Уроки учителей России

Я иду на урок

Валентина
Мезенцева

---

Валентина Александровна МЕЗЕНЦЕВА (1947) — учитель высшей категории, отличник народного образования; преподаёт в школе № 15 г. Иванова.

Организатор материала — методист кабинета русского языка и литературы ИПКиППК г. Иваново Надежда Вячеславовна ВАСИЛЬЕВА.

Моё открытие Платонова

Творчество писателя в школьном изучении. 5–11-й классы

Наши современники с поразительной лёгкостью и быстротой впитывают восстановленную в своих правах литературу. Всплыл, наконец, и уникальный творческий материк Андрея Платонова во всём богатстве своих контуров и извивов, в удивительном единстве душевного и метафизического пейзажа.

Книги Платонова непросты для чтения и трудны для восприятия. Так зачем же они нужны, надо ли к ним обращаться сегодня? В предисловии к публикации «Котлована» в журнале «Новый мир» С.Залыгин писал: “В подлинном искусстве обязательно должна быть загадка — это мы знаем и любим, наверное, потому, что ещё больше любим разгадки, но перед Платоновым мы то и дело пасуем! Тем большую обязанность встречаться с ним мы испытываем, а наше читательское достоинство заключается не в том, чтобы уходить от него, а чтобы узнавать его. Ведь Платонов — ещё и та страница в русской литературы, которая и после классики XIX века снова удивила мир, заставила его вздрогнуть и даже растеряться перед лицом всё той же литературы”.

Евгений Евтушенко, оценивая творческое наследие А.Платонова, сказал: “Это взлетевшая над своим временем гениальная русская мысль”.

Как же после таких оценок не обратиться к творчеству А.Платонова, не проверить и своё читательское достоинство, и своих учащихся!

Общее направление гуманизации образования и современные условия преподавания литературы в школе заставляют во многом пересматривать содержание и структуру курса литературы. Процесс переоценки ценностей, происходящий сейчас в обществе, не мог не коснуться и литературы. В критике всё чаще и чаще подвергается сомнению не только художественная ценность тех или иных произведений, но даже существование советской литературы как таковой. Всем известна нашумевшая статья В.Ерофеева «Поминки по советской литературе»¹ и полемика, развернувшаяся вокруг неё на страницах «Литературной газеты». Эта своеобразная ситуация накладывает отпечаток на изучение произведений В.В. Маяковского, А.Н. Толстого, А.А. Фадеева. Приходится пересматривать программу литературного образования, отказываться от привычных тем, произведений и вводить новые имена. Среди возвращающихся в литературу имён нет другого такого, которое вызвало бы больше эмоций, интеллектуального напряжения и дискуссий, чем имя Андрея Платонова. Он шагнул из далёких 20–30-х годов прямо в современную действительность и соединяет в своём личностном облике и творчестве многие тревожащие и “вздыбливающие” наше сознание начала. Сложность и неоднородность обрушившейся на учителя информации, мировоззренческой структуры произведений А.Платонова требуют сориентировать направления анализа, который учителю, конечно, придётся проводить, так как интерес старших школьников к творчеству писателя велик.

Логика и структура работы по изучению творчества А.Платонова диктуется общими программными задачами курса литературы в школе, возрастным принципом, уровнем доступности его произведений для понимания обучаемых.

При изучении творчества А.Платонова я систематизировала имеющийся в методической литературе материал и дала свои разработки уроков. “В мечте есть сторона, которая выше действительности, — писал Л.Н. Толстой. — В действительности есть сторона, которая выше мечты. Полное счастье было бы соединением того и другого”.

О таком многотрудном счастье, соединяющем мечту и действительность, размышляет Андрей Платонов во всех своих произведениях. Однако, за редким исключением, эта фантастика навеяна многоцветьем и неисчерпаемостью “неизвестного человеческой души”, её необъятным великолепием. И, думается мне, знакомство юных читателей с Платоновым надо начинать со сказки в пятом классе.

Тематический план изучения творчества А.А. Платонова в школе

5-й класс

Сказка... Пока живёт человечество, будет и сказка. Обращение к сказке — это всегда праздник. Мы ещё не умели читать, а заворожённо слушали сказки о добрых и злых героях, которые сказывали нам бабушки. Взрослели, а сказка по-прежнему привлекала буйством фантазии, добротой и мудростью, в ней мы постигали “науку вымысла”, азбуку поэтических иносказаний. Сказку любят все дети, но надо распахнуть перед ними и мир литературных сказок, надо показать им, что этот жанр стал для литературы традиционным — ему отдали дань первые поэты России — В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, И.Ершов, а в прозе — В.И. Даль, Н.В. Гоголь, А.Ф. Вольтман, М.Е. Салтыков-Щедрин. И в XX веке, космическом, создаются сказки.

Незадолго до преждевременной смерти, в 1951 году, А.Платонов выпустил сборник русских народных сказок в своём пересказе — «Волшебное кольцо» под редакцией М.Шолохова. Сборник получился оригинальным, близким к народу даже по интонации прочтения фольклорных сочинений об умной внучке, счастливом Семёне, Иване Бесталанном и Елене Премудрой, волшебном соколином пёрышке и красном молодце.

А.Платонов встречался со сказителями, слушал их, тщательно записывал. Он понимал ответственность за частицу “живого существа” народа, которую, говоря его словами, “народ передоверил ему на время”.

Писатель “угадал и поэтически выразил” “тайну народа, людей”, умеющих “искать и находить выход из губительного положения”, весьма скептически относился к похищению и использованию “кем-то уготованного счастья” вместо того, “чтобы добыть его в труде, нужде и борьбе”.

Сказка А.Платонова «Волшебное кольцо» — одна из тех, которая даёт возможность увидеть разницу народной сказки и сказки, созданной писателем.

В работе над сказкой «Волшебное кольцо» я использовала рекомендации Т.Ф. Курдюмовой, которые предполагают сопоставление произведений с одним сюжетом, созданных разными авторами, и народной сказки. Только я разделила работу по трём группам, которые получили предварительные задания по плану:

1. Название сказки.

2. Сюжет.

3. Описание двенадцати молодцев.

4. Описание героев.

5. Приёмы поэтической речи (троекратные повторы, постоянные эпитеты) и, с другой стороны, “нефольклорные” приёмы.

6. Инсценировка самого забавного эпизода сказки.

Второй этап работы — коллективный, его можно провести в форме беседы.

— Каковы главные черты жанра сказки?

— Что общего в народной сказке и сказке литературной?

— А в чём разница? Сравните сцены, в которых действуют герои народных сказок и сказок литературных.

Выводы делают учащиеся: различны сюжеты, отличаются герои, иные приёмы, сложность мира литературных героев. На уроках же внеклассного чтения в пятом классе закономерно обращение к рассказам, которые очень близки к сказкам, но помогут уже настроить юного читателя на непременные при встрече с Платоновым “высокие” размышления о жизни, силах, которые ею правят. И первые из них — это рассказ «Любовь к Родине, или Путешествие воробья» и сказка-притча «Неизвестный цветок». По этим произведениям я провожу урок «Формула жизни А.Платонова». За неделю до урока даю задание по группам.

«Формула жизни» Урок по рассказам «Любовь к Родине, или Путешествие воробья», «Неизвестный цветок»

Человечество — одно дыхание.
Больно одному — больно всем.
Умирает один — мертвы все.
А.Платонов

I. На прошлых уроках мы начали знакомство с жанром рассказа ², а сегодня будем работать над особыми рассказами — притчами А.Платонова. Вы уже встречались с творчеством этого писателя и знаете, что это всегда “высокие” рассуждения о жизни, силах, которые ею правят. Обратимся к значению слова “притча”.

II. Словарная работа (со словарём русского языка Ожегова).

Притча — 1. В старинной литературе иносказательный рассказ с нравоучением. Например, евангельская притча. 2. Перен. О непонятном, труднообъяснимом явлении (разг.). Что за притча? 3. Притча во языцех (шутл.) — предмет общих разговоров.

— В каком значении сегодня будем использовать это слово?

III. Тема урока: “Формула жизни” А.Платонова.

— Попробуйте сформулировать учебные задачи сегодняшнего урока.

IV. Итак, каковы же будут “уроки”, “нравоучения” притч-сказок А.Платонова? На какие размышления о жизни, силах, которые ею правят, подтолкнут вас произведения писателя? Итогом этих рассуждений должен стать ответ: “Какова формула жизни А.Платонова? Что входит в её слагаемые?”

На доске

V. Откроем первую страницу сказочного происшествия «Любовь к Родине, или Путешествие воробья».

Учитель читает начало сказки. Звучит скрипка: «Зимняя дорога» Шуберта.

VI. Работа в группах.

Первая группа. Пересказать эпизод «Скрипач и воробей», ответить на вопросы: зачем скрипач ходил играть к памятнику Пушкина? Что хотел выразить музыкант, играя на скрипке? Почему музыкант не берёт денег за своё искусство? Почему он играет именно у памятника Пушкину? Почему скрипач так сильно полюбил воробья и каждый день носил для него хлеб?

Понимал воробей музыку? Что больше привлекало воробья — музыка или крошки хлеба?

Выводы. Что входит в понятие жизнь? Каковы первые её слагаемые? (Милосердие, любовь ко всему земному.)

Вторая группа. «Воробей в райской стране».

— Почему воробью стало печально на новой земле, почему он хочет улететь домой? Чего ему не хватает?

— Кого он выбирает себе в друзья? Почему?

— Где находит пристанище?

— Что мучает воробья? О чём он мечтает в райской стране?

Выводы. Что вы добавите в “формулу жизни” А.Платонова (см. схему)? (Любовь к Родине.)

Третья группа. «Музыкант и черепаха».

— Почему музыкант купил черепаху?

— Что даст музыканту присутствие черепахи в его доме?

— Понимала ли черепаха настроение музыканта и его игру?

— Что для Платонова ценно в человеке и во всяком живом существе?

Выводы. Способность и готовность любить.

Четвёртая группа. «Воробей и ураган».

— Как чувствует себя воробей в урагане?

— Как он добывает себе корм? Трудно ли он ему достаётся?

— Устраивает ли его жизнь в урагане?

— Почему воробей, когда летел в урагане, забыл, как за ним ухаживал пенсионер?

— О чём он только жалеет, чего ему не хватает в урагане?

Выводы. Есть ли новые компоненты в “формуле жизни”?

Пятая группа. Новая встреча воробья и скрипача.

— Почему сказочное происшествие — вопреки сказочной традиции — заканчивается трагически?

— Почему воробей умирает?

— Любил ли музыкант воробья, а воробей — музыканта?

— Почему после смерти воробья в музыке недоставало полного утешения?

VII. Аналитические выводы.

— О чём же этот рассказ? О чём важном, сокровенном хотел поведать читателям автор? Почему рассказ назван «Любовь к Родине, или Путешествие воробья»?

— В чём притчевый смысл рассказа?

— Что включает в себя “формула жизни” Андрея Платонова? (Любовь к Родине, милосердие, любовь ко всякому живому, способность дарить добро, отдавать, бескорыстная любовь.)

VIII. «Неизвестный цветок».

1. Слово учителя.

Рассказ этот, написанный незадолго до смерти писателя (в ноябре-декабре 1950 года), явился как бы творческим завещанием писателя. Простая притча о цветке, вырастающем из праха и пыли, перерабатывающем самоё смерть в жизнь, даёт нам представление о том, что было самым важным в “формуле жизни” А.Платонова. Итак, каковы самые главные составляющие этой платоновской “формулы жизни”?

2. Чтение и инсценировка рассказа. (Инсценируется эпизод «Встреча с Дашей».)

3. Беседа.

— Почему оказалось возможным невероятное — цветок вырос на камне и глине?

Жизнь маленького, незаметного цветка на сухой, мёртвой глине — чудо, сотворённое им самим, вовсе не ниспосланное ему свыше (как, например, буря воробью).

“Днём цветок сторожил ветер, а ночью росу! Он трудился день и ночь, чтобы жить и не умереть. Но он нуждался в жизни и превозмогал терпением свою боль от голода и усталости”.

— Какое слово настойчиво повторяет Платонов? (“Жить”, “жить”. Даже запах цветка “как зовущий голос маленькой неизвестной жизни”.)

— Что является источником этой жизни? (Каждодневный труд, преодоление трудностей.)

— Что можно добавить к “формуле жизни” Андрея Платонова?

Заметим, что цветок не хочет жить печально: непрерывные труды и заботы не лишают его способности радоваться естественной малости: “лишь один раз в сутки цветок радовался, когда первый луч утреннего солнца касался его утомлённых листьев”. Более того — дыханием своего аромата цветок радует детей, они любуются им, как героем.

— Даша спрашивает цветок, как его зовут, но у него нет имени, это неизвестный цветок.

— Какое бы вы ему дали имя? (Светодал? Добрый? Радомысл?)

— Прочитайте о приходе Даши на пустырь через год.

— Почему цветок-сын лучше, прекраснее отца?

— Что делает его таким? (Родство, корни делают его таким — новые компоненты “формулы жизни”.)

— Какие новые компоненты мы впишем в “формулу жизни” Платонова? “Цветок этот — самый святой труженик, он из смерти работает жизнь!” («Цветок на земле»).

IX. Обобщение по двум рассказам.

— Помогла ли нам сказка-притча «Неизвестный цветок» понять содержание рассказа «Любовь к родине»?

— Случайна ли смерть воробья?

Нет, смерть воробья отнюдь не случайна. Воробей из тех, кто привык явно брать от жизни необходимое. К памятнику он прилетает тогда, когда голоден, а ведь музыкант его ждёт каждый день. А как он берёт принесённый скрипачом хлеб? Воробей прилетает только на четвёртые сутки, “без помехи сел на хлеб в футляре и по-деловому начал клевать готовую пищу”. Некоторое время спустя “он сразу же опустился на футляр и стал клевать готовый хлеб”. Кстати, в первый раз, когда воробей ничего полезного для себя не нашёл, он, улетая, захватил с собой копейку.

“Значит, он не даром прилетал — хоть что-нибудь, да взял!” О старике-скрипаче он и не упоминает, как не слышит и его музыки. Заметим: “деловой” воробей, наевшись, однажды “кратко проговорил что-то” (интересно — что?), а в другой раз “пробормотал в воздухе небольшую песню” (какую? кому?).

И ещё раз он запоёт, когда приспособится покойно существовать даже в ураганном вихре, поддавшись его воле: “...Он уже привык жить в буре и обильно питался из неё. Ему не хотелось больше добывать себе корм на бульваре постоянным хищничеством”. Итак, воробей лишён животворящих начал, которыми, по Платонову, являются труд, способность и готовность любить, отдавать. Именно благодаря им чудо жизни оказывается возможным.

X. Беседа.

— О чём этот рассказ Платонова?

— Какой из рассказов вам больше понравился? Есть ли что-то общее в этих рассказах-притчах? (Эти сказки Платонова о любви к родине, о всепобеждающей силе любви человека ко всему живому. О силе доброты и терпения, преодолевающих одиночество и соединяющих разные судьбы в единое целое.)

— Что вы скажете об авторе этих рассказов?

— В чём его “непохожесть” на других?

— Какова писательская цель у Платонова? Чему учат его притчи? (Открывать людям истинный смысл и правду жизни, показывать, какая это радость — понять мир и помочь ему стать лучше.)

— Что в этих произведениях от рассказа и что от сказки?

Посмотрим, какие составные вывели вы в “формуле жизни” А.Платонова (см. схему).

— Прочитайте эпиграф к уроку. Что вы добавите ещё в “формулу жизни” А.Платонова? (Связь всего земного: человечество — материк, и каждый человек — остров; “Больно одному — больно всем”.)

Выставка иллюстраций

1. Легко ли было нарисовать неизвестный цветок?

2. Удалось ли это сделать иллюстраторам?

3. Вспомним описание цветка.

4. Какие составные “формулы жизни” А.Платонова особенно важны сегодня?

5. Словарная работа.

МИЛОСЕРДИЕ

Подберите синоним к этому слову: сожаление, участие, жалость, соболезнование, сострадание.

СОСТРАДАНИЕ — жалость, сочувствие, возбуждаемое несчастьем другого (словарь русского языка Ожегова)

6. Работа в группах. Написать сочинение-миниатюру на одну из тем.

• Милосердие, любовь ко всему живому — основа жизни.
• Источник жизни — труд, преодоление трудностей.
• Чему учат меня рассказы-притчи А.Платонова?
• Что же, по Платонову, включает в себя понятие “жизнь”?
• Трудно ли было мне читать А.Платонова? В чём его непохожесть на остальных?

6-й класс

В программу 6-го класса для чтения включён рассказ А.Платонова «Корова». Малый по объёму, он может быть по праву отнесён к большой литературе по охвату философских, нравственных проблем, которые поднимает и решает писатель на страницах этого рассказа. Он — редкая драгоценность и в отношении глубины искреннего чувства, владеющего автором, и в отношении литературного умения, доводящего до читателя чувство и мысль. Рассказ наполнен огромной сжатой реалистической силой, и фраза нигде не делает никаких “собственных красивых телодвижений” ³, но каждое слово автора служит конечному смыслу и назначению темы, неся на себе работу, а не игру.

Несмотря на кажущуюся простоту рассказ сложен для понимания тех философских, нравственных проблем, которые станут в центре обсуждения шестиклассников, поэтому целесообразно сочетать на уроках беседу с анализом эпизодов рассказа. Какие эпизоды выбрать?

1. Вася Рубцов и корова. (Первые страницы.)

2. Вася и окружающий мир. (Встреча с детьми, проносившимися в поездах.)

3. Вася и помощник машиниста.

4. Горе коровы.

5. Гибель коровы.

6. Сочинение Васи.

Учитель поможет донести до учащихся пафос творчества А.Платонова, его нежное отношение к людям, которое ему, в свою очередь, привила его первая школьная учительница, о которой он писал: “...Отдали меня в церковноприходскую школу. Была там учительница Аполлинария Николаевна, я её никогда не забуду, потому что я через неё узнал, что есть пропетая сердцем сказка про Человека, родимого «всякому дыханию», траве и зверю, а не властвующего бога, чуждого буйной зелёной земле, отдалённой от неба бесконечностью” ⁴.

Урок по рассказу «Корова»

...Весь мир ради меня и ради всех людей, и из всех людей — я каждого знаю, с каждым спаяно моё сердце.

К уроку учащиеся получили задание рассказать о своих любимых животных и, если захочется, нарисовать их. Такое начало урока поможет настроить ребят на особую эмоциональную волну, создаст атмосферу любви, доброты, без которых понимание идеи платоновского рассказа будет затруднено.

После рассказа детей учитель продолжит разговор о любви человека к живому миру.

Учитель. Одушевление, мало того, очеловечивание природы видно повсюду у Платонова. В мире Платонова деревья, травы, водопады, реки, дома, машины — не только живое — всё трудится, и все способны испытывать горе и радость, боль и наслаждение. И сам он мечтал стать человеком, от мысли и руки которого волнуется и работает “весь мир ради меня и ради всех людей... я каждого знаю, с каждым спаяно моё сердце” ⁵. “Спаяно его сердце” и с героем рассказа «Корова» Васей Рубцовым, который не знает равнодушия к любому живому творению.

— Найдите первые сцены разговора Васи с коровой. Докажите неравнодушие Васи, умение любить живое и понимать его значимость.

Ученики говорят о том, каким любящим взглядом видит корову Вася — её “добрые тёплые глаза, обведённые тёмными кругами”, “большое худое тело”, нежное, покойное вымя с маленькими ссохшимися сосками, откуда он кормится молоком.

На вопрос о значимости ребята отвечают фразой Платонова: “...Свою силу корова не собирала для себя в жир и в мясо, а отдавала её в молоко и в работу”.

Учитель. Вы помните рассказ «Любовь к родине, или Путешествие воробья»? Каких животворящих начал был лишён воробей?

Напомню учащимся, что, по Платонову, труд, способность и готовность любить, отдавать — это и есть те животворящие начала, благодаря которым оказывается возможным чудо жизни.

И это чудо творят и животные, которые живут для нас, и корове “некогда глядеть долго в сторону или отдыхать, она должна жевать беспрерывно, а пища была худой, однообразной, и корове нужно с ней долго трудиться, чтобы напитаться”.

— Найдите описание осеннего пейзажа. Чем поражает это описание? Какую тональность придаёт рассказу?

Учащиеся читают от слов “Сейчас начинались вечерние сумерки...” до слов “Он ему казался теперь кладбищем растений, которые он посадил и вывел на жизнь весной”.

Очеловечивание жизни природы, тема смерти травы, цветов настраивают читателя на грустную тональность, на философские размышления о жизни и смерти.

Учитель может продолжить эти мысли, познакомить, хотя бы поверхностно, с философией жизни и смерти у А.Платонова. Смерть всегда уничтожает то, что лишь однажды существует, чего не было никогда и не повторится во веки веков. Поэтому так пристально вглядывается писатель в окружающий мир, отмечая неповторимость цветка, травы, человека. Его произведения как бы светятся нежным отношением к людям. Но особое место в творчестве Платонова принадлежит детям. Его внимание к ним тесно связано со всем отношением писателя к жизни, сочувствием к слабым и беззащитным и верой в будущее народа. Кто больше детей нуждается в защите, поддержке, заботе? Они малы и беспомощны, им ещё надо окрепнуть и вырасти. И дети окружены в творчестве писателя особенным ласковым вниманием автора. Детство и материнство привлекают Андрея Платонова присущими им добротой, бескорыстностью, любовью, правдой чувств, близостью к природе.

Учитель. Подтверждает ли это рассказ «Корова»? Что вы можете рассказать о герое рассказа Васе Рубцове и отношении к нему автора?

Учащиеся говорят о том, с какой теплотой Платонов рисует образ Васи, о его любви к миру (“Ему казалось, что все страны и люди давно ожидают, когда он вырастет и придёт к ним”).

Учитель. Расскажите о мимолётной встрече героя с незнакомым человеком, улыбнувшимся ему из окна поезда. Почему Платонов так подробно рассказывает об этой встрече?

(Мальчику интересен весь мир, все люди, он неосознанно чувствует родственную связь с окружающим миром.)

Да, действительно, мысль о связи людей друг с другом, об их общности и содружестве, о том, что человеку одному жить худо, — любимая мысль писателя: “...с каждым спаяно моё сердце”.

Учитель. Расскажите о встрече Васи с паровозом. Как он наблюдает за работой паровоза? Что нового мы узнаём о нём?

(Вася хорошо знаком с работой, он “знает, отчего работает паровая машина... Его мучило, если он видел какой-либо предмет или вещество и не понимал, отчего они живут внутри себя и действуют”.)

Учитель. Прочитаем диалог Васи и машиниста от слов: “— Дай, я буду, — сказал Вася. — А ты ступай, помогай паровозу”.

— Как Платонов передаёт свою любовь, своё нежное восхищение мальчиком?

(Оценкой машиниста: “Не было бы своего сына, я бы усыновил этого... Он с малолетства уже полный человек, а у него ещё всё впереди...”)

— Как вы понимаете слова машиниста?

Если ребята не ответят, можно сказать им о том, что человек, в представлении писателя, существует для того, чтобы трудиться и творить добро для других людей.

Вася Рубцов обладает этим качеством настоящего человека, и потому уже сейчас он — полноценный человек, достигший полного нравственного развития.

Платонова вообще отличает сердечное сочувствие к людям-труженикам.

Вот отец Васи, который продал телёнка на убой. Как рисует его Платонов? Формирует ли он отрицательное отношение к этому герою?

(Нет, говорят ребята. Семья живёт бедно, нужны, вероятно, деньги, чтобы купить что-то, продержаться.)

Учитель. Докажите, что отец переживает, ему больно.

Учащиеся находят ответ в тексте, говорят, что отец не может сразу идти домой, говорит Васе, чтобы тот шёл один: “У меня душа по телёнку болит: растили-растили его, уже привыкли к нему...”

Учитель. И всё-таки Платонов в рассказе, вернее, в подтексте его беспощадно ставит вопрос о глубокой постыдности для человека, существа чувствующего, сознающего, природного способа существования, что стоит на взаимном пожирании, борьбе. Человек, как и всё в природе, существует за счёт другой жизни — растений, животных и себе подобных. “Огромный космос полон вещества, кочующего по существованиям. Что было когда-то человеком, превратилось в землю, в прах, из него растут травы и деревья, из них делают разные вещи; вещи стареют, разрушаются, превращаясь в те бесполезные пустяки, к которым так странно бывает привязано сердце в мире Платонова”, — пишет С.Г. Семёнова ⁶. Позднее мы обратимся к роману «Чевенгур», в котором писатель расскажет о попытке осуществить некоторые глубинные чаяния народной души: мечту о преодолении смерти и жажду всеобщего равенства. Здесь, в рассказе, смерть стала реальностью для Васи, для коровы.

— Прочитайте сцены, которые рассказывают о горе коровы. Расскажите о её жизни после утраты телёнка. “...Корова теперь ничего не ела...” — и далее.

— Почему так безысходно горе коровы?

— Ведь человек умеет преодолеть горе и возвратиться к жизни. Почему же корова не смогла?

Учащиеся говорят о своеобразном видении Платоновым мира. Горе коровы безнадёжнее, потому что его “она не умела в себе утешить ни словом, ни сознанием, ни другом, ни развлечением, как это может делать человек”.

Учитель. Почему корова оказалась на путях? Как объяснить её гибель?

(Утрачена воля к жизни, потерян её смысл. “...Она бежала от паровоза, но тихо, и в сторону не сообразила свернуть”.)

— Прочитайте диалог отца Васи и машиниста. Почему машинист предлагает, а потом добавляет денег на покупку коровы? Ведь он фактически не виноват, и никто не заставил бы его платить? Платонов опять выделяет столь дорогую ему мысль о единении людей, об их связи и нужности друг другу: “Твой сын мне помогал, а я вам помогу...”

— Прочитайте сочинение, которое написал Вася в школе после гибели коровы.

Учащиеся говорят, что в сочинении мальчика Платонов обобщил свои мысли о мире, о человеке, о предназначении всего живого на земле. Труд и служение коровы — подвиг, потому что “корова отдала нам всё, то есть молоко, сына, мясо, кожу, внутренности и кости, она была доброй”.

Учитель. Действительно, Платонов часто выражает посредством своих персонажей собственное отношение к миру. Сочинение Васи только на первый взгляд детское и примитивное. Но по существу в нём весьма отчётливо обнажено восприятие мира самим писателем. В нём “формула жизни” А.Платонова, с которой мы уже встречались в других рассказах.

— А что вы скажете о языке рассказа, его стиле?

Учащиеся говорят о своеобразии языка рассказа. Отмечают, что стилю писателя чужда вычурность: он пишет просто и может показаться даже наивным. Но за этой простотой и внешней наивностью скрывается, как в народной сказке, вовсе не наивная мысль.

Учитель. В чём же пафос творчества Платонова?

(Любовь к человеку. Эта любовь обнаруживается в непрерывном, ровном горении, в постоянной заботе о людях, о сострадании ко всему живому на земле.)

Обратимся ещё раз к эпиграфу урока: “...Весь мир ради меня и ради всех людей, и из всех людей — я каждого знаю, с каждым спаяно моё сердце.”

Урок по рассказу «В прекрасном и яростном мире»

Включённый в программу по литературе рассказ А.Платонова «В прекрасном и яростном мире» всем своим идейно-художественным содержанием словно предназначен для решения задач литературного образования школьников. В шестом классе уже целесообразно дать краткую биографическую справку о писателе во вступительном слове учителя, которое может быть примерно таким.

Всю свою жизнь А.Платонов размышлял о судьбе человека, ему очень хотелось помочь человеку в таком неустроенном, тревожном мире, полном жестоких опасностей и поворотов истории.

Андрей Платонов обладал талантом слышать чужое горе, ощущать эту великую неустроенность мира. Может быть, поэтому однажды он признал: “Жизнь сразу превратила меня из ребёнка во взрослого человека, лишая юности”.

Можно включить и работу над портретом А.Платонова. Пусть ребята вглядятся в глаза писателя — “живую поверхность его сердца”. В портрете нет ни примет внешнего успеха, ни бесчувственной важности. Внешне Платонов кажется простоватым, тревожно-хрупким.

Жизнь Платонова была связана с важнейшими историческими событиями Первой мировой войной, революцией, коллективизацией деревни. Платонов в детстве познал столько горя, что оно не отпускало писателя до скончания дней. В малолетстве ему пришлось нищенствовать (одно время семья достигала десяти человек, а работал только отец), испытывая горечь безвозвратных утрат (голодной смертью умирали маленькие братья и сёстры), познать непосильный наёмный труд, участвовать в Гражданской войне и строительстве новой деревни. Все эти “университеты” сформировали душу и характер Платонова с его болезненным неравнодушием к нужде и человеческому страданию.

Платонов — псевдоним писателя, образованный из имени отца — Платона Фирсовича. Родовая фамилия его — Климентов. Андрей Платонович Платонов родился 20 августа (1 сентября по новому стилю) 1899 года недалеко от Воронежа, в Ямской слободе. Дед будущего писателя был шахтёром, отец — мастеровым человеком, мать — Мария Васильевна — вела хозяйство, своей теплотой и сердечностью поддерживала многочисленное семейство. Род Климентовых дал стране выдающегося писателя Андрея Платонова и крупного учёного-гидролога Петра Платоновича Климентова, известного не только в нашей стране, но и за рубежом. Андрей Платонов был участником Великой Отечественной войны, которая до конца дней осталась для него сильнейшим потрясением. Летом 1944 года он попал под бомбёжку, которая не прошла для него бесследно: оказались повреждёнными лёгкие. 5 января 1951 года Андрей Платонович Платонов скончался. Так война настигла его в мирное время. Писатель ушёл, но оставил свои книги, полные добра и человечности.

Следующий этап урока — беседа, выявляющая восприятие учащимися произведения.

— О чём этот рассказ?

О том, как трудно жить; об опасностях, которые подстерегают человека в жизни; о преодолении трудностей; о высоком мастерстве и профессионализме;
о радости делать любую работу, о душевной красоте и щедрости; о чести и совести; ответственности за тех, кто рядом; о важности человеческого участия, то есть о множестве житейских и нравственных проблем размышляет писатель в своём произведении.

— Какое впечатление рассказ произвёл на вас?

— О чём вы думали, читая произведение?

— Какие открытия сделали для себя, знакомясь с новым автором?

— С каким чувством вы дочитывали последнюю страницу рассказа?

— Какие картины, эпизоды запомнились вам больше всего?

— Какие иллюстрации вы нарисовали бы к рассказу, если бы были художниками?

— Почему Платонов назвал рассказ «В прекрасном и яростном мире»?

В рассказе много специальных терминов, которые необходимо объяснить, поэтому дома учащиеся выписывают из словарей значение непонятных слов, думают, каким должен быть механик. На следующем уроке проводится игра-конкурс на лучшего механика.

Цели второго урока. Анализируя рассказ, помочь учащимся понять нравственную красоту человеческой жизни, наполненной трудом, вызвать уважение к человеку-труженику, воспитывать ответственность, милосердие; работая над текстом произведения, совершенствовать навыки выразительного чтения, воссоздающего и творческого пересказа.

В каждой строчке рассказа... присутствует какой-то сильный дух, какая-то большая духовная мощь. (В.Попов)

Ход урока

Игра-конкурс на лучшего механика.

Учитель. Определив непонятные слова, мы можем смело отправиться в путь по страницам рассказа Андрея Платонова, наблюдая за развитием событий, вдумываясь в характеры героев. В конце урока мы попытаемся ответить на вопрос: почему рассказ называется «В прекрасном и яростном мире»?

Аналитическая беседа

— От чьего лица ведётся повествование в рассказе?

— Что вы узнаёте о работе машиниста Мальцева?

(Ребята отмечают присутствующую в сознании героя мысль о власти над миром.)

— Почему машинисту Мальцеву было грустно со своими помощниками?

(Он не мог передать секрета своего мастерства и страдал от этого: какой-то профессиональный эгоизм “вгонял” его в постоянную грусть и равнодушие к своим помощникам по паровозному делу.)

— Кратко расскажите о последней поездке Мальцева в качестве машиниста курьерского поезда.

— Как характеризует Мальцева ситуация, в которую он попал?

(Герой как бы бросил дерзкий вызов природе и гордился этим.)

— Какие чувства он вызывает у вас?

— Опишите его внешность, поведение.

— Что помогает нам понять характер этого человека?

(Ярко нарисованная картина грозы, которую бесстрашно преодолевал отважный машинист.)

— Почему такое большое впечатление производит на вас описание разбушевавшейся природы?

— Платонов — большой мастер пейзажной живописи. С помощью художественной детали автор рисует зримые образы, мастерство писателя выражается в том, что мы как будто видим, слышим, осязаем грозу. В дерзком вызове природе уже содержалось и поражение героя: из троих человек, находящихся в кабине машины, молния ослепила одного Мальцева. Что говорит по этому поводу рассказчик?

(“...Я был ожесточён против роковых сил, случайно и равнодушно уничтожающих человека; я почувствовал тайный и неуловимый расчёт этих сил — в том, что они губили именно Мальцева, а, скажем, не меня. Я понимал, что в природе не существует такого расчёта в нашем человеческом, математическом смысле, но я видел, что происходят факты, доказывающие существование враждебных для человеческой жизни обстоятельств, и эти губительные силы сокрушают избранных возвышенных людей”.)

— Только ли в силу “избранности” молния ослепила машиниста Мальцева?

(Нет, скорее всего, потому, что он отдалился от людей в своём высоком профессионализме, утратил любовь к ближним, остался, как горная вершина, один.)

— Как переживает своё горе Мальцев?

(Мужественно, хотя находится в состоянии тяжёлого удручения.)

— Ведётся следствие, а Мальцева, к которому вернулось зрение, признают виновным и осуждают на тюремное заключение. Каким образом объясняет Мальцев свою способность в ослеплённом состоянии вести поезд?

(Видел свет в своём уме, воображении, верил в действительность указующего ему путь света.)

— Кто не соглашается с решением суда? Что он предпринимает? (Помощник.)

— С какой целью проводится экспертиза и чем она заканчивается?

(Цель экспертизы — доказать невиновность Мальцева, однако герой снова слепнет.)

— Что переживает помощник Мальцева, узнав об этом?

Обратимся к тексту рассказа.

— Смирился ли он со случившимся? Прочитайте заключительные строки четвёртой главы.

(“Я решил не сдаваться...”)

Комментированное чтение пятой главы.

Итак, происходит возвращение к жизни Александра Васильевича Мальцева, теперь он видит “весь свет”, обретая вновь любимое дело.

— Что же помогает ему вернуться к полноценной жизни?

(Собственная воля, человеческое участие, милосердие, самоотверженность помощника.)

— Расскажите о помощнике Мальцева, не оставившем его в беде.

— Почему же рассказ называется «В прекрасном и яростном мире»?

Человек живёт в прекрасном и яростном мире, где его подстерегают всякие неожиданности, опасности. Чтобы в таком мире прожить достойно, нужна огромная любовь к жизни, к миру. Нужно делать этот мир лучше, добрее, необходимо стремиться к духовному единению с людьми.

Тому учит нас Андрей Платонов, в каждой строчке рассказа которого “присутствует какой-то сильный дух, какая-то большая духовная мощь”.

Итак, анализ рассказа Платонова определяется возрастными, психологическими особенностями шестиклассников. Идя “вслед за автором”, необходимо стремиться к тому, чтобы анализ был целостным, проблемным и образно-концептуальным.

“Мои идеалы однообразны и постоянны” ⁷, — признавался А.П. Платонов в письме к жене и самому близкому другу Марии Александровне. И действительно, каждый, кто вникал в произведения писателя, чувствует, что речь в них всегда идёт об одном и том же — о человеке-страдальце с его неотступной болью.

Итогом анализа рассказа будет составление характеристики героя. Домашнее задание — воссоздающий и творческий пересказы. Например, задание может быть таким: “Следуя логике рассказа, представьте, каким станет Мальцев после всего, что случилось с ним. Изменится ли он? Как? Каковы будут его отношения с людьми?”

7-й класс

Понять тип платоновских героев можно, если учитывать не только социальный пласт их образов, но и сокровенное ядро “душевных бедняков”. Герой рассказа «Юшка» (30-е годы), который изучается в программе 7-го класса, относится как раз к такому разряду “душевных бедняков”. Он обладает редким даром любви ко всему живому — людям, животным, птицам, травам, — любви истинно святой. Его обижают, считают никчёмным, юродивым, смеются над ним. И только после его смерти понимают, как он был нужен им всем. Но больше всех понимает это приехавшая в город девушка — молодой врач, которой все эти годы Юшка помогал и которая полюбила его “всем теплом и светом своего сердца”. И теперь она будет распространять свет и тепло, зажжённые её приёмным отцом, — “лечить и утешать бедных людей, не утомляясь, утолять страдания и отдалять смерть от ослабевших”.

Конспект урока по рассказу «Юшка»

Эпиграфом к уроку берём слова самого Андрея Платонова:

Я внезапно коснулся жизни обнажившимся сердцем.

Важно сразу же выяснить, как ученики понимают эти слова. Начинаем работать со словом “обнажившимся”. Ученики находят синонимы: открытым, незащищённым, чистым. Затем приступаем к анализу текста рассказа «Юшка». Анализ начинается с беседы.

— Понравился ли прочитанный рассказ?

Ученики говорят, что рассказ интересный, необычный. Большинству он понравился.

— От имени кого ведётся повествование, и какое это имеет значение?

(Повествование ведётся от имени автора. Автор невольно и целенаправленно даёт оценку героям и событиям.)

— Кто главный герой рассказа?

Обращаю внимание ребят на план, который заранее написан на доске, и предупреждаю, что по нему мы и будем работать.

Юшка

1. Внешность.

2. Поведение.

3. Характер.

4. Отношение людей к Юшке.

5. Отношение автора к Юшке.

6. Ваше отношение к Юшке.

— Как выглядел Юшка? Какие черты подчёркивает автор?

(Немощный, старый на вид человек, мал ростом, худ, редкие седые волосы, глаза белые, как у слепца, и в них стояла влага.)

— У кого могут быть такие глаза?

(У человека, много пережившего, измученного, испытавшего в жизни много горя, лишений.)

— Приходилось ли вам встречать таких людей?

Представьте, что вы встретили Юшку на улице. Что испытаете вы?

(Ребята говорят, что таких людей жалко, им хочется помочь.)

— Итак, жалко, хочется помочь. А как в рассказе дети относились к Юшке?

(Они дразнили его, бросали в него песком, камнями и ждали, что он разозлится на них, побежит за ними.)

— С какими словами обращается Юшка к детям? Почему они не слышали и не понимали его?

Найдите ответ в тексте и прочитайте со слов: “Чего вы, родные мои...” до слов: “Он верил, что дети любят его”.

— Итак, дети обижали Юшку неосознанно, сами не ведали, что творили. А взрослые? Почему взрослые безжалостно били Юшку?

(Потому что он не такой, как все: “блажной, непохожий, молчаливый, думающий что-то своё”.)

— Есть ли в рассказе человек, который сочувствует Юшке?

(Да, это дочка кузнеца, у которого работает Юшка. Она жалеет Юшку, сочувствует ему.)

— Жалеет, сочувствует и... желает смерти.

(“Лучше б ты умер”, — говорит она Юшке.)

— Как это можно объяснить?

(Она ничем не может помочь и считает, что его жизнь — мучение для него. Смерть может избавить его от этих мучений.)

— Действительно, зачем Юшка живёт? Чтобы страдать. Но вспомните текст и скажите, в тягость ли Юшке его жизнь?

(Нет, не в тягость, он уверен, что живёт не зря, что люди любят его, что он нужен людям.)

Учитель. Каждое лето Юшка уходил из деревни. Никто толком не знал — куда. Читаю по тексту: “В июле или августе месяце Юшка надевал на плечи котомку с хлебом и уходил из нашего города. В пути он дышал благоуханием трав и лесов, смотрел на белые облачка, рождающиеся в небе, плывущие и умирающие в светлой воздушной теплоте, слышал голос рек, бормочущих на каменных перекатах, и больная грудь Юшки отдыхала, он более не чувствовал своего недуга — чахотки. Уйдя далеко, где было вовсе безлюдно, Юшка не скрывал более своей любви к живым существам”.

— Кто продолжит? О чём пишет Платонов дальше?

Ученики хорошо запомнили и с удовольствием рассказывают, как Юшка целовал цветы, стараясь не дышать на них, как он гладил кору у деревьев, как он слушал птиц и стрекоз. “Он подымал с тропинки бабочек и жуков, которые пали замертво, и долго всматривался в их лица, чувствуя себя без них осиротевшим”.

— Какой вывод можно сделать из прочитанного?

(Юшка близок к природе, он сам — частица этой природы. Он как дерево, как цветок, над которым человек может издеваться, а он останется бессловесным, он не ответит ударом на удар.)

— Что будет, если ударить топором по берёзе, сосне?

(Сок побежит, смола выступит. А у Юшки? В глазах постоянная влага.)

— О чём заставляет задуматься автор, когда мы читаем этот эпизод?

(Надо любить всё живое, беречь, как частицу самого себя.)

— Хотели бы вы родиться Юшкой?

Ученики все, как один, отвечают отрицательно. Никто не хочет быть таким.

— Почему, ведь он добрый, он любит всё живое? Что же не нравится вам?

(Делаем вывод. Нам не нравится не сам Юшка, а отношение людей к нему, то есть то, как мы сами относимся к таким людям.)

— Представьте себе, что будет, если кто-то из вас у всех на виду пойдёт и нарвёт букет цветов на клумбе?

(Нехорошо, конечно, но вполне возможно.)

— А если вы наклонитесь и будете нюхать один цветок за другим, любоваться бабочкой, посадив её на ладонь? Как отреагируют ваши сверстники?

(Засмеют!)

— Но вот пришёл новенький в класс. Он не знает ваших порядков, стесняется, отвечает невпопад и так далее. Как к нему начинают относиться?

(Над ним начинают смеяться, стараются задеть.)

— Но справедливо ли это? Можно ли к человеку так относиться?

— Нет! — дружно отвечает класс.

Учитель. Хорошо, что вы это понимаете. Но от слов до поступка — пропасть!

И это ещё не значит, что с сегодняшнего дня вы будете поступать иначе. Хотя очень хотелось бы, чтобы вы проявили больше заботы и внимания друг к другу и к людям.

Но возвратимся к рассказу.

Читаю текст: “Но год от году Юшка всё более слабел, потому что шло и проходило время его жизни, и грудная болезнь мучила его тело, истощала его.
В одно лето, когда Юшке уже подходил срок отправляться в свою дальнюю деревню, он никуда не пошёл. Он брёл, как обычно, вечером, уже затемно из кузницы к хозяину на ночлег. Весёлый прохожий, знавший Юшку, посмеялся над ним:

— Чего ты землю нашу топчешь, божье чучело? Хоть бы помер, что ли, может, веселее бы стало без тебя, а то боюсь соскучиться...

И здесь Юшка осерчал в ответ — должно быть, первый раз в жизни.

— А чего я тебе, чем я вам мешаю! Я жить родителями поставлен, я по закону родился, я тоже всему свету нужен, как и ты, без меня тоже, значит, нельзя!..

Прохожий, не дослушав Юшку, рассердился на него.

— Да ты что! Ты чего заговорил? Как ты смеешь меня, самого меня с собой равнять, юрод негодный!

— Я не равняю, — сказал Юшка, — а по надобности мы все равны...”

Прав ли Юшка, говоря: “Мы все равны”? Может ли кто-то распоряжаться чужой жизнью? Да, все люди рождены для жизни, и они равны. И никто не вправе лишать человека жизни, потому что она дана свыше. В рассказе нарушается одна из заповедей: “Не убий!”.

“Помер, — вздохнул столяр. — Прощай, Юшка, и нас всех прости. Забраковали тебя люди, а кто тебе судьи!.. ” — читаю по тексту и задаю вопрос:

— Как вы понимаете слова столяра?

Вместе приходим к выводу, что нельзя одному человеку ставить себя выше других. И никто не вправе судить других людей. Тем более издеваться и убивать их только потому, что они кому-то не нравятся, что они не похожи на всех остальных.

— Однако без Юшки жить людям стало хуже. Почему?

“Теперь вся злоба и глумление оставались среди людей и тратились меж ними, потому что не было Юшки, беззаветно терпящего всякое чужое зло, ожесточение, насмешку и недоброжелательство” — находят ученики ответ в тексте.

— Значит, прав был Юшка, когда говорил, что люди любят его, сами того не понимая, как он им нужен?

(Да, прав. Он был мудрее их.)

— Чем заканчивается рассказ о Юшке?

Ученики рассказывают о приезде девушки, которая разыскивала Ефима Дмитриевича, он, как оказалось, помог ей, сироте, встать на ноги, выучиться. Теперь она врач и приехала лечить его.

— Найдите и прочитайте в тексте, как выглядела девушка.

“Девушка на вид была тщедушна и невелика ростом, но мягкое чистое лицо её было столь нежно и кротко, а большие серые глаза глядели так грустно, словно они готовы были вот-вот наполниться слезами...”

— На кого похожа девушка?

— На Юшку, — отвечают ученики.

Но девушка ему не дочь, даже не родня. Что же делает их похожими? Доброта, которая есть в них, делает их родными.

— Как вы думаете, почему самое главное о Юшке узнали только после его смерти?

Вывод делаем вместе. В жизни так часто и бывает: когда теряем человека, только тогда сознаём, как велика и тяжела утрата.

И людям, кто жил рядом с Юшкой, было стыдно за себя, за своё отношение к Ефиму Дмитриевичу.

Андрей Платонов учит нас жалости и состраданию, он учит нас любить и уважать человека, сопереживать его горю и помогать ему. И видеть в каждом человеке равного себе, понимать его и любить. Юшка умер. Это будет с каждым. Важно то, что он оставил после себя. Он передал свои силы, жизнь девочке, которая видит долг в том, чтобы увеличивать добро на земле.

Какое счастье, что мы узнали Платонова, соприкоснулись с его умным сердцем!

10-й класс

В 10-м классе представляется возможность узнать Платонова ещё с одной стороны — как человека и гражданина, бесконечно любящего своё Отечество и свой народ.

После «Севастопольских рассказов» Л.Н. Толстого, исполненных патриотического духа и чувства преклонения перед защитниками Родины, целесообразно провести урок по военным рассказам А.Платонова, в которых он, как и Л.Н. Толстой, пытался понять истоки повседневного героизма простых русских солдат. Мне представляется это очень важным именно потому, что сегодня теряется эта связующая нить поколений, размываются идеалы, а идея служения Отечеству всё чаще подменяется фразой.

И Толстого, и Платонова интересует более всего нравственная высота духа народа. Перекликаясь с Л.Н. Толстым, Платонов пишет: “Удельное значение человеческого духа в нашу войну весьма увеличилось. Дух, этот род оружия, вечен. Он действовал при катапультах и переживёт танки. В него я постоянно всматриваюсь, это моя обязанность, а не пристрастие”. И проза писателя военных лет с особой стороны открывает мир воюющего народа, душу человека на войне.

Книга военной прозы Платонова названа по одному из самых первых и самых ярких рассказов военной поры — «Одухотворённые люди». В нём писатель так говорит о своих героях: отринув всё мелкое и малое, они на войне “почувствовали себя способными к большому труду... поняли, что родились на свет не для того, чтобы истратить, уничтожить свою жизнь в пустом наслаждении ею, но для того, чтобы отдать её обратно правде, земле и народу, отдать больше, чем они получили от рождения, чтобы увеличить смысл существования людей”. В этом суть военной поэтики Платонова, она развивалась и усложнялась, но глубина её, основное ядро было выношенным и неизменным. И в военных рассказах художник остаётся верен себе: нет ни занимательной интриги, ни обильной информации, ни сенсационных откровений, да и читаются они довольно трудно.

Тогда чего же ради его стоит читать? Если мы хотим узнать, что и как думает или может думать человек о самом серьёзном и главном в самый серьёзный и главный час жизни — мы откроем для себя у Платонова если не всё, то многое необходимое.

Военная проза писателя — философская проза. Но не в том декоративном, поверхностном виде, когда автор или персонажи начинают говорить “умные” и “учёные” слова, значение которых приходится искать в словарях.

Но его герои не могут не думать о разуме истории, о смысле и бессмыслице существования в сложные, грозные дни бытия. И говорят они об этом простыми, общепонятными словами. Среди персонажей платоновской прозы нет, так сказать, “интеллектуалов”. Люди же у Платонова в своём большинстве как раз невысокого образования, нередко это просто деревенские люди, пошедшие на войну, чтобы спасти свою Родину. Но именно эти герои — крестьяне вчерашние или нынешние, по внутренней жизни своего духа, по страстной потребности понять мир и себя — по-настоящему интеллигенты, люди культуры.

Вполне возможно, что не всегда на войне было так, как это мы видим у Платонова. Наверняка не только нравственно-философские разговоры вели наши солдаты в окопах и в бою. Жизнь людей на войне была многообразной. Об этом свидетельствует большая советская литература, созданная и в годы войны и после, от Шолохова и Симонова до Быкова, Богомолова, Бондарева.

И всё же суровую, нравственную идею войны Платонов перенял и выразил по-своему, в качестве своей главной цели. В этом — своеобразие его художественного мира, неповторимость его облика. Война для Платонова — это работа души. Потому для настоящего человека нет и не может быть страха за тело. “Тело” у платоновских героев — только средство, только оружие души, Духа, даже в буквальном смысле; как, например, у комиссара Поликарпова («Одухотворённые люди»), который воевал своей левой рукой, оторванной миной, и у матроса Цибулько, который “забыл о раненой руке и заставил её действовать как здоровую”.

Война заставляет человека сосредоточиться на небытовом. Там же, в «Одухотворённых людях», весельчак и добряк Юрий Паршин размышляет о том, что “живёт, оказывается, счастливой жизнью лишь боец, когда он находится в смертельном сражении, — тогда ему не надо ни пить, ни есть, а надо лишь быть живым, и с него достаточно лишь этого одного счастья”.

Вместе со своими героями писатель открывает нравственный закон, человек встаёт во весь рост, в нём исчезает и перегорает всё лишнее, второстепенное, когда он решает вопросы жизни и смерти. Такое состояние не может быть длительным, и тем труднее стать “бытовым” человеком, вернуться в повседневность, но именно этими взлётами измеряется высота духа. Поэтому “быть живым” очень непросто. Но — необходимо!

Так думают Платонов и его герои. Вот почему говорит о себе перед боем Цибулько: “Я простой краснофлотец, но великий человек!” Через всю эту прозу проходит утверждение ценности каждой личности, её неповторимого цветения.

Я проводила разные варианты работы по этому рассказу. Мне кажется, удачным был урок, построенный на групповой работе учащихся, которую я часто использую в своей практике. Урок начинается вступительным словом учителя о военной прозе А.Платонова, затем в работу вступают учащиеся групп, у каждой из которых своё задание.

1-я группа — историки, архивариусы. Они рассказывают очень кратко о защите Севастополя в 1853–1855 годах XIX века и в годы Великой Отечественной войны. Дают историко-литературоведческую справку по рассказу «Одухотворённые люди». Она может быть примерно такой.

В основу рассказа положен действительный факт — подвиг моряков-севастопольцев, бросившихся с гранатами под танки, чтобы остановить врага ценою собственной жизни. Платонов увидел в этом эпизоде яркий символ: “Это, по-моему, самый великий эпизод войны, и мне поручено сделать из него достойное памяти этих моряков произведение. У меня получается нечто вроде Реквиема в прозе. И это произведение, если оно удастся, самого меня хоть отдалённо приблизит к душам погибших героев...”

2-я группа — излагает событийную, сюжетную сторону рассказа.

3-я группа — воссоздаёт портреты моряков-севастопольцев.

4-я группа — рассказывает, обязательно опираясь на текст, о подвиге матросов, ценою своей жизни остановивших врага.

Роль учителя в этой работе огромна: необходимо проследить, чтобы событийная, сюжетная сторона воспринималась сквозь главную призму — того состояния духа, которое возникает у народа и человека в переломный момент истории.

Платонов пишет портреты своих героев, пренебрегая бытовым, прочерчивая контуры людей на их высшем взлёте. Моряки говорят о своём комиссаре Поликарпове: “Такие люди долго не держатся на свете, а свет на них стоит вечно”.

Комиссар — это взрыв духовной энергии, свет этого излучения идёт через мир. На том стоят человек и человечество. Вообще, излучение света, вспышки сияния, окружающие людей, у Платонова — признак не столько вещественный, сколько своего рода метафора, обозначающая, так сказать, “эманацию” духовного начала.

Светом самоотверженного подвижничества озарены прекрасные человеческие лица — и в этом рассказе, и во всей военной прозе Платонова. И задача учителя в том, чтобы учащиеся, рассказывая о героях произведения, увидели бы это “излучение” высокого человеческого духа.

Третья ступень урока — это сопоставление «Севастопольских рассказов» Л.Н. Толстого и рассказа «Одухотворённые люди» Андрея Платонова, в котором участвуют все группы.

Учащиеся отвечают на вопросы, выполняют задания, выявляя тот эстетический идеал, тот общенациональный взгляд на мир, с высоты которого освещаются этапы обороны Севастополя в рассказах Толстого и Платонова.

— Чем питается будничный, повседневный героизм защитников города?

Что интересует художников больше — боевые действия или нравственная высота духа народа? Приведите примеры из рассказов. Каков общий исток, объединяющий героев рассказов? (У Л.Н. Толстого — “скрытая теплота патриотизма”, объединяющая людей в минуты общенационального испытания, чувство любви к Родине, России. У Платонова Родина — главный образ, реализующийся в её людях. Политрук Фильченко смотрит, задумавшись, на моряков перед последним для них боем. Он “представлял себе Родину как поле, где растут люди, похожие на разноцветные цветы, и нет среди них ни одного в точности похожего на другой; поэтому он не мог ни понять смерти, ни примириться с ней”.)

Найдите сцены в рассказах, раскрывающие гуманистическую позицию писателей по отношению к войне.

(Дети на войне...)

В рассказе Л.Н. Толстого «Севастополь в мае» есть поразительная сцена. Объявлено перемирие, чтобы убрать трупы. Солдаты воюющих между собой армий “с жадным и благосклонным любопытством стремились один к другому”, а между тем десятилетний ребёнок бродит среди убитых, собирая голубые цветы. И вдруг с тупым любопытством он останавливается перед обезглавленным трупом, разглядывает его и в ужасе бежит прочь. “И эти люди — христиане... — восклицает автор, — не обнимутся как братья? Нет! Белые тряпки спрятаны, и снова свистят орудия смерти и страданий, снова льётся честная, невинная кровь и слышатся стоны и проклятия”.

— Среди того пережитого, что уязвляло сердце больше всего, считает Платонов, судьбы детей на войне. Снова и снова тревожный взгляд писателя и его героев останавливается на детских лицах, видит жестокую противоестественность самого переплетения судеб детей и действительности войны.

В минуту затишья на окраине Севастополя дети играют в войну — хоронят людей, вылепленных из глины, деформированных, раздавленных танками. Политрук Фильченко смотрит на них и думает: “Нужно отучить от жизни тех, кто научил детей играть в смерть! Я их сам отучу от жизни!”

— Что общего и что различного в позиции писателей?

— Какова главная мысль рассказов Толстого и Платонова?

(Мысль народная...)

В качестве домашнего задания можно предложить учащимся составить рассуждение на тему «Есть ли неизменные ценности у человечества?» или подготовить устное или письменное сообщение на тему «Истинный героизм в “Севастопольских рассказах” Л.Н. Толстого и в рассказе А.Платонова “Одухотворённые люди”».

11-й класс

В программу 10–11-х классов, я считаю, просто необходимо включать такие произведения А.Платонова, как повести «Сокровенный человек», «Котлован», рассказы «Река Потудань», «Родина электричества», «На заре туманной юности», роман «Чевенгур». Произведения этого писателя очень интересны, самобытны, богаты философскими прозрениями о смысле жизни.

Я остановлюсь на повести «Котлован», которая во многом по-новому раскрывает историю жизни нашего общества в 20–30-е годы. Выбор этой повести в 11-м классе объясняется ещё одним обстоятельством: повесть Платонова, проанализированная в классе перед изучением «Поднятой целины», позволит по-новому взглянуть на роман Шолохова, до сих пор рассматривавшийся в школе как единственное произведение о коллективизации.

Уроки по повести «Котлован» я выстраивала по-разному.

Один вариант — лекция с анализом эпизодов и заключительной беседой (2 часа).

Для анализа брались следующие эпизоды:

1) отношение деревни и активиста, осуществляющего коллективизацию;

2) осуществление культурной революции активистом — урок ликбеза в избе-читальне;

3) раскулачивание, когда мужик-молотобоец, превратившийся в медведя, наводит активистов на кулаков, на которых у него особый нюх;

4) обобществление лошадей, проведённое активистом, мучающимся “за одиноких коров, овец и птиц”, потому что в руках стихийного единоличника “козёл есть рычаг капитализма”;

5) прощание кулаков перед сплавом их по реке.

Перед изучением повести классу объявляются задания и вопросы.

1. Пересказать содержание повести, передать свои впечатления о прочитанном, проанализировать своё восприятие выбранного эпизода.

2. Выписать из выбранных эпизодов привлёкшие ваше внимание выражения, попытаться их осмыслить.

3. Рассказать о судьбе А.Платонова, опираясь на статью Е.Евтушенко ⁸ (индивидуальное задание).

4. Воссоздать личность писателя по его эпистолярному наследию и дневникам (индивидуальное задание).

Вопросы:

— Как вы понимаете название повести?

— Каков язык повести? Что в нём поражает?

— Традиции каких писателей продолжает Платонов в методах и приёмах изображения действительности?

— Найдите в тексте гиперболы, гротеск, преувеличение отрицательных характеристик, доведённых до крайности, переосмысление известных понятий, обнажающее нелепость происходящего; сочетание несочетаемых понятий и слов, использование лозунгов, штампов, канцеляризмов — всего, что создаёт неповторимый платоновский стиль, который в первые минуты отталкивает читателя, а потом увлекает.

— Какой мир изображает Платонов?

— Согласны ли вы с оценкой Залыгина: “...Автор «Котлована»... способен увидеть «котлованистость», то есть нелепость, дисгармоничность, драму человеческого существования. Но это именно потому, что душа его больше всего нуждается в разумении и гармонии” ⁹?

— Каковы нравственные уроки повести?

Чтобы вызвать интерес к самому Платонову и его книге, недели за две до занятий можно провести подготовку к восприятию повести. С этой целью читается отрывок из предисловия к публикации «Котлована» в журнале «Новый мир», написанного С.Залыгиным, и слова Е.Евтушенко (см. во вступлении к настоящей статье).

Особенно осознаёшь такую оценку творчества Платонова, читая повесть «Котлован». Она оставляет необычное, странное впечатление, какое-то ощущение грусти, хотя в ней многое вызывает желание смеяться, но это похоже на гоголевский смех сквозь слёзы.

Писатель изобразил те негативные, страшные явления современной ему жизни, которые были рождены ускоренной индустриализацией и сплошной коллективизацией. Его сердце сжимается от ощущения предстоящих социальных катастроф. Обезличивание человека, принудительность труда, борьба с “задумчивостью”, а по сути с самостоятельностью мышления, насаждение единомыслия — в этом он увидел “знаки беды”, забил тревогу. Невольно задумываешься вот над чем: повесть написана в период с декабря 1923 года по апрель 1930 года, то есть раньше, чем роман Шолохова, даже не по следам событий, а во время них. Удивляет и восхищает, что писатель сумел увидеть современную ему жизнь с позиции нашего современника. Когда пели славу Сталину, когда в стремительном темпе, по выражению Платонова, начали целыми эшелонами население в социализм отправлять, он нашёл в себе мужество показать, как на горе крестьянству, против его воли создавались колхозы и на трагедии народа возводился фундамент “социализма”.

Название повести символично. Во-первых, рабочие действительно заняты рытьём котлована под строительство не обычного здания, а общепролетарского дома мечты, возведение которого связывается с достижением прекрасного, устроенного в быту и высоконравственного будущего.

С другой стороны, котлован — это символ основы будущего общества, такого, каким его представляли себе люди 30-х годов. Но главное — в этом названии отражается платоновское видение всего происходящего. Котлован — это и символический образ захоронения, где погребены чаяния и надежды людей, “осуществляемые” сталинскими методами построения социализма, где, как хотелось бы Платонову и нам, первым читателям его романа, навсегда, бесследно исчез бы сталинизм.

На первый взгляд содержание повести несложное.

Рабочий Вощев в день своего тридцатилетия уволен с механического завода “вследствие роста слабосильности в нём и задумчивости среди общего темпа труда”. Это первая фраза. Сначала мы как бы спотыкаемся об неё, но, прочитав дальше, осознаём, что Вощев здоров и дело в другом.

Мы понимаем, что попали в плен платоновских иносказаний, и слова “задумчивость среди общего темпа труда” значат лишь то, что Вощев — тип российского правдоискателя, задумавшегося о смысле жизни. Собственно говоря, поиски истины, смысла жизни, поиски ответов на вопрос о месте человека в мире и составляют содержание «Котлована». Ход повести повторяет трудности человека на пути познания и самопознания. Вощев “...почувствовал сомнение в своей жизни и слабость тела без истины, он не мог дальше трудиться и ступать по дороге, не зная точного устройства всего мира и того, куда надо стремиться”.

Судьба приводит Вощева в барак, где спящие люди “были худы, как умершие... каждый существовал без всякого излишка жизни, и во время сна оставалось живым только сердце, берегущее человека” ¹⁰. Это — строители общепролетарского дома-мечты.

С ними, среди убожества и нищеты, остаётся Вощев.

Артель роет котлован под “единственный общепролетарский дом вместо старого города”, “куда выйдет на поселение весь местный класс пролетариата”. Нечеловечески тяжелы условия труда. Разные люди собрались на строительстве. И силач Чиклин, и безногий калека Жачев, которого “капитал пополам сократил”, и мастеровой Козлов, что “был угрюм, ничтожен всем телом”, кашлял, изрыгая мокроту, и правдоискатель Вощев, чьё тело “было равнодушно к удобству”, и наиболее активный из мастеровых, называемый Платоновым товарищем Сафроновым за любовь к торжественности, директивам и руководящим постам, — все они одержимы мечтой о доме будущего, который должен быть населён людьми, наделёнными “той излишней теплотой жизни, которая названа однажды душой”. Эта мечта о прекрасных людях и прекрасной жизни воплощается для них в ребёнке, девочке Насте, найденной Чиклиным у изголовья её матери, умирающей на соломе в куче лохмотьев и тряпья. Для них, этих оторванных от дома, измученных людей, Настя — “малое существо, которое будет господствовать над их могилами в жить на успокоенной земле, набитой их костями... фактический житель социализма”, то есть олицетворение нового общества, возможного только в благоустроенном мире.

Мир же, в котором живут герои Платонова, дисгармоничен, абсурден. Они готовы забыть себя для будущего. “Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыханья, но зато посредством устройства дома её можно организовать впрок — для будущего неподвижного счастья и для детства”.

Но самоотверженность героев, их готовность на гибель ради грядущего счастья людей вовсе не идеализируется в повести. Пренебрежение к собственной жизни, забвение себя порождает такое же отношение к другим людям. Большинству персонажей просто неведома идея самоценности каждой человеческой жизни (“Ты кончился, Сафронов! Ну и что же? Всё равно я ведь остался, буду теперь как ты. Ты вполне можешь не существовать”). Платонову, как и многим его просвещённым современникам, долгое время хотелось верить, что “неучёные люди”, не испорченные цивилизацией, имеют наиболее ясный и здравый взгляд на мир. Однако демагогическое манипулирование сознанием “неучёных людей” привело к тому, что некоторые стороны их воззрений стали казаться писателю “социально опасными” ¹¹. В повести «Котлован» происходит своеобразное наращивание идей. Сентенции героев — эти микротексты, эти атомарные истины — в совокупности образуют целый ряд знаний, нечто вроде “всемирного устава”. Идеи эти находятся между собой в сложных отношениях взаимного притяжения и отталкивания. Некоторые суждения проходят двойное, тройное испытание, другие дискредитируются действиями персонажей — носителей идеи, либо развенчиваются за счёт смерти своего приверженца. И потому истинную ценность высказывания можно понять, лишь рассматривая его в контексте всей повести.

Так, например, многие действия Чиклина, “неучёного человека”, совпадают с чистым и ясным воззрением на мир, свойственным народу. Но его любовь к девочке Насте, забота о ней, внимание к окружающим, скорбь по умершим (“Когда я вижу горе мёртвых или их кости, зачем мне жить?”) приходят в жестокое противоречие с тем делом, в которое он включился со всем простодушием деятельной натуры.

Мужик с жёлтыми глазами, который и сам-то хил нечаянно, ибо “не жить он боялся”, получил от Чиклина удар в лицо, а затем уж Чиклин “двинул ему механически в живот”. (И не он, оказывается, виноват, что его “рука работает, как кувалда”.) Вместе с Вощевым и Прушевским он старательно вяжет плот, чтобы “кулацкий сектор ехал по речке в море и далее”. На пару с медведем-кузнецом ходит по “прочным, чистым избам” раскулачивать крестьян. Активист получает от Чиклина “ручной удар в грудь”, а потом, “для прочности его гибели”, Вощев “ударил активиста в лоб”. Все оказываются вовлечёнными в насилие и делят ответственность за страдания, болезни, увечья и смерть людей.

На протяжении всей повести слово расходится с делом, а самые благие помыслы наталкиваются на неосуществимость. Платонов воспроизводит на страницах «Котлована» мучительный процесс: твёрдые верования и лучшие упования разбиваются в прах при соприкосновении с действительностью.

Вспомним самодовольное изречение Чиклина: “Рабочий класс не царь, он бунтов не боится”. Боятся все и всего. Вощев боится ночей и “сердечной озадаченности”; Прушевскому “дома грустно и страшно”; Козлов опасался, что его не примут в будущую жизнь, “если он представится туда жалобным нетрудовым элементом”; “...гуща народа ликует, чтобы не знать страха жить дальше”; социалист Сафронов боялся забыть про “обязанность радости”; активист боялся, что упустит из виду зажиточность, и “одновременно опасался переусердия” и так далее.

Так что ни в коей мере не оправдывается чиклинское утверждение. Более того, само противопоставление рабочего класса и царя снимается в дальнейшем изложении. Землекоп Чиклин встречает у кафельного завода старичка, плетущего лапти, и сообщает, что он из пролетариата. “Ага, стало быть, ты нынешний царь”, — с готовностью откликается старичок.

И эти реплики мы оцениваем в контексте всей повести и — шире — в контексте эпохи конца 20-х годов. Платонов многим героям дарит свои этические прозрения и социальные предвидения. Он показывает, как буквально на его глазах, в пределах одного и того же исторического отрезка времени трансформировались идеи, основанные на здравом смысле и казавшиеся незыблемыми. Повествовательная ткань «Котлована» представляет собой своеобразное векторное поле. Мысль о бесприютности людей, потерянности их в мире фабульно выразилась в бесконечном разнонаправленном хождении людей с места на место. Из всех пространственных отношений (где? куда? откуда?) Платонова больше всего занимает вопрос “куда?” и меньше всего — “где?”. Действительно, мы, читатели, плохо себе представляем, где находятся разные обозначаемые автором предметы (барак, дороги, строения) относительно друг друга.

Совсем другое дело с направлением. Автор упорно останавливает наше внимание на векторе движения: “вышел наружу”, “пошёл на дальний конец котлована”, “лёг спать под общее знамя” и так далее.

Для Платонова жизнь живых существ — это и есть движение, и потому жить обязательно нужно куда-нибудь. А куда? Может быть, “в даль истории, в вершину мирных невидимых времён”, куда рвутся бедняцко-середняцкие массы, или, как “старичок с кафельного завода”, в лаптях “обратно в старину”. Ведь “бестолковое сердце человеческое тянет всё тело в какую-то нежелательную даль жизни”. Все грани между пространством и временем стёрты, и перед нами возникает неразрывная пространственно-временная протяжённость, в которой живут и действуют люди. Чем менее точно обозначено время и место, тем шире раздвигаются рамки повествования. То, что происходит на страницах «Котлована», становится соотносимым с “лунной чистотой далёкого масштаба”, “вопрошающим небом” и “бескорыстной, но мучительной силой звёзд”.

Поистине космический размах сочетается с житейским, реальным планом изображаемого. Герой Платонова берёт в руки лом, чтобы “крошить нижние сжатые породы” и одновременно “упразднять старинное природное устройство” — ни больше и ни меньше. Что там, казалось бы, можно рассмотреть под лопатой, роющей почву вглубь? Однако цепкий взгляд Платонова ухватывает множество незримых, казалось бы, деталей, а неожиданные эпитеты наделяют их к тому же удивительными свойствами: “Уже тысячи былинок, корешков и мелких почвенных приютов усердной твари он уничтожил навсегда. И работал в теснинах тоскливой глины”. И мы не только видим картину, но на наших глазах оживает и овеществляется мысль: тысячи приютов уничтожаются навсегда, непомерно увеличивая всюду бесприютность. Уничтожая “вещество существования” в природе, люди теряют человечность. Одичалость и оскудение людей проявляются грубо, физически, материализовано. Думая о бывшей возлюбленной, Чиклин и Прушевский предполагали, конечно, что “небось уж она пожилой теперь стала, наверно, измучилась вся...”. Но, как говорится, действительность превзошла все их ожидания: они запомнили её “лёгкой и горячей”, с “колеблющимся грустным телом”, а увидели “длинные, обнажённые ноги, покрытые густым пухом, почти шерстью, выросшей от болезней и бесприютности”, какая-то “древняя сила” превращала её в “обрастающее шкурой животное”. Писателю не до красивостей, когда его окружает столь несовершенный мир. Он не щадит читателя: “Все спящие были худы, как умершие, тесное место меж кожей и костями у каждого было занято жилами, и по толщине жил было видно, как много крови они должны пропускать во время напряжённого труда”. Жуткое впечатление оставляют сцены, связанные с другой линией повествования — изображением коллективизации.

Незабываемы сцены, в которых показаны преступные методы создания колхозов, нелепости, противоречащие здравому смыслу. В этих сценах особенно ярко проявляется стилевая специфика Платонова — использование метафоры. Метафорические образы «Котлована» имеют тенденцию разрастаться и создавать символический план повествования. Образ медведя, например, при помощи которого происходит раскулачивание зажиточных крестьян (около чьей избы заревёт, тот и кулак), символизирует подмену классового чутья звериным нюхом. Героями движут низменные эмоции, на уровне инстинктов: зависть, месть, злоба, и не случайно результаты медвежьего усердия полностью совпали с классово-расслоечной ведомостью, загодя сочинённой активистом (“кого в колхоз, а кого на плот”). Гротескно нарисована в повести и фигура активиста. Это жестокий, бессердечный исполнитель циркуляров и установок свыше. Человек-машина без жалости и сочувствия — слепое орудие исполнение воли Сталина. “Каждую новую директиву он читал с любопытством будущего наслаждения... даже слёзы показывались на глазах активиста, когда он любовался чёткостью подписей... со скупостью обеспеченного счастья активист гладил свою истощённую нагрузками грудь”. С жадностью он пишет рапорт о точном исполнении мероприятия по сплошной коллективизации и о ликвидации посредством сплава на плот “кулака как класса”, даже запятую после слова “кулак” он не ставит, “так как и в директиве её не было”. Он мечтает, чтобы район объявил его в своём постановлении самым идеологичным во всей “районной надстройке”. И Платонов горько иронизирует над ним: активист после хлебозаготовки заявил о себе, “что он умнейший человек на данном этапе села”, а один мужик, услышав это, тогда “объявил себя бабой”.

Не случайно у активиста нет имени: этот образ — обобщённый, так как явление было массовым. Не случаен и финал судьбы активиста, о смерти которого не пожалел ни один человек в деревне.

Жуткое впечатление производят многие гротескные сцены. Пожилой бедняк, который “был постоянно удивлён, что жив на свете”, на вопрос, писаться ли ему в колхоз, получает ответ активиста: “...конечно, а то в океан пошлют”. “А бедняку нигде не страшно”, — беспечно заявляет он. Вот кулак прячет в сарае от обобществления четырёх мёртвых овец, засыпая их мякиной. Когда молотобоец трогает их ногой, из туш поднимаются мухи. Или такая деталь: молотобоец выбрасывает на улицу громадный вековой сундук, и из него сыплются маленькие швейные катушки.

Это несоответствие передаёт горькую иронию автора, считающего, что мужик — не кулак, что нет уже кулаков в деревне. Страшны в своей пронзительности сцены “...сплава по реке всего кулацкого класса”, когда “кулацкий речной эшелон начал заходить на повороте...” и стала теряться “видимость классового врага”, когда заиграла призывная музыка, зазвучал “марш великого похода”, началось торжество всего колхоза. “Колхозные мужики были светлы лицом, как вымытые, им стало теперь ничего не жалко, безвестно и прохладно в душевной пустоте”.

В повести Платонова намечены чёткие вехи, опираясь на которые можно уяснить позицию автора. Этими вехами являются овеществлённые идеи, материализованные понятия, конкретные предметы.

Таков знаменитый мешок Вощева, в который он собирал “мелочь безвестности” и всякое беспамятство, что должно послужить отмщением за тех, “кто тихо лежит в земной глубине”. Мешок бережёт память об ушедших, как бы олицетворяя “всемирный музей” Н.Ф. Фёдорова, в котором не мёртвые вещи накапливаются, а останки отжившего возвращаются в жизнь.

Противоположная метафора-идея заключена в таком неожиданном предмете, как гробы, которые участвуют в будничной жизни людей: их перевозят с места на место, в них спят, они и шкафы для вещей, и игрушки для ребёнка. Присутствие гробов — символ хрупкости земного существования человека (решение общефилософского плана).

Но понятие гроба тесно увязано с коллективизацией (социальный аспект). Сам факт заготовки “этих тесовых предметов” впрок, по росту, с учётом каждого крестьянина, включая детей, предрекает неизбежное вымирание крестьянства, и эта, с позволения сказать, перспектива осознана мужиками (и, конечно, Платоновым) во всей определённости.

Но самое ёмкое понятие повести, разумеется, вынесено в заглавие. Слово “котлован” может быть истолковано прежде всего в связи с проблемой счастья и смысла жизни. Главный герой повести, Вощев, копая котлован, не надеялся “превозмочь забвением и трудом этот залёгший мир, спрятавший в своей темноте истину своего существования”, он не в силах докапываться до этой истины, ему бы хотелось сразу получить ответ на вопрос о точном устроении всего мира.

Другие же герои повести, например, Пашкин, убеждены, что они обладают всей полнотой знания, и потому смотрят на мир “уныло-предвидящими глазами”, ибо “всё равно счастье наступит исторически, и произойдёт оно от материализма, а не от смысла”.

И что же это за счастье? А это единообразное для всех и неизменное счастье, остановленное и окончательное. А ведь общепролетарский дом как раз и призван “организовать жизнь впрок для будущего неподвижного счастья”, а Сафронов “счастье будущего представлял себе в виде синего лета, освещённого неподвижным солнцем”. И Вощев, сидя на телеге и опираясь спиной на гробы, смотрит в небо и ждёт оттуда “резолюции о прекращении вечности времени”, ведь именно он “тосковал о будущем, когда всё станет общеизвестным и помещённым в скупое чувство счастья”.

И так же, как в поисках истины герои хотят воспользоваться конечным результатом, минуя процесс, так они пользуются оврагом как “более чем пополам готовым котлованом”. Но ведь овраг этот образовался не сам собой и не внезапно, а “неотлучное солнце безрасчётно расточало своё тепло на каждую мелочь здешней, низкой жизни, и оно же, посредством тёплых ливней, вырыло в старину овраг”. Бескорыстное солнце и теплота ливней — вот что работало над “веществом существования”, а теперь в овраге пахнет “умершей травой”, и подземный водяной исток “вмёртвую перехвачен глиняным замком”.

Когда-то Ф.М. Достоевский взбунтовался против гармонии мира, купленной слезой ребёнка. В книге Платонова в основании будущего дворца счастья — детское тельце умершей девочки. Едва умерла эта девочка, хрупкий носитель ещё не пришедшего будущего, благая весть из него, вечный житель “дома счастья”, Вощев, даже видя могучие колонны труда, содрогнулся: “...Стоял в недоумении над этим утихшим ребёнком, — он уже не знал, где же теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и в убеждённом впечатлении? Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького верного человека, в котором истина стала бы радостью и движением?” А.Платонов подводит читателя к мысли, что счастье всегда избирательно, человечно, его нельзя вообще соорудить на “щепках”. Совсем не безразличен для счастья и сам путь, который ведёт к нему: может случиться, что во дворце счастья, если растерять на пути к нему душу, братство, некому будет жить!

«Котлован» сегодня звучит не только как напоминание о прошлом, но и как предупреждение о будущем. Он ставит вопросы, которые ныне обретают для нас особый смысл: “...Не убывают ли люди в чувстве своей жизни, когда прибывают постройки? — не решался верить Вощев. — Дом человек построит, а сам расстроится. Кто жить тогда будет?”

Сегодня, когда нам во всём так не хватает жизненного материала, широко распространено мнение, что стоит наладить “производство жизненного материала” — остальное сразу наладится. Платонов заставляет помнить о самом главном — о “веществе существования”, об этих “тихих силах”, хранящих и поддерживающих жизнь, — о сочувствии, утешении, надежде, терпении.

Завершая свои размышления о творчестве Андрея Платонова, хочу привести слова писателя Андрея Битова: “Платонов нам только-только предстаёт. Он нам ещё предстоит, ибо то, что было внешней преградой (запрет), стало преградой внутренней (собственный духовный потенциал), «надо восходить»”. И восхождение это бесконечно, потому что бесконечен “космос” платоновских произведений.

Урок-сопоставление «Поднятая целина» М.А. Шолохова и «Котлован» А.П. Платонова

Урок (двухчасовой) проводится после изучения «Поднятой целины» М.А. Шолохова и «Котлована» А.П. Платонова.

Методы ведения урока:

1) объяснительно-иллюстративный;

2) проблемный;

3) исследовательско-эвристический.

Формы работы:

1) фронтальная;

2) учебное сотрудничество + групповая работа.

Класс разделён на три группы.

Первая группа анализирует сцены из романа «Поднятая целина», воспроизводит трагическую глубину жизни русской деревни в период коллективизации (по первой книге романа).

Вторая — раскрывает процесс коллективизации по повести «Котлован».

Третья — группа аналитиков, которые должны обобщить материал работы двух групп, вынести свои суждения о соответствии или несоответствии исторической правде, ставшей объектом художественного исследования в этих произведениях.

За две-три недели учащимся этих групп предложены эпизоды из указанных произведений для анализа.

Учитель открывает урок. Материал для вступительного слова можно найти в журнале «Литература в школе» ¹². Оно может быть примерно таким.

В литературе советского периода и в современной литературе тема коллективизации представлена широко. Это и понятно: большое переломное событие всегда находит своё многоаспектное отражение. Но первым значительным опубликованным произведением о годе “великого перелома” был роман М.А. Шолохова «Поднятая целина», написанный по горячим следам событий.

На протяжении многих лет, начиная с 30-х годов, официальной критикой формировалось представление о «Поднятой целине» как о художественной модели эпохи коллективизации во всём её объёме и сложности. В результате возникла литературно-критическая структура, которая, опираясь на некоторые моменты содержания «Поднятой целины», вместе с тем приобрела определённую автономность. Существовала и развивалась сама по себе, вне связи с художественным произведением. Нельзя не заметить, что многие сегодняшние оппоненты романа Шолохова, по сути дела, оценивают не столько произведение, сколько то хрестоматизированное представление о нём, которое сложилось в общественном сознании.

В какой мере это представление соответствует истинному содержанию романа? Даёт ли «Поднятая целина» современному читателю возможность объективного представления о некоторых сторонах такого протяжённого и чрезвычайно сложного процесса, который называется коллективизацией? Ответы на эти вопросы необходимы не для того, чтобы уберечь от критической переоценки романа Шолохова. Это невозможно, да и бессмысленно. Речь идёт о том, чтобы понять сущность взгляда на переломную эпоху одного из крупнейших писателей XX века, бывшего не только очевидцем, но и участником событий того времени.

Таким образом, перед вами сегодня стоит задача нового прочтения «Поднятой целины» в сопоставлении с повестью Платонова «Котлован» на основе современных исторических знаний о коллективизации и современного уровня нравственно-философских понятий о мире и человеке.

Итак, слово даётся первой группе, которая должна, анализируя эпизоды, ответить на вопрос, нарисовал ли Шолохов упрощённую, лишённую трагической глубины картину русской деревни в период коллективизации или показал весь драматизм исторических событий.

Первая группа. Анализ эпизода «Собрание гремяченского актива и бедноты».

Учащиеся рассуждают, опираясь на текст романа.

На собрании актива и бедноты, пока шли общие разговоры о кулаке-“кровососе”, кулаке-“вампире”, у коммунистов-руководителей было полное единодушие с казаками. Приступив к обсуждению кандидатов на выселение, Давыдов спрашивает у собрания: “Вынесем мы постановление к высылке их из пределов Северо-Кавказского края или как?

— Подписуемся!

— ...Под корень их!

— Нет, уж лучше с корнем, а не под корень, — поправил Давыдов”.

Когда же был оглашён список гремяченских кулаков и когда собрание должно было решить судьбу каждого кандидата на выселение, это единодушие начало таять.

Первым в списке был Фрол Дамасков. Вопрос ставился прямо: “Достоин ли он такой пролетарской кары?”

Категоричный вопрос требовал столь же определённого ответа, и, несомненно, ожидалось единодушное мнение: “Достоин!”. Но при подсчёте голосов Давыдов обнаружил одного воздержавшегося. “Воздерживаюсь” — непривычное для Давыдова и Нагульнова слово. Непривычна, непроста и по-своему драматична создавшаяся ситуация, про которую уже не скажешь: “Тридцать два человека — гремяченский актив и беднота — дышали одним дыхом”. “Неголосовавший, тихий с виду и неприметного обличья казак” имеет “своё мнение”: “Потому, как он — мой сосед, и я от него много добра видал. Вот и не могу на него руки подымать... Всё время он... пособлял, быков давал, семена ссужал... мало ли... Но я не изменяю власти. Я за власть...”

Группа аналитиков. Несомненна драматичность, конфликтность эпизода. Столкнулись два подхода: классовый и человеческий. И человеческий оказывается гораздо сильнее, особенно, когда речь пойдёт о выселении следующего кандидата — Тита Бородина.

У Шолохова и Платонова события происходят так: приезжают в деревню посланцы партии, чтобы организовать колхоз, на собраниях упор делается на бедняков, к несогласным относятся как к врагам, начинается убой скота, раскулачивание, то есть процесс организации колхозов в обоих произведениях изображается по одной и той же “схеме” — так, как он на самом деле происходил. Различны только названия хозяйств. В «Поднятой целине» колхоз назван именем Сталина, в «Котловане» — “именем Генеральной Линии”.

Вторая группа. В «Котловане» Платонов рассказывает об убое скота, и за этими сценами встаёт трагедия уничтожения крестьянской жизни: “Ликвидировав весь последний дышащий живой инвентарь, мужики стали есть говядину и всем домашним также наказывали её кушать; говядину в то краткое время ели, как причастие, — есть никто не хотел, но надо было спрятать плоть родной убоины в своё тело и сберечь её там от обобществления. Иные расчётливые мужики давно опухли от мясной еды и ходили тяжко, как двигающиеся сараи, других рвало беспрерывно, но они не могли расстаться со скотиной и уничтожали её до костей, не ожидая пользы желудка”.

Потрясает это платоновское: “ели, как причастие”. Боль писателя столь остра, столь очевидна, что воспринимаешь его самого даже не как частичку народа, пережившего трагедию умерщвления, а как сам народ.

Первая группа. Но в «Поднятой целине» есть точно такое же описание массового убоя скота: “Резали быков, овец, свиней, даже коров... В две ночи было ополовинено поголовье рогатого скота в Гремячем. По хутору собаки начали таскать кишки и требушки, мясом наполнялись погреба и амбары. «Режь, а то в колхозе мясца не придётся кусануть!...» И резали. Ели невпроворот. Животами болели всё — от мала до велика. В обеденное время столы в куренях ломились от варёного и жареного мяса... У каждого — масляный рот, всяк отрыгивает, как на поминках, и от полной сытости у всех посоловели глаза”.

Аналитики. Сцены, конечно, очень похожи, совпадает изложение общего хода событий коллективизации, в частности убой скота. Но есть различия в авторской оценке. У Шолохова мужики ели вроде бы от жадности, а у Платонова — наоборот, “как причастие”. Это не одно и то же!

Учитель. Но мы договорились вынести пока за скобки авторское отношение к описываемому. Вопрос в другом: различные ли факты процесса коллективизации описывают авторы? Слово даётся группам, которые признают очевидность фактов.

Обратимся к самым драматичным эпизодам коллективизации — раскулачиванию.

Первая группа. Сцены раскулачивания в «Поднятой целине» пронизаны чувством горечи и боли. Седьмая глава — описание имущества выселяемого. Шолохов показал, что эта акция совершалась с явным нарушением законов, варварски. Потрясает сцена раскулачивания Гаева, которую мы видим глазами Размётнова.

Потрясённый увиденным в семье Гаева, Размётнов отказывается дальше “работать”: “Я не обучен! Я... Я... с детишками не обучен воевать!.. Да разве это дело?
Я что? Кат, что ли? Или у меня сердце из самородка?” И неубедительными кажутся аргументы Давыдова: “Ты их жалеешь... Жалко тебе их. А они нас жалели?”

Нагульнов, мертвенно побледнев, выдохнул звенящим шёпотом, стиснув кулаки, своё обвинение Размётнову: “Гад! Как служишь революции? Жа-ле-е-ешь?”

Нам кажется, не одной мягкотелостью Размётнова вызван душевный взрыв героев: немало пришлось пережить и им при раскулачивании, хотя бы во время столкновения с бывшим товарищем Нагульнова по армии Титом Бородиным. И не так-то просто ему произнести слова о дедах, детишках и бабах, которых, прикажи революция, он порежет (а порежет ли?) из пулемёта.

Учитель. Будем верить, что слова Нагульнова о “тысячах дедов, детишек, баб”, которых почему-то потребуется “пустить в расход”, — всего лишь страшная гипербола, доказывающая безоглядную преданность героя революции. Но — вопреки его воле и намерениям — “всего лишь” словесная формула в последующие годы стала принципом. Это в гротескной, абсурдной форме покажет А.Платонов в «Котловане».

Вторая группа. В «Котловане» писатель сумел увидеть события 30-х годов с позиции нашего современника. Когда пели славу Сталину, когда в стремительном темпе, по выражению Платонова, начали “целыми эшелонами население в социализм отправлять”, писатель нашёл в себе мужество показать, как на горе крестьянству, против его воли создавались колхозы, на трагедии народа возводился фундамент социализма.

На Организационном Дворе, что стоял на краю колхоза, “проживали недоказанные кулаки и разные проштрафившиеся члены колхоза”. Чем же проштрафились они? Одни из них находились во дворе за то, что “впали в мелкое настроение сомнения”, другие — “что плакали во время бодрости и целовали колы на своём дворе, отходящие в обобществление”.

Метафоричны образы «Котлована». Образ медведя, например, при помощи которого происходит раскулачивание зажиточных крестьян, символизирует подмену классового чутья звериным нюхом. Героями движут низменные эмоции на уровне инстинктов: зависть, месть, злоба. И не случайно результаты медвежьего усердия полностью совпали с классово-расслоечной ведомостью, загодя составленной активистом. На протяжении всей повести слово расходится с делом, и самые благие помыслы наталкиваются на неосуществимость. С людьми обращаются, как с материалом. И сами люди в этой общей массе, в общем классе не осознают себя личностями. Когда зажиточный крестьянин говорит Чиклину: “А ты покажи мне бумажку, что ты действительно лицо”, Чиклин отвечает ему: “Какое я тебе лицо? Я никто; у нас партия — вот лицо!” Можно много ещё приводить примеров, можно долго возмущаться, но очевидно одно: нельзя забывать, что человек — это личность, а не материал, с которым можно сделать всё, что захочешь.

Андрею Платонову в «Котловане» удалось выявить главное: писатель показывает, что здание общепролетарского счастья, задуманное для вечного счастливого населения, подмяло человека под себя, превратив его в средство, материал, инструмент. И самое страшное — в средство ненависти и разжигания “жара костра классовой борьбы”. И даже “истомлённый мыслью и бессмысленностью” Вощев оказывается обожжённым этим костром и становится способным бить человека. Вспомним мужика, брошенного в снег: “Ликвидировали?! — сказал он из снега. — Глядите, нынче меня нету, а завтра вас не будет. Так и выйдет, что в социализм придёт один ваш главный человек!” (Это было написано в 1930 году.) Но Платонов увидел не только это. Он понял и другое: если существует один главный человек, то неминуемо обезличиваются все другие. Вот откуда эти “Я никто” и “ты вполне можешь не существовать”.

Аналитики. В повести А.Платонова намечены чёткие вехи, опираясь на которые, можно уяснить позицию автора. Он создаёт метафорические образы (медведя, активиста, гробов и так далее), страшен в своей пронзительной ясности символ реки (льющей “свою мёртвую воду” в море и дальше), на которой сплавляют “кулацкий эшелон в далёкую тишину”. Ещё одна идея-метафора заключена в таком неожиданном предмете, как гробы, которые участвуют в будничной жизни людей: их перевозят с места на место, в них спят, они и шкафы для вещей, и игрушка для ребёнка.

Присутствие гробов — символ хрупкости земного существования человека. Но понятие гроба в повести Платонова тесно увязано с коллективизацией. Сам факт заготовки “этих тесовых предметов” впрок, по росту, с учётом каждого крестьянина, и эта, с позволения сказать, перспектива осознана мужиками (и, конечно, Платоновым) во всей определённости. И это делает повесть столь значительным произведением об эпохе 30-х годов.

Учитель. Посмотрим, есть ли в романе М.А. Шолохова сцены, которые раскрывают трагедию класса крестьян, предрекая его неминуемую гибель.

Первая группа. В романе М.А. Шолохова есть сцены (и их достаточно много), которые заставляют задуматься о судьбе крестьянства. Это — и сцены раскулачивания, о которых мы уже говорили, это и судьбы отдельных людей. И пусть многочисленные комичные сценки, связанные с дедом Щукарём и даже с Нагульновым, пусть пронизанный юмором казачий говорок не заслоняют от нас и трагедий, разыгрывающихся на сценах романа. Присмотримся к Титу Бородину, который когда-то ушёл в Красную гвардию, а потом “осатанел и вцепился в хозяйство, трудился день и ночь и... превратился в настоящего кулака”, владельца мельницы и маслобойки, торговца скотом. К Якову Лукичу Островнову, который мог бы в других условиях стать “культурным хозяином”, но пал жертвой собственной жадности, необузданных притязаний и докатился до убийства матери. К таким, как супруги Хопровы, убитые Половцевым. К Тимошке Рваному, которому в романе отведено не так уж много строк, но зато пронизанных неизбывной печалью. Искреннее сострадание вызывает он в сцене встречи с Островновым в лесу под Гремячим Логом: похоронивший отца, оставивший мать и сестёр “там”, он “убёг” из ссылки (сокучился по родным местам до смерти!). Убитый Нагульновым, он и “мёртвый был красив”, этот бабий баловень и любимец: “Застывшие, но ещё не потерявшие живого блеска глаза его были широко раскрыты. Они, эти мёртвые глаза, словно в восхищённом и безмолвном изумлении любовались и гаснувшими неясными звёздами, и тающим в зените опаловым облачком, лишь слегка посеребрённым снизу, и всем безбрежным небесным простором, закрытым прозрачной, легчайшей дымкой тумана”. Да, в романе в защиту Тимошки никто не говорит ни одного слова. Но лиричны строки о нём, отмеченные каким-то тайным сочувствием автора. Трагичны судьбы людей, подобных Гаеву. Одиноки и не устроены в быту Давыдов, Нагульнов, Размётнов. Неярко и неустойчиво счастье Лушки, если вообще можно назвать этим словом тайную, ворованную, урывочную любовь к Тимошке, а затем к Давыдову.

Даже весёлый и жизнерадостный Нестеренко, оказывается, болен туберкулёзом.

Не прибегая к отвлечённо-символическим изобразительным средствам, Шолохов достаточно рельефно передал в «Поднятой целине» трагедийность того состояния, в котором оказалось крестьянство. Страницы произведения, образно говоря, залиты человеческой кровью. Первоначальное название романа — «С кровью и потом» — имело отнюдь не метафорический, а вполне конкретный смысл. За восемь месяцев жизни в Гремячем Логе, непосредственно изображённых в «Поднятой целине», скончалось одиннадцать человек, и только один из них — хуторской пастух дед Агей — умер естественной смертью, все остальные были убиты, причём их гибель непосредственно связана с коллективизацией. Кроме того, упоминается о смерти (чаще всего насильственной) ещё более двадцати человек. “Такая концентрация человеческих смертей на сравнительно локальном художественном пространстве романа углубляет ощущение общей изломанности и трагедийности изображённого времени” ¹³, — пишет Ю.А. Дворяшин.

Аналитики. Можно сказать, что из поля зрения Шолохова не выпали основные, в том числе и драматические, обстоятельства коллективизации на первом этапе. Правда, не всегда эти обстоятельства изображены во всём объёме и полноте. Например, только пунктиром обозначены наиболее резкие действия руководителей и инициаторов коллективизации во время раскулачивания. Это может вызвать ощущение некоторой упрощённости созданной Шолоховым картины.

Между тем в романе не только дана недвусмысленная общая оценка деятельности создателей колхоза, но и достаточно зримо запечатлены её конкретные формы. Устами Макара Нагульнова автор рассказал, как это происходило: “Я за колхоз агитировал? А вот как: кое-кому из наших злодеев, хотя они и середняки числются, прямо говорил: «Не идёшь в колхоз? Ты, значится, против Советской власти... Я тебя, гада, так грабану, что всем чертям муторно станет...»”.

Почему же роман обвиняют в мажорности? Нам кажется, что это происходит потому, что часто Шолохов уходит от прямых оценок, отдаёт их на “откуп” героям. Так, например, трагедийность судьбы крестьянства снижается взглядом Давыдова в будущее — взглядом явно ошибочным и субъективным. Давыдов верит, что “счастливые будут Федотки”, как в конце концов будут счастливы в будущем социализме все люди. Да и кулаки на Соловках “не подохнут”, уверен Давыдов: “...Работать будут — кормить будем. А когда построим, эти дети не будут кулацкими детьми. Рабочий класс их перевоспитает”. А пока, во имя этого будущего, нужна, мол, жестокость, нужно насилие. Увы! Не знал Давыдов, какая судьба ожидала и кулаков, и многочисленных гаевых, и “кулацких” детей. Об этом незабываемо ярко поведали позднее В.Тендряков в своих рассказах, А.Твардовский в поэме «По праву памяти».

Учитель. Пожалуй, вы смогли нащупать главное: отметить и своеобразие восприятия романа, и трагедийность его звучания.

Ведь в целом история формирования гремяченского колхоза, поведанная Шолоховым, не производит впечатления достигнутого благополучия. Писатель не упрощает, не сглаживает остроту проблем, стоящих перед рождающимся хозяйством. Даже на финальных страницах романа, писавшихся в 50-е годы, нет примет полного осуществления надежд и чаяний хлеборобов. Автор избегает разговоров о результатах хозяйственной деятельности гремяченского колхоза. Кратко обмолвился он в последней главе романа об осенней страде: “Допоздна гремели на гумнах веялки, глухо выстукивали по утрамбованной земле каменные катки... А потом всё стихло”. Некоторые критики считают, что проблема утраты земледельцем чувства хозяина не была отражена в «Поднятой целине». Писатель Грант Матевосян, например, заявил, что “Шолохов не заметил, как трагически начинают ссориться труд и человек” ¹⁴. В лучшем случае признаётся, что писатель только коснулся этой проблемы.

Так ли это?

Могут отвечать учащиеся обеих групп, опираясь на текст романа, обращаясь к образу Кондрата Майданникова, сознание которого не только пронизывает боль по нажитому с “потом и кровью” хозяйству, но и гнетёт всё более усиливающееся ощущение того, что вытравление из души хлебороба “подлюки жалости” ведёт к утрате коренных качеств крестьянской натуры: “...Сохнет всяк возле своего, а об чужих и — бай дюже. Ить нету зараз чужих, всё наше, а вот так оно...” Учащиеся приходят к выводу, что Шолохов передал драматизм состояния души крестьянина, поставленного перед противоречием, которое кажется ему неразрешимым.

Учитель. Итак, и в повести «Котлован» А.П. Платонова, и в романе М.А. Шолохова совпадают изложения общего хода коллективизации и отдельных её эпизодов.

Теперь подумаем, есть ли что-нибудь похожее в характерах и поступках главных героев? Не анализируя образы героев произведения (это уже делалось), назовите совпадение ситуаций.

Первая группа. Сцена, где Макар Нагульнов учит английский язык и замечает, что слова вроде бы и похожи на русские, только в конце “проклятые капиталисты шипение производят, вроде как злобствуют на эти слова — «револьюшн», «коммунистишн»”.

Вторая группа. А активист в конце каждого слова велит ставить твёрдый знак, но не из уважения к старой орфографии, а чтобы “показать нашу твёрдость по отношению к классовому врагу”; “Это мягкий нужно отменить, а твёрдый нам неизбежен: он делает жестокость и чёткость формулировок”.

Учитель. Между прочим, многие сторонники “нового учения о языке”, которые считали язык элементом надстройки и выводили все его правила из законов общественного развития, утверждали, что в рамках каждого национального языка существует два: “пролетарский” и “буржуазный”. Эти учёные думали, что “армянский пролетарский язык” значительно ближе к “грузинскому пролетарскому”, чем к армянскому литературному. Так что и в этом отношении и Шолохов, и Платонов следовали “правде жизни”. А есть ли ещё совпадения?

Первая группа. Есть. В «Поднятой целине» Нагульнов, который делал всё для претворения в жизнь идеи коллективизации, оказывается виноватым в перегибах и переживает исключение из партии после статьи Сталина «Головокружение от успехов», статьи, написанной, чтобы свалить с себя вину за преступления коллективизации и возложить её на рядовых исполнителей типа шолоховского Нагульнова.

Вторая группа. Судьбы Нагульнова и активиста, оказывается, очень похожи, как похожи они сами, слепо выполняющие директивы партии. “Всю ночь сидел активист при непогашенной лампе, слушал, не скачет ли по тёмной дороге верховой из района, чтобы спустить директиву на село. Каждую новую директиву он читал с любопытством будущего наслаждения, точно подглядывал в страшные тайны взрослых, центральных людей. Редко проходила ночь, чтобы не появлялась директива, и до утра изучал её активист, накапливая к рассвету энтузиазм несокрушимого действия”. Но вот спустилась свежая директива, и в ней отмечались “маложелательные явления перегибщины, забеговщества, переусердщины и всякого сползания по правому и левому откосу с отточенной остроты чёткой линии”.

И вот активист уже объявлен “вредителем партии”, “объективным врагом пролетариата” и “должен быть немедленно изъят из руководства навсегда”.

Страшна судьба активиста. Вовлечённый в общее насилие, Чиклин дал активисту “ручной удар в грудь, чтоб дети могли ещё уповать, а не зябнуть”, Вощев ударил активиста в лоб, “для прочности его гибели”. А после смерти героя так же, как когда-то он сам, его мёртвое тело “раскулачивают” по реке в море. Никто не пролил слёзы над телом активиста, более того, его обвиняют и злорадствуют над гибелью верного сына партии: “Ах ты гад! — прошептал Вощев над этим безмолвным туловищем. — Ты, должно быть, не меня, а весь класс испил, сухая душа, а мы бродим, как тихая гуща, и не знаем ничего”.

Аналитики. Итак, оказывается, многое схоже в характерах и в судьбах героев Шолохова и Платонова. Только Шолохов даёт реалистические образы, а Андрей Платонов, отстаивая право поэта на сложность, которая требует усилия для понимания и для которой необходимо “не обычное чтение, а изучение”, даёт гротескные, доведённые до абсурда образы. Но и в той, и в другой книге рисуется вздыбленная революцией Россия, её люди, оказавшиеся в водовороте бушующих событий.

Учитель. Сопоставьте, пожалуйста, финальные оценки книг.

Первая группа. Последние страницы «Поднятой целины» таят в себе глубокую грусть. У могил Давыдова и Нагульнова “мостится” по ночам сдавший физически, постаревший, тоскующий дед Щукарь. Под журавлиный стон в аспидно-чёрном поднебесье, грустный переклик казарок, сдержанный гогот гусей и посвист утиных крыльев к могилам убитых приходит одинокая Варя. “Долго она стояла на коленях в изголовье могилы Давыдова, а потом быстро повернулась и не пошла, а побежала через площадь, давясь рыданиями. А в непроглядном тёмном небе до зари звучали стонущие и куда-то зовущие голоса журавлиных стай, и до зари, не смыкая глаз, сидел на скамеечке горбившийся дед Щукарь, вздыхал, крестился и плакал”. И вот — последняя сцена романа. К “родной могилке” жены приходит Размётнов. По-стариковски горбясь, не шевелясь, словно прислушиваясь и ожидая ответа, он суровыми и безрадостными глазами всматривается вдаль. А над ним — безоблачное небо: там, за невидимым горизонтом, всполохи приближающейся грозы.

Колхоз создан и живёт своей жизнью. Но впереди ещё много испытаний, может быть, радостных, а может быть, ещё более скорбных и тяжёлых. Во всяком случае, заканчивая роман в 1959–1960 годах и глядя с высоты этих лет на события тридцатилетней давности, Шолохов имел все основания не завершать повествование на бравурной ноте.

Вторая группа. Финальные сцены повести «Котлован» трагичны. Умирает Настя, и Чиклин пятнадцать часов подряд копает могилу, чтоб “она была глубока и в неё не сумел бы проникнуть ни червь, ни корень растения, ни тепло, ни холод, и чтоб ребёнка никогда не побеспокоил шум жизни с поверхности земли”. Хрупкость и уязвимость, слабость и доверчивость — в образе девочки Насти — сделаны мерой человеческой силы и запущенности, мудрости планов и исполнимости невероятных мечтаний. Едва умерла эта героиня, хрупкий носитель ещё не пришедшего будущего, благая весть из него, как Вощев, даже видя могучие колонны тружеников, содрогнулся: “...Стоял в недоумении над этим утихшим ребёнком, — он уже не знал, где же теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и в убеждённом впечатлении? Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движением!”

Платонов подводит читателя к мысли, что счастье “нельзя соорудить на щепках... может случиться, что во дворце счастья — если растерять на пути к нему душу, братство, если средства по частям разрушат и принизят цель, — некому будет жить!” ¹⁵ Ф.М. Достоевский не принимал гармонии, если в основу её положена одна детская слезинка. А в основании будущего дома общепролетарского счастья положено тельце ребёнка.

Аналитики. Финальные сцены «Поднятой целины» щемяще грустны, а самые трагические сцены повести «Котлован» — изготовление плота для раскулаченных, заполнение активистом “поминальных листков” в ведомости, похороны Насти — говорят о том, что приказной способ создания “рая” грозит вырождением самому народу. И Платонов, и Шолохов правдиво повествуют об одном и том же, только автор «Котлована» возносит земные сны о золотом веке на вселенскую высоту гуманистических тревог, забот о человеке в человечестве. И «Котлован» сегодня звучит не только как напоминание о прошлом, но и как предупреждение о будущем. Он ставит вопросы, которые ныне обретают для нас особый смысл. “Не убывают ли люди в чувстве своей жизни, когда прибывают постройки? — не решался верить Вощев. — Дом человек построит, а сам расстроится. Кто жить тогда будет? — сомневался Вощев на ходу”.

Учитель. Итак, подведём итоги сопоставления. Из всего сказанного можно сделать вывод, что и в романе М.А. Шолохова «Поднятая целина», и повести А.Платонова «Котлован» эпоха коллективизации изображается писателями как время, характеризующееся особенным ожесточением нравов, когда человеческая жизнь во многом утратила значение высшего гуманистического критерия, а насильственная смерть стала восприниматься как привычное дело. Подобное состояние общественных отношений изображается ими как аномальное, разрушающее личность, несущее угрозу гибели всему живому. Так проявился гуманизм Шолохова и Платонова как художников, основу мировоззрения которых на всём творческом пути определяла идея безусловной ценности человеческой жизни. Различие же — в позициях авторов. Платоновское неприятие будущего “рая” абсолютно и несомненно. А вот драматические эпизоды «Поднятой целины» не отвергают возможности созидательного начала, отразившего веру художника в закономерность и необходимость социалистических преобразований в деревне.

Было бы ошибочным упрощать эту точку зрения писателя, представлять её как лакировочную, конъюнктурную. Шолохов принадлежит к тем художникам, которые сумели ощутить и запечатлеть своё время как “эпоху напряжённого драматизма процессов разрушения и созидания”.

Оба этих произведения — «Поднятая целина» М.Шолохова и «Котлован» А.Платонова — помогают глубже понять, “как это было на земле”, воссоздать правду о сложном и трагическом годе “великого перелома”.

Примечания

1 Ерофеев В. Поминки по советской литературе // Литературная газета. 1991. № 7.

2 Учащиеся занимаются по учебнику А.Г. Кутузова.

3 Платонов А.П. Размышления читателя: Литературно-критические статьи и рецензии. М.: Современник, 1980.

4 Платонов А.П. Размышления читателя. М.: Советский писатель, 1970.

5 Там же.

6 Семёнова С.Г. Мытарства идеала. М., 1989.

7 Платонов А.П. Повести. Рассказы. Из писем. Воронеж, 1982.

8 Евтушенко Е. Судьба Платонова // Советская культура. 1988. 20 авг.

9  Залыгин С. Литературные заботы // Новый мир. 1987. № 6.

10 Шубин Л.А. Поиски смысла отдельного и общего существования. М., 1987.

11 Там же.

12 Дворяшин Ю.А. Поднята ли целина в романе Шолохова? // Литература в школе. 1990. № 2. С. 30–32.

13 Там же. С. 33.

14 Матевосян Грант. Если память в тебе — значит, горишь ты // Трава после нас. М., 1988. С. 44

15 Чалмаев В. Андрей Платонов: К сокровенному человеку. М.: Советский писатель, 1989.

Литература

Андрей Платонов — писатель и философ. Материалы дискуссии // Вопросы философии. 1989. № 3.

Бродский И. Пик, с которого шагнуть некуда // Известия. 1989. 31 авг.

Бочаров С.Г. Вещество существования. М.: Высшая школа, 1991.

Гаврилова С.П. Андрей Платонов и Павел Филонов // Литературная учёба. 1990. № 1.

Дорофеев В. Повести и рассказы А.Платонова. М., 1965.

Залыгин С. Сказки реалиста и реализм сказочника // Литературные заботы. М., 1972.

Корниенко Н.В. В мысли по России // Русская литература. 1985. № 1.

Матевосян Грант. Трава после нас. М., 1988.

Скобелев В. О поэтике платоновской прозы // Подъём. 1981. № 9.

Семёнова С. Мытарства идеала // Новый мир. 1988.

Философия Андрея Платонова // Преодоление трагедии. М., 1989.

Чалмаев В. Утонувший колокол // Вопросы литературы. 1988. № 7.

Методическая литература

Айзерман Л.С. Верность идее и верность идеи // Литература в школе. 1992. № 1.

Бабинский М.Б. Система уроков по рассказам А.Платонова // Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР. 1990. № 10.

Конючкова Л.Н. Рассказ А.Платонова «В прекрасном и яростном мире» (VI класс). Открытый урок по литературе. М.: Московский лицей, 1997.

Терентьева Н. Формула жизни. Цикл уроков по рассказам писателя // Литература. 1998. № 6.