Готовимся к сочинению

Тема 246. Лики “страшного мира” в поэзии А.А. Блока

В этой теме одна из черт творчества Блока обозначена выражением из его собственной поэзии: «Страшный мир» — цикл, открывающий третью книгу лирики Блока. Правда, только одно из блоковских стихотворений, включённых в существующие программы по литературе, не входит в состав этого цикла — «Как тяжко мертвецу среди людей…».

Очевидно, тема должна раскрываться на материале таких произведений, как «Фабрика», «Холодный день», «На железной дороге», «Ночь, улица, фонарь, аптека…», «Как тяжко мертвецу среди людей…», «Рождённые в года глухие…», «Двенадцать». В «Фабрике», «Холодном дне» и «На железной дороге» лик “страшного мира” — социальный. Это тягостная участь фабричных рабочих, убогая и беспросветная жизнь четы мастеровых, трагическая судьба девушки-самоубийцы. Социальное происхождение героини стихотворения «На железной дороге» прямо не обозначено, но произведение Блока явно перекликается со стихотворением Н.А. Некрасова «Тройка», героиня которого — крестьянская девушка, выбегающая на дорогу и смотрящая на пролетающую мимо тройку с “красивым корнетом”, и с романом Л.Н. Толстого «Воскресение», в котором описывается, как служанка Катюша Маслова приходила на станцию, чтобы увидеть сквозь окно вагона своего возлюбленного Дмитрия Нехлюдова, бросившего её и уезжающего на войну.

Но социальный лик “страшного мира” и в этих стихотворениях — не единственный. Социальная тема представлена в символистском осмыслении. Так, в «Фабрике» не алчный хозяин, а “недвижный кто-то, чёрный кто-то // Людей считает в вышине”; это как будто бы дьявол, сатана. «Холодный день» изображает собственно жизнь не мастеровых, а лирического героя и его жены, подруги, избравшей долю простых людей или, точнее, к этой доле приговорённых. Стихотворение — вариация ветхозаветного сюжета изгнания из рая Адама и Евы, которым было предназначено в поте лица добывать хлеб свой. Впрочем, у Блока этот сюжет получает и иное значение — выбора честной простой жизни. А в стихотворении «На железной дороге» участь героини — частный случай трагической судьбы человека вообще.

В таких же стихотворениях, как «Ночь, улица, фонарь, аптека…» и «Как тяжко мертвецу среди людей…» лик “страшного мира” вообще лишён социальных черт. Здесь “страшный мир” — жизнь вообще, в её философском, экзистенциальном измерении. Она бессмысленна, абсурдна в своей повторяемости, иллюзорна в своих ритуалах, обычаях, принятых нормах.

И наконец, ещё один лик “страшного мира” можно увидеть в поэме «Двенадцать». Красногвардейцы, конечно, страшны, хотя не только страшны. Но и жажда разрушения, и разбойная ярость для автора оправданы тем, что в них проявляется “музыка Революции” — животворящее начало, взрывающее мертвенную кору старого мира. Который страшен, потому что мёртв.