По поводу и на поводу...

Всё, в сущности, в этой жизни и в этой литературе состоит из эпизодов. Вот и 14 ноября прошлого года на канале «Культура» (23.15) прошла передача, так и названная «Эпизоды». Посвящалась она современному поэту Игорю Иртеньеву, который, в свою очередь, много стихов и устных рассуждений посвятил России и её народу. И страна, получалось, какая-то не такая, и народ какой-то не такой... И что, мол, вообще означает “Родина” — вся эта гигантская территория? Ну, была, мол, одна шестая часть Земли, теперь стала одной пятой — мне-то что за разница?

В связи с такой арифметикой сразу вспомнился эпизод из одного романа советского писателя Чингиза Гусейнова. Там один малограмотный азербайджанский большевик на митингах провозглашал: “Победили на одной шестой части планеты, завтра победим на одной двенадцатой, послезавтра — на одной двадцать четвёртой!..” Я тоже всегда испытываю затруднения со счётом, однако всё равно понимаю, что одна пятая — это больше, чем одна шестая, а одна шестая — больше одной двенадцатой, но никак не наоборот!..

В библиографическом обозрении Сергея Костырко «Книги» («Новый мир». 1992. № 10. С. 215) довелось прочесть такие слова о книге Маргариты Шараповой «Криминальная жизнь»: “Первая книга «серьёзной» прозы московского прозаика, более известного в качестве автора криминальных романов...” Да, мне тоже приходилось видеть на развалах её детективы (что-то типа «Шампур для горничной» и проч.), однако первой серьёзной (и замеченной критикой) книгой этой молодой писательницы всё же был сборник «Пугающие космические сны», вышедший два года назад. Уточняю это только потому, что обидно, когда подобные ошибки вкрадываются в ключевую рубрику уважаемого журнала...

В связи с трагическими событиями вокруг «Норд-Оста» многие средства информации бросились торопливо осмыслять истоки терроризма. В «Независимой газете» (2002. № 231. С. 8) известный композитор А.Журбин опубликовал статью под названием «Сближение терроризма и искусства кощунственно», где есть строки: “...в русском искусстве террорист — скорее исключение. Даже у классика соцреализма Горького герои (Челкаш, Клим Самгин, даже мать Павла Власова) — скорее романтики, чем «хладнокровные убийцы»”. Странно, отчего в эту компанию затесался Клим Самгин? Насколько я помню, этот персонаж никого не убивал и ни в какие революционно-террористические или уголовные сообщества не вступал...

110-летие Цветаевой и 70-летие Василия Белова также ознаменовались рядом статей, не избежавших, мягко говоря, ошибок. Статья В.Недошивина в «Литературной газете» (2002. № 41. С. 12) под названием «Пепел её тополей...» украшена изображением Цветаевой, подписанным: “Скульптура К. Родзевича. Дерево. 1960-е годы”. Действительно, есть у него скульптурный портрет Цветаевой. Однако тут перед нами явно не скульптура, а рисунок — тоже, впрочем, его, родзевичевский. Текст статьи также изобилует неточностями; приведу лишь одну из них : “Ни одного своего гнезда... за 30 лет”. Вообще-то за последние тридцать лет жизни у Цветаевой был и собственный дом на Полянке, купленный после замужества, а затем ещё восемь лет подряд снимаемая квартира в Борисоглебском переулке (теперь — мемориальная)...

А.Архангельский, Ю.Рахаева и В. Филиппов в статье «Василий Белов перешагнул порог 70-летия» («Известия». 2002. № 193. С. 3) называют его роман «Всё впереди» не только ангажированным и однозначным, но и “антиперестроечным”. Но роман этот вышел в 1986 году, писался ещё ранее, поэтому о перестройке там вообще ни полслова. Кстати, когда означенная перестройка только начиналась, Белов её поддерживал — прекрасно помню, как на своём вечере в «Останкине» он говорил, что “делается много хорошего”. Александр Щуплов в статье «Одним словом, максималист» («Российская газета». 2002. № 201. С. 5) пишет, что Белов первым в своих «Канунах» подверг пересмотру концепцию коллективизации. Но, во-первых, «Кануны» потому так и называются, что описывают деревню накануне коллективизации. Саму коллективизацию Белов описывает в «Годе великого перелома» и последующих вещах. А вообще-то эту тему, кроме Белова, затрагивали тогда и Залыгин, и Гроссман, и Можаев, и Тендряков… Так что поверхностность царит недопустимая, даром что и Архангельский, и Рахаева, и Щуплов числятся в специалистах по литературе.

В журнале «Огонёк» (2002. № 45. С. 42–44) поэтесса Татьяна Щербина выступает со статьёй под названием «Вино для неудачников, или Настоящая французская дыра». Где, в частности, рассказывает о городке Шатильоне, в котором ещё в 1285 году была написана сохранившаяся хартия, согласно которой его жители ежегодно выбирали себе власть. “О демократии, — пишет Щербина, — в это время в Европе и не помышляли”. Ну уж, и не помышляли!.. Между прочим, государство-республика Сан-Марино существует в Европе уже более шестнадцати веков. А первое собрание альтинга (парламента) в Исландии зарегистрировано в 930 году. Более того, если бы русская поэтесса интересовалась отечественной историей больше, чем французской, она не упустила б тот факт, что первое упоминание на Руси о вече (в городе Белгороде) в летописях относится к 997 году... А ещё в том же номере «Огонька» в рубрике «Даты» (С. 62) очень удивила следующая запись: “12 ноября 1889 г. родилась Анна Ахматова (Горенко)”. Странно, всю жизнь считалось, что Анна Андреевна — июньская. Вот и в своей биографии («Коротко о себе») писала: “Я родилась 11 (23) июня 1889 года под Одессой...” Быть может, это открытие огоньковских ахматоведов, что великая поэтесса прибавляла себе возраста для солидности — аж пять месяцев? Пусть скорее предоставят доказательства!

А знаменитая специалистка по всяческим гламурам Катя Метелица в статье «Левый фарш» («Независимая газета». 2002. № 239. С. 12) обронила следующее: “Воплощением английского консерватизма была Барбара Картленд, покойная мэтресса любовного романа, мачеха принцессы Дианы...” Граждане, с ходу поверившие, будто бедняжку Диану и впрямь воспитывала старушка Барби, известная не только нестерпимой сентиментальностью, но и совсем нестерпимым морализаторством, — успокойтесь. В действительности родители принцессы развелись, когда ей было уже немало лет, а затем отец женился на дочери Барбары Картленд, тоже не юной дамы.

Всё вышеперечисленное — вроде бы мелочи. Эпизоды...

Но слишком их много на фоне радостных реляций о высоком уровне образованности нашего общества.