Скажем авторам честно

Можно с уверенностью сказать: каждый человек, причисляющий себя к любому из двух ныне живущих поколений родителей, оказался свидетелем каких-то изменений в школьной жизни. И не только свидетелем, но и участником. Вернее, “подопытным”. Так сказать, “объектом” эксперимента.

На первый взгляд, перемены имели характер внешних, формальных: то десятилетка, то одиннадцатилетка; то четвёртый класс есть, то его нет; то одноклассники все как один в форме и даже подстрижены почти одинаково, то кто во что горазд, и школьный коридор во время перемены напоминает подиум для показа мод. Конечно, это только на первый взгляд: корни таких изменений — глубоко, в социальных процессах. Да и учили современные бабушки и дедушки часто совсем не то, что мамы и папы, а те, в свою очередь, не то, что их дети. Например, не “проходили” Достоевского или цепные реакции. Ничего удивительного: на памяти этих поколений не просто смена десятилетий — смена эпох.

Словно со стороны наблюдая за происходящим, общество слегка поругивало школу, а точнее, ворчало. И в самом деле: что ж тут плохого — если жизнь меняется, должна меняться и школа. Тем более что “лучшие традиции российской школы”, о которых так часто говорят с гордостью, при всех переменах остаются. И, между прочим, объединяют разные поколения, создают тот общий язык, на котором бабушки разговаривают с внуками. Эти традиции в нашем образовании стремятся поддерживать. Например, реализуя установку на глубокое, всестороннее образование, по принципу “Чем больше, тем лучше”. И забывая при этом, что развивать их можно только до определённого предела. Словом, всем известно, куда ведёт дорога, выложенная благими намерениями...

И, действительно, сколько можно “добавлять” предметов? Никто не спорит: и ОБЖ, и МХК, и информатика нужны современному образованному человеку. И всё же — до какого объёма можно расширять содержание предметов? Хорошо ли представляет себе общество, какой в целом объём ЗУНов (на педагогическом языке — “знаний, умений и навыков”) оно вкладывает сегодня в ребёнка — подростка — юношу? Не теряет ли такая учёба смысл уже в средней школе? Вспомните, как в обозримые времена мы учили историю съездов компартии: течёт время, съездов всё больше, и кажется, ещё немного, и память уже не вместит в себя их иллюзорные отличия.

Если же отвлечься наконец от опыта последних поколений и попытаться понять, каковы тенденции развития российского образования хотя бы за последние два столетия, станет очевидно: история течёт — объём сведений и число предметов увеличиваются — обучение становится всё более поверхностным. Ясно: для того чтобы оно не превратилось в “дурную бесконечность”, сегодня нужны принципиально новые подходы к образованию.

А теперь стоп! Красная лампочка зажигается: осторожно, самое молодое сегодняшнее поколение живёт во времена перманентной реформы образования. Красный свет ещё ярче, ещё тревожнее: сегодня решается, как будут учиться только что родившиеся и ещё не родившиеся дети. Всё население, вся страна. Незаинтересованных нет — речь о проблемах национальной безопасности. Какой мыслится реформа? Новое содержание образования?

Только за последние несколько месяцев вышло несколько документов: «Обязательный минимум содержания образования» (это набор тех понятий, законов, фактов, которые наши дети будут изучать в школе, к тому же, как добавляют авторы, бесплатно), «Требования к уровню подготовки выпускников» (в них перечисляется то, что будут уметь школьники, пройдя какой-либо из этапов обучения или закончив школу). И, наконец, последний, вобравший в себя предыдущие и описывающий все аспекты школьного образования, — «Проект Федерального компонента государственного образовательного стандарта общего образования». В двух книжках, на 600 страницах, перечислено, что и как — по всем предметам — будут учить наши дети в обозримом будущем.

Кто готовит решение? Министерство образования Российской Федерации и Временный научный коллектив. Его название: «Образовательный стандарт». В его составе уважаемые, известные люди, главным образом учёные-методисты. Некоторые из них входят в Федеральный экспертный совет (то есть от них зависит, каким быть школьным учебникам). Кто руководит? Не менее уважаемые люди — Э.Д. Днепров и В.Д. Шадриков, академики. Кто решает? Пока — мы с вами. На документе обозначено: “Материалы для обсуждения”. Чуть ниже ещё одна пометка, согласитесь, довольно странная: “Первый рабочий вариант”. Но расслабляться нельзя! Несмотря на то, что авторы честно признаются: “Если первая часть сборника (то есть материалы, посвящённые начальной и основной школе. — Е.А.) разрабатывалась почти в течение четырёх месяцев (?!) и дважды публиковалась для предварительного обсуждения, то данная его часть представляет собой по существу первый рабочий вариант проекта образовательного стандарта для старшей школы”, обсуждать наработанное можно только до конца сентября. Да-да. До конца сентября нынешнего, 2002 года. Дорабатываться проект (по нашим с вами замечаниям и предложениям) будет в октябре того же 2002 года, а уже в ноябре поступит в Министерство. А там, глядишь, и утверждение подоспело. Так что стоит отложить все дела. А для начала очень постараться разыскать две книжечки в белой обложке с вышеупомянутым названием.

Ну что ж, приглядимся внимательнее. Мне, учителю литературы старших классов, хочется прежде всего открыть его на страницах, посвящённых этому предмету. Но нет. Для начала изучим “сетку часов”. Теперь это называется “объёмные показатели”. Так вот. В так называемой базовой школе (то есть непрофильной) на литературу отводится на 70 часов меньше, чем раньше: вместо 280 — 210. Зато профильная школа (например, филологические классы) получает столько, сколько раньше было у базовой! Посмотрим, что происходит с другими предметами. А то же самое. Математикой школьники в базовой школе занимались 350 часов, теперь будут 210, зато будущим математикам и информатикам отвалили аж 350. На географию раньше отводилось 70 часов — осталось 35, в профильных классах — 70. Ну и так далее и тому подобное. Что это значит? А значит это именно то, что то, что раньше называлось базовой школой, стало профильной. Во что превращается базовая, пока неизвестно; поживём — увидим.

Мне можно возразить. Не так важно, столько часов (причины у сокращения веские, это ясно: ребёнок перегружен, санитарные нормы, куда ОБЖ вставлять... и так далее), сколько то, как мы ими распорядимся. То есть определяющими должны стать те самые жизненно необходимые новые подходы к образованию, о которых я уже говорила выше.

Концептуальные подходы к образованию. Современному учителю, размышляющему над тем, чему и зачем он учит, пожалуй, уже и не сегодня — вчера — стало ясно: нужно дать не объём знаний, а научить учиться, размышлять и действовать. Вот почему лет двадцать назад школа заговорила о проблемном обучении и не менее десятилетия — о деятельностном подходе к образованию человека. Это значит, что основой обучения должно стать доверие к ученику, коллегиальность отношений ученика и учителя. Мы учим не для того чтобы механически передать ученику информацию, накопленную человечеством, а затем проверить, сколько из полученного усвоено. Мы — родители, учителя, общество — формируем эмоциональную сферу молодого человека, его интеллект, его личность, одновременно прислушиваемся к его эмоциональным реакциям и суждениям — и учимся у него. Это значит также, что современные школьные программы должны быть нацелены на конкретного ученика не в теории, а на деле, должны быть приближены к реальной школьной практике (при этом ориентируясь на действительные достижения современного общества, науки, школы).

Что на деле? На деле всё не так. Иначе не было бы оговорок типа “знать смысл”. Сужу по страницам документа, посвящённым преподаванию литературы. Снова главный посыл не научить читать (то есть понимать неоднозначные художественные смыслы), а дать больше. Отсюда:

— концентрическая система обучения: к 10-му классу школьник (то есть выпускник основной школы) должен быть знаком с мировой литературой от и до. Мифология и фольклор, древнерусская литература, М.Ломоносов и Н.Карамзин, В.Жуковский и С.Аксаков, А.Фет и А.К. Толстой, Н.Лесков и И.Бунин, Б.Пастернак и А.Платонов, И.Шмелёв и В.Набоков, М.Шолохов и И.Бродский, Гомер и Гораций, Сервантес и Байрон, О’Генри и Р.Акутагава. Понятно, что названы далеко не все имена, упомянутые в стандарте. Прежде всего имена тех классиков, которые необходимо и традиционно всегда оказываются в центре курса русской литературы;

— список произведений, предназначенный для обучения в старших классах как базовой, так и профильной школы, “раздут” непомерно;

— составители списка явно руководствовались и политическими мотивами. Ничего не имею против творчества К.Хетагурова, Ю.Шесталова, Ю.Рытхэу, Р.Гамзатова, В.Санги, М.Карима, Д.Кугультинова, Г.Айги. Ко многим из этих авторов я отношусь с большим уважением. Но реально наша старшая школа — и базовая, и профильная — изучать этих авторов не будет. Здесь другая проблема. Вариативности программ, вариативности списков, которые должны зависеть и от конкретного учителя, и от региона, в котором располагается школа, и от того, какие дети в данном классе. Задача-то — снова занудно повторю — приохотить к чтению и научить этому нелёгкому труду, а не впихнуть как можно больше.

Составители стандарта по литературе стремились к тому, чтобы школьник не прошёл мимо ключевых фигур, в том числе писателей второй половины XX века. И тут возникает новое сомнение; оно касается отбора материала. Почему Ю.Кузнецов есть, а А.Тарковского нет, почему нет В.Аксёнова, Ф.Искандера и, кстати, И.Бродского? Нет, я не за расширение стандарта. Я о субъективности отбора. О стремлении построить курс истории литературы XX века в тот момент, когда и в литературоведческой науке ещё идут споры, возможно это сделать уже сейчас или ещё нет.

На деле стремление дать как можно больше, дать всё и вся реально приведёт к тому, что литературные произведения будут изучаться в фрагментах или пересказываться, что, впрочем, не ново. И “учебной литературы” для такого изучения издано вполне достаточно.

Хочется, чтобы ученик был образованным. Однако возникает вопрос: что мы называем образованностью? Умение человека в нужном месте дать понять, что он “это читал”? Или глубину взгляда? А уж потом умение самостоятельно идти вширь, не в ущерб пониманию смысла? Если задачи формирования такой образованности не заложены в новом стандарте, значит, он не годится. И давайте все вместе скажем об этом честно авторам.