Готовимся к сочинению
Тема 21-24

Ирина ЩЕРБИНА

---

Философские мотивы лирики А.С. Пушкина

Конечно, браться за Пушкина сложно и ответственно, но писать сочинение необходимо. Предлагаемые материалы никак не претендуют на новое слово в пушкинистике, но, может быть, они окажутся полезными, например, начинающему учителю.

Поэзия А.С.  Пушкина представлена в экзаменационном списке четырьмя темами и тремя отдельными стихотворениями, имеющими прямое отношение к этим темам. Рассмотрим, какие стихотворения, кроме тех, что названы, стоит разобрать в рамках той или иной темы.

В сочинении должен быть дан развёрнутый ответ на вопрос, какие философские мотивы содержатся в лирике Пушкина. Несомненно, в процессе подготовки разумно сразу включить в поле зрения стихотворение «Отцы пустынники и жёны непорочны…». Кроме того, возможны в различных комбинациях «Погасло дневное светило…», «К морю», «Анчар», «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье…»), «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», «Вновь я посетил…» и другие, а также, под определённым углом зрения, и «Я вас любил: любовь ещё, быть может…», и «Поэту».

Главное — выстроить концепцию сочинения. Предлагаем несколько вариантов.

Вариант 1

Философичность свойственна поэзии Пушкина в целом, но философские размышления усиливаются в зрелой лирике. Всё чаще звучат мотивы постижения бытия человеческого, неизбежности ухода, переосмысления прожитого.

Пушкинская философия жизни гармонична: смерть в ней воспринимается не как трагический конец всего, а лишь как одно из звеньев бытия, как естественный финал земного существования. Зрелость и старость драматичны, но не трагичны, так как любой возраст человека связан с какими-то важными этапами осмысления жизни, понимания её сути. Прошлое, настоящее и будущее, как правило, не противопоставлены. Поэт не отказывается от прошлого, хотя видит в нём немало ошибок.

Вариант 2

В центре пушкинской философской лирики, какие бы вопросы в ней ни поднимались, всегда находится человек: его внутренний мир, взаимоотношения с окружающим его природным миром, обществом, властью. Следовать за мыслью великого поэта не только занимательно, но и поучительно, поскольку стихи нисколько не утратили своей значимости, а совершенство их художественной формы по-прежнему воспринимается как эталон простоты и безупречности.

Вариант 3

Деление поэзии Пушкина на темы (поэта и поэзии, свободы, философскую лирику и так далее) бесконечно условно. Очевидно: о чём бы поэт ни писал, философские размышления пронизывают и стихотворения о любви, и о творчестве, и, конечно, о свободе, так как именно в ней Пушкин видит основу гармоничного существования личности.

Одна из принципиальных мировоззренческих идей пушкинской философии — это мысль о необходимости нравственного совершенствования. “Жить… чтоб мыслить и страдать” — вот один из ключевых тезисов зрелого Пушкина. Другой заключается в том, что, “с отвращением читая” страницы прожитой жизни, не следует забывать прошлого (“строк печальных не смываю”).

Эти философские мотивы появляются у Пушкина уже в ранних романтических стихотворениях, среди которых на особом месте «Погасло дневное светило…». Прошедшее поэт называет здесь “моя потерянная младость”. Но в то же время в прошлом “чувства… разгорались”, “музы… улыбались”. Это прошлое не отвергается, ценность его несомненна. Лирический герой стихотворения — это не только человек, покидающий “туманную родину” в поисках “новых впечатлений”, но человек, который ищет нечто более ценное, чем впечатления, — смысл, цель. Это, скорее, отказ от прежнего образа жизни, переход из юности в более зрелый возраст.

Стихотворение «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье…») (1830) — одно из тех произведений Пушкина, в которых прошедшее, настоящее и будущее тесно связаны. Два эпитета: “безумных” и “угасшее” — контрастны по эмоциональной окраске, а словосочетание “угасшее веселье” даже предполагает внутренний конфликт. Тема молодости переосмысливается, между строк возникает мотив ответственности за те ошибки, которые совершает человек. Однако поэт не отрицает ценности этих ошибок, так как именно они составляют наш жизненный опыт. Это ощущается в движении образов: “безумных лет” — “печаль минувших дней”, “похмелье” — “вино”.

Вторая строфа стихотворения вовсе не мрачная, а, наоборот, оптимистичная. Каждым словом поэт утверждает радость осмысленного бытия, называя все самые важные составляющие человеческой жизни. Первое утверждение — “жить… чтоб мыслить и страдать” — нисколько не парадоксально. Пушкинский идеал всё больше приобретает христианские очертания: “страдать” — значит в первую очередь сострадать. Поэт не отрекается и от “наслаждения”, однако мера его в сравнении с другими сторонами жизни невелика.

…И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья…

Что же называет Пушкин наслажденьем? Об этом последние строки стихотворения: “гармонией упьюсь”, “над вымыслом слезами обольюсь”, “блеснёт любовь”. Те ценности, которые не подвержены тлению, остаются с поэтом навсегда: это красота, искусство и любовь.

«Вновь я посетил…» — одно из самых ярких философских стихотворений зрелого Пушкина. Не стоит воспринимать его только как иллюстрацию к посещению Пушкиным дорогого ему “уголка земли”, куда он в последние годы особенно стремился душой. В стихотворении, помимо биографического, есть и более отвлечённый, философский план. Мир “минувшего” “объемлет” лирического героя, и он погружается в воспоминания, первый персонаж которых — старушка няня. Образ няни окрашен нежностью и печалью: “уже старушки нет”. Так начинает звучать мотив жизни и смерти, к которому поэт ещё вернётся.

В воспоминаниях о годах, проведённых здесь, “в пустынном уголке”, вплетаются другие:

                                     …глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…

Картина природы: “нивы златые”, “пажити зелёные”, “неведомые воды” — контрастна “убогой” жизни крестьянина: “скривилась мельница, насилу крылья ворочая при ветре…”. Мотив запустения и мотив печали, смерть близкого человека, своё личное и общее, народная судьба изображаются как единое целое.

Далее в стихотворении наступает резкий интонационный, а за ним и смысловой перелом. Изображаются дорога и три сосны. Эта картина окрашена лирическим чувством. Оптимистический финал стихотворения предсказан той переменой, которая произошла с соснами:

…около корней их устарелых
(Где некогда всё было пусто, голо)
Теперь младая роща разрослась…

Мотив семьи перерастает в тему смены поколений, вечного, непрестанного обновления жизни. Обращение “племя младое, незнакомое” символично. Оно относится и к юным деревьям, и к будущим поколениям. Так, к финалу стихотворения мотив смерти (“уже старушки нет”) преобразуется в мотив памяти (“обо мне вспомянет”), а воспоминания о своём, личном приобретают характер всеобщий, философский. В этом небольшом стихотворении уместилась не только жизнь Пушкина, но и жизнь человека вообще, и жизнь природы, и — ещё шире — смысл бытия.

Незадолго до гибели Пушкин всё чаще обращался в своей лирике к христианским мотивам. Из стихотворения «Отцы-пустынники и жёны непорочны...» мы узнаём, что поэту не чужды христианские святыни, что он обращается в трудные минуты к молитве как средству укрепления духа.

Стихотворение состоит как бы из нескольких частей: сообщений об отцах-пустынниках и их молитвах, затем о той молитве, которую особенно выделяет поэт, наконец, творческого переложения текста самой молитвы. Этот текст строится на противопоставлении того, от чего лирический герой хотел бы отказаться в своей жизни, тому, чему он хотел бы научиться. Вот как звучит великопостная молитва Ефрема Сирина, к которой восходит стихотворение Пушкина: “Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети мои прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь”. При сопоставлении этого текста с пушкинским хорошо видно, в чём заключался смысл преобразований, что вынесено на первое место.

Молитвы сложены святыми старцами не только для того, чтобы “сердцем возлетать во области заочны”, но и для того, “чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв”, то есть в обычной мирской жизни. Молитва, о которой говорит поэт, звучит в храме “во дни печальные Великого поста” и обладает “неведомою силой”. По своему звучанию стихотворение действительно напоминает молитву. Этому способствуют и употребление архаичных слов, и обилие глухих согласных, и ассонанс (“во области заочны”, “одна”, “меня”, “умиляет”, “та”, “повторяет”, “печальные”, “поста”, “она”, “уста”), и размеренный спокойный ритм — шестистопный ямб.

О чём же просит Всевышнего тот, кто произносит эту молитву? Он хочет, чтобы Господь помог ему избавиться от тоски и уныния, которые влечёт за собой праздная жизнь, чтобы жизнь была трудовой и осмысленной. Он хочет победить в себе “любоначалие”, то есть властолюбие, желание управлять другими людьми. Ему важно, чтобы “празднословие” тоже исчезло из его жизни.

Среди пороков, упомянутых Пушкиным, нет таких, которые большинство людей не находит в себе, но далеко не каждому приходит в голову задуматься об этом. Какие же качества привлекают поэта, чему он хотел бы научиться? Ответ простой: видеть и осознавать свои недостатки, быть терпеливым, смиренным и целомудренным.

В чём своеобразие любовной темы в лирике А.С. Пушкина?

Хрестоматийная тема в данном случае сформулирована как проблемный вопрос. Ответить: “в том-то и в том-то” тоже “проблемно”. Посоветуем снова опереться на подробный анализ одного стихотворения («Я вас любил: любовь ещё, быть может…») и “вести” одну-две принципиальных линии.

На протяжении жизни А.С. Пушкина темы его любовной лирики менялись. Совершенствуя мастерство, накапливая жизненный опыт, Пушкин добивался безупречности формы, полноты и глубины содержания. Поэтическая философия гармонии — это одна из особенностей, свойственная всей лирике Пушкина, и любовной тоже.

Безусловные шедевры пушкинской лирики — это стихотворения: «Я помню чудное мгновенье…» (1825), «Я вас любил», «На холмах Грузии» (1829), «Мадонна» (1830). Их объединяет отношение к любви как к одной из важнейших человеческих ценностей. Любовь у Пушкина светла, даже когда она не разделена. А счастливая любовь — залог полноценного, духовного существования, импульс к творчеству.

Стихотворение «Я вас любил…» своей простотой, краткостью и совершенством выделяется даже на фоне других пушкинских шедевров. В стихотворении нет сложных образов, ярких метафор, необычных эпитетов. В нём, напротив, максимальная простота и ясность, прозрачность. О чём говорит поэт? Он признаётся любимой женщине, которая, очевидно, его покинула, в том, что его любовь “угасла не совсем”. Воспоминание о прошедшей любви воскрешает её: это любовь “безнадёжная”, но искренняя, которая возвышает не только предмет любви, но и того, кто любит. Лирический герой Пушкина, прощаясь с любимой, желает ей счастья и покоя.

Это стихотворение уникально по звуку и мелодике. Чаще всего повторяются в нём согласные звуки, входящие в состав слова любовь, а также мягко звучащие согласные [ш], [с], [н]. Интересно заметить, что звук [р] встречается только в словах: “тревожит”, “робостью”, “искренне”, “другим”. В этих словах есть особая “изюминка”: они не нарушают общей гармонии, а, напротив, создают её, ведь пушкинская философия предполагает не безмятежную идиллию, а примирение противоречий.

Заключительные строчки можно понимать по-разному: как искреннее и великодушное пожелание счастья или как ироничное предположение, что такой искренности и нежности “она” уже никогда ни в ком не встретит. Такая неоднозначность привлекает, так как лирический герой стихотворения воспринимается как личность сложная, полностью не раскрывающаяся. При желании можно услышать и такой смысловой оттенок: лирический герой сожалеет, что его сильные, глубокие чувства остались безответными. Не случайно он повторяет: “любил так искренне, так нежно”.

Стихотворение тем и замечательно, что при всей своей простоте и кажущейся ясности оно позволяет размышлять и трактовать его так, как вы его чувствуете.

Другое стихотворение, на которое нельзя не обратить внимания, говоря об уникальном мастерстве Пушкина минимумом художественных средств выражать сложное и глубокое чувство, — «На холмах Грузии лежит ночная мгла…». Здесь переживание связано с двумя ключевыми понятиями — “грустно и легко”. Оба они повторены в постоянно взаимодействующих синонимических рядах: “грустно”, “печаль”, “унынье” и “легко”, “светла”. Отрицания, усиливающиеся к финалу стихотворения (“ничто не мучит, не тревожит”, “не любить… не может”), играют только позитивную роль. Рифма “мгла — светла”, “мною — тобою” тоже связана со смыслом. Главные строчки выделены ассонансом: “печаль моя светла”, “оттого что… оно не может”.

Мы так и не узнаем, идёт ли речь о взаимном чувстве, окрепшем за время разлуки, или о неразделённой любви. Однако мы понимаем, что любовь у Пушкина есть смысл и средоточие жизни.

Стихотворения, о которых мы говорим, занимают символическое место в любовной лирике Пушкина между «Я помню чудное мгновенье…» и «Мадонной», между двумя образами — “гений чистой красоты” и “чистейшей прелести чистейший образец”, в которых отражена эволюция образа возлюбленной в творчестве поэта. В «Я вас любил…» и «На холмах Грузии…» запечатлено не менее важное — гармоничное мироощущение лирического героя, его готовность любить, зрелость и мудрость души.

А.С. Пушкин о назначении поэта и поэзии

Эта тема многократно и всесторонне освещена в учебных пособиях (такие её аспекты, как “поэт и толпа”, свобода творчества, назначение искусства), поэтому ограничимся небольшими комментариями.

В стихотворении «Поэт» (1827) философская концепция включает сопоставление поэта и “детей ничтожных мира” в двух аспектах: поэт вне творчества и поэт под воздействием “божественного глагола”. Пушкин утверждает право поэта на обычную человеческую судьбу, не считая его богоизбранным существом, парящим над суетой и обыденностью.

…В заботах суетного света
Он малодушно погружён…

В эпитете “малодушный” есть оттенок осуждения, но Пушкин смотрит на поэта реалистично. Лирический конфликт в первой строфе заключается в противопоставлении высокого и низкого: “священной жертвы” и “суетного света”, “святой лиры” и души, вкушающей “хладный сон”. Этим противопоставлением подготавливается резкая перемена: поэт, которого коснулся “божественный глагол”, мгновенно отрешается от всего земного и уходит в область природного и “внутреннего”. Принятая в обществе система ценностей, сословные отношения отвергаются им безоговорочно и безвозвратно.

В «Поэте» мы слышим Пушкина, уставшего от политики и “несвободы”. Он требует для художника права самому распоряжаться своей судьбой и слушать лишь “божественный глагол”. Ещё отчётливее эта мысль прозвучит в сонете «Поэту» (1830), где есть такие императивы: “не дорожи любовию народной”, “живи один”, “дорогою свободной иди, куда влечёт тебя свободный ум”. Наверное, вы не ошибётесь, если назовёте именно это стихотворение о поэте и поэзии программным, вобравшим в себя ключевые мотивы и образы всей пушкинской лирики.

Разбор этого стихотворения может быть, например, построен как ответ на вопрос: как избранная поэтом строгая форма сонета отвечает той художественной задаче, которую решает автор? Можно проследить от строфы к строфе развитие лирического сюжета, динамику ключевых образов (народ — толпа; поэт — царь — высший суд — взыскательный художник — алтарь — огонь). Обратите внимание на смысловые связи между рифмующимися словами (народной — холодной, ум — дум, суд — труд, бранит — горит). Исследуйте все контекстуальные синонимы и антонимы, рассмотрите поэтические особенности синтаксиса (обращение, инверсии, параллелизм, повторы, риторические вопросы). Строгость и стройность пушкинского сонета, несомненно, покажутся вам адекватной формой для разговора на столь важную для поэта тему. Важна и сама традиция: сонет — это и “суровый Дант”, и Петрарка, и “творец Макбета”.

Как развивается тема свободы в лирике А.С. Пушкина

Отвечать следует именно на поставленный вопрос, то есть выстраивать сочинение, исходя из того, что тема свободы у поэта именно “развивается”, меняется само понимание свободы, подвергается переоценке её значимость. Не откроем Америки, а просто напомним общеизвестное. В ранней лирике Пушкина с темой свободы связаны гражданский пафос и антитеза “свобода” — “рабство” («К Чаадаеву», «Деревня»). В романтической лирике периода южной ссылки “мирные народы”, недостойные “даров свободы”, уходят на второй план, первый же занимают “свободная стихия”, “вольные птицы” («Узник», «К морю»). Позднее поэт чаще обращается к проблеме свободы творчества («Дорогою свободной // Иди, куда влечёт тебя свободный ум»), философскому осмыслению проблемы границ свободы личности («На свете счастья нет, но есть покой и воля», «По прихоти своей скитаться здесь и там»).

Всё это вы и без нас знали? Что и требовалось доказать.