Готовимся к сочинению

Тема 90. “Поэзия Тютчева есть... не простое описание внешнего вида вещей, а проникновение в их космическую глубину…” (С.Л. Франк)

С.Л. Франк, русский мыслитель и автор статей по литературе и эстетике, был выслан в 1922 году из России. По мысли Франка, объективный мир познаётся не только “ограниченными” средствами аналитического мышления, но открывается через “живое знание”, одним из важнейших источников которого является искусство. Для раскрытия картины мира Франк обращается к литературе, потому что видит в ней средство опытного познания. Натурфилософский взгляд на мир выражается в его статье «Космическое чувство в поэзии Тютчева» (Русская мысль. 1913. № 11). Поэтому сочинение следует построить на раскрытии своеобразия темы природы и мирового устройства в творчестве поэта.

Мир для Тютчева — это единство противоположностей: прошлого и современного, дня и ночи, разумного и чувственного, внутреннего и внешнего. Человек, стремясь к идеалу, должен слиться с миром природы, ощутить себя причастным к “божественно-всемирной жизни”. Но идеал этот недостижим из-за несовершенства отношений человека и мира. Конкретно-реалистическая детализация образов природы воспринимается Тютчевым во вселенском, космическом контексте.

Стихи Тютчева о природе — это трепетный рассказ о его собственной душе. Они полны размышлений, символов, обобщений, отчего мысли художника и образные картины обретают особую осязаемость. Природа не только многолика, но и очеловечена, одухотворена, живёт своей “чудной жизнью”, у неё есть душа, есть язык, есть тайны. Знаменательно, что поэт нигде не изображает определённого времени года. Он созерцает природу в переходные периоды: от зимы к весне, от лета к осени, от вечера к ночи. В этом философия движения времени, постоянно меняющегося бытия. Стихи полны размышлений о законах устройства мира.

Начало стихотворения «Как весел грохот летних бурь…» проникнуто восторгом перед красотой и разнообразием природного царства. Восклицание в начале текста передаёт восхищение природой, которая подобна гигантскому живому существу. Слова со значением “большого размера”: широколиственно, исполины и др., — подчёркивают величие и мощь природы, которая являет собой огромный и единый организм. Она часть Вселенной и подобна ей по размерам и внутренней силе. Ощущение торжественности достигается обилием многосложных слов: нахлынувшая, опрометчиво-безумно — и архаической лексикой: прах, под незримою пятой, ропщут.

Бесконечность и целостность природы подчёркивает композиция текста. В нём два предложения, но очень больших и сложных по структуре. Мощная восклицательная интонация к середине второй строфы как бы “надламывается”, восторг сменяется тревогой. Образы становятся мельче, “человечнее”. “Жёлтый лист”, который, “крутясь, слетает на дорогу”, символизирует печаль, утрату, умирание. Но вечный закон в том, что летняя мощь непременно сменится спокойствием и мудростью осени. Переходное состояние природы, как и человеческая жизнь, выглядит непрочным, обречённым на гибель.

Для стихотворения «Есть в осени первоначальной…» характерны интонации раздумья, спокойного размышления. Чудесен короткий переход лета в осень, который на Руси издавна прозвали “бабьим летом”. Многосложные слова с пиррихиями придают стиху широту, свободу, создавая величие и гармонию изображённой картины. Важные признаки осени подчёркиваются прилагательными с оценочным значением. Во второй строфе поэтическое время идёт назад, в пору сбора урожая. Образные картины в ней более динамичны, детальны, приближены к глазам читателя. Слова: серп и колос, пусто и простор — символизируют страду и покой, динамику и статику. Поле подобно человеку, отдыхающему после тяжёлого труда. Паутины тонкий волос на праздной борозде — главная примета начала осени. В словах пустеет и не слышно видны признаки приближающейся зимы, но они ещё едва заметны. Свободные и широкие интонации третьей строфы заключают текст в смысловое кольцо. В природе это “чистая и тёплая лазурь” хрустального дня и лучезарного вечера. А для человека это передышка после долгой и утомительной работы. Природа и человек как бы слились в образе отдыхающего поля.

Космический масштаб изображения мира виден в стихотворении «Неохотно и несмело…». В нём описано величественное явление природы — гроза и её характерные признаки: гром, молния, тучи. Выразительны глаголы-метафоры, разнообразна цветовая палитра, показывающая, как колорит текста становится светлее, радостнее. Центральная картина — вспышка молнии, но в финале вновь появляется солнце, залившее мир сиянием. Кольцевая композиция подчёркивает философскую мысль о том, что гроза — явление временное, что солнце снова воссияет на небе. Торжественность стихотворению придаёт устаревшая и возвышенная лексика.

В стихотворении «Летний вечер» представить природу живым существом, похожим на человека, помогают метафоры. На голове земли покоится раскалённый шар солнца. “Жилы” природы способны к “сладкому трепету”, а её горячим ногам прохладно летним вечером, как от прикосновения к живительной ключевой воде. Интересно поэтическое пространство текста, приобретающее космический, вселенский масштаб. Природа — исполин, упирающийся ногами в землю и приподнимающий головой небесный свод. Но поэта привлекают не только природные метаморфозы. Летним вечером изменяется состояние человека, которому заход солнца и появление звёзд несут облегчение: “Грудь дышит легче и вольней, освобождённая от зною”.

Музыкальность текста создаётся многочисленными аллитерациями. При изображении раскалённого шара солнца преобладает звук “р”, а образы земли и морской волны создаются “влажными” аллитерациями на “л”. Летняя ночь наполнена глухими согласными звуками, которые слышны только в тишине. Торжественность картине придаёт использование архаической лексики, удлинённых, многосложных слов и поэтического синтаксиса. (Необходимо, чтобы в сочинении эти положения были подкреплены примерами.)

В стихотворении «Осенний вечер» природа дана в единстве тёмных и светлых сил. От явных примет осени поэт восходит к изображению состояния человека. Конкретные существительные сменяются абстрактными, наполняя бытовые реалии бытийным, космическим содержанием, потому что и природа, и человек подчинены общим, божественным законам мирозданья. Переход к поздней осени изображён в диалектическом единстве союза и борьбы стихий. Поэт воспринимает осенний пейзаж философски, задумываясь о проблемах жизни и смерти. Исключительность момента подчёркивается лексикой высокого стиля: томный, ветр, изнеможенье и др., цветовыми и звуковыми образами.

В стихотворении «Не то, что мните вы, природа…» поэт спорит со сторонниками материалистической философии, для которых природа есть лишь бесчувственное тело, лишённое души. Утверждая родство между природой и человеком, поэт считает, что она обладает умиротворяющей, исцеляющей силой. Природа — творец мысли и красоты. Поэтому “лист и цвет на древе” сродни плодам труда человеческих рук и мысли. Плод в природе зреет, как человек в утробе матери, то есть по непреложным законам бытия. Но современный человек, заражённый микробом материалистического познания, не верит в божественную сущность природы и не может услышать её душу. Трагедию человечества поэт видит в разобщении людей и “мировой души”, нарушении целостности мира.

Философский смысл приобретает описание вечернего сумрака в стихотворении «Тени сизые смесились…». Тишина внешнего мира необходима для слияния с миром природы. Но вечерняя пора — “час тоски невыразимой”, потому что, сливаясь с природой, человек утрачивает часть своего собственного “я”. Слова “Всё во мне, и я во всём!” напоминают читателю о единой “мировой душе”. Обилие многоточий, коротких синтаксических конструкций, фрагментарность описаний указывают на раздробленность мира внешнего в период наступления сумерек. Множество глаголов в повелительном наклонении усиливают динамику картины. Звуковые образы рисуют торжественную тишину в момент мирового таинства — “растворения” человека в природе. Во имя единения с ней нужно “вкусить уничтоженья”, утратить самого себя.

Для раскрытия темы сочинения можно интерпретировать и такие стихотворения, как «О чём ты воешь, ветр ночной?..», «День и ночь», «Последний катаклизм» и другие.

Таким образом, Тютчев видит в явлениях природы космические законы мироздания и человеческого существования. Поэт-романтик, он считает дневную жизнь не более чем сном, когда не видна мрачная бездна мироустройства. Приоткрыв покров “снов”, можно увидеть, как под уснувшими бурями “хаос шевелится” и земля, как “лёгкий чёлн”, плывёт в пылающей бездне. Как солнце преображает дневной мир, так внешняя человеческая жизнь скрывает истинные глубины души. Как ночью открывается таинственная бездна, грозящая гибелью, так и в душе человека борются стихийные силы, способные его уничтожить. Лишь выявляя их закономерности, человек может познать сущность бытия, всеобщие законы мирозданья и самого себя.