Пушкина мало не бывает?

Несуразность несуразности рознь — в смысле, что важна не сама несуразность, а то, от кого её слышишь.

Если, например, В.В. Жириновский (который, напомним, помимо прочего является автором многотомного собрания сочинений, а также, если не ошибаюсь, академиком некоей академии) сначала получает двойку на устроенном в Думе диктанте по русскому языку, а потом, обсуждая школьные экзаменационные билеты по литературе, утверждает, что “Катерина бросилась под поезд” («Намедни», НТВ, 2 июня с.г.), — разве нас с вами это удивляет? Ну а если, допустим, в целенаправленно литературной передаче «Графоман» («Культура», 1 июня с.г.) самое знаменитое произведение Солженицына почему-то упорно называют «Одним днём из жизни (курсив здесь и далее мой. — Д.В.) Ивана Денисовича» — это всё-таки хоть и мелочь, но...

Маловато будет? Тогда вот ещё, после аперитива: в профессиональной газете «Книжное обозрение» (№ 25–26 с.г.) в информации о присуждении Государственных премий Российской Федерации, названной «И лев будет есть солому...» (с. 4), подписанной А.Гавриловым (главным редактором) и А.Мирошкиным, легендарный пушкиновед Семён Гейченко назван Сергеем (причём дважды, что исключает опечатку). До кучи: в том же номере на стр. 2 в заметке «Пушкин навсегда» (без подписи) довелось прочесть следующее: “Говорили: перекормили Пушкиным, его скоро читать перестанут. А вот не перекормили. Пушкина мало не бывает...” Может быть, в таком случае правильнее сказать: много не бывает?..

В «Литературной газете» (№ 22 с.г.,
с. 14) поэт Сергей Мнацаканян опубликовал свои размышления в прозе под названием «Красное смещение».

“В начале пятидесятых, — пишет он, — в Москве проживало всего четыре с половиной миллиона человек. Режим прописки был сверхжёстким, а паспорта советским пейзанам только начинали выдавать <...> <Памятник Дзержинскому >... имел это государство, включая ну почти сексуальное обладание всеми тремя сотнями миллионов подданных СССР».

И любят же у нас в России поэты и непоэты разбрасываться людскими миллионами!

Во-первых, в 1959 году в Москве проживало 5 миллионов 36 тысяч, а если с административно подчинёнными ей населёнными пунктами — 6 миллионов 44 тысячи человек.

Во-вторых, для начала 1950-х цифра явно занижена (4,5 млн “большая Москва” имела до войны, в 1939-м).

В-третьих, паспорта колхозникам (это я уже как-то здесь уточняла) стали выдавать только при Хрущёве в 1961-м.

Ну а что касается якобы трёхсотмиллионного населения СССР, то до такой цифры страна не доросла даже накануне своего распада в 1991-м. В 1956 же году население СССР насчитывало только 200 (точнее — 200,2) миллионов человек. (Всё это можно проверить по “сталинской” энциклопедии.)

Но больше всего, признаться, изумила небольшая статья Ю.Заранкина в газете «Правда» (№ 56 с.г., с. 4), хотя давно дала зарок никогда не удивляться тому, что хоть краем бока связано с большевиками и их постперестроечными мутантами.

Статья называется «Эту песню не задушишь, не убьёшь! К 90-летию Льва Ивановича Ошанина» и содержит, в частности, такие строки: “Здоровья Вам, Лев Иванович, радости. Новых прекрасных стихов...” — это при том, что известный поэт уже более пяти лет покоится с миром...

Дальнейшее — молчанье.