КНИЖНАЯ ПОЛКА

Сергей Чупринин. ПЕРЕМЕНА УЧАСТИ: Статьи последних лет. М.: Новое литературное обозрение, 2003. 400 с.

Вот книга абсолютно не характерная для выпустившего его издательства. Вы не найдёте в ней ни загадывания литературных шарад, ни разгадывания их. Нет в ней и того подробного углубления в структуру художественного текста, когда из него словно вылущивают духовную сердцевину, отчего словесная оболочка анестезируется и становится пригодной для любых мыслимых и немыслимых операций.

А что есть? Как ни странно, литературная критика в том смысле этого понятия, от которого, кажется, отвыкли и те, кто считает себя представителем именно этой профессии. А раз так, то мы во избежание грядущих недоразумений должны пополнить список вещей и понятий, которых вы опять-таки не найдёте в книге С.И. Чупринина. Здесь нет рекламных проспектов, нет эмоционально-субъективного умиления прочитанным, нет столь же субъективных поношений. Чупринин не опускается до читателя, но и не возвышается над ним. Он (автор) его (читателя) уважает.

Некогда и не так ещё давно имя Сергея Чупринина было на слуху у читающей публики. Сейчас он больше известен как редактор одного из толстых литературных журналов и как автор недавно вышедшего двухтомного словаря новейшей русской литературы. Учитывая теперешнюю литературную ситуацию, когда не только писатели разбрелись по разным враждующим станам и не читают друг друга, но и читатели резко ограничили круг просматриваемых ими изданий, нередко довольствуясь не журналом даже, а какой-нибудь одной газетой (совсем не обязательно литературной), — учитывая это, можно предсказать, что если статьи Чупринина 1988–1991 годов, открывающие книгу, многие перечитают, то есть вспомнят, быть может, подивившись нередкой прозорливости автора, то более поздние работы критика, оказавшиеся в книге (последние помечены 2003 годом), окажутся для большинства её читателей в новинку. Увы, такова сейчас литературная ситуация в стране, такова цена, уплаченная за поголовную грамотность. Население, став грамотным, демонстрирует удручающую необразованность. Особенно необразованность человеческих душ, которую только укрепляет нынешний книжный рынок.

Чупринин однако, как показывает его книга, все эти годы продолжал бороться за души читателя. Он не изменил своей профессии, которую, как я уже сказал, не слишком чётко формулируют для себя многие его коллеги.

Помню, удивил меня известнейший наш критик, заявивший, что так и не понял сущность критики, всю жизнь занимаясь ею: что она такое?

Между тем у нас есть исчерпывающее, по-моему, определение критики, которое дал Александр Сергеевич Пушкин. “Она, — сказал Пушкин, — основана на совершенном знании правил, коими руководствуется художник или писатель в своих произведениях, на глубоком изучении образцов и на деятельном наблюдении современных замечательных произведений”. “Замечательные” в пушкинском контексте — вовсе не синоним превосходного. В другой статье Пушкин пояснял, что бывают произведения малохудожественные, но оказывающие исключительное воздействие на общество. Так что его “замечательные” — это наши “примечательные”, “заметные”, “приметные”.

Книга Чупринина тем и хороша, что критик судит о нынешней литературе с точки зрения накопленных мировой культурой совершенных образцов, что критик судит любого писателя по законам, им самим над собой признанным, и что, наконец, критик следит за конъюнктурой сегодняшнего книжного рынка, то есть за теми произведениями, которые характеризуют нравы нынешнего общества, воздействуют на них.

А учителям, ломающим голову над тем, как раскрыть старшеклассникам суть современной литературы и не поцарапать при этом их неокрепшие души, я бы предложил книгу Чупринина как учебное пособие. Тот же Пушкин писал на интересующую нас тему: “Где нет любви к искусству, там нет и критики”. Поэтому особо подчеркну в заключение, что очень разные в жанровом отношении критические вещи Чупринина, составившие книгу «Перемена участи», объединяет любовь к искусству.

Г.К.