КНИЖНАЯ ПОЛКА

Владимир Войнович. ПОРТРЕТ НА ФОНЕ МИФА. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. 192 с.

Для чего эту книгу стоит читать учителю-словеснику и даже важно, чтобы он её прочитал? Для того чтобы он проникся ощущением и передал его ученикам: ни один человек в этой жизни не может достигнуть такой горней высоты, что разглядеть его можно не иначе, как задрав голову и прикрывая глаза ладонью от нестерпимого света. Такую человеческую фигуру можно только придумать, вообразить, и настоящая литература, измышляя подобных героев, всегда их развенчивала (Печорин, Базаров, Наполеон у Л.Толстого) или высмеивала («Голубая книга» М.Зощенко). Она их высмеивала и развенчивала, исходя из своей природы, чью суть некогда очень точно охарактеризовал Пушкин: “цель художества есть идеал…” Но реальность порой далеко расходится с литературой. Задумываясь над вопросом: делать жизнь с кого, люди (и не только юноши, но самого разного возраста) творят себе кумиров. Такое мифотворчество — явление очень нередкое и очень опасное. Оно часто ведёт к трагедии (вспомним обожествление злодеев и созданного ими советского режима, уничтожившего десятки миллионов своих граждан, или обожествление теперешних террористов-камикадзе), а если и не к ней, то к частичной или полной потере собственной личности. Впрочем, такая потеря тоже трагична, потому что, как писал Державин, человек есть “связь миров, повсюду сущих”. “Во мне конец, во мне начало”, — отзывался Державину В.Ходасевич, и утрата связи с миром грозит замутнением нравственных ориентиров, ведущих человека к идеалу.

Делать жизнь с кого? — стоит, конечно, поломать голову над этим вопросом, но не прежде, чем прояснить для себя другое: как противостоять неправде, злу, как различить человеческое и нечеловеческое. Причём чем раньше ты себе это уяснишь, тем лучше для твоего же самоощущения: меньше комплексов и неуверенности в себе, твёрже характер, свободней твоя воля.

Вот вывод, который следует из книги Владимира Войновича, исследующего сотворение и стойкость одного из самых живучих ныне мифов о Великом Писателе Земли Русской, Провидце, Пророке и Мессии Александре Исаевиче Солженицыне.

Допускаю, что не все наши читатели согласятся с критикой Солженицына, но убеждён, что каждый должен уяснить себе, что никто, даже по-настоящему великий, свободен от критики быть не может. Тем более не может быть свободен от неё автор неподъёмного «Красного колеса», которое не в пример «Одному дню Ивана Денисовича» остаётся за пределами литературы, как остаются за пределами подлинной публицистики такие вещи, как «Наши плюралисты», «Угодило зёрнышко промеж жерновов» и «Двести лет вместе», вырисовывающие образ не пророка и не мессии, а человека, разрешающего себе то, в чём он категорически отказывает другим.

Для того чтобы сказать обо всём этом, нужно обладать человеческой и писательской смелостью, которая всегда была присуща В.Войновичу. Но в коммунистические времена опасность его непримиримой позиции в какой-то мере морально компенсировалась лаврами героя среди интеллигенции. Теперешняя позиция писателя никакой подобной компенсации ему не гарантирует: ведь он идёт против широко распространённого общественного мнения.

Геннадий КРАСУХИН