Архив
ЛИТЕРАТУРНЫЙ КАЛЕНДАРЬ
22—29 февраля 2004 года
“Я люблю тебя, как фразу, которую я выдумал во сне и, проснувшись, не могу припомнить”.
Этот календарь открывается строкой из хорошо известного нашим читателям дневника (запись 22 февраля 1894) французского писателя Жюля РЕНАРА (Renard; 1864–1910). 22 февраля исполняется 140 лет со дня его рождения.
За два года до кончины в этот день он записал: “Сорок четыре года — это такой возраст, когда человек перестаёт надеяться, что проживёт вдвое больше. Я чувствую себя старым и не хотел бы помолодеть даже на пять минут”.
23 февраля
1919 — в Петрограде торжественно открыт памятник Александру Герцену. Разумеется, не как мастеру психологической прозы, а как разбуженному декабристской вознёй барину, переименованному в революционного демократа.
24 февраля
1934 — газета «Известия» сообщает о выходе романа Ильи Эренбурга «День второй». Он был написан в Париже и там же впервые опубликован. Эта книга знаменовала переход автора, талантливого поэта, яркого стилиста-прозаика в стан советского писательства.
Как отметила присяжная коммунистическая критика, проблематика романа “включала в себя пересмотр прежнего скептицизма, интерес к рождению духовной культуры нового человека”.
Эренбург был незамедлительно обласкан властями, получил невиданные для большинства граждан СССР привилегии и только в 1960-е годы пришёл в себя, опубликовав воспоминания «Люди, годы, жизнь». Не все их страницы отмечены искренностью и особым стремлением к покаянию — хотя бы перед собственным даром, но всё же…
25 февраля
1879 — 13.02 — В Москве родился Николай Николаевич ЕВРЕИНОВ, крупнейший русский театральный деятель ХХ века и драматург.
Последние десятилетия он провёл в изгнании (скончался 7 сентября 1953 года в Париже), но сумел сохранить свою творческую силу.
“…Идеи Евреинова, — писал художник Юрий Анненков, — расширяли понятие о театральности и искусстве актёра, вынося их даже за пределы театрального помещения”.
К сожалению, только в пору постперестройки наследие Евреинова стали понемногу возвращать на родину.
Воспроизводим дружеский шарж Е.Ницше из парижского журнала «Сатирикон» (1931. № 1).
26 февраля
1774 — в Париже Верховный суд выносит приговор по поводу «Мемуаров» Пьера-Огюстена Карона де Бомарше: они должны быть “разорваны и сожжены королевским палачом на площади подле Дворца правосудия как содержащие дерзостные выражения и наветы, позорящие и оскорбляющие судебную корпорацию…”.
Это вызвало негодование собравшихся у Дворца многих сотен парижан, а многие знатные люди приветствовали Бомарше как “великого гражданина Франции”.
До катаклизма, который порой называют Великой французской революцией, оставалось полтора десятка лет.
1884 — 14.02 — М.Е. Салтыков — Л.Н. Толстому, из Петербурга: “С сердечной скорбью узнал я об аресте Вашей книги, которая так была Вам дорога, как плод Ваших искреннейших убеждений. <…> Несколько в иных размерах, но и со мною случилась сегодня в таком же роде переделка. В февральской книжке «Отечественных записок» я поместил продолжение «Сказок» и получил предложение исключить их из книжки, что, разумеется, и выполнил, ибо в противном случае всей книжке угрожал арест, а может быть, и более. <…> Замечательно, что и публика охладевает к журналу. Очевидно, в самом воздухе существует давление, в силу которого отступники и перебежчики являются массами. У нас в прошлом году убыло около 1500 подписчиков да и в нынешнем, сравнительно, идёт на убыль до 1000 человек. Стало быть, и оттуда поддержки нет, так что остаётся, по-видимому, только кануть в волны забвения. В сущности, это единственный завидный удел”.
27 февраля
1909 — 14.02 — «Яснополянские записки» Д.П. Маковицкого: “Л.Н. читал в «Былом» про декабриста Каховского: интересно, хороши подробности. Он, который мнил себя Брутом, постепенно ослаб; пробыв в заключении больше года, оговорил товарищей. Л.Н. растроганно рассказывал (с сочувствием и с сожалением к Каховскому) о нём и опять сказал: Tout comprendre — c’est tout pardonner” (всё понять — значит всё простить. — франц.).
28 февраля
1874 — Гюстав Флобер — Жорж Санд: “Его величество император всероссийский недолюбливает муз. Цензура «северного самодержца» запретила по всей форме перевод «Святого Антония», и в прошлое воскресенье гранки его вернулись ко мне из Санкт-Петербурга; французское издание равным образом будет там запрещено. Для меня это весьма значительная денежная потеря”.
Вероятно, финансовые потери Флобер действительно понёс, но всё же история публикации его философской фантасмагории «Искушение святого Антония» в России не уткнулась в тупик. При поддержке Тургенева в конце концов эта “фантастическая поэма в прозе”, как он её назвал, хотя и в сокращённом виде, была издана в 1880 году. Цензура запрещала её как оскорбляющую религию, и с точки зрения времени это можно понять. «Искушение…» косвенным образом поддерживало позитивизм, оказавшийся в ту пору в тяжёлом этическом кризисе, да и Тургенев признавал: “...чтобы найти вкус в новом произведении Флобера, нужна довольно значительная доля образованности и зрелости — умственной, житейской и эстетической; такого рода читатели всегда составляют меньшинство”.
“Привет тебе из Лозовой, где я сижу за столом и ем судака. Пока всё обстоит благополучно, погода тёплая, снегу мало”. (А.П. Чехов — О.Л. Книппер-Чеховой, в Москву. 29 (16) февраля 1904 года.)
