УЧИМСЯ У УЧЕНИКОВ

Николай КАТКОВ,
8-й класс,
лингвистическая гимназия № 21,
г. Кемерово
(учитель — Масалова Л.Ф.)

Анализ стихотворения И.А. Бродского «Посвящение»

Иосиф Александрович Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. В 15 лет бросив школу, работал на заводе и в морге. К 1963 году был особо выделен Анной Ахматовой и завоевал признание читательской аудитории. К 1972 году его вынудили выехать из страны, несмотря на огромную поддержку величайших писателей и поэтов того времени. Бродский эмигрировал в США, где в 1987 году получил Нобелевскую премию по литературе, а в 1991 году стал поэтом-лауреатом США.

В стихотворениях последнего периода жизни и творчества Бродского появляется особое отношение ко всему, своя философия, а также необъяснимая горечь, которая сквозит между строк.

К числу стихотворений “философского” периода можно отнести “Посвящение”, написанное в 1987 году, когда у поэта появляется своя оценка окружающего мира. И именно в “Посвящении” он высказывает её с присущей только ему романтикой вперемежку с уличным говором и блатным жаргоном (“...Я пил из этого фонтана // в ущелье Рима, // теперь, не замочив кафтана, // канаю мимо...”) и утверждает то, что свято для него. Стихотворение строится как фотография, из которой центральная часть вырезана ножницами и на её месте обнаруживается чёрная дыра — загадка, которую надо расшифровать. Поэт ясно обозначил контуры окружающей действительности:

Ни ты, читатель, ни ультрамарин
за шторой, ни коричневая мебель...
........................................................
к тому, что у меня из-под пера
стремится, не имеет отношенья.

Теперь мы видим: мысль обращена не к читателю и, как видно из множества контрастных образов (ультрамарин — коричневая мебель, балерина — уголь), не к конкретному предмету, а к тому, что Бродский назвал “подлинной индивидуальностью”. Ведь “только полностью перейдя во власть ничего, вещь становится личностью”.

Все образы первой части “Посвящения” предметны, кроме, наверное, ультрамарина. Они обрисовывают реальность, примитивный мир читателя, в котором нет почти ничего возвышенного.

Мотивов в первой части практически нет, образы просто следуют друг за другом, словно фотографии-слайды, подавляя волю и фантазию читателя. Кстати, в своей беседе с А.Кушнером, известным поэтом и критиком, Бродский признался, что излюбленный его приём — “схватить читателя за горло и не отпускать его даже после того, как он дочитает стихотворение до конца”.

Во второй и третьей частях образы как бы взлетают и становятся абстрактными: небытие, существованье, гимн, все, никто, искренность. Поэт переносит нас в свой мир, чуждый всему земному.

Таким образом, Бродский создаёт два контрастных образа — образ своего мира и мира читателя. Между ними — неуловимая граница, которая, словно призма, “переворачивает” изображение противоположной стороной. И теперь уже понятен основной конфликт произведения — изоляция, отсутствие взаимоотношения как такового.

Ты для меня не существуешь; я
в глазах твоих — кириллица, названья...

Как одиноко стоит здесь это “я”! Бродский снова подчёркивает свою обособленность от остального мира. Вакуум, где нет ничего, кроме мыслей и понятий, да тонкой призмы, через которую нежно-голубой цвет неба превращается в ядовитый “ультрамарин”...

...но сходство двух систем небытия
сильнее, чем двух форм существованья.

Вот она, кульминация всего произведения! Действительно, благодаря чёткому контрасту используемых антонимов (существование — небытие) мы замечаем границу, ту самую, почти фольклорную границу между двумя мирами: миром всего земного и его противоположностью — миром поэта, втягивающим в себя пустотой, над которой невластны время и пространство.

Поэт почти насильственно отделяет себя от окружающего мира и действительности (две формы существованья).

Горечь, тщательно скрываемая за ворохом нейтральных существительных, всё же проявляется в обилии отрицательных частиц (“ни” усиливает отрицание): ни ты, ни сдача, не имеет, не существует, небытия, не грянет, никто. И только последние строки объясняют причину этой горечи:

                                         ...языка
безадресная искренность взаимна.

Что такое “безадресная искренность”? И почему она “взаимна”?

Что связывает поэта и читателя? Конечно, стихи. А что есть стихотворение по сути? Набор рифмованных слов. Но проблема в том, что когда мы начинаем разговаривать или, что ещё хуже, писать, — мы немедленно оказываемся связанными невероятной ограниченностью слов. Точнее всех об этом рассказал американский писатель и философ Нил Уолш:

“Слова — наименее эффективное средство общения. Они наиболее открыты для неверных интерпретаций и чаще всего бывают поняты неправильно.

Почему так? Дело в самой природе слов. По сути, слова — это лишь звуки, шумы, которые обозначают чувства, мысли и ощущения. Слова — это символы. Знаки. Эмблемы. Они не есть Истина. Они не есть нечто настоящее”.

Каждый из нас хотя бы в глубине души старается быть искренним, но как может быть возможна искренность на бумаге?..

Таким образом, именно Слово является той призмой, которая переворачивает всё, разделяет жизнь на два мира.

Между прочим, фонетика третьей части подчёркивает эту мысль — взять хотя бы фразу “безадресная искренность взаимна”. В трёх словах — пять свистящих звуков, которые показывают, насколько пусты и бессмысленны слова.

Всё стихотворение построено с некоторой недоверчивостью к словам вообще — отсюда разорванные строки и неблагозвучия.

На протяжении всего стихотворения звучит мысль о двух мирах, и, надо заметить, их образы употребляются только вместе и следуют друг за другом. И действительно, возможна ли жизнь без поэзии, основанная на разрушении, а не на созидании? Кроме того, возможна ли поэзия без жизни? Нет. Эти два понятия хоть и противоположные, но неразрывно связаны между собой. Получается, полная гармония достигается при сложении двух противоположностей. Вот то, что хотел сказать нам поэт, — утверждение единства через независимость. Именно это является особенно ценным для творческой личности поэта и творческой мысли читателя. В этом и состоит основной мотив “Посвящения”.

Каждое произведение Иосифа Александровича Бродского может стать девизом всей жизни. Поэт познал Истину.