ТРИБУНА

Александр ШУРАЛЁВ,
село Кушнаренково,
Башкортостан

“Все прогрессы реакционны, если рушится человек”

“Если исчезнет воображение, то человек перестанет быть человеком” — писал в своё время прекрасный знаток русского языка К.Г. Паустовский.

Для того чтобы окончательно обезличить жителей Единого Государства, превратить их в абсолютно управляемых, безропотных марионеток, было решено сделать так называемую великую операцию — удалить у них фантазию. Об этом повествовал в знаменитом романе-антиутопии «Мы» Е.Замятин.

Такие профетические предостережения, обращённые к людям со страниц книг, нам, литераторам, хорошо знакомы. Но, увы, они звучат сегодня как “глас вопиющего в пустыне”.

Попытка отмены сочинения как школьного выпускного экзамена, обессмысливающая всю систему работы по развитию творческого мышления и речи учащихся; введение тестирования вместо заданий творческого характера; минимализированные и отчасти примитивизированные в плане творческого осмысления и прочувствования литературы и понимания художественности произведения искусства требования к уровню подготовки выпускников; сокращение часов литературы в учебных планах, ставящее под сомнение приоритет нравственности, — всё это, по сути, та же, уже описанная Е.Замятиным “операция”, только не выдуманная, а реальная, и последствия её очевидны и катастрофичны. И всё это происходит на фоне красивых лозунгов об одухотворённости личности и строительстве внутреннего мира молодого поколения, провозглашённых магистралью современного образования.

Благими намерениями, как известно, была вымощена дорога в ад. И мотивация выбрана такая подкупающе соблазнительная. Чтобы бедным ученикам не мучиться над сочинением (удел избранных!), не забивать голову многотомной “классикой”, не гуманнее ли взять и просто-напросто “убить в них Моцарта”?! Как выясняется, пушкинские сальери, “поверяющие алгеброй гармонию”, живут и здравствуют и ныне. Только “яд” у них предназначен уже не одному “праздному гуляке”, а всем “горемыкам-школярам” и к тому же всесторонне “протестирован”, “просертифицирован” и “апробирован”, то есть служит прогрессу. Но “все прогрессы реакционны, если рушится человек” (А.А. Вознесенский).

Да, в школьном преподавании литературы очень много проблем, связанных и с кадровым, и с методическим, и с библиографическим обеспечением, а главное, с практическим отсутствием единой методологической доктрины. Но всё это можно преодолеть совместными усилиями всех заинтересованных в будущем наших детей энтузиастов своего дела. Просто нам (преподавателям-практикам, родителям, самим ученикам, учёным, чиновникам всех уровней) надо чаще встречаться и создавать концепцию литературного образования вместе (!!!).

Нет необходимости говорить о том духовном кризисе, который переживает нынешняя, зачастую вне зависимости от собственного желания или нежелания “отягощённая злом” молодёжь. На первый взгляд может показаться, что литература не может претендовать на роль некоей панацеи от всех бед. Но ведь литература — это и язык, и философия, и религия, и психология, и этика, и эстетика, и наука, и искусство, и культура, — это духовный опыт выдающихся мыслителей всей истории человечества, запечатлённый в образах. Почему бы не подумать над тем, как направить учебные планы и программы на максимальное использование этого богатейшего потенциала в образовании современного человека?

В известной философской сказке Г.Х. Андерсена император всё-таки осознал свою ошибку и понял, что никакой механический аппарат, как бы совершенно он ни был сконструирован, не сможет заменить живого соловья. Хотелось бы, чтобы работники Министерства образования и мужи, “вперяющие ум в науку”, вместо экспериментов, ведущих в конечном итоге к “роботизации” мышления школьников (вспомним опять А.А. Вознесенского: “Толпами автоматы топают к автоматам... Роботы, роботы, роботы речь мою прерывают”), создали необходимые условия для развития школьного предмета «Литература» в синкретическую систему, выстраивающую в сознании и духовном опыте учащихся широчайший и глубочайший культурный контекст, опираясь на который наши воспитанники постигнут “и образ мира, в слове явленный, и творчество, и чудотворство” и вырастут свободными строителями не виртуального Интеграла, а Жизни, освобождённой от зла. А мы, школьные преподаватели литературы, поверьте, способны и готовы, подобно андерсеновской Герде, проделать самый-самый трудный путь к сердцам наших учеников и посеять в них “доброе, разумное, вечное”. Только не надо делать нас заложниками “никому не понятного эксперимента”, подобно героям романа братьев Стругацких «Град обречённый»; не надо отсекать наши таланты на прокрустовом ложе сокращённых учебных планов; не надо относиться к нам, как к “юродивым”, просящим “копеечку”, а надо вдохновить нас искренним и по самому высшему счёту ответственным и обязывающим доверием.

Ведь истинный урок литературы — это, выражаясь словами из песни «Костёр» А.Макаревича, именно тот час, в который станет “всем теплей”.