КНИЖНАЯ ПОЛКА

Н.М. Азарова. ТЕКСТ: Пособие по русской литературе XIX века: В 2-х ч. М.: Век книги, 2002. 501с.+302 с.

Эта книга привлекла меня своим названием — «Текст». А кого из учителей литературы оно не привлечёт? Как заявлено в «Предисловии», цель создания данного пособия — “научить читать текст, анализировать его и на этой основе восходить к пониманию тем и мотивов русской литературы”, тем более что, действительно, “анализ текста позволяет учащемуся и учителю отвлечься от идеологических установок и сосредоточиться на собственно литературном объекте”.

Правда, некоторые “тексты” уже в «Предисловии» смутили.

Как, например, совместить и наглядно представить “уровень решаемых задач” в гуманитарных школах и “уровень рядового учащегося средней школы”? В чём суть авторского заявления, что “пособие рекомендуется для подготовки к урокам преподавателю обычной средней школы, поэтому с успехом может быть использовано на первом–втором курсах педагогических вузов” (кого похвалили, а кого — наоборот?).

Но тезис: “Пособие не заменяет собой курса истории литературы. Его задача — научить читать тексты и писать сочинения” — воодушевил.

Состоит пособие, как указывает Н.М. Азарова, “из двух томов”, “материал в книге сгруппирован по авторам”. В первом томе обещаны материалы по литературе первой половины XIX века, во втором — соответственно, следующей. Однако, открыв «Текст: Пособие по русской литературе XIX века. Часть 2» и прочитав, что “данное издание — второй том”, в содержании книги я обнаружила фамилии Крылова (!), Грибоедова, Пушкина et cetera. Что это — авторская неточность, издательская небрежность? Во всяком случае, учителю здесь следует быть настороже.

Как и при расшифровке некоторых формулировок: например, интересно проверить, действительно ли при создании авторами тезисных планов “используются два аналитических (методологических) движения: от широкой темы к её проявлениям в тексте (!), и обратный ход — от каких-либо мест в текстах к их обобщению в «мотивы», а затем и в «темы» (выделено авторами)”…

Но обратимся непосредственно к разделам книги. В начале пособия читатель найдет «Необходимые краткие сведения по теории литературы», но затем содержание двухтомника заставляет вспомнить многочисленные издания с образцами сочинений. Хотя, признаю, “уровень” работающего по данному пособию ученика действительно должен быть выше “уровня” простого списывальщика: темы (например, «Жанровое своеобразие “Горя от ума”», «Природа в лирике Пушкина и в “Евгении Онегине”», «Фольклор в творчестве Пушкина», «Особенности ранней лирики Лермонтова», «Город в “Мёртвых душах”» и так далее) представлены в виде тезисных планов, каждое утверждение в которых подкрепляется одной или несколькими цитатами из произведений. Тем самым создаётся иллюзия, что и весь текст прочитан. Точнее: как бы прочитан.

Пособие предлагает учащимся (или учителям?) темы для самостоятельной работы — без каких-либо комментариев. Список рекомендуемой литературы очень невелик и включает в себя названия хрестоматийных трудов по творчеству Грибоедова, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Крылова и Жуковского. Самая “свежая” из указанных книг издана в 1990 году...

Смутившись своим скептическим настроением, попыталась найти пользу в содержании тезисных планов. Вновь пролистала книги. “Власть времени над скоротечностью жизни яснее всего проявляется в смерти”, “Сюжетная линия Ленский–Ольга — любовный треугольник, лишённый третьего угла”, “Деревенские жители (об «Евгении Онегине». — Р.Х.) много едят. Это также связано с обычаями XVIII века”, “В то же время провинциальная жизнь не лишена определённого практического смысла”, “Обращаясь к эпохе княжения Олега, Пушкин старается быть достоверным исторически: 1) вводит исторические реалии (цитата); 2) показывает древние обычаи и традиции (цитата)... — череп, кости, гробовая змея — атрибуты неизбежного рока...” Эти и многие подобные тезисы, мягко говоря, нуждаются если не в обсуждении, то, непременно, в редакторской правке.

При том, что рецензентом двухтомника являлся такой авторитетный филолог, как академик Ю.С. Степанов. Впрочем, не удивительно было бы узнать, что почтенный мэтр поставил свою подпись, не вчитываясь в текст.

Римма ХРАМЦОВА