ТРИБУНА

Что охраняет “охранительный стандарт”?

23 мая в Высшей школе экономики (ВШЭ) состоялось заседание Российского общества содействия развитию образования (РОСРО) и Общественного экспертного совета по модернизации школы, посвящённое обсуждению второго варианта стандартов по литературе. На заседании присутствовали и выступали ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов, первый заместитель министра образования Виктор Болотов, руководитель Института развития образования Евгений Сабуров, советник министра образования Анатолий Пинский, заместитель главного редактора «Русского журнала» Елена Пенская, разработчики стандартов (координатор группы — Елена Зинина), учителя московских школ. Обсуждение было очень горячим, тем более что принятие Стандарта Министерство запланировало на конец 2003 года, а поскольку вводиться он будет постепенно, в течение восьми-десяти лет, то речь идёт уже не о временном документе, а о Стандарте на целое школьное поколение. Особое внимание участников заседания привлекли списки литературы для школы — многие увидели в них возврат к советскому прошлому (так, в полном объёме в 11-й класс вводится «Тихий Дон», в 10-м классе — вновь Чернышевский, укрепились позиции и других традиционных для советской школы авторов). Разработчики стандартов, впрочем, призывали не драматизировать ситуацию и не навешивать на продукт их деятельности идеологических ярлыков. (Согласятся ли с такой позицией учителя-словесники?)

К сожалению, мы не можем привести полный текст четырёхчасовой дискуссии (на это не хватило бы и целого номера). Мы решили выбрать лишь отдельные яркие высказывания участников заседания (подвергая их минимальной стилистической правке), с тем чтобы обозначить точки зрения и хоть в малой степени передать атмосферу дискуссии. Целиком стенограмму можно прочитать на сайте «Русского журнала» www.russ.ru

Ярослав Кузьминов

“В российской школе существуют три корневых предмета — это литература и русский (в связке), математика, история, — которые формируют скелет школьного образования… Эти предметы закладывают возможность аналитического мышления (математика), альтернативного мышления, выбора (история), возможность этического выбора, этических сопоставлений (история и литература)... Литература закладывает возможность эстетического, художественного видения мира, она научает человека видеть красоту, передавать своё эмоциональное состояние и воспринимать эмоциональное состояние других, без чего остаётся одна сухая логическая связь между людьми — она не может построить общество. И в этом отношении задача литературы исключительна. Она формирует не только знания и не столько знания… Умение эмоциональной коммуникации, понимание образов, понимание языка другого человека, возможность самовыражения, понимание того, что любое культурное явление — неоднозначно, что есть разные люди, просто-напросто разные люди… Поэтому сохранение литературы имеет исключительно важное значение для сегодняшней школы, никак не меньшее, чем сохранение математики. <…>

Я сторонник ЕГЭ, я его отстаивал и буду отстаивать, в нынешней системе это наименьшее зло. Но извините меня, где написано, что мы в области литературы должны вводить тестовые ответы? Для меня не очевидно, что это полезно. Для измерения знаний — ну, кто-то помнит, как литературного героя звали, кто-то не помнит, а вот насколько человек действительно литературно образован, насколько он связно может изложить свои мысли — это сочинение, извините, называется… Тесты могут оказать очень вредное воздействие на многие ряды школьников и учителей. Мы просто разорим ту грядку литературы, которую с большим трудом возделывали. <…>

Не раз повторяется идея, что мы в прокрустовом ложе выделенных часов. Нет, пока этого нет. Пока Стандарт не утверждён… Мы скажем: извините, мы в выделенное количество часов не укладываемся, нельзя дать нормальную литературу в это количество часов, и тогда будем бороться, опираясь на мнение учителей…”

Анатолий Пинский

“Главное структурное «завоевание» новой версии Стандарта — и я бы это поставил в центр как важнейший факт природы — переход 1200 страниц «Тихого Дона» из курсива в прямой шрифт, в обязательный список, это главнейшая трансформация в смысле объёмного аспекта. Притом что вся русская литература XIX века сейчас порядка 3000 страниц, а начала XX века — 700… Эта версия Стандарта может быть названа восстановлением, реставрацией Шолохова, Фадеева в профиль, Чернышевского, повышением значимости Горького и Маяковского. Надо полагать, в следующей версии Стандарта они уже не курсивом появятся, а прямым шрифтом <…>

У нас продолжает всё пышнее цвести своеобразное оруэлловское двоемыслие. На уровне высокого руководства есть соответствующие прогрессивные высказывания, но на уровне конкретных документов школьной жизни исполнителями реализуется нечто иное, и порой на 180 градусов повёрнутое <…>

В рабочей группе по Стандарту практически никак не представлены учителя, и это, видимо, первая в новейшей мировой истории попытка реформы национальных образовательных стандартов, организованная при невключении учителей в группу разработчиков”.

Елена Пенская

“Насквозь лживый рассказ «Судьба человека» был написан с единственной целью, если не считать желания Шолохова сообщить граду и миру, что он всё ещё нечто написать может, и эта цель — перекрыть дорогу настоящей литературе о войне и вообще о жизни народа при советском режиме. Этот суррогат должен был закрыть тему и, образно выражаясь, как бы упредить и заменить ожидаемого Солженицына с «Одним днем Ивана Денисовича» и «Матрёниным двором». Мне кажется, что включать «Судьбу» в школьный стандарт — это сознательно множить старую ложь”.

Виктор Болотов

“Наши дети должны знать тексты, которые знаем мы, которые ценны для нас, которые составляют часть нашей культуры или субкультуры. Отсюда возникла идея «золотого фонда» текстов для школы… Возрастосообразность текстов — один из критериев для отбора этого «золотого списка» <…>

Понимание можно проверять, на мой взгляд, сочинением. Пусть «золотой фонд» у нас будет минимальный, условно говоря, 100 произведений на всю школу, а вот сочинение можно писать на любые темы, связанные с пониманием, по любимому писателю, любимому произведению, которое может находиться в рекомендованном списке, а может не находиться вообще <…>

У меня глубокое убеждение — наш ход со стандартами, который мы сейчас делаем, глубоко порочен. И нам нужно следующее поколение стандартов…”

Аркадий Аркадьев
(представитель группы разработчиков)

“Я прошу относиться к представленным материалам не как к продукту вкусовщины небольшой группы людей, а как к некоему итоговому продукту огромного общенационального обсуждения… 68 регионов, 24 ИПК, 8 крупнейших педуниверситетов, МГУ, СПбГУ, около 100 школ московских и ещё 10 000 учителей нашей страны дали на первый вариант Стандарта свои замечания…¹ Все эти замечания были учтены… На сегодняшний день… мы лучшего сделать не сможем <…>

У нас есть определённая категория учителей творческих — 5–7%. И остальные… ну я не буду говорить о них плохо, вы все их знаете и видите вокруг себя. Стандарт — он на всех. Он должен по возможности не мешать, не сковывать хорошего учителя, но при этом не позволить неквалифицированному учителю плохо работать…”²

Александр Кутузов
(представитель группы разработчиков)

“Мне не понравилась драматизация проблемы стандартов… Получается так, что если мы сейчас принимаем этот Стандарт — всё, хана, труба нам всем. А дальше по логике получается следующее: в том вакууме, который образуется, нужно принимать какие-то новые, сверхординарные меры. Сверхординарные меры в 91-м году были приняты, метили в коммунизм, попали в страну, результат нам всем известен. Нельзя этого делать…”

Елена Зинина

“Этот Стандарт выстроен на охранительных позициях. Представить себе документ, который произведёт революционную ломку в системе литературного образования, в настоящий момент просто невозможно… Разработчики исходили из того, чтобы минимизировать тот круг, то ядро, которое лежит в основе любой программы. Здесь проделана очень большая работа. И достаточно большой объём воздуха оставлен для того, чтобы на эту кость наросла какая-то иная плоть…”

Евгений Сабуров

“Мне кажется, что действительно идеологически оказался перегруженным тот вариант, который нам дали, в совершенно определённую сторону. Это абсолютно ясно, но это не следствие работы разработчиков, а следствие настроения, в том числе и нашего учительства, которое участвовало в этом деле и которое в общем-то скорее не идеологически чего-то туда волокло в красную сторону, а вносило то, что привычно и известно, что умеют делать… Не Министерство образования, не начальник всё это делает — это делает, так сказать, вообще широкая педагогическая общественность, то, от чего вы потом стонете. И поэтому надо действительно брать это дело в свои руки <…>

Стандарт вводится не на два года, вот потому и возник драматизм. Целое школьное поколение пойдёт по вот этому Стандарту. Давайте немножко напряжёмся и хотя бы его немножко почистим. Это призыв, с которым я обращаюсь к учителям…”

Анатолий Пинский

“Я заметил по деятельности в Министерстве образования, что в последнее время возникло одно очень распространённое клише. Спецы — эксперты, работники центрального аппарата министерства, учёные — производят продукт, который вроде бы сам по себе и по другим экспертным оценкам вызывает критику, и он очевидным образом не является пределом совершенства, но он оправдывается тем, что вот народ-то у нас серый, и народ-то у нас не продвинутый, и этот вот продукт соответствует уровню этого учительства и народа. Я поездил в последние месяцы в ряд районов самых разных российских областей по школам и увидел, что интеллектуальный уровень их разработок и программ зачастую весьма опережает ту продукцию, которую мы производим в центральном аппарате Министерства или в Российской Академии образования. Пирамида где-то уже перевернулась… Поэтому я бы вот лично от себя всё-таки постарался бы немножко демифологизировать это клише про непросвещённость нашего учительского народа <…>

Я не верю, что Россия проголосовала квалифицированным большинством за «Тихий Дон» как главное произведение XX века. Что «Тихий Дон» наберёт 20% Геннадия Андреевича, я не сомневаюсь. Но что абсолютное большинство российского учительства и профессоров проголосовало за «Тихий Дон», я не верю…”

Примечания

1 Удивительно, что ни один из этих учителей, ни одна из школ, ни один из пединститутов — никто не прислал нам своего одобрения подготовленному Стандарту. Наша почта переполнена его уничтожающей критикой. (Ред.)

2 Снова не в состоянии удержаться от комментария. Как можно не позволить неквалифицированному работнику плохо работать? Он работает, как умеет! А заодно спросим уважаемого разработчика: если у Вас в квартире течёт кран, доверите ли Вы ремонтные работы неквалифицированному водопроводчику? (Ред.)