Готовимся к сочинению
Темы 144-153

Римма ХРАМЦОВА

---

Мы попытаемся максимально структурировать и по возможности объединить предложенные темы сочинений, чтобы учитель мог рационально использовать время, отведённое на подготовку к экзамену. Если оставить в стороне две последние темы — анализ эпизодов (методика работы над сочинениями этого жанра достаточно подробно разработана), у нас остаётся 13 тем. Первые три — “цитатные”. Главный плюс, как, впрочем, и минус подобных тем, — это широта возможностей: на тему, формулировка которой представлена цитатой, можно написать что угодно. Поэтому главное в подготовке к этим темам — сориентировать ученика, показать ему возможные ходы. Например, в нашем случае каждую цитатную тему можно соотнести с одной из “нецитатных”. Так, тема 145, которая формулируется следующим образом: «“Любовь к людям у Достоевского — это живая и деятельная христианская любовь, неразрывная с желанием помогать и самопожертвованием” (И.Анненский)», — соотносится с темой «Образ “вечной Сонечки” в романе “Преступление и наказание”», а также с темой о нравственном идеале Достоевского.

Повторение романа перед сочинением можно провести, сгруппировав материал округ основных “точек притяжения”. Обозначим некоторые из них.

Соня — нравственный идеал Достоевского.

Роман Достоевского «Преступление и наказание» — роман идеологический, каждый герой — носитель идеи. Идея не то же самое, что теория; у Сони нет теории, но есть идея. Между персонажами в романе устанавливаются сложные и неочевидные композиционные связи. Система персонажей организована вокруг главного героя — Раскольникова, остальные находятся с ним в сложных соотношениях, причём не только сюжетных. Именно во внесюжетных связях обнаруживается богатство композиции романа.

В первую очередь Раскольников композиционно связан с Соней. По своей жизненной позиции они прежде всего противопоставлены. Но не только. В них есть и общее, прежде всего боль за человека и страдание за него, вот почему так легко и сразу понимает Соня Раскольникова. Кроме того, как подчёркивает сам Раскольников, они оба — преступники, оба — убийцы, только Соня убила себя, а Раскольников другого человека. Для Достоевского эти два убийства имеют принципиально противоположный мировоззренческий смысл. Соня — и антипод, и своеобразный двойник Раскольникова. Ещё не встретившаяся Раскольникову, Соня стала его главным оппонентом в споре, который ведёт на страницах романа Родион Романович.

В словах Раскольникова о “вечной Сонечке” выражена идея христианского терпения, жертвенности и сострадания. В эпилоге романа мы читаем о том, что каторжные не любили Раскольникова, но любили Соню: она представляла для них живое воплощение веры, истины. Раскольников пытается оправдать своё преступление состраданием к тем обездоленным и униженным людям, которые его окружают (“За одну жизнь — тысячи жизней, спасённых от гниения и разложения”). Но сострадание требует собственной крови — это донорская позиция. Соня сильнее Раскольникова внутренне. Раскольников — взрослый, образованный человек, мужчина, хватается за неё, как за камень, который лежит в основании жизни. Самые тяжёлые страдания несут к Богоматери — “Утоли моя печали”. У Сони та же характеристика. Отец Сони, Мармеладов, без неё умереть не может, он умирает у неё на руках. В своей книге о Достоевском Ю.Карякин написал о главном герое романа: “У человечества не так много истин, но добываются они всегда невероятно дорогой ценой и всегда заново”. Вслед за Сонечкой Мармеладовой Раскольников идёт от мёртвой жизни к жизни живой.

Через страдания очищается душа, и Соня это понимает. Когда Раскольников рассказывает ей об убийстве, она говорит: “Что ж ты над собой сделал!” — она пытается понять, что происходит в его душе. Разумеется, при разборе этой темы невозможно обойтись без анализа эпизодов разговоров Раскольникова с Соней. Вот на что необходимо обратить внимание при анализе. Первый раз Раскольников приходит к Соне домой, его ужасает её комната. Так же, как и его комната-гроб, это уродливое пространство способно изуродовать душу человека, в нём живущего.

Можно дать ученикам задание проанализировать описание комнаты Сони, определить значение этого эпизода в системе психологических приёмов Достоевского. Раскольников сам не знает, зачем он пришёл к Соне, он знает только, что “без неё уже жить не может…”. Сначала он разговаривает с Соней о Катерине Ивановне, как будто испытывает её любовь к этой женщине, а потом так же испытывает её веру в Бога, искушает её. Раскольников в этой сцене невероятно жесток. В начале разговора Соня как будто боится и стыдится Раскольникова, хотя ей “было и тошно, и стыдно, и сладко…” оттого, что он пришёл к ней. Соня, быть может, уже чувствует в сердце зарождающуюся любовь, а Раскольников в своём лихорадочном возбуждении, в ожидании возможного прекращения своих страданий приходит к Соне как к последнему спасению, к надежде на спасение. При этом Раскольников, прекрасно осознавая, что он делает, мучает Соню. Соня несмело поначалу доказывает Раскольникову, как она любит и как она благодарна Катерине Ивановне, что эта женщина ни в чём ни виновата, что она “как ребёнок”, “у ней ум совсем как помешан..”, а для Сони это значит, что Катерина Ивановна почти как блаженная. И наконец, Раскольников заводит разговор о вере. Он в этой сцене подобен дьяволу, искушающему Соню, испытывающему твёрдость и силу веры. И в этот момент Соня начинает говорить с Раскольниковым совсем по-другому, тон её “вдруг” неузнаваемо меняется. Раскольников в этот момент видит в ней юродивую, мученицу. Тон её суров, таково и её отношение к словам Раскольникова, она видит в нём страдание и боль, но она видит в нём также присутствие дьявола, зло, поэтому она сурова с ним. Раскольников пытается понять логически (разумно) то, что разумом понять нельзя, — иррациональную веру в Бога и в чудо.

Соня “способна думать”, и эти мысли способны мучить её, но только это не отвлечённое философствование. У Сони, в отличие от Раскольникова, есть надёжная духовная основа — её вера, и сила Сони в её вере, в смирении. Герои читают эпизод из Евангелия — воскрешение Лазаря: небывалое чудо, прошло уже четыре дня со дня смерти Лазаря, и бесконечная вера Марфы в Иисуса воскрешает возлюбленного брата. Здесь возникает символическая параллель: четыре дня Раскольников лежал в бреду после убийства. И ему суждено увидать великое чудо, только Раскольников пока не верит в возможность этого чуда, а Соня верит. Ещё в разговоре о Катерине Ивановне есть замечание о том, что “какое-то ненасытимое сострадание… изобразилось вдруг во всех чертах лица её”. Это самое “ненасытимое сострадание” Сони тоже великое чудо, и Раскольников чувствует это. Поэтому он целует ногу Сони, встав перед ней на колени. Соня в момент чтения Библии стоит несоизмеримо выше Раскольникова, хоть он и говорит ей, что у них одна дорога, один путь. И несмотря на то что они — убийца и блудница, странно сошедшиеся за чтением вечной книги, всё же и сам Раскольников чувствует в Соне эту внутреннюю, скрытую от глаз силу, не давшую ей опуститься в “смрадную яму”.

Смысл бунта Раскольникова в том, что если им (Соне и Раскольникову) назначено стать материалом, то необходимо против этого восстать, взять власть (освободившись от ветхих нравственных преград) и изменить этот жестокий и злой мир. Соня не может принять этого безбожного бунта. Для Сони единственно возможный путь — это вера, надежда, раскаяние, искупление, смирение. Она не может “переступить”, “осмелиться” не потому, что боится, а потому, что невозможен для неё такой путь, не может она позволить себе “убить свою душу”.

Следующая сцена, где появляется Соня, — поминки. Здесь происходит обвинение в краже и история со Свидригайловым, а далее — второй разговор между Соней и Раскольниковым о том, “кому жить?”. Здесь Соня произносит очень важную для понимания этого образа фразу: “Кто меня поставил судьёй?” Не может человек посягать на законы Господа, не люди сотворили этот мир, не им его и разрушать, править. Раскольников во второй раз приходит искать путь спасения: или убедить Соню в своей правоте, или разубедиться самому, принять её правду — но этого он пока не может. “Что это вы над собой сделали?” — восклицает Соня, ведь для неё очевидно, что, убив ближнего, человек убивает себя: “Нет теперь никого несчастнее тебя в целом свете”. Чудо, в которое верит Соня, — чудо раскаяния и воскресения. Соня всей душой жаждет этого чуда для Раскольникова, потому что видит в нём бесконечное страдание, а значит, возможность для осуществления этого чуда. И Соня же провожает Раскольникова, когда тот идёт признаваться. Она готова с ним идти, следовать за ним повсюду, потому что уже бесконечно любит его, а Раскольников всё ещё не понимает или не верит этому: “Эта-то, эта-то чего? …я-то что ей? Чего она плачет, чего собирает меня, как мать или Дуня?” Но уже после свершения чуда Раскольников поймёт и осознает своё чувство к Соне и её беспредельную любовь, способную воскресить в нём всё то живое, что он погубил в себе сам, пойдя на преступление.

И в качестве заключения необходимо сказать несколько слов о значении эпилога. Здесь стоит обратить внимание на то, что в списке тем есть тема «Спасла ли Соня Раскольникова? В чём смысл эпилога?». Обсуждая с учениками проблему эпилога романа «Преступление и наказание», необходимо обратить их внимание на то, что рассуждать об этом можно в разных темах. Итак, в эпилоге романа повествователь рассказывает нам о сюжетном финале истории — о следствии, суде и заключении Раскольникова, но важнее для нас в данном случае, что в этой части романа происходит то самое чудо, в которое верит Соня и которое так необходимо Раскольникову. Это то самое чудо о воскрешении, о котором читают герои романа в Евангелии. Таким образом, позиция Сони выдерживает проверку жизнью, в отличие от теории Раскольникова. К тому же в эпилоге воплощается в сюжете символическое значение евангельской истории о воскрешении Лазаря. Здесь же следует обратить внимание на пространственную организацию данного фрагмента произведения. Ведь, несмотря на тяжёлые бытовые условия, в которых содержатся каторжники, несмотря на все трудности, с которыми приходится сталкиваться Соне и Раскольникову в ссылке и заключении, именно здесь главный герой впервые за долгое время ощущает свободу — здесь он свободен от власти и давления Петербурга, его удушливой атмосферы. И здесь единственный раз (кроме незначительного пейзажного описания в начале романа, где речь идёт о садах Петербурга и контрастности города) встречается настоящий пейзаж — здесь Достоевский изображает небо, леса, воздух — всё то, чего так недоставало героям во время их проживания в Петербурге. И это, без сомнения, символичные детали.

Тему, которая формулируется как «Падение и духовное возрождение человека в произведениях Ф.М. Достоевского», также можно раскрыть, основной акцент делая на анализе эпилога «Преступления и наказания». Всё, что касается “духовного возрождения” главного героя, остаётся, скорее, за пределами сюжетной сферы романа, однако в эпилоге и в последних главах «Преступления и наказания» писатель изображает искреннее раскаяние и страдание Раскольникова, тем самым оставляя надежду на перерождение героя в дальнейшем. Здесь также необходимо уделить внимание той роли, которая принадлежит Соне в процессе духовного перерождения Раскольникова.

Что же касается проблемы духовного падения в романе «Преступление и наказание», то подготовку к этому аспекту темы логично совместить с анализом следующей — «Каковы причины преступления Раскольникова?». Необходимо сразу же отметить, что “падение” Раскольникова совершается в тот момент, когда рождается теория Раскольникова, согласно которой у человека есть обоснованное право убить другого человека. Необходимо вспомнить обо всех социальных предпосылках рождения теории Раскольникова. И здесь, нам кажется, необходимо обратить особое внимание на два момента.

Первый — это петербургские пейзажи и описания. Для данной темы очень важна сама атмосфера города, порождающая чудовищ. Петербург Достоевского — это город, в котором нет воздуха, пространство которого чудовищным образом искажено, город, изначально построенный на костях и ставший оплотом несправедливости по отношению к человеку и ужасающих преступлений и пороков. Надо обратить особое внимание на контрастное пейзажное описание в романе: парки и роскошные дворцы, увиденные глазами Раскольникова, и уродливые улицы и подворотни, жёлтые дома и вонючие распивочные в районе Сенной площади. Здесь же необходимо сказать и о комнате Раскольникова: образ комнаты-гроба сам по себе символичен, в этой комнате и рождается чудовищная теория героя.

И, наконец, второе. Это несколько эпизодов, предваряющих сцену убийства старухи процентщицы и Лизаветы. Среди них разговор с Мармеладовым, во время которого Родиону Романовичу становится известна история Сони, получение Раскольниковым письма от матери с рассказом о Свидригайлове и сватовстве Лужина, сон Раскольникова о лошади, эпизод с девочкой на бульваре. Необходимо подробно проанализировать каждый из эпизодов, их последовательность, оценить роль каждого в сюжете и его композиционное значение: почему Достоевский помещает их все вместе, подряд именно перед эпизодом убийства? При анализе эпизода убийства важно обратить внимание на все психологические детали и подробности, на поведение Раскольникова в момент убийства и после.

Далее мы обратимся к теме № 146, которая формулируется следующим образом: «“Достоевский — это величайший реалист, измеривший бездны человеческого страдания, безумия и порока, вместе с тем величайший поэт евангельской любви” (Д.С. Мережковский)». Очевидно, что вторая часть высказывания Мережковского (“вместе с тем величайший поэт евангельской любви”), если отнести её непосредственно к «Преступлению и наказанию», предполагает, что выпускники обратятся к размышлению над образом Сони (о чём мы уже достаточно написали выше). Что же касается раскрытия данной темы в целом, то возможен такой вариант: построить своё сочинение на эту тему в виде сопоставительного анализа приёмов психологизма в отношении Сони Мармеладовой и, например, Свидригайлова. То есть мы рассматриваем двух персонажей романа, по отношению к которым могут быть произнесены слова Мережковского, и на основе сопоставления анализируем те приёмы психологизма, которые использует Достоевский для создания образов Свидригайлова и Сони. Или же возможен вариант обобщённого сопоставления двух героев, но это довольно сложная задача — здесь необходимо найти адекватные параметры для сопоставления. Итак, о Соне мы уже писали, теперь обратимся к образу Свидригайлова. И сразу же необходимо отметить, что в списке тем присутствует одна, непосредственно посвящённая этому герою: «В чём причины самоубийства Свидригайлова? (По роману Ф.М. Достоевского “Преступление и наказание”)». Подготовку к этим двум темам можно опять же совместить.

Образ Свидригайлова

Романы Достоевского — романы идеологические. Один персонаж не может реализовать идею во всей полноте её смысла, она раскрывается с помощью и других героев. Чтобы показать её с разных сторон, писателю необходимы двойники главного героя. У Достоевского герой-двойник — носитель близкой идеи. Писатель использует такой приём: герой сначала появляется как носитель идеи (упоминается в письме, например, как Лужин или Свидригайлов, или в разговоре, как Соня), а потом как персонаж — физически, непосредственно. Свидригайлов доводит идеи Раскольникова до логического конца. Они тоже являются близнецами-антиподами. В главе первой шестой части Достоевский пишет о мыслях Раскольникова: “Особенно тревожил его Свидригайлов: можно даже было сказать, что он как будто остановился на Свидригайлове <…> Лучше бы опять Порфирий или Свидригайлов… Поскорее бы опять какой-нибудь вызов, чьё-нибудь нападение…” Зачем же ему нужен Свидригайлов?

Свидригайлов впервые упоминается в письме матери Раскольникова, а уже на Конногвардейском бульваре Раскольников кричит жирному франту: “Эй, вы, Свидригайлов!”, хотя сам, конечно, понимает, что это совсем другой человек. В то же время это — “Свидригайлов”, то есть носитель свидригайловской идеи — “всё дозволено” для удовлетворения собственных желаний. Первое появление Свидригайлова как персонажа очень важно, встречается с ним главный герой в конце последней главы третьей части. “Неужели это продолжение сна?” — думает Раскольников, — сна об убийстве старухи, которая смеётся, но не умирает. Из сна или из бреда Раскольникова, из небытия появляется Свидригайлов и уходит в никуда.

Привидения Свидригайлова и Раскольникова — это их жертвы: старуха, Лизавета у Раскольникова, Марфа Петровна, лакей Филька и девочка-самоубийца у Свидригайлова. Это знаки их больной совести. “Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это только доказывает, что привидения могут являться не иначе как больным, а не то, что их нет, самих по себе”, — говорит Свидригайлов во время их первого разговора. Очень важен и разговор о будущей жизни. “Я не верю в будущую жизнь, — сказал Раскольников” (часть 4, глава 1). А Свидригайлову будущая жизнь представляется банькой с пауками (отметим важнейший мотив у Достоевского — насекомое), что даже пугает Раскольникова. С самого начала Раскольников и Свидригайлов чувствуют друг друга: “общая точка”, “одного поля ягоды”. Раскольникова начинает тянуть к Свидригайлову — он ищет у него подтверждения своей теории. “Воздуху” (часть 4, глава 1) — для Свидригайлова это означает окончательно порвать с “человеком и гражданином”, с христианскими ценностями. Всё дозволено. Свидригайлов переступил нравственный закон и человека в себе, сам не заметив этого. Важнейший эпизод — разговор Раскольникова и Свидригайлова в трактире (часть 6, глава 3). Раскольников ищет “нового, указаний, выхода”, а Свидригайлов говорит ему: “Я вас не вылечу”. Раскольников, не подозревая намерений Свидригайлова, спрашивает его, мог ли бы он застрелиться. Всё это готовит развязку линии героя в романе.

Свидригайлов приворожил Раскольникова тайной сохранения “спокойной” совести в преступлении. Свидригайлов — герой, способный равнодушно творить и зло, и добрые дела — ему безразличны нравственные критерии. Отсюда его опустошённость и обречённость. Отсюда и мысль о самоубийстве — “вояж”, как говорит сам Свидригайлов.

Далее рассмотрим следующие темы: «Достоевский — художник… бездны человеческой, человеческой бездонности» (слова Н.А. Бердяева) и «Столкновение теории и жизни в романе Ф.М. Достоевского “Преступление и наказание”». Обе эти темы можно объединить и рассматривать под общим углом зрения, можно даже дать им единое название — «Человек у Достоевского». Здесь необходимо сказать, во-первых, о психологизме романа Достоевского, а во-вторых, о концепции человеческой личности у писателя.

Достоевский писал в письме брату от 16 августа 1839 года: “Человек есть тайна. Её надо разгадать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком”. Достоевский всегда во всех своих произведениях был против однозначного понимания человеческой природы. Уже в дебютном романе писателя «Бедные люди» герои ведут себя не совсем так, как предполагалось традицией натуральной школы. Достоевский настаивает на “незавершённости” человека, то есть на принципиальной неисчерпаемости человеческой природы. С точки зрения писателя, социальное положение человека или его воспитание не могут предопределить характер, судьбу, душу человека. Не всё в человеке познаётся разумом. Именно из этих предпосылок возникает спор с Чернышевским в «Записках из подполья». Герои Чернышевского — “новые люди” — действуют согласно соображениям рациональной выгоды, предполагая, что “выгоды” всех людей совпадают в центральной точке (идея общего блага), идеальная модель общества — коммуна, где у всех людей одни и те же интересы, желания, занятия, воспитание и так далее. При этом Чернышевский настаивает на том, что всё зло в человеке — плод дурного влияния, вредного воздействия среды и неправильного воспитания. Идеальное общество, в котором все живут по принципу разумного эгоизма, создаёт все условия для “правильного”, общего для всех воспитания, благоприятной среды для искоренения зла. В «Записках из подполья» Достоевский создаёт принципиально иной характер. “Подпольный” человек Достоевского — это человек, жаждущий абсолютной свободы, и для него эта абсолютная свобода выражается в абсолютной свободе “хотения”. То есть герой Достоевского утверждает, что человек может вообще ни от чего не зависеть, а поступать согласно своему желанию, причём желание это не может быть предсказано и может не соответствовать ни выгоде, ни традициям, ни воспитанию, ни среде и так далее. Для “подпольного” человека главное, определяющее начало в человеке — его принципиальная непредсказуемость.

Итак, для Достоевского главное в человеке — неисчерпаемость человеческой натуры. При этом герои его очень часто об этом забывают. По отношению ко многим главным героям Достоевского в литературоведении принято употреблять термин “герой-идеолог”, а произведения писателя зачастую называют “романами идей”. В одном «Преступлении и наказании» можно насчитать несколько героев, которые являются носителями идей.

В романе и Раскольников, и Порфирий Петрович, и Лужин, и в некотором смысле даже Свидригайлов — все предлагают свою теорию. У Лужина это наиболее банальная, “плоская” теория — “теория экономического эгоизма”. Теория Лужина нас в данном случае не интересует, так как это скорее область экономики, нежели проблема человека. А вот остальные три героя предлагают нам “теории о людях”, то есть пытаются посредством своих теоретических размышлений найти ответ на волнующий всех вопрос о сущности человека. Раскольников создаёт теорию двух разрядов людей — “обыкновенных” и “необыкновенных”, как замечает Порфирий (эта теория, как нетрудно заметить, имеет много общего с философией Ницше и его идеей о Сверхчеловеке). У Свидригайлова вроде бы нет чётко сформулированной и оформленной теории, однако в разговорах с Раскольниковым Свидригайлов высказывает несколько интересных мыслей насчёт человека. Свидригайлов утверждает правду субъективности мира: он говорит, что “быть может, вечности-то и нет”, а потому — какая разница, был ли ты в этом мире праведником или же предавался всяческим удовольствиям, всё равно никто не знает, что за пределами этого мира ждёт человека, а потому каждый живёт согласно своим убеждениям и никого упрекнуть, стало быть, нельзя. Теорию Порфирия можно назвать психологической. Эта теория предполагает, что есть общие для всех людей законы психологии, в соответствии с которыми действуют все люди, независимо от положения и состояния, — “натура” человеческая. При этом Порфирий полагает, что если знать эти самые психологические законы и умело с ними обращаться, можно манипулировать человеком, например, заставить его сознаться в преступлении.

Ни одна из этих теорий не имеет для Достоевского реальной жизненной силы. Можно даже сказать, что писатель специально ставит своих героев в такие ситуации, в которых их теории оказываются несостоятельными (пример тому: крах теории Раскольникова — “Натуру не рассчитал”, — говорит Порфирий, в Раскольникове всё время звучит голос натуры, самоубийство Свидригайлова, иррациональные, необъяснимые с точки зрения психологии поступки Сони, Раскольникова). Достоевский отрицает возможность описать, определить человеческую природу посредством теории. Да, без сомнения, есть единые для всех людей психологические законы — Порфирию всё-таки удаётся достичь своей цели и добиться признания Раскольникова. Также не отрицает Достоевский в человеке рациональное начало: для писателя очень важна способность героя к самоанализу, к рефлексии над собой. При этом писатель не ставит акцент и на чувственном, инстинктивном начале в человеке, как это делает Свидригайлов, хотя, без сомнения, писателя очень интересует проблема подсознательного, тёмного, “звериного” начала в человеке. У Достоевского человеческий характер — это неисчерпаемая загадка, и наиболее интересное для него в этом характере — то иррациональное начало, которого не видит ни Раскольников, ни Порфирий, в которое не верит Свидригайлов, но которым живёт Соня.

Писатель как будто испытывает недоверие к рассудочному, рациональному, логическому. Избыток рационального осмысления действительности и приводит Раскольникова к преступлению, ведь преступление свершено задолго до убийства — это гордыня разума. Преступление — уже сама идея о достойных и недостойных, о способных и неспособных на этот шаг, допущение такой мысли в сознании Раскольникова уже преступно (“Я захотел осмелиться, и убил…” (часть 5, глава 4), “Я только осмелиться захотел, вот вся причина!”). А спасение Раскольников и Соня — “убийца и блудница” — находят в иррациональной вере. Пока Раскольников не впустит в своё сердце искреннее раскаяние, истинное желание поверить и освободить душу от тяжести греха, он не понимает и не принимает возможности иррациональной веры. Раскольников всё проверяет разумом и не находит ответа на вопрос о Соне: “…Почему она так слишком уже долго могла оставаться в таком положении и не сошла с ума, если уж не в силах была броситься в воду?” Раскольников видит в Соне помешанную, так как её вера в чудо кажется ему сумасшествием, ведь в этом нет ни капли разума: “Что она, уж не чуда ли ждёт? И наверно так. Разве всё это не признаки помешательства?” Беда Раскольникова в том, что его “проклятая мечта” заразила не только ум, но и сердце. Даже мать его боится — у него сердце злое. С Соней он обращается зачастую неоправданно жестоко.

Достоевского интересовала в его творчестве не абстрактная философская истина, а та идейно-художественная правда, которая пережита и лично выстрадана человеком, обретённая в итоге нелёгкого пути проб и ошибок, заблуждений и сомнений. Проблема добра и зла — центральная в романах Достоевского — решается применительно к конкретному человеку. Своеобразие психологического стиля определялось своеобразием героев — исключительная философичность мышления, обострённая эмоциональная чуткость, неординарность внутреннего мира. Практически-житейской стороной жизни они пренебрегают, герои полностью поглощены своей “идеей”. В научной литературе о Достоевском для таких персонажей сложилось обозначение “герой-идеолог”: концепция мира составляет сущность характера, вне её героя невозможно представить. Идея эмоционально переживается, захватывает целиком душевный мир человека, отсюда острота и напряжённость душевной жизни. Эта идея никогда не выступает как непреложная истина, она всегда проблема, она требует проверки — и рациональным осмыслением, и эмоциональным переживанием, и личной практикой, собственной судьбой. В разрешении нравственных вопросов идут герои до конца.

Непрерывная смена душевных состояний изображается писателем. Таким образом тоже создаётся чрезвычайная интенсивность и напряжённость внутренней жизни героя.

Душевная жизнь изображается в крайних проявлениях, в моменты наивысшей напряжённости. На грани нервного срыва, истерики, внезапной исповеди, бреда и так далее. Таким образом Достоевский обнажал неисчерпаемую сложность человеческой натуры, её противоречивость.

Особенность психологизма Достоевского

Достоевский изображает колебания от одной крайности к другой, движения сознания и подсознания между двумя безднами. В таком состоянии постоянно находится Раскольников.

Человеческая душа, по мнению Достоевского, во многом необъяснима и загадочна. Непредсказуемость внутреннего мира постоянно подчёркивается. Передаче психических переломов всегда сопутствует слово “вдруг”.

Для создания психологической атмосферы используются эпитеты, указывающие на крайнюю степень внутренней напряжённости. Используются детали внешнего, предметного мира, например интерьер, пейзаж, гамма цветов и запахов.

Особая статья — сны и видения у Достоевского. Сны доводят идею до логического конца, заставляют ужаснуться (Свидригайлов, Раскольников), передают состояние героя в самые напряжённые моменты развития действия, иногда имеют символическое значение (сон Раскольникова в эпилоге).

На первом плане у Достоевского — самосознание человека, персонажа. Поэтому у него герой — не только объект, но и субъект изображения. Романы Достоевского по этой же причине часто называют полифоническими — “многоголосыми”. Диалоги в романах писателя — главное, ибо мир предстаёт в диалоге (М.Бахтин).

Важен речевой портрет героя (Мармеладов, Порфирий) и внутренний монолог, в котором часто трудно разделить внутреннюю речь героя и речь автора.

Анализ подсознания у Достоевского. Задолго до научной психологии писатель исследовал тёмные глубины человеческой психики, что и послужило впоследствии материалом для психоанализа. Бред, сон, кошмар, галлюцинация как проявление подсознательного (сон Раскольникова о том, что бьют хозяйку, и реплика Настасьи: “Это кровь в тебе кричит”).

Незавершённость и тайна человека. Достоевский намеренно недоговаривает о своих героях — отсюда и частые: “что-то”, “какая-то”, “сам не мог бы объяснить” и прочее. Слово “странный” повторяется в романе около 150 раз; “фантастический” — около 30 раз.

Противоречивость героя и в портрете (вспомним выражение глаз, диссонирующее с общим обликом Порфирия, костюм Сони и выражение её лица), и в том, что лицо (как правило, правильное и красивое) поражает своей безжизненностью и напоминает маску (Свидригайлов). Но эта противоречивость видна и в словах, и в поступках, и в судьбе героя.

Герой Достоевского не имеет постепенного развития, как герой Л.Толстого. Важнейшее слово — “вдруг”. Финал «Преступления и наказания» — трижды присутствует слово “постепенный”, но именно постепенного изменения героя Достоевский не изображает.

Исключительность и типичность. У Достоевского нет и следа типичности в том традиционном смысле, который есть, например, у Гончарова. Если Гончаров считал, что изображать можно только то, что устоялось, обрело устойчивые черты, то Достоевский, “одержимый тоской по текущему”, готов был “угадывать и ошибаться”, пытаясь уловить то в русском обществе, чему ещё предстояло оформиться и выявить свои определённые черты.

Как уже было сказано выше, главный герой Достоевского — бунтарь, идеолог (Раскольников, Иван Карамазов, Кириллов). Идея становится зерном характера героя. Алеша Карамазов говорит о брате Иване: “…не надобно миллионов, а надо мысль разрешить”. Жизнь героев Достоевского напрямую связана с жизнью их идей. Во многом из этой посылки возникает “диалогичная” структура романов. Диалоги в романах писателя — главное, “ибо мир предстаёт в диалоге” (М.Бахтин). В спорах и диалогах герои высказывают свои мысли, из диалогов же мы узнаём о теориях.

Роман Достоевского — роман полифонический: судьбы, характеры и теории героев предстают перед читателем как несколько голосов в диалоге, в том числе слышим мы и голос автора. Именно поэтому так важны для писателя такие художественные приёмы, как речевая характеристика героя и разговор с самим собой. Отсюда и двойничество: во-первых, как идейная структура произведения. Система двойников — это и есть система разных голосов в романе, система философских воззрений, теорий. Каждый из двойников является помимо всего прочего оппонентом центрального героя — Раскольникова. Лужин являет собой тип человека, воплотившего в жизнь и доведшего до логического предела теорию Раскольникова: Лужин утверждает, что привести человечество ко всеобщему благу и избавить людей от страдания и боли можно только руководствуясь эгоистическими соображениями, зачастую переступая через традиционные понятия благородства, честности, доброты, справедливости. Порфирий Петрович полемизирует с Раскольниковым напрямую по поводу теории двух разрядов: он указывает Раскольникову “слабые” места теории, её гибельную опасность для носителя и автора её. А также Порфирий оппонирует Раскольникову по поводу вопроса о сущности человека — он говорит: “Натуру не учли!”, то есть Порфирий указывает Раскольникову, что помимо сильной воли и мощного рационального начала в каждом человеке присутствует общечеловеческая “натура” — изначально заложенные представления о человечности, правде, о том, что естественно и противоестественно для человека. И так каждый из героев является в некотором смысле собеседником и оппонентом Раскольникова относительно его теории. Но двойничество — это не только идейная структура романа и тип общения между героями в произведениях Достоевского, но и конфликт в душе героя. У Раскольникова в душе звучит несколько голосов — это и подсознательное, порой на физиологическом уровне неприятие зла и преступления, и “гордыня разума”, родившая на свет мысль о дозволенности преступления, и детское желание раскаяния, и тёмное, страстное, “дьявольское” начало в герое, схожее с чертами характера Свидригайлова.

Христианская тематика — важная составляющая полемики о человеке в романе. Во-первых, на основе христианских мотивов строится образная система романа, в том числе и в связи с интересующим нас вопросом об изображении человека. Такие образы, как раскаивающаяся блудница, страдающий от боли и невозможности прощения убийца, мотив воскресения и спасения — всё это, без сомнения, имеет под собой евангелическую основу. Надобно заметить, что иррациональная вера Сони как возможность примирения с жестокостью и страданиями жизни для Достоевского единственно возможный путь.

Ни Мармеладов, ни Катерина Ивановна, ни Свидригайлов не находят пути к спасению, все они погибают по разным причинам. Почему Достоевский “убивает” их? Мармеладов надеется на царствие Божие — попытка самооправдания, надежда, при этом он подчиняется злу, не сопротивляется, не предпринимает душевных усилий, чтобы спастись, и всё же он надеется на спасение. Это не есть путь истинного христианина, так как без внутренней опоры, без силы бороться со злом не может быть избавления от этого зла.

Екатерина Ивановна воплощает собой всю силу протеста, гнева и боли против социальной несправедливости. Её “болезненное тщеславие” (перед смертью не хочет исповедаться: “Что? Священника? Не надо… Где у вас лишний целковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без того должен простить… Сам знает, как я страдала!.. А не простит, так и не надо!..” — это противоположность поведению Мармеладова. Она всё время хвастается, пусть на уровне каких-то бытовых вещей. Но Катерина Ивановна забывает про присутствие Бога в мире: она настолько задавлена страданием и болью, что забыла о любви Господа к детям своим. В связи с образом Катерины Ивановны появляется мотив богоборчества, богохульства. Её чувства эволюционируют: от бытового тщеславия к богохульству. Она всё время выдумывает себе миражи, пытается за них удержаться, но жизнь её всё время бьёт — а она не извлекает никаких уроков, не признаёт смирения.

Пока Раскольников не найдёт в себе силы искренне раскаяться, он также будет бороться с Богом, упрекать его в несправедливом устройстве мира, пытаться этот мир переделать. Это тоже мотив богохульства и богоборчества, только теперь уже на новом уровне — Раскольников моложе, сильнее, образованнее Катерины Ивановны, он поэтому заходит куда дальше.

Вспомогательный материал

Возможные вопросы и задания при подготовке к сочинению

• Человек у Достоевского
• Проанализируйте портрет Дуни Раскольниковой с точки зрения приёмов психологического анализа Достоевского.
• Как создаётся речевой портрет Порфирия Петровича?
• Найдите в тексте внутренние монологи героя, где есть и авторское присутствие. Как оно выражено?
• Прокомментируйте начало (вступление) к роману «Братья Карамазовы» и финал романа «Подросток», где автор говорит о своём понимании характерного в жизни.

Образ Свидригайлова

• Проанализируйте 6 главу 6 части. Как “уходит из романа” Свидригайлов? Какое значение имеет в контексте главы и всего романа слово “сигнал”, произносимое Свидригайловым? Каково значение сна о пятилетней девочке?
• Какой идейно-композиционный смысл имеет в романе тот факт, что Свидригайлову становится известно преступление Раскольникова?
• Как Раскольников узнаёт о самоубийстве Свидригайлова? Прокомментируйте этот момент.
• В чём смысл помощи Свидригайлова Соне и детям-сиротам?
• Какую роль в романе играет “невеста” Свидригайлова?

Образ Сони Мармеладовой

• Уже в сцене первого разговора Раскольникова с Мармеладовым Достоевским намечены мотивы, которые в дальнейшем тексте романа будут связаны с образом Сони и её ролью в сюжете романа: во-первых, символика чисел, во-вторых, это евангельские мотивы. Найдите эти мотивы в дальнейшем тексте «Преступления и наказания».
• Проанализируйте интерьерное описание комнаты Сони. Попытайтесь определить значение этого эпизода в системе психологических приёмов.
• Найдите в 4 главе 5 части сцену признания Раскольникова Соне, сравните эту сцену с объяснением в эпилоге.
• Найдите в тексте эпизода детали, характеризующие поведение Сони во время чтения Евангелия.
• Перечислите всех героев-идеологов в романе «Преступление и наказание». Как можно в нескольких словах охарактеризовать теорию каждого из этих героев? Можно ли назвать какую-либо из этих теорий исчерпывающей, жизненной?

Литература

1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М, 1972.
2. Белов С.В. Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» // Комментарий. Книга для учителя / Под ред. Д.С. Лихачёва. 2-е изд., испр. и доп. М.: Просвещение, 1984.
3. Вересаев В.В. Живая жизнь: О Достоевском. О Льве Толстом. О Ницше. М.: Республика, 1999.
4. Гроссман Л. Поэтика Достоевского. М.: Государственная Академия художественных наук, 1925.
5. Есин А.Б. Принципы и приёмы анализа литературного произведения. Учебное пособие. 2-е изд., испр. М.: Флинта; Наука, 1999 (были позднейшие переиздания).
6. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. 2-е изд., перераб. М.: Флинта; Московский психолого-социальный институт, 2003.
7. Карякин Ю. Самообман Раскольникова (Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»). М.: Художественная литература, 1976.
8. Кирпотин В.Я. Разочарование и крушение Романа Раскольникова. М.: Советский писатель, 1970.
9. Кожинов В.В. «Преступление и наказание» Достоевского // Три шедевра русской классики. М.: Художественная литература, 1971.