Обложка первого номера

На обложках этого журнала печатались репродукции картин и фото, в том числе — на актуальные политические темы

Обложка одного из номеров московского издания

Один из последних номеров, выпущенных в Париже (1990)

Обложка номера, посвящённого
60-летию журнала
(март 2002)

В горькую эпоху исхода русских из России изгнанниками издавалось немало газет и журналов, большинство из которых по понятным причинам не были долговечными. Однако эта периодика становилась важнейшим хранилищем интеллектуальных памятников, созданных эмигрантами, их страницы превращались в летопись русской культуры в изгнании, в плацдарм духовного сопротивления тоталитаризму, властвовавшему в нашей стране.

Подробная история русской зарубежной журналистики ХХ века ещё только пишется, хотя уже сегодня специалисты и любители словесности имеют фундаментальный том «Периодика и литературные центры» из «Литературной энциклопедии Русского Зарубежья. 1918–1940» (М., 2000). Кроме того, немало статей о журналах, в том числе зарубежных, вошло в «Лексикон русской литературы ХХ века» В.Казака (русское издание — М., 1996).

Вспоминая о ведущих литературных журналах Русского Зарубежья, мы надеемся, что знание их судьбы и опыта поможет лучше понять происходившее с нашим обществом и нашей культурой в ХХ веке.

Ещё в ноябре 1920 года в Париже вышел первый номер “толстого” журнала «Современные записки», которому было суждено стать самым значительным литературным изданием первой волны русской эмиграции. Основанный при деятельном участии А.Ф. Керенского журналистами и публицистами эсеровских взглядов, он должен был способствовать уяснению причин “катастрофы и крушения русской демократии”. Но при этом создатели не собирались ограничиваться политическими дискуссиями. Сохраняя в имени своего детища память о двух крупнейших русских журналах XIX века (идея принадлежала литературоведу Тихону Полнеру) — о «Современнике» и «Отечественных записках», они стремились наследовать не только их боевитость, но и собственно литературные, художественные традиции. И, как теперь видно, именно литературный отдел «Современных записок» создал им известность, если не сказать — славу, обеспечил жизнеспособность всему изданию — когда в 1940 году, после немецкого вторжения во Францию, продолжать его выпуск стало невозможно, в Нью-Йорке с января 1942 года стал выходить «Новый Журнал», основанный романистом Марком Алдановым и поэтом Михаилом Цетлиным, где был сохранён круг авторов «Современных записок».

Семьдесят номеров «Современных записок» (журнал задумывался как ежемесячник, но по многим причинам, связанным прежде всего со сложностями эмигрантской жизни, сохранить эту периодичность не удалось) вместили в себя многие произведения, ставшие классикой ХХ века, яркие памятники философской и исторической мысли. Здесь печатались философы Н.А. Бердяев, о.Сергий Булгаков, Б.П. Вышеславцев, Ф.А. Степун... Постоянными авторами были Лев Шестов, историк и культуролог Г.П. Федотов, живший в Софии литературовед П.М. Бицилли. Под стать его аналитическим статьям по истории и литературе были многочисленные рецензии, которые по глубине и ёмкости следует отнести к вершинам этого жанра.

С «Современными записками» сотрудничали многие писатели, получившие высокое признание ещё в дооктябрьской России. «Митина любовь», «Солнечный удар» и «Жизнь Арсеньева» Бунина, «Улица св. Николая», «Жизнь Тургенева» и «Путешествие Глеба» Бориса Зайцева... Однако если Бунин, особенно после получения Нобелевской премии, был для редакции «Современных записок» живым и желанным классиком, отношения, например, с Иваном Шмелёвым привели к конфликту. Он много печатался в «Современных записках» 1920-х годов, но публикация здесь его романа «Солдаты» (1930) была прервана. Причина этого, как представляется, скрывалась именно в политических воззрениях редакторов «Современных записок». Удержаться “над схваткой”, как они это декларировали, не удавалось. “Важно было то, что Шмелёв осмелился защищать историческую Россию против революции. Этого ему простить не могли”, — свидетельствовал современник.

Идеи социал-революционеров, с воодушевлением воспринявших события 1905 года и надеявшихся на демократические преобразования в России после февраля 1917-го, в той или иной степени отражались на редакционной политике. Поэтому и возникали упрёки этому авторитетному изданию, в духе высказанного поэтом Владимиром Злобиным: журнал должен “собирать русскую культуру”, а его руководители “обезличивают свободу”. Следует признать, упрёки не голословные.

Так, несмотря на то, что Владимир Набоков был постоянным автором журнала и, бесспорно, одним из его “золотых перьев”, роман «Дар» появился в «Современных записках» (1937–1938. № 63–67) с пропуском, без «Главы четвёртой», где речь шла о Чернышевском. И здесь, как в ряде других подобных случаев, причина таилась в воззрениях редакторов, прежде всего М.В. Вишняка (1882/3/–1975). Впоследствии он дал такое пояснение этой коллизии: “По мнению редакции, жизнь Чернышевского изображалась в романе со столь натуралистическими — или физиологическими подробностями, что художественность изображения становилась сомнительной”.

У меня очень сдержанное отношение к набоковскому изображению Чернышевского — но именно потому, что существует биография реального Чернышевского, трагическая, достойная не только сатиры — глубокого сострадания.

Однако с художественной точки зрения Набоков создал едва ли не самый яркий литературный памфлет в истории русской литературы. В контексте тех условий, в каких «Дар» создавался, Набокова можно и нужно было понять, а не цензурировать текст. За него автор вполне в состоянии ответить перед читателем сам.

Естественно, тонкости редакционной политики существуют всегда, и без компромиссов не обойтись. Но важно, чтобы спорные решения оставались всё же в пределах литературного поля и не зависели от политических влияний, тем более в отсутствие внешней цензуры.

Тот же Вишняк в своих воспоминаниях признавался, что произведения Дмитрия Мережковского они печатали в «Современных записках» “из практических соображений: редакция опасалась потерять нужного и ценного сотрудника: Мережковскую-Гиппиус”. Но хотя Зинаида Гиппиус печаталась в журнале чаще своего мужа, её непримиримо антибольшевистские взгляды тоже не раз вызывали возражения редакторов.

Известно недовольство Марины Цветаевой поэтическим отделом «Современных записок». Действительно, главное внимание уделялось прозе, и всё же за годы существования журнала на его страницах возникла представительная антология русской поэзии в изгнании, среди авторов которой не только К.Д. Бальмонт, В.И. Иванов,
В.Ф. Ходасевич, Г.В. Адамович, Г.В. Иванов, но и молодые — Б.Ю. Поплавский, Ю.В. Мандельштам, В.А. Смоленский...

Исторические романы Марка Алданова, широко читавшиеся в эмигрантских кругах, появляясь на страницах «Современных записок», также способствовали популярности журнала. Здесь же Алданов опубликовал многие свои рассказы и статьи.

Сегодня, когда многие произведения, впервые появившиеся в «Современных записках», по справедливости переизданы, историко-культурное значение сохраняют литературно-критический и библиографический отделы журнала. Здесь редакторам действительно удалось подняться над пристрастиями и вкусовыми предпочтениями, послужить созданию объективной картины культурной жизни Русского Зарубежья 1920–1930-х годов.

После мировых катаклизмов 1940-х годов в Париже стал выходить новый журнал русских изгнанников — «Возрождение». Несмотря на скромный подзаголовок — «Литературно-политические тетради» — и объём, не позволяющий претендовать на звание “толстого”, журнал этот быстро приобрёл известность в русском мире. Он имел свою историю, краткое изложение которой возьмём с титульных страниц номеров «Возрождения». Журнал был “основан 3 июня 1925 года в виде ежедневной газеты, с 1936 года преобразован в еженедельную газету. 7 июня 1940 года, накануне вступления в Париж германской армии, издание было временно прекращено; с января 1949 года и до декабря 1954 года «Возрождение» выходило шесть раз в год, с января 1955 года — ежемесячно”. Один из редакторов «Возрождения», выдающийся литературный критик Георгий Мейер, знакомый и читателям «Литературы», по справедливости писал, что это издание “умело в трагическую пору нашей жизни органически продолжить, развить идеи, на которых в течение целого тысячелетия покоилась русская и российская государственность”.

Ныне история «Возрождения» завершена. Последний, 243-й номер вышел в мае 1974 года. Сохраняя на протяжении всего времени своего непростого существования чёткую антикоммунистическую направленность, журнал вместе с тем имел и широкую преобразовательную концепцию, выраженную в его девизах: “Величие и свобода России”, “Достоинства и права человека”, “Ценность культуры”.

В литературном разделе «Возрождения» печатались произведения как мастеров русской литературы — Бунина, Гиппиус, Мережковского, Б.Зайцева, Ремизова, Шмелёва, — так и новых эмигрантов... В разделе литературной критики и литературоведения появлялись не только ёмкие отзывы на книжные новинки, но и серьёзные статьи по истории русской литературы. Квалифицированные, свободные от социологизации творчества истолкования произведений русских классиков выгодно отличаются от продукции советских литературоведов — недаром в последнее десятилетие в России перепечатаны многие из литературоведческих статей, увидевших свет в «Возрождении».

Очень представительным был раздел документальных свидетельств, где, в частности, были опубликованы (посмертно) дневники Зинаиды Гиппиус, «Моя летопись» Тэффи, ряд ценных воспоминаний о жизни Льва Толстаго, письма писателей и деятелей культуры...

Ещё один журнал, сыгравший немалую роль в общественно-политической и культурной жизни не только Русского Зарубежья, но и тогдашнего СССР, стал выходить в июле 1946 года в лагере для перемещённых лиц в Менхегофе (Германия).

«Грани»... В советское время это издание неизменно представлялось как орган, финансируемый ЦРУ и другими западными спецслужбами. Действительно, по признанию руководителей Народно-трудового союза (НТС), издававших «Грани», они не существовали в безвоздушном пространстве. Но здесь нет ничего необычного для практики ХХ века. Сегодня хорошо известно о многолетнем щедром финансировании руководителями КПСС при непосредственном участии КГБ знаменитых коммунистических газет — французской «Юманите», итальянской «Унита»... История о том, как обеспечивалась из Москвы деятельность компартии США, выглядит попросту анекдотом. К сожалению, скверным анекдотом.

Кем бы ни финансировались «Грани», журнал этот был очень содержательным (с начала 1990-х годов он издаётся в Москве и, к сожалению, испытывает все трудности современных изданий). За годы своего зарубежного существования (с 1951 года выпускался во Франкфурте-на-Майне) «Грани» стали, по сути, главным печатным органом писателей и публицистов второй волны русской эмиграции (то есть тех, кого на чужбину забросили перипетии Второй мировой войны), позднее на его страницах стали появляться не пропущенные в печать цензурой произведения живущих в СССР писателей (многие из них впоследствии вынуждены были эмигрировать). Авторами «Граней», наряду со “вторыми” эмигрантами Борисом Ширяевым, Сергеем Максимовым, Леонидом Ржевским и литературными патриархами — Буниным, Ремизовым, Зайцевым, а также Тэффи, были Иосиф Бродский, Владимир Войнович, Александр Галич, Наум Коржавин, Александр Солженицын. Печатался в «Гранях» и будущий главный редактор журнала «Континент» Владимир Максимов...

Есть у «Граней», как и у журнала «Возрождение», особая заслуга перед российской историей. На страницах этих изданий появилось множество воспоминаний участников Второй мировой войны, граждан СССР, которым общими усилиями удалось сохранить для народа неприкрашенные, честные свидетельства о величайшей трагедии планетарного масштаба. К сожалению, в большинстве своём пока они остаются невостребованными — даже современной российской наукой, но их время обязательно придёт.

Причины закрытия «Возрождения», вероятно, не связаны только с кончиной нефтепромышленника А.О. Гукасова (1872–1969), который на протяжении почти полувека финансировал его издание. Может быть, “либеральный консерватизм” «Возрождения» оказался не ко двору в прагматические 1970-е годы, может, ритм старой русской культуры, по которому жило «Возрождение», вошёл в противоречие с динамикой мгновенных перемещений эпохи глобальных ядерных противостояний и перманентных локальных конфликтов...

Так или иначе, осенью того же 1974 года ежеквартально начал выходить «Континент» — новый журнал русской эмиграции, её уже третьей волны. С журналом сотрудничали многие виднейшие деятели мировой культуры ХХ века. Андрей Сахаров и Александр Солженицын, Генрих Бёлль и Иосиф Бродский, Эжен Ионеско и Василий Аксёнов, Чеслав Милош и Виктор Некрасов, Роберт Конквест и Милован Джилас — вот авторы «Континента», который, согласно названию, поистине стал континентом вольного русского слова. А название было придумано Александром Солженицыным, незадолго до этого насильственно высланным из СССР; главным редактором стал также недавний эмигрант, писатель Владимир Максимов (1930–1995). В 1992 году он, считая завершённой свою миссию — миссию руководителя журнала духовного сопротивления идеологической экспансии коммунизма в СССР, передал «Континент» московской редакции с известным критиком Игорем Виноградовым во главе.

Таким образом, «Континент» также стал российским “литературным, публицистическим и религиозным журналом”, вступив в свободную борьбу за читателя с другими изданиями.

На судьбе «Граней» и «Континента» ясно видны особенности и превратности судьбы любого повременного — а не только эмигрантского — издания. «Континент» для нашего поколения, вступавшего в жизнь в 1970-е, был, наряду с радиостанцией «Свобода», символом надежды на возможность вольного развития человеческого духа, возможности его раскрепощения от пут коммунистического идиотизма. На то, что идеологический колосс, несмотря на его явственно глиняные ножки, рухнет в течение нашей жизни, никто не надеялся (да и погибли ли все порождённые им драконы и дракончики?). Но само существование вольного слова вселяло надежду на жизнь не по лжи и в родной стране, ставящей на себе тупиковый эксперимент, укрепляло уверенность в том, что в этих условиях можно и нужно, по прекрасному выражению поэта Георгия Ясько, эмигрировать в себя.

Но на былой славе долго не удержаться, и представляется очень перспективным стремление сегодняшнего «Континента» стать хроникёром современной российской жизни — и общественно-политической, и культурной (рубрика «Библиографическая служба “Континента”»). Как говорится, позолота сотрётся, а свиная кожа останется...

Сегодня единственным русским зарубежным “толстым” литературно-культурным журналом остаётся уже упомянутый ежеквартальный «Новый Журнал», только что отметивший своё шестидесятилетие. За это время вышло 226 номеров, где увидели свет рассказы из «Тёмных аллей» Бунина, многие произведения Бориса Зайцева, «Другие берега» Набокова, «Доктор Живаго» Пастернака (первая публикация на русском языке), «Колымские рассказы» Шаламова, проза Ремизова, Осоргина, Гайто Газданова, Нины Берберовой, стихотворения Георгия Иванова, Георгия Адамовича, Ивана Елагина, труды С.Франка, Г.Федотова, Н.Бердяева, Н.Лосского, В.Зеньковского, воспоминания Керенского, Ф.Степуна, «Грасский дневник» Галины Кузнецовой (скоро будет выпущен указатель содержания «Нового Журнала»). Издание сохраняет верность принципам, установленным в дни основания: не приемля какого-либо национализма, представить читателям самый широкий спектр мысли, результаты духовного поиска современников. В 1990-е годы новое дыхание обрёл знаменитый отдел «Воспоминания и документы»: в свободном мире и вспоминается лучше, да и многое остававшееся под спудом (например, письма) выходит на свет Божий.

Много для создания высокой репутации «Нового Журнала» сделал выдающийся русский писатель и публицист Роман Борисович Гуль (1896–1986), “редактор-мастер”, как его называли. О его взыскательности до сих пор вспоминают сотрудники, а составленный им перечень рукописей, отвергнутых редакцией, удивителен: здесь немало произведений, напечатанных впоследствии в других изданиях и имевших читательский успех. Дело, разумеется, не в придирках Гуля: качество публикуемого в «Новом Журнале» всегда было очень высоким. За двадцать семь лет работы здесь Гуль превратил издание в литературно-культурный журнал высокой жизнестойкости, сохраняющий своё значение доныне. После кончины Р.Б. Гуля журнал возглавлял писатель Юрий Кашкаров (1990–1994), а в настоящее время поэт и литературовед Вадим Крейд (интервью с ним опубликовано в газете «Первое сентября» 8 октября 2002 года).

Ныне «Новый Журнал» распространяется более чем в тридцати странах, сохраняя своё, только ему принадлежащее место в русском мире, потерявшем (хочется надеяться, навсегда) колючую проволоку на границах между своими частями. В этих условиях уже нельзя считать литераторов, других гуманитариев, покидающих сегодняшнюю Россию, вынужденными эмигрантами, а значит, и прежний настрой редакции, считавшей моральным долгом дать свободную трибуну изгнанникам, сменился вниманием к художественным качествам произведений, особой взыскательностью в отборе (тем более что портфель журнала всегда был переполнен). И нет ничего удивительного в том, что на страницах «Нового Журнала» сегодня не очень много авторов из тех, кто недавно — и добровольно — покинул Россию, но всё чаще печатаются жители Москвы, Санкт-Петербурга и других городов нашей страны. Находясь “далеко от Москвы”, редакторы «Нового Журнала» используют эту дистанцию как благо: то, что нам в столице не всегда заметно из-за вечного мельтешения хотя и поднадоевшей, но очень активной “литературной тусовки”, оттуда, с другого берега, видится лучше, яснее. И как прежде «Новый Журнал» собирал лучшее в русском рассеянии, так и сегодня очевидно стремление представить на его страницах панораму русской литературы начала нового века — не только там, но и здесь. Можно только сожалеть, что журнал этот почти недоступен отечественному читателю.

У всего есть свои времена и сроки. Есть сроки жизни и у журналов. Но то, что уже сделано для сохранения вековых традиций отечественной культуры журналами Русского Зарубежья, названными и неназванными (а ведь были ещё и газеты, и альманахи) — поистине бесценный кладезь. Конечно, и тиражи их были ограниченны, и за железные занавесочки нашей родины они попадали от случая к случаю, отдельными экземплярами. Но поистине ИХ дело не пропало. Сейчас, с развитием Интернета, множительных технологий и новых информационных систем этот континент к нам возвращается. С достоинством странника, честно прошедшего свой крестный путь.