ТРИБУНА

Павел ГАГАЕВ,
г. Пенза

Останется ли русская литература в школах России?

Опубликованы проекты образовательных стандартов... Выскажу своё мнение о том из них, который при его реализации повлияет на очень многое в жизни нашей страны.

Литература (вместе с русском языком) как учебный предмет средней общеобразовательной школы занимает особое место в ряду других дисциплин. Во-первых, литература, как никакой другой предмет, открывает перед воспитанниками миры духовного бытия человечества. Именно поэтому литература на всех этапах обучения (начальное, среднее, старшее звено) должна быть представлена максимально полно. Её воздействие на развитие духовных сторон личности (каковые включают в себя и познавательные потенции последней) не может быть компенсировано никакими другими предметами. Речь идёт, во-вторых, о том, что литература, в отличие от других дисциплин, не может быть к концу 9-го класса усвоена (лучше сказать — “пережита”) как некое, с педагогической точки зрения, завершённое образовательное целое. Миры Пушкина, Достоевского, Льва Толстого, Лескова, других русских классиков в их полноте и цельности должны постигаться и в 10–11-м классах общеобразовательной школы.

Исходя из этого оценим предлагаемое авторами проекта стандарта литературного образования.

Предметом внимания будет изучение литературы в негуманитарных классах средней школы, тех классах, в каких учится и будет учиться большинство будущих граждан России. Изучение литературы в этих классах регулируется разделом стандарта «Базовый уровень обучения».

Для начала отмечу положительное. Логика построения стандарта (цели преподавания литературы, компетентности ученика, основные темы, проблемы и образы в литературе, основные теоретико-литературные понятия, основные виды деятельности... перечень обязательных для изучения литературных произведений, требования к уровню подготовки выпускников школы) корректна: и авторы стандарта, и те, кто призывается к его обсуждению, видят предмет обсуждения. Конкретное наполнение большинства из структурных частей стандарта в целом очерчено его авторами основательно, в соответствии с реалиями современной филологии и методики преподавания литературы. Особо положительным является, с нашей точки зрения, то, что в данной редакции стандарты являют себя как феномен русского педагогического взгляда на русскую литературу. Ранее такого в документах министерства образования России не было. Благо, что в основном документе, если он будет принят соответствующими инстанциями, учитель русской литературы может опереться на положения о “православных традициях, воплощённых в литературных произведениях”, об осмыслении в литературе “всемирной отзывчивости русского национального характера” и ином, органичном для русской культуры.

Теперь об уязвимых местах проекта стандартов.

Стандарт основного общего образования. Полагаю саму идею представления учащимся 5–9-х классов основного общего образования по литературе некорректной с филологической, психолого-педагогической и методической точек зрения. Предмет литературы, в отличие от математики, химии и ряда других школьных дисциплин, не есть некое отвлечённое значение, та или иная логическая структура. Предмет литературы есть прежде всего эстетико-нравственные переживания воспитанника школы и их литературоведческая интерпретация. Эстетико-нравственные переживания и их осмысление нельзя, с одной стороны, редуцировать (сжать) к тем или иным инвариантам (схемам, сюжетам, проблемам и прочему), а с другой — произвольно соотнести с тем или иным возрастом ученика. Литература, иными словами, требует для себя, по В.В. Розанову, неторопливого, бережного, “нешкольного”, внимательно-юношеского — личностного — взгляда, какой может развиться в учениках лишь к 10-му и 11-му классам.

Разумеется, отдаю себе отчёт в том, что уважаемые авторы проекта следуют логике не ими очерченной структуры школьного образования в России (основное, общее, как обязательное — 5–9-е классы и полное среднее — 10–11-е классы — как выбор самого воспитанника). Тем не менее их позиция в решении проблемы определения содержания обучения по литературе в 5–9-м классах могла бы быть, с нашей точки зрения, более отвечающей и интересам учеников, и интересам самого предмета “литература”.

В рамках программы 5–9-х классов возможно дать представление о тех или иных вершинных произведениях русской и мировой классики. С учётом этого и надлежит очерчивать стандарт. Следует принять во внимание и то, что вскоре, вероятно, будет принят закон об обязательности полного среднего образования для юных граждан России. Отечественная педагогическая мысль всегда забегала чуть-чуть вперёд во времени, поэтому русская школа в сравнении с другими социальными институтами быстрее приноравливалась к тем или иным преобразованиям в обществе.

Замечу, что учитель в настоящее время будет продолжать основательно (текстуально, превышая отведённое на изучение произведения число часов) изучать в 9-м классе шедевры Пушкина, Гоголя, Лермонтова (стандарт этого не предусматривает по причине перегруженности программы в 9-м классе), тем самым снимая просчёты разработчиков стандартов и программ.

Стандарт полного общего образования. В проекте отчётливо не выделены константы эстетических миров русской литературы. К их числу отнесу боговдохновенность человека, его соборную природу, его становящийся — в высоком — характер, его искание единства всего и вся, его обращённость к подвигу, его открытость иным культурным мирам... Без последовательного удержания в указанных разделах проекта этих феноменов решить заявленные в целях изучения литературы задачи представляется невозможным.

В разделе «Сведения по истории и теории литературы» отчётливо не представлены понятия: “художественная литература как историко-культурный феномен”, “художественный текст как историко-культурный феномен”. Апелляция к таким понятиям, как “литература и духовная культура”, “гуманизм и народность литературы” и другие, не решает обозначенной проблемы: литературоведческие реалии должны быть квалифицированы терминологически отчётливо, в этом случае учитель будет знать, как ему анализировать художественный текст. В современной литературоведческой науке указанные понятия строго очерчены, поэтому привнесение их в школьный документ видится нам вполне корректным.

Уязвимы сведения по истории и теории литературы и с точки зрения их соотнесённости с главной линией развития русской классической литературы XVIII–XX веков — линии на удержание в своём художественном пространстве всей полноты бытия личности человека. Учёт этого положения определил бы срединное место в перечне сведений понятий “авторская личность”, “авторская духовная вселенная”, “поэтика как выражение личностного бытия человека в человеческом обществе и мироздании”, “жанр как выражение современного состояния личностного бытия человека” (речь идёт прежде всего о романе), “индивидуально-художественный стиль писателя” и прочее. Обращение к терминам “авторская позиция”, “духовные поиски”, “проблема смысла жизни” и прочим не снимает поставленной нами проблемы.

Теперь о неприемлемых местах проекта.

Отказ от изучения творчества Н.Г. Чернышевского, обзорное изучение романов И.С. Тургенева (указание на то, что роман «Отцы и дети» изучается монографически в предшествующем концентре, уязвимо с точки зрения реалий обучения в 9-м классе) влечёт за собой потерю целостного взгляда ученика на духовные искания русской души в XIX веке и соответственно общую редукцию его эстетических воззрений. Полагаем, искания Достоевского, Толстого, Лескова могут быть глубоко пережиты лишь в контексте их пересечений с исканиями Писарева, Чернышевского, Тургенева, Некрасова и других отечественных писателей.

Замена повести Н.С. Лескова «Очарованный странник» рассказом «Однодум». Какие основания для этого были избраны авторами проекта? Без Лескова, как и без Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Достоевского, Толстого и немногих других, нет русской литературы. Лескова надлежит, если следовать логике заявленных в проекте целей изучения литературы, изучать в большем объёме. И непременно изучать текстуально «Очарованного странника», как произведение, в котором явлены константы русского искания смысла человеческой жизни. Непременно у Лескова надо изучать «Соборян». В этом произведении дан образ героя не времени, а всей русской цивилизации, очерчен идеал, который три столетия искала русская литература. Без обращения к этому произведению представляется невозможным точно (а эта цель постулирована в содержании проекта) очертить историю развития русской классики. Исключение из школьного курса творчества Лескова (указание на «Однодума» не меняет сути вопроса) ставит под сомнение историко-филологическую компетентность авторов проекта.

Отказ от изучения романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы». И этот феномен в проекте непонятен и неприемлем. В этом романе, как ни в каком ином, явлено неприятие русской душою бездуховных “собственнических” форм социального бытия человека (одна из констант русских эстетических миров). Рядом с этим романом в русской классике могут быть поставлены лишь произведения Толстого. Последние, однако, не внесены в стандарт. Тогда почему этот текст не указан в качестве обязательного в проекте, решающем задачу обеспечения возможности для ученика получить общее представление об историко-литературном процессе в России?

«Кому на Руси жить хорошо» Некрасова сведено к изучению глав. Это не может быть объяснено с филологической точки зрения. Поэма «Кому на Руси жить хорошо» — незаконченное произведение. Её целостность может быть удержана лишь в переживании, осмыслении учеником развития её пафоса на протяжении всего существующего текста. Редукция произведения к отдельным его частям разрушает хрупкую структуру созданного автором текста.

Отказ от изучения поэмы С.Есенина «Анна Снегина». Вызывает по меньшей мере недоумение факт игнорирования авторами проекта произведения, в котором классик пытался целостно взглянуть на свою эпоху.

Внесение романа нобелевского лауреата Михаила Шолохова «Тихий Дон» в перечень текстов, чьё изучение не отражено в требованиях к уровню подготовки выпускников, — феномен вопиющий. Чем руководствовались авторы проекта, принимая это решение, ответить не представляется возможным.

Явно недостаточное внимание уделено произведениям А.Твардовского. Без его творчества взгляд на русское эстетико-нравственное сознание XX столетия не полон, не глубок.

Полагаю, неотчётливо представлена в перечне изучаемых произведений тема социально-политических потрясений XX века. Имена М.Горького, А.Фадеева, Н.Островского, Артёма Весёлого, И.Бабеля останутся в русской литературе, и рано или поздно их книги будут читаться в школе. “Отставка” их авторами проекта обедняет взгляд выпускника средней школы как на русскую историю, так и на эстетические искания отечественной души в XX веке.

Итожа сформулированное об уязвимых и неприемлемых местах в проекте, подчеркну: проект не решил главной заявленной в нём задачи — задачи предоставления возможности выпускнику средней школы России (большинство из них будет изучать литературу на базовом уровне) овладеть системой знаний о русской литературе (в данном контексте под знанием мы понимаем и опыт ценностно-эстетического всматривания учеником в миры русской классики). Дабы решить эту задачу, следовало бы в первую очередь расширить перечень изучаемых текстов русской литературы XIX века: она, её проблематика и её поэтика определили основные линии развития русской литературы и в XX столетии. Иными словами, в перечне текстов для обязательного изучения должны быть названы «Обрыв» Гончарова, «Идиот», «Бесы» Достоевского, «Соборяне» Лескова, «Господа Головлёвы» Щедрина и другие. Этого авторы проекта не сделали, их проект по сути (не по очерчиваемой проблематике, а по перечню текстов) повторил предшествующие редакции образовательных стандартов, потому привести к желаемому результату школу России он не сможет даже теоретически.

Не менее существенно: авторами проекта на изучение литературы в средних и старших классах отведено учебных часов меньше, чем это имеет место в настоящем. Довод о возможности увеличения учебного времени для изучения литературы в средних классах за счёт регионального и школьного компонентов не убедителен. Всякий работающий в школе педагог знает, что отнесённое к компетентности региона и школы учебное время может быть использовано без учёта основных содержательных линий базового минимума общего образования. В старших классах авторами проекта открыто изъят один учебный час из числа отведённых на изучение литературы в 10-м классе. Проектное количество учебных часов на изучение литературы не обеспечивает реализации заявленных в обсуждаемом документе целей изучения предмета.

Замечу: многие поставленные здесь вопросы были бы решены, если бы профильный уровень авторами проекта квалифицировался как базовый. Замена не случайна и не утопична. В ряде стран литература, как и язык (родной), история, математика, относится к перечню предметов, чья представленность в любом варианте профильного обучения максимальна. С усвоением этих предметов связывается воспитание культурно-ориентированной личности британца, француза и прочих.

Каким же станет воспитанник российской школы нового века, если предлагаемая концепция образования превратится из проекта в документ к неукоснительному исполнению?!