Готовимся к сочинению

Тема 103. Образы народных заступников в поэме Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»

Первый народный заступник, который появляется в поэме, — Ермил Гирин. Читатель узнаёт о нём в связи с поисками счастливого (глава «Счастливые» первой части) от крестьянина Федосея: здесь важны несколько слов о том времени, как Ермил был писарем в конторе имения князя Юрлова (с говорящим названием Адовщина): “А он и посоветует, // И справку наведёт; // Где хватит силы — выручит, // Не спросит благодарности, // И дашь, так не возьмёт!” Ермил был выбран бурмистром: “В семь лет мирской копеечки // Под ноготь не зажал, // В семь лет не тронул правого, // Не попустил виновному, // Душой не покривил…” И здесь отметим очень важный момент — благостный рассказ крестьянина прерывает “какой-то попик седенький”, напоминающий Федосею проступок Гирина (тот “повыгородил меньшого брата из рекрутчины”). Казалось бы, проходной эпизод — но нет, здесь принципиальный для Некрасова мотив: мотив греха и потребности покаяния, очищения от греха — вспомните, как “тосковал-печалился” Ермил и чуть не повесился от тоски; ведь явно не случайно Достоевский в некрологе Некрасова упоминает слышанный им возле гроба поэта стих из Псалтыри: “Несть человек, иже не согрешит” (Н.А. Некрасов в воспоминаниях современников. М., 1971. С. 482). Для Некрасова раскаявшийся грешник не ниже праведника — это один из важнейших мотивов его последней поэмы.

Характерно окончание “гиринского” сюжета — тот же попик стал рассказывать о бунте вотчины помещика Обрубкова: когда все меры, испробованные начальством, оказались бесполезными (“Хотели уж солдатикам // Скомандовать: пали!”), догадались позвать Ермилу Гирина, но что случилось далее, мы так и не узнаем — внимание слушателей (и читателей) отвлекла экзекуция над пьяным лакеем; мы успеваем узнать лишь то, что Гирин сидит в остроге… Нетрудно догадаться, что попал он туда из-за заступничества за крестьян деревни Столбняки, принадлежавших помещику Обрубкову, но подробностей нам узнать не дано.

Следующий персонаж, который заступился за своих братьев-крестьян и пострадал за это, — Савелий, богатырь святорусский (глава III из «Крестьянки»). Как рассказал сам Савелий, он вместе с восемью другими корёжскими крестьянами “в землю немца Фогеля // Христьяна Христианыча // Живого закопал”. Но ни сам Савелий, ни автор поэмы не считают это грехом: “Клеймёный, да не раб!” — с гордостью говорит о себе Савелий. Грех, совершённый во имя народного мира, не грех вовсе — такова нравственная проблематика поэмы Некрасова. А чтобы подчеркнуть, что дед вовсе не душегуб, поэт заставляет его совершить настоящий грех — просмотреть Дёмушку, которого заели свиньи — и тут уже Савелий отправляется замаливать свой грех в монастырь. А в рассказе странника Ионы «О двух великих грешниках» разбойнику Кудеяру простятся его прошлые грехи после того, как он убьёт пана Глуховского, злейшего грешника, с усмешкой признавшегося: “Сколько холопов гублю, // Мучу, пытаю и вешаю…”

Истинный праведник, заступник народный появляется в Эпилоге «Пира на весь мир»; это Гриша Добросклонов. У него “С любовью к бедной матери // Любовь ко всей вахлачине // Слилась…” — “и лет пятнадцати // Григорий твёрдо знал уже, // Кому отдаст всю жизнь свою // И за кого умрёт”. Эта предназначенность к подвигу напоминает житие святого — да, собственно, евангельские реминисценции обильно представлены в рассказе о Грише. Здесь и “ангел милосердия”, который “души сильные // Зовёт на честный путь”, здесь и вариация евангельской притчи о торной дороге и узкой тропе для праведника. Важно, что некрасовский праведник и заступник народный — поэт, автор песни «Русь», где есть такие слова: “Сила с неправдою // Не уживается, // Жертва неправдою // Не вызывается”. Вот истинно счастливый, по мнению Некрасова, герой: “Пел он воплощение счастия народного!”