабря 2005 г.) |
| 22 | Лекция 6. “Вновь я посетил…”. Тема возвращения в лирике поэтов XIX-XX веков. |
| 23 | Лекция 7. Анализ стихотворений И.А. Бродского (6-11-й классы). |
| 24 | Лекция 8. Поэзия второй половины XX века: Н.А. Заболоцкий, Д.С. Самойлов, А.А. Тарковский, А.С. Кушнер (6-11-й классы). |
| Слушатели курсов должны представить итоговую работу (темы будут объявлены позднее) по следующему выбору: 1. Написать 9-ю - заключительную - лекцию курса на тему, предложенную лектором. 2. Составить план урока-спектакля на тему, предложенную лектором. 3. Подготовить и провести урок на тему, предложенную лектором. Прислать материалы урока и итоговое размышление о нём, сопровождаемые справкой из учебного заведения (актом о внедрении). Итоговая работа должна быть отправлена в Педагогический университет не позднее 28 февраля 2006 г. | |
Лекция № 5. Тема назначения поэта и поэзии в лирике XVIII–XX веков (8–11-й классы)
Как начать?
Тема назначения поэта и поэзии для русской лирики с момента её зарождения является очень значимой. Это обусловлено особенностями возникновения и развития русской литературы, для которой характерно было особое отношение к Слову. Хотелось бы ещё раз напомнить коллегам о том, что в замечательной книге Н.А. Шапиро «Учимся понимать и строить текст», вышедшей в издательстве «Первое сентября», можно найти много материалов для работы на уроках русского языка и литературы. Так, разговор о совершенно неизвестном в Европе авторитете словесного искусства — литературы — можно начать, используя текст № 73 данного издания.
Начиная с XVIII века “тайны ремесла”, задачи поэзии, образ Музы становятся традиционными темами лирики. Отбор произведений для изучения этой темы в школе привычен: это стихотворения М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова. Литературоведческие и методические труды, посвящённые творчеству этих авторов, могут составить огромную библиотеку, подробные рекомендации для учителя можно найти в консультационных номерах газеты «Литературы», посвящённых анализу экзаменационных тем 2003, 2004 и 2005 годов. Поэтому нам кажется интересным и целесообразным остановиться на анализе нескольких поэтических текстов, в которых авторы выступают продолжателями традиций поэзии XVIII–XIX веков, увидеть, какие образы и мотивы наследуются поэтами XX века, кто из поэтов вступает в спор со своими предшественниками.
Скажем лишь в плане небольшой рекомендации, что при изучении литературы XVIII века нужно обратить внимание на различные переводы оды Горация «К Мельпомене». Чрезвычайно продуктивным будет разговор о них при изучении творчества М.В. Ломоносова и Г.Р. Державина. В процессе работы, сравнивая эти тексты, ребята смогут сформулировать, как обновляется поэтический язык в творчестве Державина, как развиваются принципы русского классицизма, чем отличаются мировоззрения двух поэтов. Круг авторов, работавших над этой одой, можно расширить, предложив ученикам познакомиться с другими переводами: эту же оду перевёл друг Державина В.В. Капнист, знаменитый русский филолог и поэт А.Х. Востоков. Это задание предложено Э.Л. Безносовым в уже упоминавшемся в предыдущей лекции пособии. Данная работа заложит необходимый фундамент для работы над темой поэта и поэзии у Пушкина, в частности над стихотворением «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…», традиционно воспринимаемым как произведение, в котором поэт подводит своеобразный итог размышлениям о собственном творчестве. И тексты № 79 и 80 книги Н.А. Шапиро «Учимся понимать и строить текст» помогут более серьёзному осмыслению этого стихотворения А.С. Пушкина.
А.Ахматова о “тайнах ремесла”
Стихотворение А.А. Ахматовой «Мне ни к чему одические рати…» входит в цикл «Тайны ремесла». Название это определит тему разговора, так как Ахматова пишет в нём о сущности, природе поэзии, о том, как рождаются поэтические произведения, какова природа вдохновения, о том, кто такой поэт, о музе и читателе. Название «Тайны ремесла» отражает нетрадиционное восприятие поэзии: в значении слова “ремесло” есть что-то предметное, слишком приземлённое. Уже восьми-, девятиклассникам можно рассказать о том, что в этих стихах Ахматова верна традициям поэтического направления, к которому она принадлежала, — акмеизма: словесное искусство акмеистами воспринимается как ремесло, в котором можно достичь высочайшего уровня владения поэтическим словом. Само название объединения акмеистов — «Цех поэтов» — рождает ассоциации с ремесленной мастерской.
Так какие же “тайны ремесла” Ахматовой можно открыть, анализируя это стихотворение? Оно написано очень просто, мы встречаем в нём разговорные конструкции: “не так, как у людей”, “мне ни к чему”, “на радость вам и мне”, “по мне”. И строфа в стихотворении построена так, чтобы создавать впечатление разговорной речи. Это ощущение возникает за счёт того, что три первые стиха написаны пятистопным ямбом, а четвёртый стих каждой строфы — трёхстопным. Интонация к концу строфы резко понижается, краткость последних стихов в строфе ритмически выделяет их.
“Одические рати”, “прелесть элегических затей” — эти словосочетания двух первых стихов первой строфы стилистически контрастируют с нарочито сниженной лексикой всего стихотворения. Если рассмотреть предметный мир, пространство стихотворения, то мы также увидим нетрадиционные для данной темы образы. Слишком много предметного, материального, низкого и бытового: сор, одуванчик, забор, лопухи и лебеда, сердитый окрик, дёготь, плесень. В этом проявляется как характерная для всех поэтов-акмеистов склонность к изображению простых, порой непоэтичных предметов, к простоте и чистоте языка, ясности смысла, так и любовь Ахматовой к предметным, бытовым деталям.
Поэтесса в своём стихотворении говорит о том, что стихи появляются на свет из того обыденного, что окружает нас ежечасно. Главная “тайна ремесла” — не в сложности и замысловатости воплощения замысла, а в том, чтобы видеть красоту и поэзию в самых простых вещах.
Но тайна поэзии всё же существует, хотя не каждому под силу её разгадать: в стихах всё “некстати” — нелогично, нет рационального объяснения, вдохновение — чувство иррациональное, своего рода откровение. Вспомним эпиграф к «Седьмой книге», куда входит этот цикл стихов Ахматовой: “Пала седьмая завеса тумана, — та, за которой приходит весна”. Красота, таящаяся в повседневности, доступна далеко не всем.
А после того как стихи написаны, они начинают в некотором роде жить самостоятельной жизнью: они живые, у них есть своя воля, это подчёркивается развёрнутым олицетворением — “растут… не ведая стыда”. Кстати, интересно выяснить у ребят, как они понимают это многозначное выражение. “Не ведая стыда” готовы говорить обо всём, ничего не скрывая, стихи — то есть поэт. Не ведали стыда созданные Творцом Адам и Ева. Возникновение этой ассоциации (Творец — Поэт — человек, наделённый божественным даром) оправдывается употреблением слова “ведать”.
Написанный поэтом-“ремесленником”, “стих уже звучит задорен, нежен”, он появляется на свет не для того, чтобы решать какие-то практические задачи, а “на радость вам и мне”.
Б.Пастернак. «Во всём мне хочется дойти до самой сути…»
Это стихотворение должно было открывать сборник «Когда разгуляется», выход которого планировался в середине 50-х годов, но который так и не увидел свет в связи с развернувшейся кампанией травли поэта после присуждения ему Нобелевской премии. В нём поэт как нельзя лучше передаёт своё отношение к поэзии, её сущности и задачам.
Стихотворение Б.Пастернака удивительно “заряжено” энергией, концентрации которой способствует употребление большого количества инфинитивов: “жить, думать, чувствовать, любить, свершать открытья…” В этом ряду ритмически (спондеем) и семантически, конечно, выделяется глагол “жить”. Отношение Пастернака к жизни очень точно передано им в письме О.Фрейденберг: “И действительно, я до безумия, неизобразимо счастлив открытою, широкою свободой отношений с жизнью, таким мне следовало или таким лучше бы мне было быть в восемнадцать или двадцать лет, но тогда я ещё не сравнялся в чем-то главном со всем на свете и не знал так хорошо языка жизни, языка неба, языка земли, как их знаю сейчас”. Можно сказать, что анализируемое стихотворение о свободе отношений с жизнью, о знании языка жизни, но и о “неизобразимости” счастья.
Очень интересно проанализировать ритмическую организацию данного текста. Например, фраза “Во всём мне хочется дойти до самой сути” разбивается на две строки, поэтому синтаксическое деление не совпадает с метрическим, что вызывает появление паузы. Enjambement одновременно разрушает и создаёт ритм стиха, выделяя наиболее значимое место. В данном стихотворении этот приём используется несколько раз: в 3, 6, 9 и 10-й строфах. Так как во всех случаях функция его одна и та же, рассмотрим лишь один пример использования паузы (в 6-й строфе).
Я вывел бы её закон,
Её начало,
И повторял её имён
Инициалы.
Здесь паузой выделяется слово “инициалы”, и именно этим словом впервые вводится в стихотворение другой человек, поскольку до этого речь шла о страсти. Слово “инициалы” выделено также и метрически — в этой строке отсутствует ударение на первой стопе.
Сборнику этому предпослан эпиграф из книги Марселя Пруста «Обретённое время»: “Un livre est un grand cimetiere ou sur la plupart des tombes on ne peut plus lire les noms effaces” (“Книга — это большое кладбище, где на большей части надгробий уже нельзя прочесть стёртые имена”). В этом — последнем — томе романа «В поисках утраченного времени» автор рассуждает о литературе: “Величие истинного искусства <...> состоит в том, чтобы отыскать, ухватить, представить нам эту реальность, вдали от которой мы живём, от которой уходим всё дальше и дальше, по мере того как плотнее и непроницаемей становится то условное знание, её подменяющее, эту реальность, которую мы можем так и не познать до самой смерти и которая является всего-то-навсего нашей жизнью. Истинная жизнь, наконец-то найденная, то есть единственная жизнь, прожитая в полной мере, — это литература”.
Читая стихотворение Б.Пастернака, мы не можем не обратить внимания на словосочетание “восемь строк”, которое можно трактовать по-разному: и как метафору — образ стихотворения, и как указание на следующие восемь строк, и как намёк на октаву.
Октава — строфа из восьми стихов с рифмовкой abababcc. Существуют две традиции русской октавы: лирическая и лирико-сатирическая. Одним из примеров лирической октавы является одноимённое стихотворение А.Н. Майкова (1841).
Гармонии стиха божественные тайны
Не думай разгадать по книгам мудрецов:
У брега сонных вод, один бродя случайно,
Прислушайся душой к шептанью тростников,
Дубравы говору; их звук необычайный
Прочувствуй и пойми... В созвучии стихов
Невольно с уст твоих размерные октавы
Польются, звучные, как музыка дубравы.
Подобно музыкальной октаве, состоящей из восьми нот, стихотворение включает восемь строк, оно наполнено различными звуками, которые рождают гармоничную мелодию, звуками природы. Поэт размышляет о гармоничности мира природы и поэзии. Стихи возникают из слов, слова — из звуков, и именно в звуках природы поэту необходимо искать мелодию зарождения стиха.
Прислушайся душой к шептанью тростников,
К дубравы говору; их звук необычайный
Прочувствуй и пойми…
Поэт рассуждает о мастерстве стихосложения. Для него важно, чтобы каждое слово в стихотворении обладало подлинной живостью. А.Майков полагает, что “гармонии стиха божественные тайны” невозможно “разгадать по книгам мудрецов”. Источник вдохновенья поэт видит в живой природе, существовавшей задолго до того, как человек создал свой мир.
В этом стихотворении подчёркивается связь между природой и поэзией — а это одна из важных тем лирики Б.Пастернака. Как и лирический герой стихотворения Майкова, который утверждает, что нельзя “гармонии стиха божественные тайны” постичь “по книгам мудрецов”, а можно лишь чувствовать красоту природы, так и герой Пастернака фактически знает это.
Размышляя о содержании стихотворений А.Майкова и Б.Пастернака, нельзя не вспомнить и знаменитое «Есть иволги в лесах…» О.Мандельштама.
Кроме того, что произведение не существует изолированно от предшествующей и последующей традиций, его также нельзя понять вне остальных произведений, написанных тем же автором. Стихотворение «Во всём мне хочется дойти...», как стихотворение о творчестве, перекликается с другими текстами, посвящёнными этой теме, более раннего периода. На протяжении творческого пути восприятие Пастернаком поэзии и его представления о творчестве претерпели некоторые изменения. Если в ранний период поэзия определялась им как “круто налившийся свист”, “щёлканье сдавленных льдинок”, “ночь, леденящая лист”, как поединок “двух соловьёв” («Определение поэзии»), то в зрелую пору Пастернак говорит, что “строчки с кровью убивают”, что в искусстве слова “дышат почва и судьба” («О, знал бы я, что так бывает...»).
Но старость это Рим, который
Взамен турусов и колёс
Не читки требует с актёра,
А полной гибели всерьёз.Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлёт раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.
Возвращаясь к анализу ритмической структуры стихотворения Б.Пастернака, следует отметить, что оно написано нетрадиционным размером — в нём можно обнаружить регулярное чередование четырёх- и двустопного ямбов. Таким же размером написано стихотворение Д.Самойлова «Актрисе».
Тебе всегда играть всерьёз.
Пусть поневоле
Подбрасывает жизнь вразброс
Любые роли.Хоть полстранички, хоть без слов,
Хоть в пантомиме —
Играть до сердца, до основ,
Играть во имя.Без занавеса и кулис,
И без суфлёра,
Чтоб только слёзы пролились
На грудь партнёра.
Стихотворения Б.Пастернака и Д.Самойлова написаны одинаковым размером, у них сходная композиция, присутствуют прямые текстуальные связи (“до оснований, до корней, до сердцевины” — Пастернак; “играть до сердца, до основ” — Самойлов). Оба стихотворения посвящены размышлениям об искусстве, которое становится жизнью, и жизни, которая есть искусство.
И.А. Бродский. «Мои слова, я думаю, умрут…»
Ведя на уроках разговор о поэзии ХХ века, нельзя не обратиться к творчеству И.Бродского. Мы с ребятами работаем на уроках с двумя его стихотворениями — «Посвящение» (1987) и «Мои слова, я думаю, умрут…» (1963). Несмотря на кажущуюся простоту, прочитать более ранний текст оказывается ничуть не легче, а даже сложнее, чем «Посвящение», в силу того что он полон аллюзий и реминисценций. Работа по анализу этого стихотворения идёт очень трудно. Вот как конспективно в тетрадях и на доске выглядят записи, зафиксировавшие результаты нашей с учениками работы.
Мои слова, я думаю, умрут,
и время улыбнётся, торжествуя,
сопроводив мой безотрадный труд
в соседнюю природу неживую.
В былом, в грядущем, в тайнах бытия,
в пространстве том, где рыщут астронавты,
в морях бескрайних — в целом мире я
не вижу для себя уж лестной правды.
Поэта долг — пытаться единить
края разрыва меж душой и телом.
Талант — игла. И только голос — нить.
И только смерть всему шитью — пределом.
(1963)
Первое четверостишие — четыре глагольные формы — 3 совершенного вида (я думаю — вводное слово), второе четверостишие — 2 глагола несовершенного вида, третье четверостишие — 2 глагола — инфинитивы несовершенного вида. Первые четыре строки — вывод из долгих размышлений, но всё-таки — долг поэта (Пушкин, Ахматова пишут о том же).
Поэт существует в многомерном пространстве: пространство, время, тайны бытия — системы координат; время: в былом… в грядущем; пространство: в природу, в пространстве том (космос), в морях бескрайних — в целом мире.
Оппозиции:
Останется время — стихи умрут
Я (поэт) — целый мир (не вижу лестной правды)
Душа — тело (края разрыва; его — поэта? Или любого человека?)
Поэт (долг) — человек обычный. Долг — единить
В целом мире я // не вижу — порядок слов и перенос акцентирует слово «я»
Время улыбнётся со-проводив — время и творчество вместе
1-я строка — умрут — безотрадный, неживую — смерть — последняя строка
Вопросы, на которые не найден ответ: чья смерть шитью пределом? Разрыв меж душой и телом — у кого?
Я — поэт — существую всегда и везде. В пространстве том, где рыщут астронавты — предела нет.
Игла — талант — без неё шить нельзя. Но и без нити тоже. Что такое голос? — способность говорить даже тогда, когда нигде и ни в чём нет лестной правды (Лермонтов!!!) Игла+нить создадут новую систему существования.
Лестная правда — что такое? “Мои слова, я думаю, умрут…” Не пушкинское ли “Нет, весь я не умру…”? — этим утешается всякий творец.
Долг — ответственность поэта перед кем? (Пушкин // Лермонтов)
В соседнюю природу неживую — не то ли это самое, что в 1987 году назовёт “формой существованья”?
Синтаксис
Первые четыре строки — одно сложноподчинённое предложение, главная часть которого осложнена вводными словами, придаточная — двумя деепричастными оборотами, не являющимися однородными обстоятельствами (Как? Когда?).
Вторые четыре строки — одно простое предложение, осложнённое однородными членами с обобщающим словом.
Третье четверостишие включает в себя 4 предложения, два из которых — нераспространённые.
Итогом размышлений об этом стихотворении может стать сочинение на тему «Бродский в диалоге с русскими поэтами ХIХ–ХХ веков», подготовиться к которому поможет следующая проделанная в классе работа: читая стихотворение «Мои слова, я думаю, умрут…», необходимо отметить строки, словосочетания, которые вызывают ассоциации со стихами других поэтов; строки, словосочетания, в которых Бродский соглашается или спорит с русскими поэтами.
Выполнение этого задания не только поможет ученикам глубже проникнуть в смысл стихотворения, но покажет учителю, насколько эффективной была предыдущая работа по анализу лирики. Приведём отдельные фрагменты таких ученических размышлений.
1. «Мои слова, я думаю, умрут…». Это стихотворение написано поэтом как рассуждение о собственном творчестве, он задаётся вопросом, останутся ли его стихотворения жить после его смерти, будет ли кто-нибудь помнить о поэте. В каждой строчке этого стихотворения можно отыскать ответы на вопросы поэтов XIX и XX веков. “Мои слова, я думаю, умрут…” — это первая строчка стихотворения. Поэт словно соглашается с Мариной Цветаевой, говорящей: “Быть может, лучшая победа над временем и тяготеньем — пройти, чтоб не оставить следа, пройти, чтоб не оставить тени”. Оба поэта лишь рассуждают, предполагают, догадываются. Бродский говорит: “Я думаю…”, Цветаева — “Быть может…”
“И время улыбнется, торжествуя”. Эта строка заставляет вспомнить лермонтовского «Пророка»: “И старцы детям говорят с улыбкою самолюбивой…” У Лермонтова образ “старцев” символизирует не понимающее поэта общество, которое изгнало Пророка. У Бродского — время улыбнётся, когда автор умрёт, а его произведения забудутся. Этим лирический герой Бродского напоминает лирического героя «Памятника»: ведь читая это стихотворение Пушкина, понимаешь, что автор лишь иронизирует, когда говорит о своей “любезности” для народа…
“Сопроводя мой безотрадный труд” — в этой строчке мы прочитываем и ахматовское “Иди один и исцеляй слепых, // чтобы узнать в тяжёлый час сомненья // учеников злорадное глумленье // и равнодушие толпы”, и безысходность пушкинского «Поэту», и непризнанность лермонтовского Пророка.
Образ “соседней природы неживой” у меня ассоциируется с картинкой из «Silentium» Мандельштама: “Спокойно дышат моря груди, // но, как безумный, светел день, //и пены бледная сирень // в чёрно-лазоревом сосуде”. Природа жива, но замерла так, что всей её живости не разгадаешь. Можно также сопоставить эти слова со словами Ахматовой: “Вселенную перед собой, как бремя нетрудное в протянутой руке…”
“В былом, в грядущем, в тайнах бытия, // в пространстве том, где рыщут астронавты, // в морях бескрайних, в целом мире я // не вижу для себя лишь лестной правды” — эта строфа сочетает в себе и “ссылку” на «Пророков», и “опровержение” Тютчева в «Silentium!». Ахматова пишет: “Но не пытайся для себя хранить // тебе дарованное небесами, // осуждены, и это знаем сами, // мы расточать, а не копить”. Не созвучно ли это строкам Бродского: “Поэта долг — пытаться единить // края разрыва меж душой и телом”. В них можно также обнаружить сходство с пушкинским «Пророком», где описано превращение в пророка — именно “пытаясь единить края разрыва меж душой и телом”…
Другое стихотворении Бродского — «Посвящение» (1987), по сути, по духу, смыслу перекликается с пушкинским «Памятником», а ещё в большей степени со стихотворением Баратынского, где поэт говорит: “Его найдёт далёкий мой потомок // в моих стихах; как знать? // Душа моя окажется с душой его в сношенье, // и, как нашёл я друга в поколенье, читателя найду в потомстве я”.
2. “Стихи Бродского интересно сравнить со стихами других поэтов XIX–XX веков, ведь в них поставлены общие вопросы и обозначены общие проблемы. Думаю, главная проблема для поэта — непонимание толпы. Об этом говорят многие из них: Бродский в своих «Посвящении» и «Мои слова, я думаю, умрут…»; или Тютчев в «Silentium!»: “Другому как понять тебя?”, “Их оглушит наружный шум”. Мысль одна: лирического героя не понимает читатель, и поэт сочувствует ему, потому что он одинок. Мандельштам в «Silentium» пишет: “Да обретут мои уста первоначальную немоту!..”, и Тютчев в одноимённом стихотворении: “Молчи, скрывайся и таи!..” Но Бродский больше согласен с Ахматовой, которая пишет: “Иди один и исцеляй других”, он говорит: “Талант — игла. И только голос — нить”. Талант без голоса ничто, также как и голос — без таланта. Нельзя же шить одной иглой или одной нитью. Бродский рассуждает о назначении поэта в жизни: “Мои слова, я думаю, умрут”. Он только предполагает. И Марина Цветаева тоже рассуждает: “А может, лучшая победа…”
С одной стороны, поэты боятся непонимания, с другой — Баратынский, например, надеется, что “его найдёт далёкий мой потомок… душа моя окажется с душой его в сношенье”. “Окажется в сношенье” — хоть “сходство двух систем небытия сильнее, чем двух форм существованья”. А если поэта не поймёт поколенье и он не сможет получить от него вдохновенье — обратную связь, если читатель — не все, а никто, тогда поэт обращается к природе. Он художник, природа замирает перед ним: у Бродского — “в природу неживую”, “в пространство”, “в морях бескрайних”. И точно так же, читая мандельштамовское «Есть иволги в лесах…», мы видим “картинку”: иволги, волы на пастбище, тростник. Все на своих местах, и если что-то двигается, то очень медленно, но в то же время живо. “И только смерть всему шитью пределом”. Как и собратья по перу, Бродский использует очень ёмкие образы, чтобы в нескольких строках отобразить жизнь: у Бродского шитьё — житьё — жизнь. И только смерть всему житью пределом. Предел, но не конец. Смерть — не конец жизни, говорит нам Бродский. О том же говорит и Пушкин в своём «Пророке»: “как труп, в пустыне я лежал”, и начал новую жизнь, став пророком. Пророк получает свой дар от Бога. И поэзия, стихотворство (ведь поэт тоже пророк) — это божественный дар. Об этом говорят нам и стихи многих поэтов XIX и XX веков.: “божественный глагол”, “дарованное небесами”, “мой дар”, “поэзия святая”. Пушкин пишет в своём «Памятнике»: “И славен буду я, доколь в подлунном мире // жив будет хоть один пиит”. Стихотворцы — братья по перу, они помнят о своих предшественниках — “и потому всего живого ненарушаемая связь”.
Бродский чувствует эту связь, поэтому, в отличие от Аполлона Майкова, который говорит: “Гармонии стиха божественные тайны // не думай разгадать по книгам мудрецов”, он обращается за вдохновением к своим предшественникам. Его стихотворение «Мои слова, я думаю, умрут…» является почти построчным ответом другим поэтам. Уже в первой строке отражён весь смысл «Музы» Баратынского и других его стихотворений: “мой дар убог”, “не ослеплён я музою моею”, “ни склонности у ней, ни дара нет”.
Я думаю, что мысли и образы в стихотворении Бродского так схожи со строками других поэтов, потому что волновали их одни и те же проблемы и “тайны бытия”. И главный вопрос: “Зачем я пишу?”
Вместо заключения: А.С. Кушнер о поэзии и читателе
В качестве заглавия можно было бы вынести название конкретного стихотворения: ведь А.С. Кушнер — поэт, перу которого принадлежит очень большое количество стихов, посвящённых собратьям по поэтическому цеху, размышлениям о собственном творчестве, о сущности поэзии. Но, завершая разговор об отношении поэтов к тому, чем они призваны заниматься, хотелось бы предложить прочитать два стихотворения, в которых лирический герой предстаёт перед нами в неожиданной роли.
Поэзия — явление иной,
Прекрасной жизни где-то по соседству
С привычной нам, земной.
Присмотримся же к призрачному средству
Попасть туда, попробуем прочесть
Стихотворенье с тем расчётом,
Чтобы почувствовать: и правда, что-то есть
За тем трёхсложником, за этим поворотом.Вот рай, пропитанный звучаньем и тоской,
Не рай, так подступы к нему, периферия
Той дивной местности, той почвы колдовской,
Где сердцу пятая откроется стихия.
Там дуб поёт.
Там море с пеною, а кажется, что с пеньем
Крадётся к берегу; там жизнь, как звук, растёт,
А смерть отогнана, с глухим поползновеньем.
Обращаясь к читателю, поэт употребляет местоимение “мы”, между ними не существует разделительной полосы, нет привычного деления на “поэтов” и “толпу”, нет проблемы непонимания друг друга. И вместе с тем мы отчётливо слышим в словах лирического героя то “знанье о стихах”, которое, по выражению самого А.Кушнера, “в руках пяти-шести, // Быть может, десяти людей на этом свете”. Ему ведома “иная, прекрасная жизнь где-то по соседству // с привычной нам, земной”. Он знает, куда зовёт: в ту “дивную местность”, где уже бывали до него и Гомер, и Пушкин, и Мандельштам (разве не слышно в повторе “Той дивной местности, той почвы колдовской” отзвука: “Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный”?). Он знает, чем движимы волны того моря, о котором писали Гомер и Мандельштам, о котором пишет он сам, — они “движутся любовью”. Эта же любовь — к поэзии — продиктовала строки следующего стихотворения.
Не так ли мы стихов не чувствуем порой,
Как запаха цветов не чувствуем? Сознанье
Притуплено у нас полдневною жарой,
Заботами… Мы спим… В нас дремлет обонянье…
Мы бодрствуем… Увы, оно заслонено
То спешкой деловой, то новостью, то зреньем.
Нам прозу подавай: всё просто в ней, умно,
Лишь скована душа каким-то сожаленьем.
Но вдруг… как будто в сад распахнуто окно, —
А это Бог вошёл к нам со стихотвореньем!
И в них — не урок, но собственный счастливый опыт соприкосновения с божественным даром, опыт счастья встречи с творцом стихов (и ведь по-разному можно понимать последнюю строку!) — с Батюшковым ли, Фетом, Пастернаком… Наверное, он встречался с ними там, где “не рай, так подступы к нему” — поэт, знающий, как его предшественники, и другое:
И третье, видимо, нельзя тысячелетье
Представить с ямбами, зачем они ему?
Всё так. И мало ли, о чем могу жалеть я?
Жалей, не жалуйся, гори, сходя во тьму.
Вопросы и задания для самопроверки
1. Прочитайте и законспектируйте статью А.Тарковского «Что входит в моё понимание поэзии» (Тарковский А. Собр. соч.: В 3 т. Т. 2. М.: Художественная литература, 1991). Как А.Тарковский определяет сущность поэтического искусства?
2. Какие интертекстуальные связи обнаруживаются при анализе стихотворения Б.Л. Пастернака «Во всём мне хочется дойти…»?
3. Какие элементы формы стихотворения Пастернака оказываются содержательными и помогают глубже понять текст?
4. Прочитайте стихи А.С. Кушнера, посвящённые поэтам XVIII–XIX веков: Державину, Батюшкову, Баратынскому, Фету… Какие детали помогают автору охарактеризовать особенности стиля, поэтического видения мира этих поэтов?
Литература
Алексеев М.П. Пушкин и мировая литература. Л., 1987.
Баевский В.С. Б.Пастернак — лирик. Смоленск, 1993.
Западов А.В. Поэты XVIII века. М., 1979.
Кушнер А. Волна и камень. Стихи и проза. СПб., 2003.
Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. М., 2001.
Лотман Ю.М. Пушкин. СПб.: Искусство-СПБ, 1995.
Ранчин А.М. Прозябшая лоза — прорастающая трава — трава умирающая: эволюция образа в русской поэзии // Русская словесность. 2002. № 7.
Сурат И. О «Памятнике» // Новый мир. 1991. № 10.
Сурат И. «Пророк» А.С. Пушкина // Новый мир. 1995. № 1.
Уважаемые слушатели курсов повышения квалификации!
Контрольная работа № 2 состоит из четырёх заданий, составленных на основе материалов четвёртой и пятой лекций. Оценка контрольной работы будет проводиться по системе “зачёт/незачёт”. Для того чтобы работа была зачтена, необходимо иметь в виду следующие критерии.
При выполнении задания 1 необходимо определить объём словаря терминов, которые должны быть обязательно введены и прокомментированы на уроках анализа лирических текстов, привести значения данных терминов с указанием справочной литературы. Для этого необходимо воспользоваться материалами лекций. Задание 2 предполагает создание образца письменной работы по сопоставлению двух поэтических текстов. Учитывается логика изложения материала, объём, возможность использования данной работы на уроках, посвящённых творчеству поэтов.
При выполнении задания 3 главную ценность представляют наблюдения над формальными элементами текста. Выполненное задание по форме может быть материалом для проведения урока в 5-м классе.
Задание 4 предлагает продемонстрировать умение подойти к проверке работ, которые написаны пяти-шестиклассниками, ещё не владеющими в полной мере навыками анализа стихотворения. Необходимо отметить ценные наблюдения, исправить речевые, фактические ошибки, оценить работы, учитывая возрастные психологические особенности учеников и уровень владения анализом на данном этапе изучения литературы.
За задания № 1–3 слушатель получает от 0 до 5 баллов, за задание № 4 — от 0 до 15 баллов (от 0 до 5 баллов — за оценку каждой работы). Максимально возможное количество баллов за выполнение всех четырёх заданий — 30 баллов. Работа может быть зачтена при условии, что выполнены все задания и слушатель набрал не менее 18 баллов.
В результате выполнения всех заданий контрольной работы слушатели должны продемонстрировать знания (лекционного материала, основных подходов к изложению), умение применять в своей педагогической деятельности полученные знания.
Работа должна быть представлена в печатном виде или написана разборчивым почерком.
Пожалуйста, выполните данную контрольную работу не позднее 15 декабря и вышлите её в Педагогический университет «Первое сентября» по адресу: 121165, Москва, ул. Киевская, д. 24, вместе с бланком, напечатанным в газете, или его ксерокопией.
Если у вас имеются вопросы по этой работе или курсу в целом, пожалуйста, запишите их в поле «Комментарии». Вы получите ответы вместе с проверенной контрольной работой.
Контрольная работа № 2
Задания контрольной работы № 2
1. Напишите конспект урока на тему «Ода Горация “К Мельпомене” в переводах русских поэтов XVIII–XIX вв.». Проведите и проанализируйте этот урок.
2. Сопоставьте тексты стихотворений Е.А. Баратынского «Мой дар убог, и голос мой не громок…», «Болящий дух врачует песнопенье…», «Не ослеплён я музою моей…» и И.А. Бродского «Посвящение» и ответьте на вопрос: чем близко Бродскому отношение Баратынского к поэзии и роли и судьбе поэта?
3. Прочитайте стихотворение А.А. Ахматовой.
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу — зренье,
Или актёру — голос и движенье,
А женщине прекрасной — красоту?Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены — и это знаем сами —
Мы расточать, а не копить.Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжёлый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.
(1915)
Ответьте на вопрос: “Какие мотивы и образы в стихотворении свидетельствуют о том, что Ахматова продолжает пушкинскую традицию в разработке данной темы?”
4. Прокомментируйте и оцените работу ученика 8-го класса, посвящённую стихотворению О.Мандельштама «Silentium».
Это загадочное стихотворение — обращение поэта к самому себе. Название отсылает читателя к стихотворению Тютчева, написанному ранее. Но если у Тютчева «Silentium!» — это призыв к молчанию, неприятие “громкости”, агрессивности внешнего мира, то «Silentium» Мандельштама — это обращение к чему-то вечному, к гармоничности, “ненарушаемой связи” всего живого.
В первой строфе поэт выражает мысль о вечности и святости истинной поэзии, ведь, я считаю, именно о ней он говорит: “Она ещё не родилась, она и музыка, и слово”. Поэзия — это слияние двух искусств, а искусство берёт начало из природы, значит, любая стихотворная строка — это уже “ненарушаемая связь” живого окружающего мира и внутреннего мира человека.
Вторая строфа говорит о многогранности, многообразности вдохновенной мысли — движущаяся, сверкающая на солнце вода, “как безумный, светел день”, “чёрно-лазоревый” сосуд, переливающийся так, что пена в нём кажется бледной сиренью. Несмотря на это, все цвета мягкие, пастельные — “бледная сирень”, “чёрно-лазоревый”. Эта неясность, “расплывчатость” цветовой гаммы говорит о многозначности смысла стихотворения, каждый может понимать его по-своему, но тонкие, мягкие цвета не доступны человеку с неутончённой душой. Упоминание цвета говорит о гармонии слова не только с музыкой, но и с живописью.
Третья строфа резко отличается от всех остальных. В ней поэт обращается к самому себе: “Да обретут мои уста первоначальную немоту”. В этой строфе есть мысль о том, что “первоначальная немота” — это естественное состояние человека, что его мысли — это “кристаллические ноты”. И слово, и мысль связаны с музыкой.
Последнюю строфу можно назвать самой загадочной. В ней есть обращение к древнегреческой богине Афродите, и это сближает её со второй строфой — “пены бледная сирень” (Афродита родилась из морской пены), “в чёрно-лазоревом сосуде” (речь идёт об искусстве Древней Греции). Это упоминание не случайно: поэты ищут идеалы, гармонию в античности, во временах Гомера. Это отсылает читателя к другому стихотворению Мандельштама — «Бессонница. Гомер…». В первой строфе “и музыка, и слово”, а в четвёртой — “и слово в музыку вернись”. Это противоречие так и не разрешается, но всё — и слово, и музыка, и живопись, — всё “с первоосновой жизни слито”, то есть берёт начало в природе.
Задания итоговой работы: «Методическая разработка урока по анализу поэтического текста»
Итоговая работа состоит из трёх заданий.
1. Напишите планы проведения двух уроков по анализу одного стихотворения в разных классах (например, в 5-м и в 11-м, 8-м и 10-м…). Проведите один из этих уроков и проанализируйте его.
2. После урока по анализу поэтического текста проведите письменную итоговую работу (сочинение, ответ на вопрос…). Приведите образцы, с вашей точки зрения, удачных работ учащихся (2–3) и тех, которые требуют совершенствования (2–3). Обоснуйте свою оценку этих работ, укажите критерии, которыми вы пользовались при оценивании.
3. Предложите 8–10 нетрадиционных тем сочинений (для 9–11-х классов) по хрестоматийным поэтическим текстам.
Для получения зачёта необходимо выполнить все задания. Итоговая работа должна отражать знания лекционного материала и умения применять их на практике при подготовке методической разработки урока по анализу поэтического текста.