Я иду на урок
Я ИДУ НА УРОК
Надежда БОДРОВА
Надежда Алексеевна БОДРОВА — профессор Самарского государственного педагогического университета.
К вопросу о “новом” прочтении романа М.А. Шолохова «Поднятая целина» в школе
Теперь, когда к читателю пришли новые произведения, в которых тема коллективизации оказалась главной (я имею в виду «Котлован» А.Платонова, «Мужики и бабы» Б.Можаева, «Кануны» и «Год великого перелома» В.Белова, «Овраги» С.Антонова, «Облава» В.Быкова, рассказы В.Тендрякова «Пара гнедых» и «Хлеб для собаки», «Поездка в прошлое» Ф.Абрамова, «По праву памяти» А.Твардовского и другие), когда произведение М.А. Шолохова «Поднятая целина» перестало быть единственным, кое у кого появилась мысль об изъятии романа из школьной программы и замене его другими произведениями. Роман начали обвинять в нехудожественности, кстати, без всяких доказательств, и в конъюнктурности, в жёстком следовании канонам социалистического реализма. Хулители ополчились не столько на роман как явление литературы, сколько на сам факт коллективизации, но это совсем другое дело. Особенно показательна статья И.Коноваловой «Михаил Шолохов как зеркало русской коллективизации» (Огонёк. 1990. № 25). Думается, что само название сердитой статьи говорит о несомненном достоинстве романа, автору которого удалось, как в зеркале, отразить всю сложность коллективизации как исторического, социального и психологического процессов, и уже поэтому он не может восприниматься однозначно.
Мы знаем, что требование партийности распространялось не только на литературоведение, но и на методику, и роман рассматривался как апофеоз коллективизации, на этом основании ему-де нет места в школе. Но речь идёт о романе талантливого художника, одного из выдающихся писателей XX века, лауреате Нобелевской премии, роман которого «Тихий Дон» признан лучшим романом XX века.
К сожалению, при преобразовании школьных программ не всегда продуманно обходились с произведениями советского периода русской литературы. Кипели страсти и вокруг «Поднятой целины». Прав Л.С. Айзерман, когда говорит о том, что необходимо отказаться от привычных одномерных оценок и перейти к постижению многомерности созданного писателем (Айзерман Л.С. Время понимать. Проблемы русской литературы советского периода. М., 1997. С. 4). Современное огульное ниспровержение многих произведений советской литературы лежит в той же системе координат, что и безудержное восхваление, имевшее место ранее.
Если прочитать роман непредвзято, отрешившись от одностороннего навязанного взгляда, следуя за авторским голосом, он засияет в сознании читателя новым, отчётливо выраженным трагическим светом. Роман привычно рассматривался как бы вне позиции автора, как произведение социалистического реализма, каноны которого требовали обязательного оптимистического звучания, между тем как в романе больше печального, чем радостного, и название, навязанное М.А. Шолохову, оказалось не совсем соответствующим его содержанию. Конечно, при всей своей резкости, заглавие «С кровью и потом» больше отвечало основному пафосу произведения, но и «Поднятая целина» — это ещё не конечный победный результат: целина всего лишь поднята, разорваны стебли, нити, дернина, которая скрепляет почву, но землю надо ещё возделать, засеять, и тогда она даст урожай. Пока же М.А. Шолохов рассказывает, как мучительно трудно происходит самый первый этап коллективизации. Потому-то такой грустью овеян конец романа. А строчки, посвящённые Нагульнову и Давыдову, звучат как реквием: “...Вот и отпели донские соловьи дорогим моему сердцу Давыдову и Нагульнову, отшептала им поспевающая пшеница, отзвенела по камням безымянная речка, текущая откуда-то с верховьев Гремячего буерака...”.
Погибли два человека, честные, преданные идее. Неужели зря? Нужны ли были колхозы людям, что они давали крестьянину? Не были ли они ошибкой? На эти вопросы нет до сих пор однозначных ответов. В Израиле процветают даже не колхозы, а коммуны — кибуцы, в Америке фермеры объединены в акционерные общества, которым активно помогает государство. Мы видим, что часнособственнические, то есть фермерские хозяйства пока ещё никак себя не проявили, а в повести Бориса Екимова «Пиночет» (Новый мир. 2000. № 4) современные селяне восстанавливают разрушенный колхоз с помощью главного героя Корытина, которого прозвали Пиночетом за суровость принятых им мер. Иначе нет надежды защититься простому люду от таких, как чеченец Ваха, который объявил себя фермером и стал на глазах богатеть, угнав у соседей стадо овец, украв двух коров, скосив колхозное сено. Теперь, выходит, восстановить колхозы тоже будет не так-то просто. На заре коллективизации жестокими были средства, сейчас, если люди снова захотят объединиться, им придётся иметь дело с такими бандитами, как Ваха, или собственниками, скупившими земли, и вновь пойдут в ход пиночетовские методы.
Оставим в стороне коллективизацию как экономическую проблему. Об этом уже есть целая литература, специальные книги, исследования, хотя бы книга А.Ланщикова и А.Салуцкого «Крестьянский вопрос вчера и сегодня» (М.: Современник, 1990). Вернёмся к литературной стороне дела.
Что же делать? Отказаться от изучения «Поднятой целины» вообще и заменить её другим произведением? Сравнивать «Котлован», «Поднятую целину» и произведения последних лет о коллективизации, предоставить право ученикам самим решить, какое произведение, с их точки зрения, наиболее правдиво решает поставленную проблему? Или прочитать роман М.А. Шолохова новыми глазами, открытым сердцем довериться впечатлению, уяснить позицию автора и соответственно к ней отнестись? Наверное, именно последнее будет самым разумным.
Почему нельзя отказываться от изучения «Поднятой целины»?
1. Это талантливое художественное произведение, созданное выдающимся писателем XX века. (Необходимо принимать во внимание, что, обвиняя М.А. Шолохова в конъюнктуре, убедительных доказательств обличители не приводят.) Нас должна насторожить борьба вокруг проблемы авторства «Тихого Дона». Борьба яростная, цель которой — отобрать у русской культуры её национальное достояние, опорочить автора в глазах читателя, посеять сомнение и тем самым изъять величайшее произведение XX века из читательского обихода. Теми же мотивами объясняется намерение исключить «Поднятую целину» из школьной программы.
О том, что М.А. Шолохов не был конъюнктурщиком и любимцем Сталина никогда не был, теперь уже многократно доказано трудами шолоховедов и последней публикацией Ф.Кузнецова «Шолохов и “Анти-Шолохов”» в журнале «Наш современник» (2000–2001). Наконец-то наступит конец одной из самых громких литературных мистификаций XX века. Опубликование найденной рукописи первых двух томов «Тихого Дона» многое откроет для нас и в суждениях о «Поднятой целине». А пока надо помочь ученикам осознать то сильное впечатление от чтения романа, которое рождает только истинно художественное произведение.
Образы романа запоминаются, хотим мы того или не хотим. Давыдов, Нагульнов, Размётнов, Майданников, дед Щукарь, Лушка — это ярко выраженные индивидуальности, и даже герои, о которых не так уж много говорится, остаются в памяти навсегда: Варя Харламова, Ванюшка Найдёнов и многие другие. События рождают сопереживание, размышления автора вызывают интерес, а картины природы, тональность их описания проникают в душу. Разве можно спокойно читать самый конец второго тома, когда Размётнов пришёл на могилу своей жены? Что бы ни говорили литературоведы об “аналитике художественного” (В.П. Тюпа), для читателя произведение только и живо тем, что он поймёт и почувствует. Главное — это общее впечатление, то невыразимое словами эстетическое чувство, называемое катарсисом, которое и просвещает, и очищает душу, и делает человека лучше.
2. М.А. Шолохов был живым свидетелем и участником процессов, о которых он пишет. Роман его правдиво рассказывает о событиях действительно драматических. Достаточно обратиться к страницам, повествующим о раскулачивании, о судьбе Тимофея Рваного, Титка Бородина. Всё это было. Жизнь Гремячего Лога изображена многосторонне, характеры действующих лиц сложны, неоднозначны.
3. Нельзя отказываться от «Поднятой целины» ещё и потому, что роман невелик по объёму; это даёт возможность работать над самим текстом и таким образом вводить учащихся в стилистику шолоховской прозы.
Что значит прочитать роман по-новому?
Это значит увидеть в романе не только то, что лежит на поверхности, но и то, что скрыто в глубине текста. И тогда окажется, что роман серьёзнее, глубже и трагичнее. Именно эта глубина и трагичность и есть то новое, что в романе всегда было, но на что мы не обращали должного внимания. Так важно увидеть в романе, как проявился сам автор, какими душевными движениями он руководствовался, как и где обозначились, проявились его мысли, на которые должен откликнуться читатель.
Если рассматривать роман «Поднятая целина» в контексте всего творчества М.А. Шолохова, то окажется, что в «Тихом Доне» он сказал правду о революции и Гражданской войне, а в «Поднятой целине» — правду о коллективизации. Причём сказал эту правду как художник, а не политик, сказал не прямо, а через всю образную систему, которую надо разгадать. М.А. Шолохов верил в неизбежность и даже необходимость революции, верил в конечный благой результат коллективизации, но, следуя правде жизни, высказал всемирно значимую для человечества мысль о том, что по существу революции и гражданские войны античеловечны — таков смысл «Тихого Дона». Главная мысль «Поднятой целины» — бесчеловечно ломать сознание, привычный уклад жизни простого народа, следуя политическим намерениям, преобразования нельзя делать в спешке. Роман заставляет задуматься над многими современными вопросами, которые должны быть введены в методическую концепцию изучения романа.
1. Процесс коллективизации не мог быть простым уже потому, что ломал привычный уклад жизни крестьянина, связанный с единоличным хозяйствованием на земле. Переход к коллективному труду, отказ от собственности не мог быть не болезненным. Кстати, первый польский перевод романа назывался «Стон и плач».
2. Процесс был слишком быстрым и насильственным, власти не дали одуматься крестьянам, не дали созреть самой мысли о преимуществах коллективного хозяйствования.
3. Организаторы коллективизации сами не знали, к чему всё приведёт, действовали вслепую, лишь теоретически представляя результаты преобразований. Двадцать пять тысяч рабочих, в том числе Давыдов, пошли устраивать жизнь крестьян, совершая ошибку за ошибкой.
4. Трагизм событий во многом определялся бездушием, формализмом и одержимостью идеей таких устроителей, как Нагульнов. Причём Нагульнов не худший из них. В жизни были страшные люди типа “активиста” из «Котлована» А.Платонова.
5. Допускалась неоправданная жестокость к таким крестьянам, как Тит Бородин, как семьи Рваных, Гаевых. Им не дали время подумать, не дали увидеть преимущества нового ведения хозяйства. Тимофей Рваный, явно симпатичный автору герой, наверняка бы понял замыслы новой власти. Само государство, партия обрекали на злоупотребления и жестокость своими лозунгами: “Даёшь сплошную коллективизацию!”, “Уничтожим кулака как класс!”, “Год великого перелома” и так далее.
6. В статье «Головокружение от успехов» были обвинены в злоупотреблениях “мелкие сошки” вроде Нагульнова, партия не осмыслила и не признала своих ошибок. Имел место откровенный обман, когда после статьи «Головокружение от успехов» вышедшие из колхоза крестьяне были лишены скота и инвентаря и теперь уже были вынуждены снова вернуться в колхоз.
7. М.А. Шолохов показал, сколь сложным оказывается само понятие “народ”: добрый, доверчивый, мудрый и в то же время легковерный, подверженный стихии — достаточно вспомнить “бабий бунт”, убои скота, готовность к восстанию и отказ от него.
8. Изображая открытых врагов коллективизации Половцева и Лятьевского, М.А. Шолохов сумел показать таких крестьян, как Островнов, которые силой обстоятельств попадали в трагическую ситуацию и невольно становились на сторону открытых врагов советской власти, в конечном счёте теряя всё.
9. Учащиеся должны осознать сложную авторскую позицию, как она выразилась в романе. Принимая коллективизацию и видя её издержки, писатель надеялся, что со временем всё образуется, хотя сомнения не оставили его и тогда, когда он работал над романом уже после Великой Отечественной войны.
Вторая часть романа закончена в 1959 году, когда многое с колхозами прояснилось: страна победила фашизм благодаря коллективному хозяйствованию, ценою непомерных жертв крестьянства. Но государство взвалило на земледельцев и восстановление разрушенного войной хозяйства, обрекая их на новые жертвы. И хотя много хорошего увидел писатель в крестьянской среде, второй том романа оказался более печальным. Отпели соловьи дорогим его сердцу Давыдову и Нагульнову. “Но поднята ли целина?” — спрашивает критик Ю.Дворяшин (Литература в школе. 1990. № 2). Михаил Шолохов осознавал, что это не так просто, что на такие глобальные изменения в сознании людей необходимы, может быть, не десятки лет, а целые столетия. А пока в его романе торжествует сама жизнь, с её весной, всходами, запахами земли, вишнёвых садов.
Сознание крестьян не могло измениться за такой короткий срок, но оно менялось на глазах — и это показал Шолохов: люди обретали уверенность, достоинство, стали добрее друг к другу, доверчивее — вспомним собрание, когда в партию принимали новых членов. Как радовались Кондрату Майданникову, Ипполиту Шалому, как единодушно решили содержать за счёт колхоза семью Вари Харламовой и дать ей возможность доучиться.
Итак, будем иметь в виду, что новое прочтение романа предполагает отказ от одностороннего толкования самого факта коллективизации как явления однозначно положительного с точки зрения экономической и принятие этого процесса как психологически сложного и драматического. Главное требование нового подхода — это понимание того, что роман прежде всего произведение художественное, а не публицистическое.
Возможны два варианта изучения романа «Поднятая целина»: включение его в обзор литературы 30–80-х годов с выделением романа для более подробного рассмотрения или введение романа в контекст монографической темы «М.А. Шолохов».
Попытаемся рассмотреть возможность включения романа для обзорного изучения в монографическую тему о Шолохове наряду с текстуальным изучением романа «Тихий Дон». Будем исходить из максимально возможного времени — четырёх уроков. Заключительный, пятый урок, на котором необходимо познакомить учащихся с современными произведениями о коллективизации, можно взять из резерва часов, отведённых на руководство внеклассным чтением. В обоих вариантах роман должен быть учащимися обязательно прочитан.
Непосредственную помощь в планировании уроков и определении их тематики окажет учителю статья Г.И. Беленького «Опыт прочтения романа “Поднятая целина”», опубликованная в журнале «Русский язык и литература в школах УССР» (1989. № 1. С. 19–26), концепцию которой мы принимаем, и недавно вышедшее пособие «Шолохов в школе» (М.: Дрофа, 2001), составленное М.А. Нянковским, где есть специальный раздел об изучении романа «Поднятая целина» (с. 182–201).
Не имея возможности подробно рассказать о нашей системе изучения романа «Поднятая целина», как она сложилась за последние годы, мы приведём лишь план изучения и тематику уроков.
Урок первый. Место романа «Поднятая целина» в ряду других произведений о коллективизации. Творческая история романа. Переписка с Е.Г. Левицкой. Композиция романа. Слово учителя и комментированное чтение первой и последней глав романа.
Урок второй. Народ в романе. Массовые сцены и отдельные лица. Три собрания. Комментированное чтение и сообщения учащихся.
Урок третий. Герои и обстоятельства. Организаторы коллективизации Давыдов, Нагульнов, Размётнов, Нестеренко, Ванюшка Найдёнов, Корчжинский. Диспут. Ответ И.Коноваловой.
Урок четвёртый. Тема противоборства в романе. Вольные и невольные враги советской власти. Начало и конец романа.
Урок внеклассного чтения. Тема коллективизации в произведениях последних десятилетий. Конференция.
Опишем подробно лишь первый урок.
1. Слово учителя об историческом аспекте проблемы коллективизации. Учитель может опереться на работу А.Ланщикова и А.Салуцкого «Крестьянский вопрос вчера и сегодня» и статьи, непосредственно касающиеся романа Шолохова, список которых мы приведём в конце. Основные обвинения Шолохову в нехудожественности романа и его конъюнктурности сформулированы В.М. Литвиновым в брошюре «Вокруг Шолохова» (М., Знание. 1991. № 10) и в статье И.Коноваловой «Михаил Шолохов как зеркало русской коллективизации» (Огонёк. 1990. № 25). Учителю необходимо эти источники знать, чтобы сразу ввести учащихся в атмосферу исторических и литературных споров вокруг романа. Здесь же необходимо назвать последние произведения о коллективизации, которые учащиеся должны прочитать к уроку внеклассного чтения, продумать индивидуальные и групповые задания, для того чтобы на уроке прозвучали сообщения обо всех произведениях, которые мы назвали вначале. По форме этот урок может быть скорее всего конференцией. В помощь ученикам можно по каждому произведению предложить вопросы, которые помогут им организовать выступление.
2. Остановимся на истории создания романа. Чтение письма Шолохова к Евгении Григорьевне Левицкой, где он говорит о произволе и насилии, которые творят власти на местах, раскулачивая середняков и расправляясь с неугодными бедняками. О себе он пишет: “Подавлен. Всё опротивело, чувствую бессилие и безысходность”. (Письмо это есть в издании романа в «Библиотеке словесника» и в статье И.И. Черновой «Так это было на земле».) О фактах травли писателя.
— Что вы скажете об авторе письма? Возможна ли при таком взгляде на события идеализация?
— Об эпизоде с заглавием. Редакция «Нового мира» забраковала название романа и навязала Шолохову своё — «Поднятая целина». Спасая роман, Шолохов вынужден был согласиться. Сравните оба названия. Какое, по-вашему, более отвечает содержанию романа?
3. Чтение первых страниц романа: приезд Половцева и Давыдова в Гремячий Лог и чтение отрывков из последней главы второго тома, где повествуется о гибели Давыдова и Нагульнова и авторском прощании с героями.
— Определите сюжет романа, сопоставьте начало и конец. Какой тональностью овеян первый пейзаж и последний? Какой смысл имеют такое начало и такой конец романа? Почему автор обращается к высокой лексике и торжественному строю повествования?
Домашнее задание
1. Перечитать роман, подготовить краткие сообщения о крестьянах Гремячего Лога: Ипполите Шалом, Устине Рыкалине, Кондрате Майданникове, Иване Аржанове, Тимофее Рваном, деде Щукаре, Лушке, Варваре Харламовой, Тите Бородине.
2. Начать подготовку к конференции — уроку внеклассного чтения. Сделать краткие сообщения о произведениях: «Мужики и бабы» Б.Можаева, «Кануны» и «Год великого перелома» В.Белова, «Овраги» С.Антонова, «Облава» В.Быкова, «Поездка в прошлое» Ф.Абрамова, «Пара гнедых» и «Хлеб для собаки» В.Тендрякова, «По праву памяти» А.Твардовского.
После урока внеклассного чтения учащиеся письменно отвечают на вопрос: “Какое из прочитанных произведений о коллективизации вы считаете более всего достойным для подробного изучения в школе и почему?”
Несмотря на то, что ученики пережили сильное впечатление от только что прочитанных произведений, большая часть из них не собирается отказываться от романа Шолохова, отмечая его преимущества перед другими. Приведём лишь несколько суждений.
“Роман «Поднятая целина» хорошо построен. В нём чётко обозначены завязка и развязка, очень ярко выписаны образы, действия развиваются закономерно, естественно, так, как, наверное, они могли происходить в жизни. В других произведениях много сумбурного, трудно что-то запомнить, смешано важное и неважное”.
“В романе много замечательных сцен, часто печальных, но над всем витает авторская вера в лучшее, надежда, что всё образуется, что люди найдут верный выход”.
“Очень важно, чтобы в произведении был виден просвет. После чтения рассказа В.Тендрякова «Хлеб для собаки» мне захотелось его сразу забыть. Такое же впечатление безысходности у меня было после чтения «Облавы» В.Быкова”.
“Роман «Поднятая целина» заканчивается печально, но на душе всё равно светло: какие замечательные люди, как в них торжествует доброе, какие все разные и интересные”.
“Образы запоминаются сразу и навсегда, даже Федотка”.
“Много печального в романе, но и много сочувствия, сострадания”.
Можно по-разному относиться к приведённым суждениям, посчитать их наивными, лишёнными компетентности, но гуманистический пафос романа угадан безошибочно. Странно, что некоторые современные писатели и литературоведы увидели в романе лишь апофеоз коллективизации и конъюнктуру, отказав ему в художественности. Тенденциозность такого взгляда очевидна.
Если иметь в виду параметры художественности, названные В.П. Тюпой в работе «Аналитика художественного» (М.: Лабиринт, 2001), то роман Шолохова им вполне отвечает. Другое дело, что «Поднятая целина» как художественное явление может кому-то не нравиться. Субъективность оценок неизбежна, вернее, закономерна, об этом тоже говорит автор книги. Мы исходим из признания романа М.А. Шолохова как значительного произведения, рассказавшего правду об одном из драматических событий в истории нашего народа, причём правду объективную. Вопреки разного рода партийным, идеологическим установлениям, автор проявил широту воззрений и гражданское мужество.
Публикации, полезные для урока
Бирюков Ф.Г. Эпопея борьбы и созидания: «Поднятая целина» сегодня // Литература в школе. 1988. № 1. С. 2–11.
Егорова Л. Неумирающая сила романа: о «Поднятой целине» М.Шолохова // Литература в школе. 1988. № 1. С. 12–14.
Хавчин А. Книга на все времена: перечитывая «Поднятую целину» М.Шолохова // Дон. 1989. № 3. С. 151–157.
Дворяшин Ю.А. Поднята ли целина в романе Шолохова? // Литература в школе. 1990. № 2. С. 30–48.
Кривинская Л.В. Перечитывая «Поднятую целину» // Литература в школе. 1991. № 2. С. 109–113.
В осмыслении темы коллективизации в контексте современной литературы учителю помогут две статьи:
Чернова И.И. Так это было на земле. Тема коллективизации в советской литературе 30–80-х годов // Литература в школе. 1991. № 6. С. 92–103.
Князева Т.В. Тема коллективизации в современной художественной литературе. Обзорное изучение // Изучение литературы по новым программам в выпускном классе. Самара, 1993. С. 53–66.