Я иду на урок
Я иду на урок
И.В. Казанкова,
гимназия № 3,
г. Владимир
Стилистика и риторика художественного текста
Материалы к занятиям спецкурса по русской литературе второй половины XIX века. 10-й класс
Занятие А
Скрытый психологизм как черта ранней прозы И.С. Тургенева (по рассказу «Бурмистр»)
Цель занятия. Осмыслить роль «Записок охотника» в становлении Тургенева-прозаика, романиста, совместившего и примирившего в своём творчестве прозу (“простоту”) и поэзию (“сложность”), показать это через природу приёма “скрытого психологизма” в рассказе И.С. Тургенева «Бурмистр».
Ход занятия
Перед учениками ставится следующий проблемный вопрос: почему рассказ начинается с долгого повествования о помещике Пеночкине? Кто рассказывает о нём? Далее идёт работа с текстом по методике “медленного чтения”. В течение работы выстраивается следующая схема, отражающая “сплетение” психологических характеристик помещика Пеночкина.
Последняя фраза — отражение в тексте и авторской, и читательской настороженности, реализованной в системе оговорок. Между частями этой текстовой модели можно смело поставить союз “но”. Все эти характеристики построены по принципу контраста. Подобие антитезы (стилистической фигуры) становится отражением авторской позиции по отношению к герою. Истинный психологический портрет Пеночкина выражен именно в этом “но”, существует на стыке первой и второй части представленной модели. Вот он — “скрытый психологизм”, он действительно не виден. Это то, что можно назвать не явленным приёмом, его рождением на глазах у читателя. Возможно, это и есть мучительные поиски стиля, так характерные для творчества И.С. Тургенева и литературной ситуации второй трети XIX века.
Но внимание учеников следует обратить на строение второй части модели. Она более сложна, многословна, содержит конкретизированные характеристики Пеночкина. Но принадлежат ли они только ему? Следует проанализировать текст самих оговорок. Что настораживает автора в этом помещике? Нелюбовь к чтению, отсутствие эстетического вкуса, чувство превосходства над беззащитными подчинёнными, нелестные отзывы о философии — вот полный перечень отрицательных характеристик Пеночкина. Следовательно, сам автор меняет в своём сознании полюс восприятия. Для него ценным в жизни оказывается то, чего не любит его герой. Парадоксальность, неожиданность “зашифрованность” этого текста заключается как раз в том, что он не о Пеночкине и даже не о его бурмистре, а об авторе, его автопортрете. Для создания своего “отражения” в этом тексте автор постепенно дистанцируется от своего “я” и через психологические характеристики героя (систему оговорок как выражение “скрытого психологизма”) рисует, домысливает свой собственный портрет. Это тонкая новаторская попытка создания особой реалистичности повествования. Автопортрет как признак автобиографичности в этом тексте выступает в качестве “отражения объективной действительности в зеркале искусства”, а стилистический приём (антитеза) перерастает в попытку создания “двумерности” текста, в признак его семантической глубины.
В качестве самостоятельного исследования учащимся предлагается продолжить наблюдения над особенностями портрета и авторского восприятия действительности. Для обсуждения могут быть представлены следующие вопросы:
— Как реализуется в дальнейшей структуре текста система “оговорок”, заявленная в начале? Какими чертами вы можете дополнить портрет автора?
— Как вы объясните двуязычие в этом тексте? (Русские и французские варианты фраз, искажение немецких слов.)
— Когда в тексте автопортрет становится оформленным и завершённым?
— Как вы понимаете высказывание Ю.М. Лотмана о творчестве И.С. Тургенева: “Автор тему нашёл, которая позволила ему быть одновременно наблюдателем фактов и универсальным мыслителем, аналитиком и лириком, беспощадным критиком действительности и творцом её поэтического мира”. О какой теме идёт речь? Существуют ли её вариации в рассказе «Бурмистр»?
Методический комментарий
Безусловно, подобное занятие может быть проведено только в гимназии, так как его материал адресован тем, кто в той или иной степени выбрал гуманитарные науки своей будущей профессией. Но не это главное. Перед нами образец занятия, которое можно провести в рамках элективного курса в профильных классах. Сейчас как никогда актуальным становится вопрос о профильности обучения, которое зачастую трактуется исключительно как расширенное знакомство с творчеством того или иного писателя. Разработанное И.В. Казанковой занятие может стать своеобразной технологической моделью изучения предмета “литература” на профильном уровне, при котором (и на это справедливо указывает автор публикуемых материалов) уроки по предмету “призваны помочь десятиклассникам не просто овладеть набором принципов построения художественного текста, а вывести их на качественно новый уровень осмысления материала. Важным уже становится не описание и распознавание структурных элементов текста, а понимание того, как они образованы, какие связи формируют, как работают в художественной речи и какие новые значения рождают в культурном контексте эпохи”. И последнее — не менее существенное замечание. Обратим внимание на название курса — «Стилистика и риторика текста». Казалось бы, при чём здесь риторика? И зачем риторика нужна современному человеку? “Риторик сейчас так много, — пишет на своём сайте уже упоминаемый нами методист С.А. Шаповал, — что глаза разбегаются. Однако такой, кажется, ещё нет. Её главная задача — прикладная. Мы предлагаем не изложение «античной риторики» или «неориторики», но приложение профессиональных знаний, накопленных в риторике, лингвистической прагматике, речевой коммуникации — «к жизни» современного. Риторика — это «подход к обобщению действительности» (С.С. Аверинцев). Обратите внимание: не частная дисциплина, позволяющая научиться «говорить убедительно», но некоторый общий методологический принцип, подход, который помогает разобраться в этом мире и навести порядок в своей голове”*. Думается, что предлагаемое занятие и разработано в русле идей именно так понимаемой риторики.
* Шаповал С.А. Прикладная риторика: Предисловие и темы // www. philologia.ru