“Эта тема придёт и прикажет: …!”

О темах сочинений школьных выпускных экзаменов 2002/2003 учебного года

Одна из давних российских традиций — нещадно ругать и во всём обвинять бюрократию. Одна из профессиональных черт вузовских преподавателей, отзывающихся на новые инициативы Министерства образования, связанные с изменениями в проведении выпускных школьных экзаменов, — глубокий скепсис. Памятуя, что судить обо всём должно без гнева и пристрастия и что без чиновников и без Министерства образования жить нельзя на свете, нет, попробуем внимательно прочитать список тем выпускных сочинений для одиннадцатых классов на 2002/2003 год.

Из 392 тем по русской литературе XIX и XX веков, включённых в перечень, многие (не меньше половины) не вызывают сомнения и недоумения, а иные я бы только приветствовал. Таковы темы, посвящённые анализу какого-либо эпизода, сцены, диалога, наподобие «Дуэли Печорина с Грушницким (Анализ эпизода из главы “Княжна Мери” романа М.Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”)» или «Визита Чичикова к одному из помещиков» (в перечне это 56-я и 65-я темы).

Хороши и темы, предполагающие разбор отдельных поэтических произведений: стихотворений М.Ю. Лермонтова, А.А. Фета, Ф.И. Тютчева, Анны Ахматовой, Б.Л. Пастернака. Разве что подзаголовок у таких тем двусмысленный: “Восприятие, истолкование, оценка”. Непонятно, что должен делать выпускник в первую очередь: описывать собственное восприятие стихотворения (то есть писать о себе, выражать себя через текст Лермонтова либо Фета) или прежде всего анализировать сами произведения? И что значит “оценка”: уж не выставление ли школьником баллов экзаменуемым поэтам?

Понятны и вполне приемлемы, по-моему, и темы, построенные по модели “образ такого-то” или “мотивы такие-то”: «Образ поэта и тема творчества в лирике А.С. Пушкина» (19-я) или «Как развивается тема свободы в лирике А.С. Пушкина?» (22-я). Правда, смущает, что эти темы, как сказано в примечании к перечню, “раскрываются на примере не менее двух-трёх стихотворений”. На примере такого куцего количества текстов динамику, развитие творчества писателя и развитие отдельных мотивов не проследить никак. Получится не анализ, а профанация.

Вообще набор произведений, включённых в перечень, отличается одновременно незавидной скромностью и непохвальной широтой. Объяснимся. С одной стороны, русская поэзия ХХ века сведена к творчеству И.А. Бунина, А.А. Блока, В.В. Маяковского, С.А. Есенина, Анны Ахматовой, Б.Л. Пастернака и Н.А. Заболоцкого. Нет ни М.И. Цветаевой, ни О.Э. Мандельштама, ни И.А. Бродского, произведения которых, по крайней мере в некоторых школах, изучаются. Что до так называемой современной прозы, то для составителей перечня современнее В.П. Астафьева и В.Г. Распутина авторов нет. С другой же стороны, «Песня» В.А. Жуковского, «Дворянское гнездо» И.С. Тургенева, «Идиот» Ф.М. Достоевского, «Три сестры» А.П. Чехова, лирика И.А. Бунина, «Стихи о Прекрасной Даме» А.А. Блока, «Белая гвардия» М.А. Булгакова — произведения или внепрограммные, или изучаемые относительно редко.

Есть в перечне и “классические” темы, предполагающие идейно-нравственную характеристику героев или целых групп персонажей, например: «Фамусов и жизненная философия “отцов” в комедии “Горе от ума”». От подобных тем, которых в списке немало, веет если не могильным тленом, то плесенью “времён Очаковских и покоренья Крыма”. Подобного рода сочинения предполагают не творческий анализ текста, а оценку и приговор (ну ясно же, что “отцы” и Фамусов плохие!), сопровождаемые незатейливым пересказом содержания. Но это, в конце концов, “наследие мрачного прошлого”: такие идеологические темы существовали ещё в советские времена.

Темы, посвящённые описанию содержания (тематики и проблематики), в перечне абсолютно превалируют над темами, предполагающими анализ текстов именно как художественных произведений, в которых содержание и форма неотделимы друг от друга. Тем, посвящённых поэтике произведений, досадно мало: «Жанровое своеобразие пьесы А.С. Грибоедова “Горе от ума”» (13-я), «Особенности композиции поэмы А.А. Блока “Двенадцать”» (257-я) и ещё несколько. Замечательно игнорирование категорий поэтики, значимых для самих авторов. «Горе от ума» стыдливо названо пьесой, а не комедией, как её жанр обозначил сам автор, — очевидно, поскольку это комедия не совсем “обычная”. А «Евгения Онегина» ничтоже сумняшеся переименовали из романа в поэму: как говорил Хлестаков Добчинскому по несколько иному поводу, пусть называется… Тема 24-я звучит так: «“Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы” (Ф.М. Достоевский)». Достоевский, конечно же, был великим человеком, но зачем же жанры-то ломать!.. Пушкин назвал своё произведение “романом в стихах”, и в этом для него заключался принципиальный смысл: автору представлялось важным отличие жанра произведения от поэм в их разных жанровых разновидностях. И озаглавил своё произведение «Евгений Онегин» Пушкин тоже не просто так: важно понимание особенной, говоря штампами, сюжетно-композиционной роли образа Онегина. Достоевский же игнорирует авторский замысел, и школьнику предлагается сделать то же — последовать по стопам великого писателя. Но на самом деле мнение Достоевского говорит нам прежде всего о самом Фёдоре Михайловиче, а не о поэтике пушкинского романа в стихах.

Любимые темы составителей — “образ такого-то”. Конечно, образ — категория поэтики. Но в школьном изучении литературы эти темы давно уже превратились в пересказ событий жизни героя, дополненный его незатейливой психологической характеристикой. Между тем пренебрежение поэтикой и незнание литературоведческого инструментария (что есть сюжет и фабула, система персонажей, поэтика пространства и времени, образ автора, повествователь, символика?..) не позволяют школьнику адекватно анализировать произведение и просто вести о нём содержательный разговор. Он оказывается обречён на немоту. Не говоря о вещах более прагматических, темы вступительных сочинений, предлагаемых во многих институтах (в частности в МГУ), попросту нельзя раскрыть, не владея основными терминами поэтики.

Досадно и полное отсутствие тем, предполагающих сопоставление произведений разных авторов, — из-за этого утрачивается представление о литературе как едином смысловом пространстве, о контексте, в котором живёт произведение.

И наконец, последнее. Многие темы сформулированы либо некорректно, либо крайне расплывчато. «“Мильон терзаний” Софьи Фамусовой в комедии “Горе от ума”» (тема 12-я). Но ведь у Грибоедова эти слова характеризуют Чацкого, Софья же начинает терзаться только в финале пьесы! «В чём противоречия теории Раскольникова? (По роману Ф.М. Достоевского “Преступление и наказание”)». Да нет в теории Раскольникова, по мнению автора, никаких логических противоречий, совсем не в этом видит Достоевский несостоятельность идеи Родиона! «Темы, идеи, образы лирики Н.А. Заболоцкого» (347-я). Тема, вызывающая соблазн валить всё в одну кучу… «Русская деревня в изображении А.И. Солженицына (По рассказу “Матрёнин двор”)» (тема 349-я). Не русская она, советская, — и для писателя это принципиально! «“Избавиться от мысли люди не могут…” (К.С. Аксаков) (По одному или нескольким произведениям русской литературы ХХ века)». Тема без берегов и границ — то ли о нравственно-философских исканиях, то ли о людях как типе homo sapiens — о том, что человек как биологический вид думать умеет. И зачем у авторов тем такая страсть называть темы цитатами?! Право, друг Аркадий, не говори красиво!..

Хорош или плох этот список тем? Мог бы быть хуже. Но и возможностей для улучшения более чем достаточно.

От редакции. Статья А.Ранчина в сокращённом варианте была опубликована в «Российской газете» (2003. 16–24 апреля).