ТЕМЫ КАК ТЕМЫ

О лирике

Восприятие. Истолкование! Оценка?

В основном выбор стихотворений для монографического анализа вполне традиционный и вопросов не вызывает. (Наши составители старательно избегают слов “анализ” и “разбор”, зато неизменно предлагают “оценку”. Убейте, не пойму, зачем нужно оценивать стихи Тютчева или Блока — их уже оценило само время, а болтовня насчёт того, что “каждый их оценивает вновь и для себя”, — всего лишь болтовня.) Разве что следует исправить фактическую ошибку: стихотворение Пушкина называется «Отцы пустынники и жены непорочны …» (в списке — “девы”). И не очень понятно, какие “сюжеты” (а не сюжет) предполагаются в разборе «Светланы» Жуковского (включим в наш обзор и балладу — хотя она и не вполне лирическое произведение). Я бы не стал в хорошей теме о мотивах стихотворений Жуковского «Море» и «Вечер» определять их как “романтические” — не потому, что это неверно, а потому, что эта псевдоподсказка способна сбить с толку думающего ученика. Да и тема «Природа и человек в романтической лирике В.А. Жуковского» должна, по-видимому, исключить разбор «Сельского кладбища» (в котором ещё очень заметно влияние сентиментальной поэзии), что неправильно; и в «Вечере» это влияние очень сильно. Правда, всегда есть повод для сомнений: 6 часов для разбора стихотворения в восемь строк и для разбора стихотворения в две страницы — равноценное ли задание? Но ведь каждый может выбрать…

Сами темы тоже вполне традиционны: о поэзии, о природе, о родине, о любви. Несколько неожиданна «Тема сочувствия и доброты в лирике В.В. Маяковского» — не потому, что в лирике поэта нет сочувствия и доброты — но сама тема звучит как ответ, к которому нужно подогнать решение. Для выпускного экзамена слабовато, а ведь хорошая тема — это та, что и для первого умницы, и для последнего глупца откроет свои возможности: первому есть что написать, последнему — есть чем отписаться. Так, хороши «Темы и мотивы поэзии Серебряного века. (На примере творчества одного из поэтов.)» — здесь можно вспомнить и Ходасевича, и Брюсова, и много кого ещё. Вот только с цитатами нужно быть осторожнее: едва ли шуточная строчка “Болезнь любви неизлечима…” (из «Надписи на стене больницы» Пушкина) годится в заглавие — ведь цитата не существует без контекста.

O прозе

Цитаты. Эпизоды! Образы?

Конечно, следует помнить, что проверять сочинения будут — в основном — те, кто учил. И поэтому ничего страшного не произойдёт, если ученик выбрал тему «“Редкие писатели… так сильно убеждены в единстве мысли и поступка, как граф Л.Н. Толстой” (П.В. Анненков)». Хорошо, если выпускник докажет эту — по-моему, более чем спорную — мысль, к тому же высказанную по поводу ранних произведений Толстого. (Впрочем, возможно ведь, что на уроках по трилогии Толстого учеников знакомили со статьей Анненкова «Характеристики. …О мысли в произведениях изящной словесности».) Но это едва ли. Можно и оспорить это высказывание критика — но зачем? Зачем вообще взята цитата? Скорее всего, сбитый с толку выпускник напишет просто всё, что он знает о мыслях и поступках героев Толстого, а учитель(ница) сравнит это с тем, что, на его (её) взгляд, должно быть.

Как всегда, хороши эпизоды, выбранные для разбора. Не буду перечислять, предлагать свои, оспаривать данные — всё, как мы знаем, зависит от уровня разбора. Но вот пресловутые “образы”…

На что ориентироваться учителю и ученику? Прежде всего, на анализ поэтического текста — тем более что тексты перечислены. Я бы посоветовал освоить тот метод интерпретации поэтического текста, который предлагает в своих разборах М.Л. Гаспаров — его работы неоднократно переизданы в последнее время и в московских, и в петербургских издательствах. Главное достоинство его разборов — их точность; разговор идёт о тексте, а не по поводу его.

Второй ориентир — эпизод, глава, часть произведения, предложенная в списке. Здесь есть несколько уровней — от элементарного (о чём идёт речь в этом эпизоде и как в нём раскрывается характер героя) до места этого эпизода в контексте произведения и — шире — творчества писателя. Так, анализ второй части «Облака в штанах» может ограничиться тем, что есть в ней — то есть темой поэта. Далее можно связать эту тему с общим неприятием мира, выраженным в поэме. Можно увидеть связь этих мотивов с конфликтом поэта и толпы в дооктябрьском — и послеоктябрьском — творчестве Маяковского, скажем, в «Разговоре с фининспектором о поэзии», написанном уже в 1926 году. Здесь как раз и проявляются возможности ученика: он наименее ограничен в расширении контекста и в углублении анализа.

Конечно, остаются темы-вопросы, нередко сформулированные достаточно чётко и в то же время без лишней подсказки. Например, «В чём противоречия теории Раскольникова? (По роману Ф.М. Достоевского “Преступление и наказание”.)». Хочется верить, что для большинства выпускников этого года тема достаточно интересна и в необходимой мере понятна. В то же время я не стал бы рекомендовать, например, «Как представлена тема женской доли в лирике Н.А. Некрасова?» — прежде всего из-за её однозначности, элементарности.

Одним словом, ничего особенного в новых — и по сути неновых — темах нет. Как всегда, почти всё зависит от нас с вами — от того, как мы работали и что нам удалось сделать на уроках. А темы? Что ж, темы как темы.